Игра в четыре руки

      Чонин и Бэкхён неторопливо шли по одному из элитных кварталов города, заглядывая в витрины магазинов. Бён вёл младшего только в ему одному известном направлении, но Ким не сопротивлялся, понимая, что Бэкхёну виднее. Он вырос среди этого, и возможно, должен был привыкнуть к цепким взглядам прохожих.       — Чего они на нас так пялятся? — наконец, не выдержал Чонин.       — Ну сам подумай, — хмыкнул Бён, но руку Кима сжал крепче. — Моё лицо, наверное, не знает только ленивый, а теперь подумай, как мы выглядим со стороны. Я со своими тёмными как у панды мешками под глазами и потрескавшимися губами, и ты с рассечённой бровью и царапиной на всю щёку. Мечта папарацци.       Наконец, Бэкхён притормозил, затягивая младшего в магазин с каким-то сложным иностранным названием.       — Мой любимый, — с иронией сказал Бён, осмотревшись по сторонам и скривившись. Чонин его понимал. Помимо цен, что сразу бросались в глаза, Ким успел заметить горы кожи, латекса и металла. Вызывающие образы на манекенах и слишком уж улыбчивые продавцы, что, завидев их, побросали свои дела и наперегонки рванули к столь значимому клиенту.       — Мистер Бён, рады снова видеть вас в нашем магазине. Желаете что-то конкретное?       — Желаю, — кивнул Бён, стараясь придать своему образу уверенности и надменности. — Я хочу, чтобы вы подобрали для моего друга выразительный и притягивающий образ. Цена не имеет значения.       Чонин видел, как заблестели глаза консультантов. Как они забегали вокруг них, предлагая те или иные варианты. Бэкхён придирчиво осматривал Чонина, отбрасывая в сторону то, что, по его мнению, выглядело примитивно или вульгарно. Сам Чонин понимал, что эти вещи лишь обёртка, что даже в них он не сможет выглядеть так завораживающе, как Бён. Чонин считал себя слишком простым, но придётся учиться, ведь сейчас, когда превосходство в глазах Бёна сменяется паникой, именно Чонину нужно быть сильным за них обоих.       Не заметить вошедшего в магазин мужчину было невозможно. Он вошёл, постукивая тростью о кафельный пол. Дорогой костюм и аксессуары, заискивающая, но такая фальшивая улыбка и запах жженого сахара, который так ненавидел Чунмён. Следом за Хёншиком вошли два охранника, что выглядели довольно внушительно.       Администратор переключился с них на нового гостя, что лишь жестом отослал его прочь. Бета поклонился и поспешил скрыться из вида.       Чонин попытался через зеркало улыбнуться другу, что сидел на диванчике. Сейчас им бояться было нечего. Всё-таки они находились в элитном заведении посреди оживленной улицы, но держать ухо востро не помешает.       — Какие люди! — сказал Чон, обходя диванчик и опускаясь в кресло напротив омеги. — Неужели сам Бён Бэкхён. А мы с ног сбились, разыскивая тебя. Ты не вернулся на базу, не объяснишь, что за самоуправство?       — Ещё скажи, что я сорвал тебе гонку, — хмыкнул Бён, похлопав себя по карманам, видимо пытаясь найти сигареты. Хёншик хмыкнул, протягивая ему пачку. Бён бросил растерянный взгляд на Чонина, но взял себя в руки, проигнорировав старшего. — Я завязал. И вообще, что ты ко мне пристал? У тебя и без меня в тот день народу было много. Один только Кисоб чего стоит.       — Бэкки, Бэкки, — покачал головой Чон, пряча сигареты. — Неужели ты не слышал, что наш Кисоб, увы, погиб. Его вынесло на рельсы на переезде. Он попал под поезд. Говорят, его даже хоронили в закрытом гробу, уж слишком жутким было зрелище того, что от него осталось.       — Где же я мог услышать об этом? — ответил Бён, не глядя на собеседника. — Ты, поди, все сводки подчистил.       — И то верно, — засмеялся Чон. — Но твоя судьба для меня важнее. Я слышал, ты и дома не появляешься. Почему? Твой отец очень переживает.       Бён хмыкнул, а потом всё-таки поднял взгляд на альфу. В этих глазах сейчас было столько ненависти и презрения, что Чонин невольно поежился.       — Что тебе от меня нужно? — практически по слогам произнес Бён. — Шёл бы ты отсюда. Я в твои игры больше не играю.       — Не правильный ответ, — цокнув языком сказал Чон.       — Тогда уйду я, — сказал Бён. — Чонин, ты всё оплатил? Мы уходим.       