Тридцать разных дней

      Закатное солнце, уже наполовину опустившееся за горизонт, пряталось за полупрозрачными облаками и золотило их края. В разрывах облаков то и дело мелькали острые и тонкие солнечные лучи. Они проходили сквозь крону древнего дерева, растущего на нижнем острове, и нахально били Виринее в глаза. Та поначалу жмурилась и прикрывала глаза ладонью, но быстро привыкла и теперь просто смотрела, заворожённая открывшимся видом.       Арьянен сидела на крыше одного из полуразрушенных зданий южнее Зенита. Она прибыла в Драванию по делам Сионов и, закончив с ними, не смогла заставить себя уйти.       Эта часть Дравании, Чарнинг Мистс, что переводилось с местного языка как Мутные Туманы, была прародиной драконов и муглов. Парящие в воздухе острова, редкая растительность, скалистая местность — и красивейшие здания и скульптуры, которые сейчас по большей части находились в разрушенном состоянии. Они были воздвигнуты людьми, но задолго до начала войны, ещё в древнюю эпоху, когда драконы и люди жили здесь в согласии.       Несмотря на то, что война между Ишгардом и драконами закончилась почти год назад, редко кто из элезенов или хьюров совался сюда, в Туманы. Разве что у муглов всегда толклись крафтеры да собиратели, помогая пушистикам с восстановлением разрушенных зданий. Но в тех местах, которые облюбовали для себя драконы, встретить кого-либо было практически невозможным.       Это играло Виринее на руку. Ей, постоянно находящейся в компании, окружённой соратниками, хотелось просто побыть наедине с собой. Её мысли неспешно текли от одной к другой, воспоминания сменяли друг друга, как картинки в волшебном фонаре — словно одно изображение наплывало на другое. Она взглянула на Зенит, отсюда видимый почти полностью, и вспомнила свою первую реакцию на это эпическое сооружение — изумление, восхищение, шок. Она не могла представить себе, как его строили, как оно не падает, кто вообще придумал сделать его именно таким. Изящные каменные лепестки взмывали вверх на невероятную высоту. Несмотря на свою монументальность, издалека Зенит казался хрупким и нежным бутоном, разрезанным пополам. Виринея попыталась представить себе, как происходило строительство, участвовали ли в нём муглы и драконы, и так задумалась, что очнулась только когда огромные и тяжёлые драконьи лапы тяжело ударились о крышу позади неё, скрошив и без того разрушенные края, а голос — одновременно жуткий, потрясающий, прекрасный и ласковый — проник в самую душу.       Столько времени прошло с тех пор, как она впервые встретилась с Храесвелгром, но привыкнуть к его голосу Арьянен не могла до сих пор. Даже получив от него силу Драконов. Даже назвавшись его приёмной дочерью.       — Здравствуй, дитя моё.       Виринея поднялась на ноги, прижалась лицом к покрытой мягкими чешуйками морде дракона. Постояла так немного, проговорила тихо:       — Здравствуй, отец.       — Я рад, что ты пришла. Что привело тебя на этот раз?       — Желание побыть подальше от земной суеты, — усмехнулась Арьянен. Отстранилась, отступила на пару шагов, заглянула в его глаза, прекрасно зная, что её зрачки сейчас горят точно таким же, как у него, золотым огнём. Так всегда бывало в присутствии Храесвелгра.       — Одиночества просящая, — процитировал тот фразу из древней легенды. Виринея не поняла отсылки, но кивнула. Повернулась к солнцу, положив ладонь на драконью морду.       — Скоро солнце зайдёт за горизонт, и станет совсем темно. Но до этого... отец, посмотри, как красиво.       — Ты живёшь на свете очень мало лет, и потому каждый закат для тебя — особенный. Мне за тысячи лет жизни это зрелище...       — Приелось? — понимающим тоном перебила его Виринея.       Храесвелгр кивнул.       — Однако нет ничего прекраснее, чем солнце, которое наблюдаешь с высоты полёта.       Арьянен вздохнула, представив: однажды, в начале лета, они с Гарлондом ради эксперимента взлетели настолько высоко, насколько было возможно, и вид на солнце оттуда открывался действительно потрясающий.       — Мне пора, — сказала она с сожалением, когда солнце скрылось за горизонтом уже полностью, уступая место непроглядной тьме... Облака, ранее пушистой шалью укрывающие небо, теперь раздались вширь и потемнели, обещая скорый дождь.       — Иди же, — поторопил её дракон. — Впрочем...       Он склонил голову ещё ниже, опустил крыло.       — Взбирайся, дитя.       Виринее не надо было повторять дважды. Она удобно устроилась на загривке Храесвелгра и только посильнее вцепилась пальцами в перья на его шее, чтобы не ухнуть вниз с высоты. Подумала о том, как будет выглядеть, приземлившись на огромном драконе в центре Мор Доны, и хмыкнула себе под нос.       Сионы однозначно будут в восторге...