***
- Всё сводится к одному, - доктор Аврелий педантично протирает тряпочкой свои очки в изящной оправе. Мне до сих пор непонятно, почему один из лучших капитолийских лекарей выбрал сторону повстанцев. – Она не может себя простить. Во всех её кошмарах, кто-то обвиняет её в смерти близких. Или же погибшие сами это делают. Кошмары влияют на её психику, заставляя её верить в то, что на самом-то деле неправда. Чувства, которые она испытывает каждый день, проецируются подсознанием во снах и так далее... - Какой-то замкнутый круг получается, - подытоживает Прим. – Вы можете что-то сделать? - Я ничего не могу сделать, пока она сама этого не захочет, – доктор Аврелий кидает взгляд в сторону съёжившейся на кровати Китнисс. Миссис Эвердин дрожащей рукой гладит дочь по чуть подрагивающему плечу. Мы говорим шепотом, старясь, чтобы наши слова не долетали до Китнисс, но не думаю, что она сейчас хоть что-то слышит. Хотя доктор Аврелий заверил меня, что сейчас всё в порядке, я всё равно чувствую за неё сильную тревогу. Она меня не узнала. Кого Китнисс видела вместо меня? - Какого хрена, доктор, - не очень вежливо начинает Хеймитч. – Ты же сам сказал, что она не может это сделать? Доктор Аврелий делает глубокий вдох и недовольно морщит лоб. Осторожно подцепив пальцами душки очков, он сдувает со стёкол невидимые пылинки. Хеймитч начинает злиться ещё сильнее. - Каждый пациент должен пойти на контакт. Он должен захотеть выздороветь. - А если он не хочет? – опережаю я Хеймитча, который уже готов разразиться гневной тирадой. - Моя цель – сделать так, чтобы Китнисс была готова работать над собой, чтобы её целью стало выздоровление. Я не могу перепрыгнуть этот этап и сразу перейти к лечению, - психотерапевт задумчиво разглядывает меня. – У вас, мистер Мелларк, получилось вернуть её в реальность без помощи медикаментов. С вашей помощью дело у нас пойдёт гораздо быстрее. Хеймитч бормочет что-то себе под нос, не переставая бросать в сторону доктора Аврелия гневные взгляды. Прим встаёт со стула и направляется в сторону Китнисс. - Я больше не хочу, - срывающийся голос любимой режет сердце словно нож. – Не хочу быть этим чёртовым символом. Я этого не заслужила. - Ну, вот, опять, - ментор хватает за локоть психотерапевта. – Давай, применяй свои суперспособности. - Ты, что, веришь Капитолию? – спрашивает Прим, тоже приседая на край кровати Китнисс. Она молчит, и только плечи судорожно вздрагивают. - Может быть, - наконец выдыхает Китнисс. - Твою мать, солнышко, - Хеймитч ударяет себя по колену. – Может быть поверишь и в то, что спала с Хотторном? - Может вы лучше уйдёте, мистер Эбернати, - шипит доктор Аврелий, буравя ментора уничтожающим взглядом. - Можно я поговорю с Китнисс? - я вклиниваюсь между ними. Психотерапевт пытается протиснуться мимо меня и выпроводить Хеймитча, но я стойко держу оборону. - Да, мистер Мелларк, можете переброситься с ней парой слов, - наконец сдаётся доктор Аврелий. - Отлично, - я расплываюсь в лёгкой улыбке. – Только наедине. - Вы уверены, что… - я вижу, что он сомневается. - Оставь их в покое, мозговправитель, пусть поговорят! – снова влезает Хеймитч. - К вашему сведению, нет такого слова, - оскорблённо бурчит доктор Аврелий и поворачивает в сторону двери. Хеймитч выходит за ним, поучительным тоном сообщая: - Для психотерапевта ты слишком обидчивый и раздражительный… Я поворачиваюсь к Прим и миссис Эвердин - Если вы против… - Всё хорошо, Пит, - Прим встаёт с кровати и тянет мать за руку. Когда они проходят мимо меня, сестрёнка Китнисс расплывается в улыбке. - Спасибо, - шепчет она, исчезая за дверью. «За что?» - обречённо думаю я, глядя на сгорбленную спину Китнисс. Подхожу к кровати и осторожно опускаюсь на жёсткий матрас. Китнисс тяжело дышит, уткнувшись носом в сцепленные в замок пальцы. Честно говоря, у меня была глупая надежда, что перепалка доктора Аврелия и Хеймитча её несколько расшевелит, но, как я и думал, на лице девушки не проскользнула и тень улыбки. Я неловко кладу руку ей на плечо. - Китнисс, послушай меня. Она никак не реагирует. Сердце кровью обливается, когда я вижу её такой. - Ты должна верить тем, кто любит тебя. Сноу хотел уничтожить тебя, если не физически, то морально. Как ты можешь верить его словам? Китнисс судорожно