«Я теряю в отражениях себя» — БАСТАРД «Осколки»
Он умирал. Медленно, незаметно для всех. Он пережил попадание осколков бомбы в тело, сбежал из Афганистана, создал железный костюм, в котором несколько раз чуть не разбился насмерть, но в итоге… Всё равно умирал. День за днём. Его кровь была отравлена. То, что, казалось, спасало ему жизнь, на самом деле просто продлевало её, так или иначе убивая. Возможно, эта смерть будет более мучительной, а последние дни пройдут в агонии. Он всё чувствовал. Чувствовал, как смерть бежит по венам, как разрушает всё больше и больше. Он чувствовал, как смерть крадёт его мгновения. Реактор в груди отравлял не только кровь, но и жизнь. Отравлял того, кого должен был спасать. И самое страшное, что альтернативы не было. Никакой. Разве что убить себя раньше, чем это сделает железная вещица в груди. Но он хотел жить. Жить так долго, как сможет. Однако… Тони Старк должен был умереть. Очень и очень скоро.***
Он почувствовал сильный удар, но боль не пришла сразу. Его тело отлетело на несколько метров и прокатилось по асфальту, сдиравшему кожу то тут, то там. И даже после падения боли не было. Он полежал несколько секунд, пытаясь сделать вдох, однако грудь сдавило так сильно, что, казалось, дышать уже не получится никогда. Должно быть, воздух так и не попадёт в лёгкие, потому что тело умрёт раньше. Мир вокруг стал затихать. Сигналы машин, рёв моторов, множество голосов, чьи-то испуганные крики… Всё это ушло куда-то под воду, а затем исчезло. Наступила полная тишина, такая объёмная и всепоглощающая, что её хотелось потрогать, будто это было что-то мягкое, ватное. Он почти ничего не видящим взглядом смотрел на небо. Оно было ярким, голубым. Погода сегодня тёплая, солнечная, как на заказ. Своеобразный подарок на день смерти? Облака проплывали по небу, исчезая за высокими Нью-Йоркскими домами, казавшимися великанами. Эти дома могли бы растоптать его, но они стояли на месте и молча смотрели, как город покидает ещё одна человеческая душа. Он смог сделать вдох. Наконец-то. Но от этого грудь пронзила невыносимо сильная боль. Настолько сильная, что даже закричать не получилось. Хотя, возможно, он кричал, просто не слышал собственного крика. Так же, как и крика своего дяди Бена.***
— Сэр, Вы просили меня предупреждать Вас, если что-либо случится с Питером, — раздался механический голос Джарвиса из динамиков. Тони резко поднял голову от металлического стола, на котором уснул несколько часов назад. Его спутанное, рассеянное сознание никак не могло собрать воедино произнесённые ИИ слова. Тони несколько раз сонно моргнул, озираясь по сторонам и силясь припомнить последние события своей жизни. Итак, он выпил. Снова. Разругался с Роуди. О чём-то поспорил с Пеппер. Спустился в мастерскую и стал… Мастерская была в полном беспорядке. Здесь словно произошла драка на лазерных мечах. На стенах красовались длинные тёмные выжженные полосы, один из рабочих столов был перевёрнут, а инструменты рассыпались по полу, листы бумаги, чертежи валялись по всей мастерской, и в довершение всего — одна из моделей костюма лежала в углу, будто уничтоженная несколькими сильными взрывами. Правильно. Он пытался разрушить мастерскую, а после спокойно, будто ничего и не произошло, уснул на рабочем столе. — Джарвис, сколько сейчас времени? — голос был хриплым. — Полдень, сэр, — ответил ИИ. — Но позвольте мне напомнить, что… — Замолкни, — оборвал его Тони и кое-как поднялся из-за стола. Его конечности онемели, всё тело кололо, будто через него пропускали слабый ток. С губ сорвался болезненный стон. — Мне сейчас неинтересен список дел на сегодня. В приоритете — привести в норму этот беспорядок. — Но, сэр, это важно, — настойчиво повторил Джарвис, будто не слышал столь очевидного приказа. Тони почувствовал нешуточное раздражение. — Отмени все встречи на сегодня. Если Пеппер или хоть одна живая душа будут меня искать — можешь им сказать, что я улетел на Бали, искать покоя и просветления. Меня на сегодня нет. Понял? И будь добор, заткнись, пока я не скажу тебе обратного. Джарвис не ответил. Тони знал, что на этот раз ИИ его понял. Джарвис наверняка уже перенёс все встречи, а также переставил дела из списка на другие дни. Тони снова оглядел мастерскую. Хаос. И этот хаос он устроил сам из-за хаоса в собственной голове. Он неисправим.***
Бен пытался выглядеть как можно менее обеспокоенным, хотя внутри него каждый нерв был натянут до предела. Однако ему нужно было быть сильным ради Мэй. Ей нужна была опора. И, чтобы быть этой опорой, Бен отметал все плохие мысли прочь, старался не думать о том, что сейчас его племянник находился на операционном столе, потому что его сбил грузовик. Его маленький отважный Питер спас незнакомого пятилетнего ребёнка, подставив себя под удар. Словно Мэй и Бену было мало того, что Питер пропал на целый год, отданный в руки террористам. — Как насчёт… мороженого? — спросил Питер и поднял голову, глядя на дядю. — По-моему, ты слишком часто его ешь, — прищурившись, ответил Бен. — Что поделать — мне нравится, — мальчик пожал плечами. Было приятно видеть, что Питер приходит в норму. По крайней мере настолько, насколько это можно было назвать нормой. Он чаще говорил, начал улыбаться и шутить… это многого стоило. Бен не мог не думать обо всём этом. — Нравится — это веский аргумент. — Неужели он заразился комплексом