Игра в четыре руки

      Исин сидел на большом мягком диване и наблюдал через открытую дверь кабинета за двумя мужчинами, что оживленно что-то обсуждали. На столе между ними были разбросаны документы, что то и дело поднимались и передавались из рук в руки.       Чонде привез Шивона рано утром, и теперь Бен и Чхве обсуждали как лучше обыграть их внезапный союз. Тэюн-ши категорично заявил, что не хочет, чтобы Шивон снимал свою кандидатуру с выборов. По сути, он вообще оставался один в предвыборной гонке. Сона в расчет уже никто не брал, поскольку Чунмен сегодня должен был отвезти документы, полученные от Кенсу, рекомендованному Беном следователю.       Исин понимал, что начинает уставать от этого бесконечного, как ему казалось, противостояния. Ему уже очень хотелось домой, к друзьям, и засыпать в объятиях Чонде.       Когда омегу окутал такой любимый аромат лайма, он невольно улыбнулся, а когда Чонде опустился рядом, сгребая омегу в охапку, довольно прикрыл глаза, опустив голову на грудь любимого.       — Что-то долго они, — сказал Чонде.       — Ну, как никак они делят сферы влияния, — хмыкнул Исин. — Если сейчас Чхве выиграет выборы, то им придется вместе работать как минимум пять лет.       — А будут выборы?       — Несомненно. Если оппозиционная партия поддержит Чхве, партия Сона непременно подсуетится и подкинет проблему в виде нового кандидата.       — Даже если Намджуна посадят? Он же лидер партии.       — И что? — ответил с улыбкой Исин. — Выберут нового. Знаешь сколько там желающих занять его место?       — Не знаю, — улыбнулся в ответ Ким. — До недавнего времени я совсем не интересовался политикой, и начинать как-то не собираюсь.       — И правильно, — посмотрел на мужа Чжан. — Не забивай себе голову. Это такое болото.       — Но я хочу тебе помочь, — ответил Чонде, поцеловав младшего в щеку.       — Ты мне уже помогаешь, — ответил омега. — Просто тем, что рядом. Спасибо.       — Я не могу видеть, как ты тянешь все на себе. Я очень тебя люблю, чтобы позволить перенапрягаться. К тому же наш малыш тоже должен почувствовать, что его папа себя бережет.       Исин потянулся к старшему за очередным поцелуем. В этот момент силы словно снова возвращались и хотелось двигаться дальше.       — Я… — неуверенно начал Чонде. — Я позвонил родителям.       Исин почувствовал стаю мурашек, пробежавших по телу.       — Они в ближайшее время приехать не смогут, но я обещал им, что как только мы освободимся, мы сами навестим их. Папа уже очень хочет с тобой пообщаться. Как оказалось, он твой фанат и читал все твои статьи.       — И, наверное, был в шоке от выбора сына. Моя биография оставляет желать лучшего.       — Брось, — чмокнул мужа в щеку Чонде. — Ты лучший.       Послышались шаги и шорох колес. Это семейство Чжан в сопровождении мужа Тэюна-ши вернулось с прогулки. К дому Бен прилегал очень красивый сад, там омеги делились опытом садоводства. К слову, старшие быстро нашли общий язык и приятно проводили время в компании друг друга.       — Все совещаются, — спросил Чжан старший, когда хозяин ушел на кухню распорядиться насчет легкого перекуса. Альфа внимательно посмотрел на о чем-то спорящих Бена и Чхве. — А по мне, так просто стоит сказать людям правду. Народ у нас не глупый видит немножко. Сон Намджун многим поперек горла…       — Но по опросам населения у него большой процент поддержки. Он Шивона опережает.       — Это потому что Чхве ассоциируется с Ли Шону. Уберут Ли и Шивон Намджуна в два счета обойдет, а если то, что ты написал в своей статье — правда, так даже последователи Сона клещами вцепятся в Чхве, чтобы на плаву удержаться.       Исин с интересом смотрел на отца.       — Что? Думал, что я дальше своих холодильников ничего не вижу? — усмехнулся альфа. — Вот в этом и ошибка всех политиков. Простые работяги тоже думать умеют. Смотрят и делают выводы.       — И это порой нам только на руку, — вышел из кабинета Шивон. По их с Тэюном виду можно было предположить, что они к чему-то пришли. К чему-то общему и это радовало. Было видно, что они довольны собой.       — Ну как? Я могу публиковать статью? — спросил Исин. Ноутбук стоял рядом все было готово и десятки раз проверено. Осталось нажать одну лишь кнопку, чтобы огромная волна «накрыла» город.       — Публикуй, — ответил Бен. — А мы в Голубой дом.       — Вместе? — спросил Чонде.       — Да, для эффекта, — хмыкнул Шивон. — К тому же грех пропустить представление под названием: «Арест Сон Намджуна».       — Ну арест это громко сказано, — хмыкнул Тэюн. — Он еще пока президент. Его срок заканчивается через неделю. Так, задержание до выяснения обстоятельств.       — Как-то тревожно, — заметил Чонде. — За неделю всякое может случиться. А если он сбежит?       — Кто ж его отпустит? — ответил Бен. — У меня есть полномочия для изоляции подозреваемого, а у следствия достаточно материала для ареста. Полетит много голов. Пора заканчивать этот балаган.       Исин был полностью согласен со старшим.       — Мы созовем пресс-конференцию, — сказал Шивон. — Будет много журналистов и задержание Намджуна не пройдет незамеченным.       — Я тоже хочу быть там, — посмотрел на Бена Исин. — Можно?       — Это вопрос к твоему мужу, а не ко мне, — улыбнулся Тэюн. — При таком скоплении народа очень трудно за всем уследить. Мы, конечно, усилим меры безопасности, но сам понимаешь…       — Понимаю, — кивнул Исин, а потом посмотрел на хмурого Чонде. — Я заварил все это, понимаешь? И мое отсутствие на, считай, итоговой конференции будет выглядеть странно, кто-то может подумать, что все мои статьи проплачены, а моя независимость — фикция.       Чонде пробежался взглядом по старшим, что выглядели серьезно, а потом снова посмотрел на мужа.       — Хорошо, — выдохнул Ким. — Только от меня ни на шаг не отходишь. Иди, собирайся.       Омега засиял.       — Сейчас, только отправлю свою статью в свободное плавание.       Кнопка была нажата, и пока шла загрузка, омега убежал в выделенную ему комнату, чтобы переодеться. Хотелось одеться броско, но в то же время прикрыть еще едва заметный животик.       Чхве и Бен уехали первыми. Исин, выслушав наставления папы об осторожности, поспешил в машину Чонде, пролистывая на ходу комментарии, что градом посыпались на его страницу после публикации. Настроения были разные, но ведь именно на это они и рассчитывали. Прошлое Шивона и такие неудобные для президента сейчас отчеты о событиях на границе с той стороны, да и показания родственников погибших — все это вызвало бурную реакцию общественности.       — Я все еще считаю это плохой идеей, — заметил Ким. — Но ты прав, будет нелогично, если тебя там не будет. Я позвонил Се, Мену и Чанни, они подтянутся.       Исин почувствовал, как тепло разлилось по телу. Семья. Надежнее защиты не найти.       — Если честно, — сказал Исин. — Я больше не вижу смысла в моем убийстве. Все, что я знал, я рассказал. К тому же, пострадай я сейчас, никто от этого не выиграет.       — Чисто из мести? — пожал плечами Чонде. — Признай, что насолил ты многим. Те же хозяева Ли Шону могут решить, что вот-вот ты раскроешь и их.       — А надо? — наивно похлопал глазками Чжан. — Что ж вы раньше-то не сказали?       Чонде поперхнулся.       — Ты…       — Да, — довольно улыбнулся Исин. — И уже достаточно давно. Я знаю все: имена, явки, пароли, банки, что сотрудничают с ними и номера всех транзакций, что они провели. Я… Мне было скучно, и я покопался в системе Ли Шону. Это мне почти ничего не стоило. Деньги, действительно, шли из зарубежа. Немалые деньги. Шону платили за то, чтобы он привел к власти лояльного к его работодателям человека. По крайней мере я понял это из переписки Ли со своим куратором.       