вздыхает и переводит взгляд на моё лицо. - Ты рядом, Пит, - хрипло шепчет она. – Но несмотря на это я теряю тебя почти каждую ночь в своих кошмарах. Я нежно провожу ладонью по её плечу. - Но я здесь. Она качает головой и снова съёживается в комочек. - Если ты хочешь, мы бы могли спать вместе, - вырывается у меня. Я чувствую, как мышцы Китнисс напрягаются под моей рукой. - В смысле я… Не то, что ты подумала, то есть… - смущённо бормочу и отвожу взгляд. – Я думал, так ты всегда будешь знать, что я рядом. Мы бы могли держаться за руки. Китнисс поворачивается в мою сторону. - И где мы будем спать? – она что, согласилась? - Можно что-нибудь придумать. - Ты спрашиваешь, почему я верю Сноу, - Китнисс резко переводит тему. – Знаешь, мне кажется, что он единственный, кто видит меня настоящую. Для всех остальных я какой-то необыкновенный символ. Надежда. - И для меня тоже ты просто символ? – я упираюсь ладонями в матрас. - Не просто символ, - поправляет Китнисс. – Необыкновенный символ. Ты тоже веришь, что я спасу всех. Я не знаю, что на это сказать. Как доказать Китнисс, что она достаточно сильна, чтобы победить Капитолий. Тем более, если я сейчас заведу разговор о чём-то подобном, она разозлится. Молчание затягивается. Китнисс обречённо вздыхает и накрывается одеялом с головой, потягивая колени ещё ближе к груди. - Мне уйти? – не своим голосом спрашиваю я. - Да.***
- Привет. Вскидываю голову. Тина Ньюман. Девчонка из параллельного класса. Её родители работают в мэрии. Мы никогда особо не общались, но в последнее время всё чаще сталкиваемся. Мне даже начинает казаться, что она следит за мной. - Привет. - Как дела? – Ньюман явно настроена на общение. - Нормально. - Скоро Жатва, - девушка упирается спиной в парту. – Волнуешься? - А кто не волнуется? – я демонстративно закидываю сумку на плечо, показывая, что собираюсь уходить. - Ну не знаю, - тянет Тина, покачиваясь на носочках. – Но всё-таки знаешь, - она понижает голос. – У нас гораздо больше шансов не попасть на Игры, чем у ребят из Шлака. Говорят, имена некоторых вписаны больше тридцати раз, и всё ради жалкого пайка… Ньюман неожиданно осекается и прижимает ладошку ко рту. Я оборачиваюсь и чуть не сталкиваюсь нос к носу с Китнисс. От неожиданности отшатываюсь назад. Тина взвизгивает: кажется, я отдавил ей ногу. Китнисс порывисто вздыхает, как будто хочет что-то сказать, но тут же стремительно вылетает из класса. - Неловко получилось, да? – Ньюман глупо хихикает над моим ухом. Я одариваю её мрачным взглядом и выхожу из класса. - Пит, подожди! - кричит Тина. Она догоняет меня в конце коридора. - Ну стой же! - девушка цепляется за мой рукав. – Ну чего ты так? – она тяжело дышит, светлые пряди волос падают на раскрасневшееся лицо. – Мы же не виноваты, что родились в состоятельных семьях? - Мне нужно идти, - грубо вырываю руку из её пальцев. Несколько секунд она пытается вцепиться пальцами в ткань моей рубашки, а потом с какой-то злостью несильно толкает меня в грудь. - Дурак, ты, Мелларк. Так и будешь всю жизнь вздыхать по своей Эвердин, пока она будет давать другим за кусок испечённого тобой же хлеба? Что-то такое появляется в моём взгляде, что заставляет Ньюман испуганно сжаться и отпрянуть. Я делаю шаг вперёд, и она вжимается в стену. - Если бы ты была парнем, я бы уже тебе врезал, - мой голос леденяще спокоен. Разворачиваюсь и иду прочь. Готов поспорить, что никто никогда не видел таким добряка Пита Мелларка.***
- Мистер Мелларк, - Койн скрещивает руки на груди. – Вы должны занять место мисс Эвердин. - Какое место? – я устало тру виски. - Место главного героя нашего первого эфира. Пропаганда Капитолия начинает действовать. Самое время дать ответный удар. Люди ещё не знают о том, что вы живы. Будет отлично, если вы расскажете, что вы пережили в плену. - Рассказывать особо не о чем, - я пожимаю плечами. Койн недовольно хмурится. - Придумайте что-нибудь. У нас были большие планы на мисс Эвердин. А у Плутарха отличная идея для одного из последующих эфиров. Вы с мисс Эвердин должны будете рассказать о своём счастливом воссоединении. - То есть мы опять будем должны играть несчастных влюблённых? – цежу я сквозь зубы. Президент вскидывает брови. - А вы разве играете? – с насмешкой в голосе спрашивает она.