героя? — тихо и неожиданно спросила Мэй, прерывая поток воспоминаний. — Не думаю, — ответил Бен. Его голос казался слишком громким в тишине больничного коридора. — А как называется мания всех спасать? — Ответственность. — Она не с потолка берётся. — Её пишет совесть. Мэй сжала губы в тонкую полоску и ничего не ответила, хотя ей явно хотелось это сделать. Бен даже мысленно представлял продолжение этого диалога. — Он будет в порядке, — сказала Мэй спустя несколько минут тишины. — Я уверена. — Я тоже, — ответил Бен. И, в отличие от Мэй, это была не надежда для самоубеждения. Он действительно так думал. — Итак, полагаю, тебе фисташковое? — спросил Бен, когда они подходили к ларьку. — Угадал. — Прекрасно, — усмехнулся Бен. — Значит, не такой уж я и плохой дядя. Питер как-то расстроенно посмотрел на него. — Ты лучше, чем тебе кажется, — сказал мальчик. — Не думай, что… Он внезапно замолчал. Бен даже не успел понять, что произошло. Питер будто бы испарился. А затем раздался визг тормозов и глухой удар.***
Тони устало вздохнул и буквально упал в мягкое кресло. Голова болела, а слабость во всём теле давала о себе знать с каждым днём всё сильнее и сильнее. Тони стал растрачивать остатки своей жизни, чтобы вернуться к тому человеку, которым был до Афганистана — пьянице-миллиардеру, который постоянно находится в центре внимания. Одна лишь разница — в глазах общества Тони Старк теперь был героем, а не убийцей. — Что я делаю? — тихо пробормотал он и провёл рукой по лбу. В мастерской теперь было чисто. Тони потратил несколько часов на то, чтобы убрать тот погром, который устроил, а чувствовал себя так, будто несколько суток без остановки бежал марафон. — Джарвис, где Пеппер? — спросил Тони. — В отделе кадров. — Она злится? — Безумно, — ответил Джарвис. — Она знает, где Вы, сэр. Не пришла только потому, что все Ваши обязанности упали ей на хрупкие плечи. — Они у неё не хрупкие. Справится, — бросил Тони и закрыл глаза. — А вот я — нет. — Не хотите ей рассказать? — вежливо поинтересовался Джарвис, словно пытаясь надавить на совесть своего создателя. Тони не ответил. Он снова оглядел мастерскую. Всё было в порядке, кроме разбитых стёкол и испорченных стен, но этим можно заняться позже. Тони вытащил маленькое устройство из своего кармана, которое в последнее время всегда носил с собой, затем поднёс к нему палец. Лёгкий, едва ощутимый укол ради капельки крови. Цифра на миниатюрном экране показала, что дни великого Тони Старка подходят к концу. И остаток своей жизни он продолжит разрушать, потому что иначе не умеет. — Сэр, утром я пытался сказать Вам важную вещь, но Вы меня проигнорировали, — спустя несколько минут тишины произнёс механический голос. — Все очень важные вещи, Джарвис, тебе придётся сегодня сообщать Пеппер, — сонно пробормотал Тони, удивлённо моргая, когда понял, что начал засыпать. — Я сегодня на отдыхе. — Сэр, Вы уверены? Это касается только Вас. Относительно. — Если это не лекарство от моей смерти, то не сверли мне мои гениальные мозги, — раздражённо бросил Тони и снова закрыл глаза, надеясь задремать и проснуться на следующий день бодрым и полным сил. Однако знал, что может и не проснуться. Об этом ему сообщали цифры на маленьком экране устройства, лежащего на диване рядом.***
— У него сломаны четыре ребра, перелом лучевой кости левой руки в двух местах, вывих левого плеча, обильное внутреннее кровотечение, которое больше не представляет угрозы. Многочисленные ушибы, синяки и царапины от удара и падения. Но самое плохое, наверное, сотрясение. У этого могут быть серьёзные последствия. Пока что мальчик находится в искусственной коме, чтобы не наступил болевой шок, а тело успело восстановиться, — бездушно проговорил врач. Словно говорил не о ребёнке. Словно так и должно быть. — Мы пока подержим его пару дней в этом состоянии, понаблюдаем за показателями. Если не будет осложнений — выведем его из комы и оставим ещё на несколько дней под постоянным наблюдением. Вам, на самом деле, повезло. Он удивительно легко отделался, учитывая всю ситуацию. Возможно, ваш племянник сумел как-то сгруппироваться перед ударом. Иных объяснений я найти не могу. Похоже, у него сегодня второй день рождения. Бен выдохнул. Хорошо, что он отослал Мэй за кофе. Потому что если бы она услышала всё сказанное врачом — ей бы стало плохо. Бену было плохо от слов врача. Как он вообще смог допустить подобное? Ведь, вероятнее всего, Питер бы умер. Действительно везение. Или Ангел-Хранитель не хотел отпускать его так рано, зная, какая большая и добрая душа скрывается в маленьком, испещрённом шрамами теле. — К нему можно? — спросил Бен. — Можно. Только это бессмысленно. Он без сознания. Мы дадим Вам знать, когда будем выводить его из комы или если будут осложнения. Бен прикусил губу. Как бы ему ни хотелось прийти к Питеру — это, вероятно, действительно не имеет смысла. Увидеть своего племянника на больничной койке, подключённого к аппаратам… Не так они планировали провести выходные. — Что насчёт того мальчика, которого он вытолкнул из-под колёс? — Пара ушибов и царапин. Ничего серьёзного. Бен усмехнулся. Значит, чужой ребёнок жив-здоров, а его племянник лежит в палате в коме. — Чудесно. Надеюсь, теперь этот малыш не будет бегать через дорогу. А его мама будет внимательнее, — сказал Бен и снова усмехнулся, словно в этом было что-то забавное. — Судя по тому, что я видел… — неуверенно произнёс врач и посмотрел на собеседника, замявшись, будто не мог решить, продолжать ему или нет. — В общем, мама за ребёнком присматривать не будет. Бен тяжело вздохнул. Что ж, видимо, его племянник заботился о жизни того ребёнка больше, чем его собственная мать. Поразительно. При подобных условиях возникает вопрос: а как скоро спасённая сегодня жизнь оборвётся?Месяц спустя