Чонде выглядел задумчиво, а Исин прикусил губу, ожидая гневной тирады от мужа, а тот, вопреки ожиданиям, рассмеялся.       — С тобой опасно иметь дело, — хмыкнул Чонде. — Ты, оказывается, еще и неплохой хакер.       Исин заметно расслабился и откинулся на спинку кресла.       — Ты что реально думал, что я тебя съем за все это? — улыбнулся Чонде. — Брось, я слишком тебя люблю, но на будущее предупреждай заранее, если решишь рискнуть всем ради удовлетворения своего любопытства. Я хотя бы должен знать из-за чего мне однажды пустят пулю в затылок.       — Де! — возмутился Исин. — Я…       Но тут же сдулся, заметив усталый взгляд альфы.       — Прости, Я…       — Проехали. Надеюсь, все обойдется и наши зарубежные «друзья» еще не пронюхали о твоем самоотверженном подвиге. Я… Син, я не знаю, может я многого хочу, но после победы Шивона я хотел бы снова чинить машины и мотоциклы, а не вздрагивать от каждого шороха. Мне хочется держаться подальше от политики. Я хочу воспитывать сына, не оглядываясь по сторонам. Да, я понимаю, что авантюризм у тебя в крови, и я не имею права ограничивать тебя в чем-то, но я… Я так боюсь потерять тебя… вас.       Исин посмотрел на мужа. Чонде, казалось, выглядел равнодушно, но омега словно чувствовал, как бешено колотится сердце альфы. Исин понимал, что вот он, тот момент, которого он так ждал и так боялся одновременно. Перед ним снова поставили выбор: карьера или семья. Да, Чжан понимал, что Чонде не хочет лишать его работы, Ким просто хочет, чтобы эта работа не перескакивала из ленивого валяния на диване на кровавые разборки с погонями, взрывами и прочим. Исин понимал, что больше не имеет права пользоваться своим телом для добычи информации, да и не очень-то и хотелось, честно говоря. А ведь скоро он станет папой, и все его время будет посвящено сыну. Чонде прав, пора было прекращать рисковать своей жизнью. Пора было применять свои знания и умения для чего-то другого. Направить энергию в другое, мирное русло.       — Я понимаю, — ответил-таки Исин. — Я… Обещаю тебе, что больше не буду рисковать. Как думаешь, может мне стоит переключиться на детективные романы? Опыта у меня хоть отбавляй, да и материала много. Кенсу, я думаю, тоже не откажется поучаствовать. И вообще, чем еще заниматься беременному омеге, кроме как книжки писать?       Чонде свернул на стоянку, неподалеку от Голубого дома и остановился, посмотрев на Чжана с улыбкой.       — Только не перестарайся, — сказал альфа. — Чтобы потом герои твоих книг не пришли к нам за процентом от их продаж.       Исин почувствовал, что краснеет, на что Чонде засмеялся, притянув младшего к себе и целуя в лоб.       — Прости меня, — сказал альфа. — Я просто…       — Все хорошо, — ответил омега. — Я и сам понимаю, что как раньше уже не будет, и я хочу меняться рядом с тобой.       Вскоре рядом с ними пристроилась еще одна машина. Чунмен деликатно постучал в окно.       — Готовы? Публика собирается, — сказал Сухо, наблюдая за тем, как вокруг все больше становилось народу с аппаратурой. Кто-то уже начал снимать вступительные ролики на фоне главного здания страны.       — Идем? — спросил Чанель, что тоже наблюдал за происходящим. Сехун стоял облокотившись на капот и курил, но стоило Исину выйти из машины, тут же затушил сигарету и замахал руками, отгоняя дым.       — Бесполезно, но за старания спасибо, — усмехнулся Чжан.       