Ким закивал и, забрав пакеты из рук напуганного продавца, поспешил к Бёну, но охрана Чона преградила им путь.       — Прикажи им отойти, — сказал Бён, посмотрев на старшего и зло сверкнув глазами.       — А я смотрю, ты смелым стал, — хмыкнул Чон. — Кто он? Тот червяк, что позарился на падаль? Я его знаю? Или он ещё не догадывается в какую кучу говна он наступил.       — Не знал, что ты о себе столь лестного мнения, — ответил Бён. — Но я с ним как никогда согласен.       Лицо Хёншика начало покрываться красными пятнами, а губы плотно сжались. Этот мужчина сейчас не внушал страха, хотя должен был, а всё потому, что они просто устали бояться.       — Да как ты…       — Смею? — с усмешкой спросил Бён. — Ты прав. Я тебя больше не боюсь. У меня к тебе вообще никаких чувств не осталось. Для меня ты пустое место, Чон Хеншик.       — Вот как ты заговорил, — оскалился Чон. — Ну ничего, посмотрим как ты запоешь ещё через недельку, а то и раньше. Сам приползешь. Молить будешь о том, чтобы я тебя трахнул. На трассу будешь проситься нервишки потрепать, а я ещё подумаю стоит ли моего внимания твоя персона. А с тем, кто встал у меня на пути, я разберусь. Он, видимо, ещё не знает, кому перешёл дорогу, так я покажу. Своими вещами я делиться не привык, а ты мой, Бён Бэкхён. И ты это знаешь.       Хёншик махнул своим охранникам. Мужчины отошли от двери, а Чонин потянул Бёна на выход, заталкивая в стоящее неподалеку такси, а потом прижал к себе.       Несмотря на то, что там, в магазине, Бэкхён вёл себя достаточно высокомерно, смело и чуть-чуть безответственно, сейчас в руках Чонина, он дрожал как осиновый лист. Ким достал из кармана упаковку успокоительного и, выдавив две таблетки, затолкал их в рот не сопротивляющемуся Бэкхёну.       — Вашему другу плохо? — спросил водитель, посмотрев на них через зеркало.       — Есть немного, — укачивая старшего в своих руках, натянул улыбку Чонин.       — Так может в больницу? — в голосе мужчины было искреннее беспокойство.       — Нет, спасибо, — ответил Ким. — Я уже принял все необходимые меры. Просто отвезите нас домой.       Омега продиктовал адрес. Альфа лишь покачал головой, но спорить не стал. Когда они добрались до квартиры, мужчина помог Чонину донести спящего Бёна до кровати.       — А ведь совсем молоденький ещё, и альфа, видимо, сильный имеется. Что с ним произошло? Не знаю, но мне кажется, что я где-то видел его раньше, — задумчиво сказал таксист.       — Вам кажется, — натянул улыбку Ким. — Всякое в жизни бывает. Спасибо вам.       — Да не за что, — ответил альфа. — Знаешь что, вот тебе мой номер, звони, если срочно машина понадобиться. Не хорошо, когда такие молоденькие и одни.       Мужчина протянул омеге визитку с именем Шим Джевон и номером телефона.       — Спасибо, дядя.       Альфа ушёл, а Чонин заглянул к Бэкхёну, что спал, обнимая подушку. Ким понимал, что успокоительные — не выход, но Бён заслужил хотя бы пару часов тишины.       Хёншик, конечно, не поверил ни одному слову омеги. У него наверняка были записи с дрона, где Кисоб подрезает Бёна. Вряд ли Чон поверил и в смерть альфы на переезде, но других сведений у него все равно не было. Сехун постарался.       Через приоткрытое окно послышался рёв двух мотоциклов. Чонин поспешил закрыть створки и задернуть шторы. На двери Чунмён установил дополнительный замок. Людям Нама до них не добраться, но всё же было слегка не по себе.       Чонин обещал себе, что не будет бояться, ведь теперь он не один. Он должен во всем поддерживать своего мужа, а значит, первое, что он сделает — это научится равнодушно смотреть в лицо врага.       Стук камня о стекло заставил вздрогнуть. Ещё не хватало, чтобы эти отмороженные разбили окно. Собрав всю волю в кулак, Чонин-таки высунулся наружу, поймав, к своему удивлению, летевший в него «снаряд».       — Вы вообще спятили? — крикнул Ким. — Я сейчас полицию вызову!       — Где Джунхон, детка? — спросил один из «гостей». Нама с ними сегодня не наблюдалось.       — А мне по чём знать, — проворчал Ким. — Я же говорил, что давно с ним не общался. И вообще, прекратите сюда таскаться, иначе мой муж сломает вам рёбра.       — Напугал, — хмыкнул один из визитеров. — Кишка тонка. Джунхон должен нам деньги, не забывай об этом. И мы их вернём, а ты…       Послышался вой сирен. Мужчины за озирались.       — Ну что замолк? — послышался такой знакомый голос, а из тени вышел мужчина лет пятидесяти. — Скоро они будут здесь по вашу душу. Нечего омегу запугивать. Пошли вон отсюда.       — Шёл бы ты сам отсюда, дядя, — спрыгнул с мотоцикла один из альф и хотел было подойти к старшему, но во двор, действительно, въехала патрульная машина. «Гости» оседлали своих «коней» и умчались прочь, а патрульная машина проехала мимо мужчины, скрываясь в соседнем дворе.       Чонин слышал, как колотится сердце в груди. Он снова испугался, а старший поднял на него взгляд.       — Что? Даже на порог родного отца не пустишь?       Чонин тут же подорвался к выходу, сбегая по лестнице и оказываясь в таких родных руках.       — Отец… Ты… Как ты тут оказался? — спросил омега, затягивая старшего в дом.       — Ну, вашему папе надоели ваши с Хуном отговорки о том, что у вас всё хорошо, и он отправил меня на разведку, и как оказалось, вовремя. Кто эти люди? Кто такой Джунхон? И почему я только сейчас узнаю, что мой сын замужем? — нахмурился старший.       — Это длинная история.       — А я не тороплюсь, — ответил альфа. — Я не уеду, пока не пойму, что у вас происходит. Ты не один в доме? — мужчина бросил взгляд на приоткрытую дверь в комнату, где спал Бён. — Это…       — Муж Сехуна, — прикусил губу Чонин.       — Так, — протянул мужчина. — И с каких это пор мы в родстве с премьер-министром? Что с мальчиком? Он явно не здоров.       — Ну в общем… Тут такое дело.       В замке загремели ключи, а потом в гостиную вошёл Чунмён. Он выглядел измотано, но увидев постороннего в доме — напрягся.       — Вот, Чунмён тебе сейчас всё расскажет, — натянул улыбку Чонин. — Милый, познакомься, это мой отец — Ким Чонун, а это мой муж — Ким Чунмён. Вы пока пообщайтесь, а я сделаю кофе.       — Чонин! — послышались в след два растерянных голоса, но омега сейчас был не готов разговаривать ни с тем, ни с другим.       В гостиной были слышны голоса, но Чонин не мог расслышать, о чём говорили старшие, но всё было вроде спокойно. Ссориться они явно не собирались. Когда-то давно отец и Сехун были для маленького омежки самыми лучшими альфами на свете. Со временем ничего не изменилось, разве что этот список пополнился. В него вошли Чунмён, Чонде и Чанёль.       Ким Чонун был главврачем их районной больницы. Он был тёплым и отзывчивым и всегда приходил на помощь людям. Вот только около года назад их больница оказалась в центре коррупционного скандала. Один из врачей за деньги делал в стенах больницы запрещённые операции. Отец узнал об этом слишком поздно. Того врача уволили и осудили, а отец… Он не смог смириться с тем, что недоглядел и написал заявление на увольнение. С тех пор он сидел без работы, но жители района, помня о его доброте и чистом сердце, приходили к нему за советами. Не удивительно, что увидев Бэкхёна, он сразу спросил про его здоровье. Что-что, а глаз у старшего был намётан.       Когда кофе был готов, Чонин собрав своё мужество, взял поднос в руки и вышел к альфам.       — В общем, вот такие у нас дела, мистер Ким. И я попросил бы вас не распространяться о том, что вы сейчас услышали. Это в первую очередь касается безопасности ваших детей.       — Да, я понимаю, — кивнул старший. Он выглядел напряженно. — Но я хочу вам помочь. Я хотел бы взять под личный контроль лечение Бэкхёна. Его вид вызывает у меня опасения. Я боюсь, что там и до СНУЛ недалеко.       — СНУЛ? — спросил Чонин, поставив поднос на столик перед альфами.       — Синдром неосознанного уничтожения личности, — пояснил Чонун. — Очень опасная болячка.       — Вы считаете Сехуна слабым альфой? — спросил Чунмен. — Думаете, что ему не по силам вытянуть омегу из его отчаяния?       — В своём сыне я не сомневаюсь, — хмыкнул Ким. — Но тот, другой альфа, очевидно будет ему мешать. А у Се у самого огромная дыра в сердце.       — Ты знал? — опешил Чонин. — Знал о том, что случилось с его истинным?       — Не просто знал, но и предлагал Се увезти мальчика, но Хан… Он категорически отказался покидать город, а потом… Случилось то, что случилось. Хуну было очень тяжело, но он справился, но сейчас… Видя то, что происходит с Бэкхёном, он может запутаться между прошлым и настоящим и совершить какую-нибудь ошибку. Тем более, когда его обидчик так близко. Ему тоже нужна опора. Бэкхён несомненно станет ей, если… У меня есть одна методика. Я не успел её запатентовать, но она должна помочь разорвать оставшуюся связь истинных навсегда. Правда я использовал её на вдовцах, а тут…       — Я согласен, — послышался слабый голос. — Если ваше лечение поможет мне оградиться от эмоций в присутствие Хёншика, я согласен на всё.       — Бэкхен-хен, — подскочил к старшему Чонин. — Ты как? Тебе лучше?       — Да, — кивнул Бён, сжимая ладонь Чонина. — Спасибо тебе.       Чонун посмотрел на Чунмёна, ожидая его решения.       — Ладно, действуйте, но с Се будете объясняться сами.       — С сыном я уж как-нибудь разберусь, а отец омеги?..       — Скажет вам только спасибо. Ради того, чтобы он жил, Тэюн-ши готов на многое, и сегодня я в этом убедился.       — Хорошо, — кивнул старший, а потом посмотрел на омег. — Бэкхён-ши, не будете против приватного разговора?       Омега кивнул. Старший поднялся, а потом посмотрел на Чонина с Чунмёном.       — Я не сильно нарушу ваши планы, если попрошу пригласить сюда Хуна?       — Я позвоню ему, — кивнул Чунмён.       Чонун благодарно улыбнулся младшему, а потом они с Бэкхёном скрылись в комнате, плотно закрыв дверь.       — Что? — возмутился Чонин, поймав на себе взгляд мужа. — Я его совсем не ждал. Он появился так неожиданно, прогнав отморозков Нама.       — Чего они хотели? — напрягся Чунмён.       — Напугать, — пожал плечами Чонин. — Но сами разбежались, завидев полицейскую патрульную машину. А в магазине мы встретили Хёншика.       — А вот это как раз-таки вполне ожидаемо, — ответил Мён, набирая номер Хуна. — Алло, Се, ты освободился? Можешь заехать? Нет, с Бэкки все хорошо. Тэюн… Расскажу при встрече. Все. Жду.       Сехун ехал по оживлённой трассе и думал о том, что ему удалось выяснить. А подумать было о чём. Связавшись с одним своим давним знакомым. Врачом, что когда-то работал с его погибшим омегой. Сехун узнал, что Ким Реук довольно-таки известная личность. Главврач одной из клиник, профессор, лауреат каких-то там премий, а ещё омега и вдовец. Всего себя он посвящал пациентам, что в нём души не чаяли, но несколько месяцев назад он почему-то уволился из клиники и пропал. На вопрос, как связаться с этим человеком, альфа дал Сехуну визитку, сообщив, что это единственное, чем он может помочь, хотя сомневается, что номер ещё действует. На пластиковой карточке был указан адрес клиники, в которой Ким, как выяснилось, уже не работал и мобильный телефон, который Сехун поспешил набрать.       Альфа довольно долго вслушивался в монотонные гудки, но трубку никто не брал. И лишь где-то с пятой попытки Сехун услышал тихое и тревожное: «Алло».       — Ким Реук? — спросил с надеждой О.       — Да, а вы кто?       — Моё имя — О Сехун, и я хотел бы поговорить об одном вашем пациенте.       — Простите, но я больше не работаю в клинике и не принимаю пациентов. Ещё раз извините.       Сехун понимал, что сейчас омега повесит трубку и дозвониться снова шансов не будет, поэтому решил рискнуть.       — До Кенсу, — сказал О, слыша, как участилось дыхание на том конце, но омега молчал. — Я… Нам нужно встретиться. Кенсу сам просил вас найти.       — Молодой человек, что вам нужно? — сказал омега. — Если вы, и правда, общались с этим человеком, то должны были понять, что с ним не все в порядке. У него проблемы с памятью и восприятием реальности. Он покинул клинику довольно давно, и вряд ли мог бы вспомнить обо мне.       — А он помнит, — сказал Сехун. — Он сказал, что ему нравился шоколад, которым вы его угощали.       — Вы… Вы правда, знаете где Кенсу? — спросил омега, а голос его задрожал.       — Да, он…       — Нет, — перебил альфу Ким. — Не говорите. Это не телефонный разговор. Давайте встретимся. Завтра в восемь утра в центральном парке.       — Хорошо, — ответил О, понимая, что поведение мужчины вызывает все больше вопросов. — Я буду там.       