— Мам, зачем папа поехал туда? — спросил Питер, недовольно глядя в иллюминатор самолёта, заходившего на посадку. — Дядя Бен говорил, что это опасное место. — Да, но папа захотел поиграть в героя, — очень недовольно бросила Мэри Паркер. — И теперь он там, а мы — здесь. — А папа скоро вернётся к нам? — спросил Питер и поёрзал на месте, на котором ему было так трудно усидеть. — Я уже соскучился! Мэри ничего не ответила. Она лишь тяжело вздохнула и закрыла глаза. Питер недовольно выпятил губы вперёд и протянул руку, чтобы потрясти маму за плечо, но одновременно с тем, как его пальцы коснулись её кофты, раздался оглушительный грохот. Питер резко открыл глаза и не увидел ничего, кроме белизны. Он знал, что должен был открыть глаза и увидеть тусклую лампочку на каменном потолке, услышать множество грубых мужских голосов, говорящих на совершенно разных языках. Но вместо голосов услышал тихий гул и быстрый, раздражающий уши писк, удивительно совпадающий с… С тем, как быстро билось сердце в груди. Питер попытался медленно выдохнуть и тут же застонал от неприятной боли. Что происходит? Складывалось впечатление, будто его тело наполнено синтепоном, как у игрушечного медведя, которого Питер полгода назад зашивал, так как шов на спине разошёлся. Конечности казались тяжёлыми и удивительно неподвижными. — Добро пожаловать в наш мир, Питер. Мальчик повернул голову так быстро, как мог, отчего его шея противно заныла, и широко раскрытыми глазами уставился на совершенно незнакомого мужчину, примерно одного возраста с дядей Беном. У мужчины была короткая стрижка, настолько короткая, что можно было подумать, будто он уже начал лысеть (возможно, это было так); морщины на лбу, удивительно светлый, добрый взгляд, в котором также виднелась глубокая усталость. Но самым главным была улыбка. Широкая, вызывающая доверие, но одновременно с тем как будто бы скрывающая что-то. — Что…? — хрипло начал Питер и закашлялся. Этот кашель раздирал горло, будто кто-то тёр изнутри наждачной бумагой. Мужчина потянулся и что-то нажал сбоку кровати, отчего её спинка стала подниматься вверх до тех пор, пока Питер не оказался в полусидячем положении. После этого незнакомец протянул стакан воды, стоявший на белой прикроватной тумбочке. Питер попытался поднять руку, чтобы взять стакан, но у него не получилось: мышцы совсем не слушались. Потому мужчина сам поднёс стакан к пересохшим губам мальчика и позволил выпить всю воду залпом. Питер вздохнул с облегчением, чуствуя, как жидкость убирает противное чувство сухости и жжения. — Не удивляйся, что так тяжело шевелиться. Ты месяц был в коме, — мягким голосом произнёс мужчина и со стуком поставил стакан обратно на тумбочку. — Что ты помнишь? Питер растерянно моргнул. Месяц? В коме? — Кто Вы? — едва слышно спросил мальчик, пристально разглядывая человека напротив. — Об этом я расскажу немного позже. Но не бойся: я не причиню тебе вреда, — он снова улыбнулся. — Питер, что ты помнишь? Дыхание было тяжёлым и сбитым, сердце стучало медленнее, чем когда он проснулся, но всё ещё слишком быстро. Писк аппарата раздражал уши, белизна больничной палаты ослепляла. И мысли… Мысли казались такими же ватными, как и всё тело. — Маленький мальчик, он… Он выбежал на дорогу. И… — Питер снова кашлянул и прикрыл глаза, пытаясь вспомнить что-то ещё, но не получалось. — Удар. Боль. И… Ничего… Питер посмотрел на мужчину. Как же тяжело было дышать, как же ужасно ощущалось собственное тело. Всё казалось неправильным, чужим, и этот человек… Боже, что он здесь делал? Кто он? — Ты спас мальчика, но сам вовремя не успел уйти с дороги. Тебя сбил грузовик. Я посмотрел запись с видеорегистратора… Питер, ты удивительно быстро сгруппировался, что спасло тебе жизнь. Откуда такие рефлексы? Питер ничего не ответил. Источником его навыков был Афганистан, лагерь террористов, среди которых он провёл больше года. И это совсем не то, о чём хотелось вспоминать и рассказывать кому-то постороннему. — Ладно, опустим вопрос, — спустя минуту молчания произнёс мужчина. — Я так и не представился — агент Колсон, — незнакомец улыбнулся, обнажая в этой улыбке белоснежные зубы. — Я из специального подразделения, о котором не буду особо распространяться. Питер закрыл глаза и попытался провалиться в мягкость больничной кровати. Ему хотелось спать, а не слушать этого человека. — Питер, я не пришёл бы к тебе, если бы мне не нужна была твоя помощь. — Не думал оказаться в сериале про спецагентов, — пробормотал мальчик, не открывая глаз. — И не придётся, — сказал Колсон и тяжело вздохнул. — У меня к тебе одна единственная просьба, Питер. Спаси Тони Старку жизнь.***