Сехун почесал затылок. Исин понимал, что этим четверым очень трудно сейчас перестраиваться, но они стараются и это дорогого стоит. Впятером они направились к широкой мраморной лестнице, что вела в здание. Альфы постоянно оглядывались, оттесняя Исина в центр и готовые в любой момент закрыть его собой. Омега понимал, что любой из этих четверых рискнет всем ради него и от этого становилось тревожно. Син не хотел, чтобы кто-то пострадал. Ни Чонин, ни Бэкхен, ни Тао не должны были плакать из-за его, Исина, глупости, что подставила под удар их мужей. Но в то же время Чжан понимал, что без этих четверых уже давно бы трясся от страха, ведь взгляды на него кидали весьма недружелюбные.       Журналистика отчасти тот же бизнес, и все вокруг здесь конкуренты. Они освещают одно и то же событие, но от их креативности зависит пойдет ли к ним публика или нет.       Чжана, прямо скажем, ненавидели и свои, и чужие. Многие завидовали его успеху, а Исин… Он не обращал на них внимания. Он работал, действуя не всегда честно, но получая правду, которую так жаждало получить население.       — О, наш нарушитель спокойствия собственной персоной, — заметил его один из альф. В руках у него была профессиональная камера, а на куртке красовалась эмблема одного из центральных каналов. — Пришел язык почесать? Я бы на твоем месте занял его чем-то более интересным. Ты это умеешь.       Альфа пошло потыкал языком во внутреннюю сторону своей щеки, а потом громко цокнул. Окружавшие его омеги засмеялись, а Исин почувствовал, как запылали щеки. Кажется, в прошлом он спал с этим человеком ради эксклюзива. Тогда, стоило альфе вырубиться после искусного минета, омега просмотрел отснятый им материал и выпустил статью раньше, чем тот вышел в эфир. Тогда Исин почти неделю передвигался по городу перебежками, опасаясь столкнуться с взбешенным любовником.       — Слышь ты, умник, рот закрой, — сказал Чонде. — Или я твоя язык сам знаешь куда засуну.       — Де, — поймал мужа за руку омега. — Не надо.       — А это кто у нас тут кудахчет? — оскалился оператор. — Очередной хахаль? Не боишься, что он тебя разведет, как олуха, а потом, получив, что нужно, смоется. Ты, парень, поаккуратнее с ним. Этот омега еще та тварь!       — Тебя не спросил, — огрызнулся Чонде. Исин почувствовал, как защипало глаза. Он, действительно, ничем не гнушался, чтобы добыть сенсацию. — Со своим мужем я как-нибудь сам разберусь.       Оператор присвистнул. Омеги вокруг зашептались.       — Жаль тебя, идиота. Этого омегу полгорода перетрахало…       Исин резко развернулся и хотел было убежать, но вместо этого уткнулся в широкую грудь Чанеля, что преградил ему путь. Слезы полились из глаз, когда его обняли.       — Тщ, — шепнул Пак. — Успокойся. Будь выше этого. Мы начали все сначала, помнишь? Этот человек…       — Прав, Чанни. Я…       — Забудь, — прервал его Чанель. — Это в прошлом.       — Я не достоин Чонде.       — Бред. Посмотри, как он отчаянно цепляется за тебя. Мы тоже не ангелы, Син, но то время ушло.       Исин попытался вытереть слезы. Да, они начали все сначала. Обернувшись, омега увидел, как оператор сжимает кровоточащий нос. Рядом с ним суетятся коллеги, а Чонде слегка возвышается над ним с легкой усмешкой на губах.       — Мне еще раз повторить? — спросил Ким, а потом огляделся по сторонам. — У кого еще есть претензии к моему мужу?       Журналисты молчали, а Исин, выбравшись из рук Чанеля, поспешил к Чонде, что тут же сжал его в объятиях.       — Ну ты чего разревелся-то? Я слышал, что Чжан Исин за словом в карман не лезет.       — Я… Я испугался, — тихо, чтобы его слышал только Чонде. — Что ты разочаруешься во мне и… уйдешь.       — Я? От тебя? Да ни за что в жизни. Где я еще найду такого отчаянного, что согласится терпеть мой скверный характер.       Исин потянулся за поцелуем и получил его, заметив несколько ярких вспышек. Что ж, колонку в светской хронике они себе обеспечили.       