И теперь этот звонок Чунмёна. Он же должен был пообщаться с премьер-министром. Что-то пошло не так?       Вечер опускался на город. Чанёль должно быть уже в логове Хёншика, а президенту уже скорее всего доложили в чьей компании тусуется его предполагаемый отпрыск и с кем спит. Тао подставлять не хотелось, но нужно было потрепать нервишки Намджуну и Болину. Стравить их друг с другом, если получится. Марать руки о такое ничтожество, как Хуан Болин совсем не хотелось.       Сехун притормозил у нужного дома. В таком знакомом окне горел свет. Он не раз бывал здесь до этого, и его появление вряд ли у кого-то вызовет подозрения. Если под Чонина будут копать, то их родство всплывет сразу же. Интересно, Нам попытается поиграть на нервах? Хотя Хун решил, что прошлое останется в прошлом. У него теперь есть Бэкхён, и Сехун сделает всё, чтобы ничего не стояло больше между ними. Поднявшись на нужный этаж, альфа нажал кнопку звонка. Вскоре дверь открылась, а в нос помимо таких родных ароматов брата и мужа ударил еще один до боли знакомый. Сехун виновато прикусил губу, а Чунмён, стоящий на пороге лишь хмыкнул.       — Заходи уже, — сказал старший.       — Он давно приехал? Буря уже миновала? — спросил О. Альфа знал, что Чонун хоть и был мягким на вид, был порой очень строгим, но справедливым.       — Отделались лёгким испугом, — ответил Сухо. — Мы с Нини по крайней мере.       — Уже хорошо, — сказал Сехун, натянув улыбку и входя в гостиную, где на диване расположились Чонун, Чонин и Бэкхён. Старший, видимо, что-то рассказывал, потому что омеги выглядели сосредоточено.       Заметив его, Чонун лишь цокнул языком.       — А вот и мистер «у нас всё хорошо» собственной персоной, — сказал старший.       — Отец, я… — Сехун хотел было оправдаться, но Чонун остановил его жестом.       — Не нужно. Ты… Я понимаю, ты хотел как лучше. Ваш папа, действительно, очень переживает, поэтому я здесь. Я уже отзвонился ему и сообщил о том, что он зря беспокоится, и что у вас всё, действительно, замечательно, но я надеюсь, что как только всё стабилизируется, вы незамедлительно сообщите ему об изменениях в ваших жизнях.       — Обязательно, — кивнул Сехун, облегченно выдохнув, но следующая фраза его насторожила.       — А теперь, если ты не возражаешь, я бы хотел поговорить с тобой с глазу на глаз. Мальчики…       Чонун поднялся, потрепав Чонина по макушке и сжав плечо Бэкхёна, что несмело улыбнулся. Старший указал на дверь спальни, Сехуну ничего не оставалось, как следовать за ним. Хоть Ким был ему и не родным отцом, Сехун очень его уважал. Да и отец до своей смерти отзывался о Чонуне с уважением. Он считал, что этому альфе удалось то, о чём он мог только мечтать. Папа рядом с Кимом светился от счастья, и этого было достаточно.       — Отец, я хотел бы извиниться, — сказал О. — И поблагодарить вас за то, что вы нас поняли и помогли успокоить папу. Это всё… Оно когда-нибудь обязательно закончится, и всё будет как прежде.       — Хочется тебе верить, сынок. Ты же понимаешь, что я не могу остаться в стороне, когда мои дети нуждаются в моей помощи. Бэкхён…       — С ним что-то не так? — с беспокойством спросил О. — В клинике сказали, что если мы будем следовать всем рекомендациям, всё будет хорошо.       — Хан тоже выполнял все рекомендации, — сказал Ким. — Прости за столь болезненное сравнение, но я хочу, чтобы ты слышал и твердо оценивал то, что я тебе сейчас буду говорить.       Сехун нахмурился, но кивнул. Он понимал, что старший признанный специалист, что за годы практики спас не одну жизнь.       — Бэкхён рассказал мне свою историю. Он очень сильный мальчик, но оступился. С кем не бывает. Я не тот человек, чтобы судить методы воспитания, выбранные его родителями, но признаться честно, я был о мистере Бён лучшего мнения.       Сехун хмыкнул. В этом они с отцом явно совпадали.       — Итак, вернёмся к омеге. Бэкхён-и показал мне медицинскую выписку, что ему дали в клинике, и я пришел в ужас от того, что те люди, что его обследовали, носят гордое звание специалистов. Первым делом я выкинул все лекарства, что ему прописали. Это же сплошная отрава. Мы пытаемся спасти омегу или снова сделать его зависимым, но уже от успокоительных?       