— Удивительно, что ты не собираешься бороться, — сказала Наташа, входя в комнату. Тони медленно открыл глаза. Пустая бутылка со звоном выпала из его руки и покатилась по полу, остановившись, лишь когда врезалась в ножку стола на противоположном конце комнаты. Старк приподнялся с дивана, на котором лежал, и затуманенным взглядом посмотрел на гостью. Красавица. Не удивительно, что он так легко повёлся на неё. Эти ребята из Щ.И.Т.а явно знали его слабости. — Я понятия не имею, о чём говорил твой начальник-пират, — не очень разборчиво пробормотал Тони и попытался сесть, чувствуя, как каждая мышца в теле протестует в ответ на эти движения. — Не думаешь, что если бы я что-то нашёл, то уже занялся бы этим? — Я не думаю, что ты достаточно старательно искал, — бросила Наташа и продефилировала мимо него, чтобы остановиться у стола, к которому укатилась бутылка. — На дне ты ответы не сыщешь. — Мне так лучше думается, — ответил Тони и усмехнулся. — У всех свои способы решения проблем. — Речь о твоей жизни. — Да, — согласился он. — Поэтому я делаю с её остатками то, что хочу. Заперли меня в моём же доме и думаете, что это что-то изменит? Прости, дорогуша, я разочарую тебя: в неволе я работаю хуже. Наташа усмехнулась и резко повернулась на месте, вонзив в Тони острый, как лезвие ножа, взгляд, от которого по коже пробежали мурашки. — Твоя империя рушится. Ты умрёшь, зная, что твои гениальные изобретения попадут в руки армии, Джастина Хаммера и зажравшегося правительства. Всё, за что ты боролся, будет разрушено, попадёт в те руки, в которые не должно было попасть. Твоя компания разорится, твоё наследие канет в лету, — выпалила Наташа. — И ты умрёшь, зная об этом. Потому что тебе проще пустить всё на самотёк, чем попытаться исправить. — Всё уже рухнуло, — с горькой усмешкой сказал Тони. — Всё, что ты сказала, уже происходит. Буду я жить или нет, но исправить всё не получится. — Не таким я представляла себе Тони Старка. — Добро пожаловать, — только и ответил он.***
Питер выглянул в окно, рассматривая мир за тонированным стеклом. Всё казалось таким ярким и удивительным, будто в сказке. Скорее всего, подобное восприятие мира было связано с тем, что Питер лишь двое суток назад вышел из комы, но всё же… Всё же мир казался куда более интересным, чем раньше. Мальчик осторожно сжал и разжал кулак, чтобы вспомнить, как шевелятся собственные пальцы. Ощущения были странными. Как будто Питер долгое время занимался спортом, а на следующий день тело решило об этом напомнить. Хотя на самом деле всё было совсем иначе. — Я не понимаю, почему Вы думаете, будто я на что-то повлияю, — сказал Питер водителю, не отводя взгляда от окна, за которым неслись деревья и дорога. — Если не сможешь повлиять ты, Питер, значит не сможет никто, — ответил агент Колсон и мельком посмотрел на мальчика в зеркало заднего вида. — Думаю, с учётом вашего совместного прошлого, ты для него далеко не последний человек. И ты можешь дать ему толчок. — Он выкинул меня из своей жизни больше года назад. Не думаю, что что-либо для него значу, — с горькой усмешкой ответил Питер и снова сжал-разжал кулак. — Боюсь, что подведу Вас. — Я не думаю, что ты нас подведёшь, — Колсон резко вывернул руль, и машина с громким шорохом повернула направо. — Мы почти приехали. Ты готов? Питер не ответил. Как он мог быть готов к подобному? Он старался не думать о Тони после того, как тот пришёл и под предлогом «безопасности Питера» попрощался с мальчиком и ушёл. С мальчиком, который спас ему жизнь. С мальчиком, с которым вместе выбрался из лагеря террористов, прошёл по пустыне и вернулся в Нью-Йорк. Питер очень старался о нём не думать. Правда. Однако, так или иначе, мысли возвращались к прошлому, к Тони, который был слишком важен для него. Тем более, Старк был медийной личностью. Баннеры и рекламы с его лицом висели по всему Нью-Йорку, каждый новостной канал день изо дня обсуждал Тони Старка. Тони Старка обсуждали все школьники, все одноклассники Питера. Тони Старк был на обложках журналов. На первых полосах газет. Игрушки с Железным человеком продавались на каждом углу, в каждом магазине… В общем, не замечать существование Тони Старка было равносильно тому, чтобы не замечать солнце, освещавшее Землю. Поэтому за два года Питеру не удалось забыть о Тони. Да и нужно ли было? Разве не мысли о том, что Тони сделал для него, помогали каждый день вставать с кровати? Ценить каждый день жизни? Просто испытывать благодарность за то, что он просыпается в кровати в квартире Паркеров, а не на жёстком каменном полу пещеры в лагере террористов? Но, как бы много Питер ни думал о Тони, увидеть его вживую снова… Это вызывало чувство страха, но одновременно с тем и непомерное желание встречи. После того, что мальчик узнал, придя в себя, он хотел увидеться с Тони. Даже если это будет безнадёжно, даже если он не справится с возложенной на его хрупкие детские плечи задачей. Если бы Питер не согласился хотя бы попробовать, то никогда не смог бы себе этого простить. Тем более, вдруг это последний шанс увидеть Тони? — Питер, — позвал агент Колсон. Мальчик вздрогнул и посмотрел в зеркало заднего вида, чтобы увидеть глаза мужчины. Тот пристально глядел на него. Питер не без удивления понял, что они уже припарковались у огромного дома, который сошёл с фотографии в журнале. Около дома Тони Старка. — Да? — отозвался мальчик. — Нам пора.***
Тони посмотрел на цифры на устройстве и закрыл глаза в изнеможении. Симптомы ощущались всё сильнее, а красная цифра стала значительно выше. Похоже, Тони осталось гораздо меньше, чем ему бы хотелось. Слова Наташи никак не выходили из головы. Она была права: перед своей смертью Тони будет наблюдать крах своей империи. Это пугало. Всё, что он когда-либо делал, это разрушал, и тогда, когда он решил всё исправить, у него закончилось время. Словно кто-то, пишущий судьбу, не захотел давать Тони шанс. Но разве этот шанс был заслужен? Старк посмотрел на пустую бутылку, лежащую у ножки стола, и встал с дивана. Он приблизился почти вплотную, наклонился и поднял с пола стеклянный сосуд. Руки дрожали. Собственное искажённое отражение на поверхности бутылки показалось отвратительным. Тони перестал бороться, не желая провести последние дни в тщетных попытках себя спасти. Он очнулся от глупых мечтаний. Теперь пришло время осознать реальность. А реальность была такой: великий Тони Старк скоро покинет жизнь в адских мучениях. «Палладий у сердца — смерть, полная боли» Тони почувствовал на себе взгляд и медленно повернул голову в сторону двери. Бутылка выскользнула из руки и со звоном разбилась, столкнувшись с полом. — Питер… — едва ли громче шёпота выдохнул Тони. Мальчик стоял в проёме дверей. Гораздо старше, чем Тони его помнил, — не удивительно, ведь прошло почти два года, а дети растут очень быстро. Но что-то казалось неправильным. Даже не то, что ребёнок был здесь, нет… Питер был ужасно худым и бледным, а во взгляде усталость и боль смешались с бесконечным страхом. — Привет, — также тихо выдохнул мальчик. — Простите, что без предупреждения, я не совсем планировал тут оказаться. Тони ощущал, как сердце пропускает каждый второй удар. Всё внутри сжалось. Желание проснуться от этого сна, но одновременно с тем никогда его не покидать. Чувство, будто палладий наконец закончил его жизнь, но в то же время и чувство, будто всё только начинается. — Что ты здесь делаешь, Питер? — спросил Тони, нервно сглотнув и взяв себя в руки. Не хватало ещё ему потерять рассудок из-за какого-то ребёнка. — Пытаюсь что-то исправить, — пожал плечами мальчик. — Я могу войти? Старк кивнул и указал на диван, с которого встал всего пару минут назад. Питер неуверенными шагами вошёл внутрь. Он шёл так, будто его ноги превратились в деревянные протезы и с трудом двигались. Мальчик неуклюже приземлился на диван и тяжело выдохнул. — Что случилось, малыш? — спросил Тони и сел рядом. — Это мне надо спросить у Вас, мистер Старк, — сказал Питер и посмотрел снизу вверх. — Почему Вы не пытаетесь себя спасти? Мужчина удивлённо моргнул. Однако в следующее мгновение всё встало на свои места. Шок от встречи был настолько сильным, что лишь сейчас Тони смог нормально думать. — Они привезли тебя сюда, чтобы ты заставил меня впустую тратить остатки моей жизни? — Тони горько усмехнулся. — Не ожидал, что они упадут так низко. — Они предложили, — возразил Питер, — а я принял решение сам. Когда агент Колсон рассказал мне, в чём дело, мне не пришлось долго думать над ответом. — Ты зря приехал, Питер. — Не зря, — голос его был удивительно твёрдым. — Если я не смогу что-то сделать, то хотя бы увижу Вас в последний раз. Потому что, знаете… Когда я думал, что вот-вот умру, единственное, о чём я искренне сожалел, так это о том, что я так и не попрощался с Вами, мистер Старк. Тони замер. — Вот-вот умрёшь? — Меня сбил грузовик, — Питер замялся, явно придя к выводу, будто наговорил лишнего. — Я вышел из комы три дня назад. — Тебя сбил грузовик? — уточнил Тони, не веря тому, что услышал. Он отвёл взгляд в сторону и посмотрел на осколки бутылки, рассыпанные по полу. В голове невольно всплыли картинки, как маленький Питер лежит в луже собственной крови в пентхаусе Тони. — Я в порядке, — заверил мальчик. — Да уж я заметил. Тебя всего лишь сбил грузовик, и ты всего лишь был в коме, — с неприкрытым сарказмом в голосе сказал Тони. — Ты хоть понимаешь, насколько «я в порядке» не совместимо с этими фактами? Питер ничего не ответил, на что мужчина только усмехнулся. — Каким образом ты попал под грузовик, малыш? — Спасал маленького мальчика, — пожал плечами Питер. — У тебя какая-то нездоровая тяга всех спасать. — Не у меня одного. Тони не мог не согласиться. Хотя Железный человек был, скорее, попыткой исправить то, что уже нельзя было исправить. А в последний год стал лишь символом, который Тони активно использовал. Ему хотелось быть героем для масс, но Питер… Он точно не собирался совершать подвиги для славы. Мальчик просто следовал зову сердца и поступал так, как считал нужным. Вероятно, это была одна из главных его особенностей, которая явно пришлась Тони по нраву. — Мэй и Бен знают, что ты здесь? — Да. Они не очень этим довольны, — Питер прикрыл глаза и чуть удобнее устроился на мягком диване. — Однако я здесь и хочу помочь. Тони тяжело вздохнул. — Ты не умеешь лечить от смерти, Питер. И смерть — часть человеческой жизни. — Но от этой смерти Вы можете спастись, мистер Старк, — Питер посмотрел на Тони, и во взгляде его карих глаз читалась мольба. — Пожалуйста. — Я не знаю как, Питер, — с нажимом сказал Тони. — В этом вся проблема. Я перепробовал всё. А чудесное открытие моего отца, о котором сказал Фьюри… Я не знаю, где искать. Ты зря пришёл, Питер. И тебе пора домой. Мальчик отрицательно покачал головой и улыбнулся. — Я не уйду, пока мы не поищем что-то вместе, мистер Старк, — заявил Питер и выпрямился, пытаясь казаться как можно более уверенным. — И только в том случае, если мы ничего не найдём, я уйду. Но пока что я остаюсь здесь. «Какой же он упрямый», — подумал