Сехун виновато отвёл взгляд. Он как-то не подумал об этом, хотя подобные мысли в его голове проскакивали.       — Да, возможно, в некоторых случаях этот список бы и помог, но в нашем положении, когда стресс грозит мальчику чуть ли не каждую минуту — это неприемлемо. Бэкхён мало того, что подвержен внешним факторам воздействия, так его терзают ещё и внутренние: смерть ребёнка, связь с истинным.       — Я ослабил связь, — напомнил О.       — Но не разорвал. Полный обряд проведён не был.       — Не думаю, что сцепка сейчас лучший вариант. Слишком мало времени прошло. Его организм ослаблен.       — Его организм нуждается в сильных эмоциях, что в критический момент помогут ему справиться с панической атакой. К тому же, мне кажется, ты уже взрослый мальчик и должен понимать, что не всякая сцепка ведёт к зачатию.       Сехун почесал затылок. Да, об этом он как-то не подумал.       — Я уже сказал Чунмёну, что у меня есть незапатентованная методика профилактики СНУЛ. Она поможет и тебе и Бэкки преодолеть трудности в отношениях и познать себя, своё тело и свои желания. Ваша связь должна стать прочнее. Да, это произойдет не так быстро, но уже через пару процедур вы оба почувствуете себя лучше.       — И в чем заключается эта твоя методика? Только не говори, что всё упирается в секс.       Чонун засмеялся.       — За кого ты меня держишь? Я терапевт, а не сексолог. Всего лишь несколько простых упражнений. Я рассказал о них твоему мужу. Он поделится ими с тобой, а мне, я думаю, пора. Рад был повидаться. Заскочу через пару дней, проверю как идут у вас дела. Вызовешь мне такси?       — Да, конечно, — кивнул О.       Вместе они вышли из комнаты. Чонин с Бэкхёном смотрели какое-то шоу по телевизору, громко комментируя. Чунмён был погружен в какие-то документы.       — Ну всё, мальчики, мне пора. Не скучайте, — сказал Чонун, обнимая по очереди омег, а потом пожал руку Чунмёну. — Приятно было познакомиться. Я на вас рассчитываю.       — Не переживайте, — сказал Сухо. — Всё будет хорошо.       — Верю.       Проводив старшего, Чонин вызвался приготовить ужин.       — Хён, ты поговорил с отцом? — спросил Бэкхён, посмотрев на Чунмёна, что откинулся на спинку дивана. — Как он воспринял?       — Ну, я бы назвал его реакцию относительно спокойной, — ответил альфа. — Он ответил, что ничего не знает о подмене документов, что согласен на все мои условия, но задал лишь один вопрос.       — Какой? — спросил Сехун, опустившись рядом с мужем. От него помимо его естественного аромата исходил запах шиповника, хмеля и зверобоя. Не иначе «волшебный чай» прописанный доктором Кимом.       — Он спросил продолжим ли мы защищать Бэкхёна, — ответил Чунмён. — Он готов на всё, только чтобы его сын был в безопасности.       — Думаю, что он уже понял моё отношение к Бэкки, разве нет? — спросил О.       — Этот вопрос был адресован не тебе, — тихо сказал омега, а потом посмотрел на Чунмёна. — Верно?       Ким хмыкнул, но кивнул.       — А кому? — недоуменно спросил Сехун.       — Мне, — ответил старший. — Тому, кто собственноручно застрелил своего отца, следуя за ним. Чонде, омегу которого Тэюн подставляет под удар, делая ключевой фигурой в информационной войне. Чанёлю, папу которого он так знатно подставил.       — Он признал вашу власть над ним, — усмехнулся Бэкхён.       — Но мне эта власть не нужна, как и Чанёлю с Чонде. Мы хотим просто справедливости. Завтра Бён Тэюн снимет свою кандидатуру с президентских выборов и выразит свою поддержку Чхве Шивону.       — Шону с Хёншиком будут плясать от радости, считая это своей победой, — поморщился Сехун.       — Пусть, — ответил Чунмён. — Это даст нам возможность подобраться ещё ближе.       — Каким образом? — вскинул брови О.       — Шивон не ручная собачонка Ли, так почему бы ему не заинтересоваться деятельностью своего покровителя. Шону добровольно вкладывал деньги в избирательную компанию Чхве, считая, что тот будет ему благодарен, но всё же Шивон независимый кандидат, который вполне может заинтересоваться тем, что Чон Хёншик делает в окружении столь уважаемого дипломата, — подмигнул младшим Чунмён. — Да и не грех будет пополоскать биографию самого Чхве. Пора напомнить людям откуда он пришёл.       — А твой знакомый в курсе твоих планов?       — Обижаешь, — ответил Чунмён, улыбнувшись как-то слишком тепло. — Чхве Шивон — это, наверное, единственный человек в этой гонке, чье лицо мне не хочется окунуть в им же созданное дерьмо. Этот человек многому меня научил, и я готов поддерживать его до конца. Я даже отца своего так не уважал. Боялся, может быть, но броситься за ним в пекло не хотелось, а Шивон… Пример честного офицера, что всего добился сам. Таких осталось не так много.       — Тебе видней, — пожал плечами Хун. Старшему он привык доверять, хоть и сам он с Шивоном ни разу не общался.       — А у тебя как дела? — спросил Чунмён. — Нашел врача Кенсу?       — Нашёл, — ответил О. — Но мне показалось, что омега вёл себя странно. Он явно чем-то напуган.       — Ещё бы, — хмыкнул Ким. — По данным, что передал нам источник Чана, этот Реук организовал бурную деятельность, чтобы отменить постановление о выписке, но как-то быстро сдулся.       — Угрозы?       — Или деньги, — пожал плечами Чунмён. — Не стоит ничего исключать. Будь с ним повнимательнее.       — Не учи ученого, — хмыкнул О, почувствовав, что Бэкхён обнял его крепче.       — И да, я разговаривал с Тао, — сказал Чунмён. — Он сказал, что Кенсу пришёл в себя и даже согласился прогуляться с Чанелем по «злачным» местам, чтобы освежить память. Сомневаюсь, что это ему что-то даст, но вернет к образу Нам Тэхёна.       — Ты всё-таки хочешь разыграть эту партию, — скептически вскинул бровь О.       — Нама нужно отвлечь, а то и вовсе вывести из игры, ведь именно руками его головорезов Хёншик устраняет неугодных. Я не говорю, что мы отдадим все карты в руки Кенсу, нет, мы оставим себе парочку козырей и воспользуемся ими, когда придёт время, но упустить возможность приблизиться к Наму на расстояние вытянутой руки было бы глупо.       — В этом есть доля логики, — задумался Сехун. — Нужно заставить Тэхёна совершать ошибки, как-то выбесить Чона, чтобы его взгляд упал на Чанёля. Чан должен заменить Нама при Хеншике.       — И это тоже, — кивнул Ким. — А теперь нам я думаю, стоит поужинать и отдохнуть.       Во время ужина они старались не говорить о делах. Вспоминали забавные истории, весело шутили, стараясь отогнать всё напряжение прошедшего дня.       Оказавшись в своей комнате, Сехун крепче обнял Бэкхена, получая нежный поцелуй.       — Ты как? Сильно испугался? Предполагаю Хёншик не жалел слов.       — Я должен был это предвидеть, ведь по сути, сказал он всё верно. Я был шавкой у его ног, — хмыкнул омега, прижимаясь к мужу.       — Вот именно был, — ответил О. — Мы начали всё сначала. Теперь ты другой. И только мой.       Бён улыбнулся.       — Мне нравится быть твоим, — сказал омега. — Это даёт мне крылья. Много лет я был сам по себе, считал, что зависеть от кого-то — это унижение, а потом попал в ловушку и стал тем, кого больше всего презирал — зависимым, хотя снова и снова пытался убедить себя, что скорость делает меня свободным. Сейчас я понял одно: больше никакой скорости. Мы будем двигаться постепенно. Вместе. Прислушиваясь друг к другу.       — Это основа методики, о которой тебе рассказал доктор Ким? — улыбнулся альфа, замечая, как краснеют щёки младшего.       — И это тоже, — ответил Бен. — У вас замечательный отец.       — Ты прав, но тогда, когда он впервые вошёл в наш дом, я отнесся к нему настороженно. Ему потребовалось время, чтобы я смог принять его в семью. Но я благодарен, что он не торопил и дал мне возможность самому определиться.       После совместного приема ванной, весёлой битвы пенными снарядами, порции взаимных ласк и уборки последствий, они всё-таки добрались до кровати. В объятиях Сехуна Бэкхён казался таким маленьким и хрупким, а ещё таким родным. Сехун понимал, что чувства, обуревающие его сейчас, и в сравнение не идут с тем, что было с ним раньше. И это тревожило. Альфа понимал, что, если на этот раз он не дай Бог потеряет любимого — это будет конец. Жить дальше он не сможет.       Видимо что-то отразилось на его лице, потому что Бэкхён слегка приподнялся и внимательно на него посмотрел. Меж бровей младшего залегла складочка. Он слегка нахмурился.       — О чём ты думаешь? — спросил омега.       — О нас, — ответил О, не собираясь вдаваться в подробности. — О том, как я сильно тебя люблю. Я ведь не понимал раньше, что последние несколько лет именно ты был смыслом моей жизни, и увидев тебя там, на трассе, я едва не сошел с ума.       — Чонун-ши это предполагал, — ответил Бён. — Он сказал, что теперь каждую мою рану ты будешь переносить на себя. Будь это что-то физическое или психологическое. Ты… Из-за меня ты можешь потерять себя.       Сехун помотал головой.       — Это бред, Бэкхён-и.       — Проверим?       Омега достал из тумбочки зажигалку. Сехун пытался курить меньше, но это получалось с большим трудом. Между тем, Бён поднёс палец к пламени, а Сехун оцепенел, чувствуя, как где-то на подсознательном уровне он чувствует чужую боль. Когда она достигла пика, альфа и омега синхронно затрясли руками. Из глаз Бёна потекли слёзы, а Сехун притянул его к себе, дуя на обожжённый палец. Будет волдырь, но пугало не это. Он, действительно, проецировал на себя боль младшего. О слышал, что такая связь была редкостью даже для истинных пар, а тут…       — Я не заслужил, — шепнул Бён. — Не заслужил такую любовь. Я… Я не хочу, чтобы ты однажды сгорел вместе со мной.       — Ты не сгоришь. Я не позволю. Я научусь это контролировать. Я не сдамся. Если я могу чувствовать тебя, значит, это работает и в обратном направлении, а значит, если потренироваться, я смогу глушить твои панические атаки на расстоянии. Мне лишь нужно различать твои и свои эмоции. Мы должны научиться передавать друг другу не только боль, но и счастье, наслаждение, любовь.       — Доктор Ким сказал, что это возможно только после завершения обряда, а я… Мы…       — Мы сделаем это. Мы станем одним целым, как в древних легендах. Мы дадим отпор Хёншику.       — Завтра нам с Чонином придётся посетить гонку, — сказал Бэкхён. — Я… У меня есть идея, как отвлечь от него Нама.       — И как же? — спросил альфа, позволяя младшему «оседлать» себя и устроиться на бедрах. Руки Бёна уже скользили по обнаженной груди старшего, посылая по телу волну неописуемого наслаждения.       — Они ищут Ли, и мы сделаем вид, что ищем его. Мы можем сыграть на том, что Джунхон обворовывал Нини. Они ведь не знают, что он мёртв. Так почему бы жертве воровства не объединиться с пострадавшей от нечестного заёмщика стороной. Мы можем прийти к Наму и потребовать от него найти Ли, чтобы взыскать с него украденное. Общее несчастье объединяет. Нам отвлёчется, полагая, что Ли начал свою игру у него за спиной, а в это время Чанни будет проще занять его место при Хёншике.       — А Чунмён?       — А разве ему не выгодно, чтобы его омега расстался с призраками прошлого? Можно ведь сыграть и на том, что Ли украл что-то и у него в их общем с Чонином доме. Он может выступить в качестве спонсора, и ему даже не обязательно встречаться с Намом лично, я уверен, что этому недалёкому хватит и наших с Чонином слов. Ну и приличного задатка, к примеру.       Сехун задумался. Предложение было вполне логичным. Тэхён на многое готов ради денег и сделка с омегами может стать вполне успешной. Но с Мёном всё же стоит это обсудить, как и с Чаном, но это завтра, а сейчас… Сейчас у них была ещё одна важная миссия, нужно было разорвать последние нити, связывающие Бэкхёна с Хёншиком и укрепить свою связь. О потянулся к тумбочке, доставая из ящика коробку презервативов. Ночь обещала быть долгой и полной наслаждений. Широкие ладони скользнули по спине омеги, оглаживая лопатки, поясницу, спускаясь к ягодицам и пробираясь в ложбинку меж половинками, чтобы подразнить слегка влажное колечко. Бэкхён приподнялся, позволяя пальцу скользнуть глубже. Торопиться не стоило, поэтому свободная рука легла на затылок омеги, наклоняя, чтобы коснуться его губ и получить желанный поцелуй.       — Я надеюсь, ты будешь не против ещё одной метки? — спросил О, дразня губами изгиб шеи. — Там, где её увидят все.       — Я буду только за. Ты можешь оставить на моем теле столько меток, сколько захочешь, потому что я полностью твой.       Сехун верил, он чувствовал.