Тони и вздохнул. Хотелось возразить, насильно отправить ребёнка домой, но что-то внутри говорило, что так нельзя. И более того, как бы страшно ни было это признать, однако Тони соскучился по Питеру. — Что ж, тогда давай начнём, — хлопнув в ладони, сказал Старк и поднялся с дивана. — Надо поскорее отправить тебя домой, иначе Мэй оторвёт мне голову. — Допустим, в документах этого и нет, — сказал Питер, отбрасывая очередную стопку бумажек в сторону. — Откуда уверенность, что ответ именно здесь? — А где ещё? Джарвис просмотрел весь архив, — ответил Тони и тоже отложил бумаги в сторону. Питер задумался. Вариантов было много, и все наверняка уже были просмотрены Тони. — Может, что-то из его прототипов? Какие-нибудь проекты, которые не вышли в свет? — предложил Питер. — Уже проверил. Ничего не нашлось. Какое-то оружие да макет, пылящийся чёрт его знает где, — Тони встал и покрутил головой, разминая затёкшую шею. — Тебе пора домой. — Не пора, — мгновенно возразил Питер. Тони проигнорировал это. Дверь в комнату приоткрылась, и на пороге появилась какая-то рыжая женщина необычайной красоты. Питер во все глаза смотрел на неё. Неужели у Тони здесь была какая-то любовница? — Привет, Питер, — мягким и приятным для слуха голосом произнесла гостья, после чего перевела взгляд на мужчину. — Старк, на минутку, — она кивком головы показала выйти в коридор. Тони несколько секунд не шевелился и с нескрываемым раздражением смотрел на женщину, но после всё же направился к двери. — Ты пока подумай, малыш. Скоро вернусь, — сказал Тони и с мягким щелчком закрыл за собой дверь. Питер медленно выдохнул и посмотрел на коробки с документами, которые не были оцифрованы Джарвисом. Итак, Тони сказал, что среди проектов Говарда Старка ничего не нашлось. А если есть что-то, что Говард зашифровал? И, возможно, дело было даже не в разработках. Всё наверняка было гораздо проще. — Джарвис, — позвал Питер. — Да? — отозвался ИИ. — Какие проекты Говарда Старка не были реализованы? — Многие, — ответил Джарвис и включил голографический экран посреди комнаты. Синие буквы высвечивали целый список. — В основном всё связано с оружием, но никак не с тем, что вы ищете. Питер встал с пола, чувствуя, как ноги протестующе болят в ответ на это движение, и подошёл к голограмме. В списке и правда в основном было оружие, какие-то проекты простых роботов и механизмов, а также несколько проектов городов будущего. — Всё должно быть проще, но так, чтобы мистер Старк смог найти, — пробормотал Питер сам себе. — А есть какие-то неофициальные записи Говарда? — Есть, — сказал Джарвис. — Но у тебя нет к ним доступа, Питер. — Ничего. У Тони есть.***
— Какого чёрта вы притащили ребёнка? — прошипел Тони, со злобой глядя на Наташу. С тех пор, как Питер пришёл полдня назад, никто из агентов Щ.И.Т.а не показывался, и потому Старк решил выместить всё именно на Наташе. Учитывая, что в нём осталась какая-то детская обида на неё. — Во-первых, как видишь, это дало тебе хороший пинок что-то делать, — сказала Наташа спокойно. — Во-вторых, насильно его никто не тащил. Питер сам проявил инициативу. В отличие от тебя, людям на твою жизнь не наплевать. — Этот мальчик три дня назад вышел из комы и уже находится здесь. У меня было бы гораздо меньше вопросов, если бы вы не вытащили его прямо из больницы! Наташа лишь вскинула бровь и одарила Тони скептическим взглядом. — Фьюри передал тебе вот это, — Наташа протянула какой-то сложенный в четыре раза листок бумаги. — Сказал, ты разберёшься сам. — Я не люблю брать из рук, — напомнил Тони. Наташа разжала пальцы, и лист приземлился на пол прямо у ног мужчины. Тони недовольно стиснул зубы. В ответ на что агент лишь развернулась на месте и пошла прочь, в сторону выхода из дома. — Сучка, — выдохнул Тони и опустил взгляд на лежащий на полу листок бумаги. Питер проснулся от того, что кто-то осторожно коснулся его плеча и встряхнул. Мальчик сонно моргнул и с тяжёлым вздохом приподнялся на дрожащей руке. Тони присел около дивана, на котором Питер уснул пару часов назад. — М? — сонно спросил мальчик и попытался открыть глаза пошире. — Ты был прав, малыш, — тихо сказал Тони. Питер тут же сел и посмотрел на Старка. Во взгляде мужчины читалось облегчение и огонёк надежды. Мальчик огляделся по сторонам и понял, что вся комната усеяна светящимися голубыми огоньками голограммы, внутри которой они вдвоём находились. — Что это? — шёпотом спросил Питер, разглядывая что-то похожее на огромный шар из точек. Сонное сознание не хотело правильно обрабатывать получаемую информацию. — Это химический элемент, способный заменить палладий и спасти мне жизнь, — сказал Тони и встал с пола, на котором сидел. — Нам осталось понять, как его воссоздать, — подал свой механический голос Джарвис. Тони в ответ на это засмеялся. Так искренне и легко, что Питер не смог сдержать широкую, полную радости улыбку. Они нашли. Они нашли то, что спасёт Тони жизнь. Они справились. Питер устало прислонился к спинке дивана и с облегчением выдохнул. Ему было ужасно трудно контролировать собственное тело. Это изматывало. Казалось, будто он двигается сквозь плотное желеобразное пространство, которое бесконечно ему сопротивлялось. Тони сел рядом, на расстоянии вытянутой руки, и уставился на невидимую точку на стене. Питер был бесконечно благодарен Вселенной за то, что оказался здесь. За то, что выполнил свою миссию. То, насколько сильно изменился взгляд Тони, говорило само за себя. Питер дал мужчине стимул спасти собственную жизнь и не мог не чувствовать себя хоть сколько-нибудь героем после этого. Он и сам испытывал безмерную радость, облегчение от того, что они нашли лекарство. — Как прошли для тебя эти два года? — спросил Старк и перевёл взгляд со стены на мальчика. Питер задумался. — В целом, Вы были правы, когда говорили, что я справлюсь, — протянул Питер. — У меня появились силы двигаться дальше, несмотря ни на что. И я адаптировался, причём быстрее, чем ожидали Бен и Мэй. — Ты узнал, что случилось с родителями? Питер нервно сглотнул. — Да, — почти прошептал он. Тони в ответ на это только кивнул. Возможно, понимая, что Питеру не хочется говорить об этом. И мальчик был благодарен за такое отношение. На самом деле, вероятнее всего, Тони знал, что случилось. Хотя вряд ли Старка так сильно волновала семья Паркеров, если только Питер не вызвал в его сердце какой-то особенный отклик. Ему хотелось бы быть важным для Тони, для своего спасителя и кумира. Наверное, это было нормально. — Почему ты вечно пытаешься меня спасти, малыш? — Потому что Вы спасли меня, — Питер пожал плечами. — И, думаю, потому что… — он замялся. — Потому что тогда Вы понимали и знали меня лучше, чем кто-либо. — Тебе так только кажется, Питер, — выдохнул Тони. — Тяжело признать, но мне на тебя не наплевать, потому что ты тоже спас мою жизнь. И ты так дерзко и храбро вёл себя, защищая меня и Инсена, что… Я не мог поверить, будто передо мной ребёнок. Ты вырастешь замечательным человеком, Питер, но прошу тебя об одном: не обрывай эту жизнь, спасая других. Ведь ты мог погибнуть, когда пришёл предупредить меня об Обадайе. Ты мог погибнуть, когда спасал того маленького ребёнка. Ты можешь делать много добрых дел, не рискуя собственной жизнью. — Может, я пытаюсь исправить свои ошибки? — тихо спросил Питер и посмотрел на Тони так, чтобы тот уловил лёгкий намёк. Напрямую сказать о том, что произошло почти три года назад, он бы не смог, но надеялся, что Старк поймёт хотя бы отдалённо. Ему хотелось, чтобы его поняли. — Я пытаюсь исправить свои ошибки изо дня в день, — ответил Тони. — И вся проблема в том, что как бы сильно мы ни старались сделать что-то в настоящем, прошлое оно не изменит. Ты лишь на время можешь почувствовать облегчение, почувствовать, что поступаешь правильно. Но прошлое… Оно возвращается. И потребность его исправить только растёт. Как много бы хороших дел ты ни сделал. Питер потупил взгляд. Он понимал. Он прекрасно чувствовал то, что только что услышал. Просто не хотел признавать. Не хотел верить, будто действительно не усмирит муки совести. Тони знал, о чём говорит. И это пугало. — Я хочу помогать. Я чувствую в этом необходимость, — сказал Питер. — Даже если это не исправит прошлое, я… Я думаю, что делаю правильные вещи. Тони кивнул. — Продолжай в том же духе. Но только не загоняй себя в гроб раньше времени. Не ищи своей смерти. Ещё слишком рано, малыш. Слишком рано.Месяц спустя
Мэй тяжело вздохнула и посмотрела на цифру, стоящую почти в самом конце документа. Огромную цифру. — Страховка не покроет, — сказала Паркер и бросила листок на середину стола. Сидящий напротив Бен никак не отреагировал. Он задумчиво смотрел куда-то в сторону. Между бровей появилась характерная морщинка, сообщавшая, что Бен сосредоточен на чём-то важном. Мэй прикрыла глаза и откинулась на спинку стула. Она стала прислушиваться к приглушённому закрытыми окнами шуму города. Мэй всегда так делала, чтобы успокоиться или сконцентрироваться. Это помогало. Питера не было дома. Он уже решил вернуться к школьным занятиям, хотя не полностью поправился. После того, как на третий день после выхода из комы Питер уехал к Тони Старку, его состояние слегка ухудшилось, так как он не принимал выписанные врачом таблетки. Мэй была, мягко говоря, зла и одновременно с тем обеспокоена. Однако то, каким радостным и живым выглядел Питер после встречи с Тони, значило очень много. Она так и не узнала, по какой причине её племяннику нужно было так срочно отправиться к Старку и почему там были замешаны агенты какой-то секретной организации. Она знала только, что всё это было более чем безопасно и связано с тем, чтобы помочь Тони решить какую-то очень серьёзную проблему. В любом случае, судя по всему, Питер добился того, чего хотел. И потому стал куда более оживлённым, чем когда-либо видела Мэй. И его счастье значило гораздо больше, чем все недовольства со стороны взрослой женщины, которая даже не была его матерью. Пускай она так сильно стремилась её заменить. — Это три зарплаты, — выдохнул Бен. Мэй открыла глаза и посмотрела на своего мужа. Он держал в руке счёт на оплату лечения Питера. — Придётся брать ещё один кредит, — сказала Мэй. Бен несколько секунд молчал. После этого он отрицательно покачал головой. — Мне даже интересно, как иначе ты планируешь получить такие деньги. — Тебе не понравится, — произнёс Бен и положил листок обратно на середину кухонного стола. — Но у меня есть идея. — Только не занимай у Лидсов. Мы будем возвращать это с ещё большими процентами, чем банку, — взмолилась Мэй. Бен в ответ только улыбнулся. В Башне было ужасно оживлённо. Казалось, будто внутри здания свой собственный Нью-Йорк в час-пик. Трели звонков раздавались то тут, то там. Люди сновали туда-сюда с кипами бумаг или без них. Кто-то выходил из Башни, кто-то наоборот входил, но двери не находились в закрытом положении дольше минуты. Бен попытался взглядом найти знакомое лицо, но тщетно. Поэтому он, сдавшись, подошёл к ресепшену, где какая-то молодая блондинка говорила по телефону. Мужчина некоторое время подождал, пока закончится разговор, и после этого сразу же дал о себе знать. — Добрый день, мэм. Подскажите, Гарольд Хоган сейчас не в здании? Девушка несколько секунд удивлённо смотрела на него, затем спросила: — По какому вопросу? — По тому, который я задал, — с натянутой улыбкой ответил Бен. — Если Вы позовёте его сюда, я буду очень признателен. Поверьте, он знает, кто я. Девушка сдержала недовольный вздох и набрала что-то на своём телефоне. — Тут какой-то мужчина зовёт Вас на первый этаж, — произнесла она, затем посмотрела на Бена. — Имя, Фамилия? — Бен Паркер, — ответил он. Девушка открыла рот, чтобы сказать это по телефону, но вызов уже был сброшен. — Что ж, ожидайте. Может быть, он придёт, — недовольно сказала она. Бен кивнул и отошёл от стойки ближе к одному из серых диванчиков, по бокам от которого стояли два высоких фикуса. Возникла мысль сесть, но Паркер её проигнорировал. Вероятно, ждать долго не придётся. И он оказался прав: Хэппи появился на горизонте уже через минуту. Хоган, казалось, был на взводе. Его галстук небрежно повернулся набок и зацепился за раскрытый пиджак, две верхние пуговицы рубашки не были застёгнуты до конца, а со лба стекал пот. — Привет, Бен, — поздоровался Хэппи, подходя ближе и на ходу поправляя свой галстук. — Что случилось? — Мне нужно попасть к Тони, — сказал Бен. — Ты можешь провести меня? Хэппи на мгновение задумался. — Он сейчас на совещании. — Я подожду. Мне не сложно. Хэппи кивнул и жестом показал Бену идти следом. Тони не мог дождаться, когда уже закончится эта ужасно долгая и нудная встреча. Старк Экспо вызвало ажиотаж, привлекло большое количество людей, а вслед за этими людьми подтянулись встречи, совещания и куча бумажной волокиты, которой, слава Богу, занималась Пеппер. Тони посмотрел на часы. Он находился в этом зале уже третий час. Удивительно, как ему удалось так долго усидеть на одном месте, полностью игнорируя своё желание встать и уйти как можно дальше. — Это немыслимо! — воскликнул старый седовласый дед в очках, который заседал в совете директоров Старк Индастриз и, кажется, курировал отдел производства. — Немыслимые убытки! И вы намерены продолжать?! — Абсолютно точно, — сказала Пеппер. — Более того, так долго, как получится. — Вы обанкротите всё производство! У нас итак ужасно много сокращений в отделе, а вы планируете дать нам столь тяжёлую задачу, которая ещё и не окупится! Тони снова посмотрел на часы. И, вместо времени, увидел на них входящее сообщение от Хэппи. «Пришёл Бен Паркер. Ждёт на тридцать пятом этаже». Старк встал со стула и, не оглядываясь ни на кого, пошёл в сторону двойных дверей. — Вы нас покидаете? — спросил тот же седовласый дедок. — Так скоро? — Будьте благодарны, что я слушал вас все два с лишним часа, — не остановившись ни на мгновение, ответил Тони. — Вы и без моего участия решите все вопросы. Он вышел за дверь и с облегчением вздохнул. Его ужасно утомляли собрания, особенно когда на них находились вечно недовольные всем подряд идиоты, которые не согласны ни с чьими решениями и не хотят тратить свои драгоценные силы на новые проекты и идеи. Самым важным для таких людей было получать как можно больше денег, ничего не делая. Тони подошёл к лифту и нажал кнопку. Как только двери открылись, он вошёл внутрь и стал ждать. — Джарвис, с Питером всё в порядке? — спросил Старк. — По моим сведениям, да, сэр. — Зачем же тогда пришёл Бен? — сам себе задал вопрос Тони, впрочем, зная, что в скором времени получит ответ. Двери распахнулись, и первым, что увидел мужчина, был Хэппи, прислонившийся к стене около комнаты ожиданий. Хоган сразу повернулся к лифту и кивнул в знак приветствия. Тони вошёл в комнату. Бен сидел там, откинувшись на спинку дивана и закрыв глаза. Паркер выглядел очень уставшим, вероятно, от работы или каких-то иных забот. — Привет, — поздоровался Тони, усаживаясь в серое мягкое кресло напротив. Бен открыл глаза и посмотрел на Старка. — Привет. — Что-то случилось? Бен заёрзал, устраиваясь поудобнее. — Вообще-то да, — начал Паркер и тяжело вздохнул. — Крайне неловко просить о помощи, но… Счёт за лечение Питера составляет почти три зарплаты, и мы не способны его оплатить. Я пришёл попросить тебя помочь с этим. Если будет нужно — мы выплатим долг, но в ближайшие сроки не получится. Тони в ответ слегка улыбнулся. Он почувствовал нечто похожее на облегчение, потому что… Потому что Питер был действительно в порядке. — Бен, деньги — не проблема. И вам ничего не нужно будет мне возвращать. После всего, что сделал Питер… Это меньшее, что я могу дать, — сказал Тони. — Просто назови мне сумму.Полгода спустя
Питер смотрел в чёрную бездну перед собой. Ровный, идеальный круг. Через секунду он озарится вспышкой и маленький железный патрон вылетит из дула с такой скоростью, что насквозь пробьёт мальчику голову. И тогда всё закончится. Вот так просто и относительно быстро. Питер смотрел в чёрную бездну перед собой и не чувствовал страха. Вместо страха было… …облегчение. — Стреляй, — тихо прошептал он и улыбнулся.