Между тем, к Голубому дому подъехала полицейская машина, что переключила внимание журналистов на себя.       — А вот и цирк приехал, — подошел к паре Сехун. Чанель и Чунмен поспешили к ним.       Пожилой офицер в штатском и четверо вооруженных альф в форме направились к центральному входу. Журналисты оживились, не каждый день увидишь такую процессию у дома правительства.       Это время и выбрал секретарь премьер-министра, чтобы пригласить репортеров в зал. Пресса бурлящим потоком хлынула внутрь. Зал для конференций находился в том же коридоре, что и кабинет президента, поэтому то, как Сон вышел оттуда в сопровождении конвоя видели все. И снова вспышки камер. Намджун, видимо, был не предупрежден о пресс-конференции Бена, поэтому выглядел растеряно, а потом, когда заметил в зале на трибуне Тэюна, эта растерянность сменилась яростью.       — Господа, попрошу не толпиться, — сказал секретарь Бена. — Всем места хватит. Проходите, прошу. Мы вот-вот начнем.       Журналисты пытались задавать вопросы Сону, следователю, но те молчали. Намджун хмурился, детектив обронил лишь пару фраз, но они заставили всех оживиться:       — Без комментариев. Данное задержание согласовано с высшими инстанциями. Прошу уступить нам дорогу.       Все понимали, что это значит. Тэюн был в курсе происходящего, а значит, все вопросы нужно было задавать ему.       Исин не торопился в зал. Окруженный пятью альфами он стоял в дальнем углу коридора, почти у самого выхода. Не удивительно, что Намджун заметил их, немного притормозив.       — И почему я не удивлен, — хмыкнул Сон. — И давно ты перешел на сторону моего врага, сынок?       Чанель хмыкнул.       — Если бы ты лучше копался в моей биографии, ты бы давно понял, что сторона у меня одна. Сейчас, как и десять лет назад, там, на границе, я готов умереть за безопасность своей страны. Я военный офицер, мистер Сон, но вот с подачи вашей легкой руки оказался на улице, без средств к существованию лишь за то, что до последнего отстаивал честь своего государства.       Сон смерил парней тяжелым взглядом.       — Что-то припоминаю, — хмыкнул он. — Трое недобитых… Хотите к остальным?       Чонде, Чунмен и Чанель вскинулись, на что Сон лишь усмехнулся.       — Даю слово, я вам это устрою. Свидание с сослуживцами, о котором вы грезите в своих снах.       — Не берите на себя лишнего, — ответил Чунмен. — Думаю, что с вас и так достаточно.       — Да я…       Чанель, что оказался ближе всего к Сону, склонился к уху старшего и тихо шепнул:       — Не торопитесь, отец. У вас тоже есть с кем повидаться на том свете. До Джисон, например. Бедный омега и его ребенок уже давно ждут тебя на границе. А может тебе не терпится встретиться с папой, ты ведь еще совсем недавно сожалел о том, что не смог увидеть его в последний раз. Перед тем, как твои обезьяны накачали его наркотой. Обещаю тебе, скоро вы встретитесь. Боюсь, что даже там, ты не сможешь отбиться от желающих уделить тебе особое внимание.       — Ты… — начал было побледневший Намджун, но договорить не успел. Чунмен сделал знак следователю, а тот конвойным, что подтолкнули Сона к выходу.       — Занимательно будет, если их с Хеншиком вздернут в один день, — сухо прокомментировал произошедшее Сехун.       — Ну, тут я все же считаю, что каждый из них заслужил свое отдельное шоу, — заметил Мен.       — Пойдемте в зал, — сказал Исин, сжав руку Чонде. — Тэюн-ши и Шивон-ши сейчас нуждаются в нашей поддержке.       Конференция получилась содержательной. Бену и Чхве удалось убедить публику, что их союз — это благополучное будущее для страны. Некоторые личности пытались перевести тему на Сона или Ли, но Бен твердо дал понять, что эти вопросы нужно адресовать не ему, а в министерство внутренних дел.       — Я сам еще посвящен не во все подробности, — заметил Тэюн. — Насколько мне известно, у следствия возникли вопросы к господину Сону по поводу вчерашнего инцидента на заброшенном стадионе. Вскрылись новые обстоятельства, проводится проверка.       — Правда, что на стадионе располагался крупный наркопритон, которые финансировался Ли Шону? — донеслось из зала.       — У меня, я повторюсь, нет полномочий раскрывать детали следствия, — сказал Бен. — Соответствующие органы по просьбе мистера Чхве уже проверяют деятельность организаций, связанных с господином Ли. Еще вопросы?       — Что будет с выборами?       — Этот вопрос стоит на повестке парламента. Мы будем обсуждать перенос голосования до тех пор, пока у следствия не останется вопросов к господину Сону или же его партия не выдвинет нового кандидата.       — Вы снова будете баллотироваться?       — Я нет, — ответил Тэюн. — Я уже говорил, что займусь насущными делами на том посту, на котором нахожусь.       — У вас от партии будет новый кандидат?       — Да, — ответил Тэюн, а потом повернулся к Шивону. — Мистер Чхве недавно вступил в наши ряды, и я хочу вынести на голосование именно его кандидатуру.       В зале наступила тишина. Все переваривали информацию, поэтому голос Шивона прозвучал словно гром.       — Благодарю за доверие, мистер Бен. Я очень постараюсь его оправдать. Мне пришлось подниматься с самых низов, чтобы стоять здесь сейчас. Я едва не умер, меня называли предателем, использовали в качестве ширмы, но одно я знаю точно, что все, что я когда-либо говорил, я говорил от чистого сердца. Я знаю, что воплотить все мои мечты в реальность будет трудно, но ведь главное — это стремление.       Вскоре журналисты начали расходиться. Когда в зале практически никого не осталось, у Тэюна зазвонил телефон.       — Да, Кибом. Хорошо. Мы скоро будем. И не спускайте глаз с обоих, кому как не тебе знать на что способны эти двое.       Бен поднял взгляд и посмотрел на Сехуна, что весь подобрался.       — Нам нужно в Управление. Хеншик молчит, пришло время его разговорить.       — Шону? — спросил Чунмен.       — Его видели в аэропорту. Наш человек звонил до начала конференции. Ли купил билет в Штаты.       — И улетел? — огрызнулся Пак.       — У нас против него пока только слова, — развел руками Бен.       — Я… — сказал Исин. — Ему переводили деньги, много денег.       — Они скажут, что спонсорская помощь, — ответил Чхве. — Он лично не участвовал ни в одном преступлении. Нам не за что его арестовывать. Пусть с ним разбираются хозяева. Я боюсь, что за четырнадцать часов полета с ним может случиться все, что угодно. Езжайте к следователю, а я отвезу Исина домой.       — Возьмите охрану, — нахмурился Чунмен.       Омега открыл было рот, но поймал на себе серьезный взгляд Чонде.       — Мало ли фанатиков, — ответил, пожав плечами, Чанель.       Сидя в машине, Исин задумчиво смотрел в окно. Люди на улицах были заметно оживлены, но сильных беспорядков не было. Все они устали от неразберихи. Когда машина въехала в уже такой знакомый двор, омега улыбнулся. Он дома.       В гостиной его встретили Тао и Минсок.       — Ну наконец-то, — сказал Хуан, обнимая Чжана. — Все хорошо?       Исин улыбнулся и кивнул.       — Ну все, свою миссию я выполнил, — сказал Шивон. — Не скучайте. У меня еще много дел сегодня.       Альфа улыбнулся омегам и поспешил к машине, где его уже ждал охранник.       — Где остальные? — спросил Исин, следуя за Тао на кухню. Минсок убежал куда-то через заднюю дверь, напевая веселую песенку.       — Бэкки с папой уехали в Управление давать показания. Кенсу с семейством обустраиваются в новом доме. Он, кстати за забором. Мин, поди, туда побежал. Ему нравится возиться с малышом Субином. Реук признавался, что помощь Минни всегда кстати. А Чонин спит. Его бедняжку почти весь день тошнит. Малыш, наверное, будет с характером. Весь в отца. А я вот тут ужин готовлю. Должны родители Се и Нина приехать.       — Тебе помочь? — спросил Исин.       — Нет, отдыхай, — улыбнулся Тао. — Поди голова раскалывается от шума.       — Есть такое, — ответил Чжан, а потом направился к себе.       Позвонив папе, и сообщив, что у него все хорошо, Исин направился в душ. Вода освежала и настроение поднималось. Вымывшись, Исин отправился в комнату Чонина. У них был почти одинаковый срок, и Чжану было искренне жаль младшего.       Ким лежал на кровати крючком. Ему снилось что-то явно страшное. Исин поспешил к нему, слегка встряхнув.       — Нин, — сказал Чжан. — Нин, проснись. Все хорошо, слышишь?       Ким открыл глаза и посмотрел на Исина.       — Хен? — сонно спросил он. — Исин-хен, ты дома!       Младший тут же обнял Чжана, уткнувшись ему в шею и тихо всхлипнув.       — Ну успокойся. Что случилось? Кошмары?       Чонин закивал.       — Я… Я сегодня утром смотрел телевизор. Там… Там показывали стадион, покалеченных людей и машину. Хеншик сказал, что в ней бомба. Кажется, из-за этого и начались беспорядки.       — Да, но насколько я знаю, взрывчатки там не было.       — Уже не было, — тихо сказал Чонин. — Хен, я… Я видел эту машину. Вчера. Здесь. Утром какой-то мужичок загнал ее в наш ангар, а потом… Потом днем Чанель зачем-то срочно по телефону вызвал к себе отца. Тот долго не возвращался, а потом они пришли. Чанни… У него была забинтована рука, от запястья до локтя.       Исин сглотнул, неосознанно прижимая младшего ближе и стараясь взять себя в руки.       — А потом они уехали туда, к нему… Понимаешь? Ангар… Бомба…       Чонин задрожал.       — Тщ, — сказал Чжан, целуя младшего в макушку.       — Я не дурак, хен. Они…       — Не стали нас волновать, — ответил Чжан, стараясь гнать от себя мысль о том, что он мог все потерять. Что сегодня вместо дома, здесь могло быть пепелище и обгоревшие тела уже таких дорогих людей. — Все обошлось, понимаешь? У нас самые лучшие альфы на свете, что, действительно, оправдывают звание глав и защитников нашей большой семьи. Успокойся. Чунмен не обрадуется твоей кислой физиономии. Нужно взять себя в руки. Скоро все это закончится, милый. Мы обязательно будем счастливы.       — Ты прав, хен, просто…       — Это страшно, понимаю. Там, когда стреляли в дом родителей, тоже было страшно, но это в прошлом. Мы будем двигаться вперед.       В светлой комнате было немного душно и пахло бумагой и пылью. Несколько больших шкафов стояли вдоль стены. Массивный дубовый стол стоял посередине и был завален бумагами. С двух сторон напротив друг друга сидели пожилой альфа и юный омега. Оба были задумчивы и напряжены.       — Вы уверены, что сможете повторить это в суде, мистер Бен?       — О, — поправил альфу омега. — Я взял фамилию мужа. Эта процедура не обязательна, но так будет спокойнее нам всем. То, что я рассказал, будет звучать не так шокирующе, если рассказчиком выступит среднестатистический омега — О Бэкхен, а не мистер Бен Бэкхен — единственный сын премьер-министра страны. И да, я готов это все повторить, если тварь, испортившая мою жизнь, будет болтаться на виселице.       — Просто это весьма…       — Мерзко?       — Трагично, я бы сказал, — ответил альфа. — И тянет на целый триллер.       — У вас есть выписки из больницы, показания моего мужа и отца, и что немаловажно запись с камер наблюдения. Я хочу, чтобы мой погибший ребенок был отомщен, пусть на тот момент я даже не знал о его существовании. Чон Хеншик — убийца, насильник и садист, у вас есть все, чтобы доказать это, Кибом-ши. Отец всегда верил вам.       — Да, я понимаю, мне и самому есть что сказать этой личности. На его счету десятки жизней, но кроме вас никто не стремится делиться своими историями.       — Все они запуганы, детектив, их можно понять.       — И что мне делать? Вы думаете, что министерство будет сквозь пальцы смотреть на то, как я перекрываю источник их дохода? Чон Хеншик платил немаленькие взносы в казну, и к ним не придраться. Все деньги были оформлены, как добровольные пожертвования. Ваши обвинения весомы, не спорю, да и показания вашего мужа, отца, друзей, но вы… Вы все связаны между собой. Министр, если захочет, может выдать это все за тщательно спланированный сговор. Мне нужны люди со стороны. С десяток человек…       — Так объявите об этом во всеуслышание. По центральному каналу, к примеру. Расскажите о расследовании, об аресте Чона и его подельников. Расскажите о том, что вам нужна помощь. Исин уже начал все это. Люди начали верить прессе. Все в ваших руках, детектив.       — А министр?       Бэкхен хмыкнул.       — Намекните ему, что в архивах Чона есть кое-какие записи. Его сын, кажется, тоже любит скорость. Я пересекался с ним на трассе несколько раз. Он, конечно, пока не на игле, но алкоголизм там явно на лицо.       — Это шантаж!       — Этим продажным чинушам осталось не так долго. Я уверен, что наш новый лидер непременно подчистит их ряды. Им пора понять, что их время прошло.       — Ты изменился, Бэкхен-и, — хмыкнул старший.       — Не дай вам Бог пережить ту боль, что пережил я, — ответил омега. — И я готов на все, чтобы человек, что мне ее принес, был стерт с лица земли, как и та грязь, что он принес с собой.       Кибом выдохнул, потерев переносицу.       — Хорошо, можешь идти, если будет что-то нужно, я свяжусь с вами.       Бэкхен кивнул, попрощался и вышел в коридор, где его встретили папа, отец и Сехун.       — А?..       — Они дают показания по делу Сон Намджуна, — ответил Сехун. — Хотя там и документов Кенсу, да показаний Хуан Болина уже набралось на высшую меру.       — Отец, я… Я попросил Кибома-ши в случае вмешательства министра внутренних дел в ход следствия, намекнуть тому о похождениях его сына. Если…       — Если он не будет нам мешать, эта информация не всплывет, — кивнул Тэюн. — Я позволю им уйти тихо. Всем тем, кто помогал Ли и Сону, но в политику им доступ будет закрыт. Это наше с Шивоном совместное решение.       — А сам-то ты как? — спросил папа, обняв Бэкхена.       — Я, — омега прислушался к себе. — Нормально. Все хорошо, правда, спасибо, что вы сейчас здесь.       Бэкхен обнял родителей и еще раз подумал о том, что ему очень повезло, ведь не будь рядом родных людей, он вряд ли бы дожил до этого дня.       В коридоре послышались шаги. Трое охранников сопровождали закованного в наручники Хеншика в кабинет следователя. Выглядел Чон не очень. Он был всклокочен и хмур. Заметив их, он презрительно скривился.       — Какие люди. Вся семейка в сборе. Что радуетесь, что удалось посадить меня в клетку? Так рано радуетесь. Я выйду, и вот тогда посмотрим, кто будет смеяться последним.       Бэкхен сжался, но почувствовал, как папа обнял его крепче, а Сехун сжал его руку.       — Ну что ж, — хмыкнул Тэюн. — Мы подождем, а пока наслаждайтесь, мистер Чон. И да, думаю, что стоит упомянуть, что здесь и сейчас вы еще не в плохой компании. С вами на этаже коротают время Сон Намджун и Хуан Болин, а ваш дорогой босс — мистер Ли, должно быть уже перелетает Атлантику. Интересно даже, как его там встретят его заокеанские кураторы, учитывая, как сильно он их подставил, связавшись с вами.       Хеншик побледнел, но постарался сохранить свою надменность.       — А еще с вами очень жаждут пообщаться семьи тех офицеров и курсантов, что находились под вашим подчинением и погибли на границе. Да и наши дружелюбные соседи жаждут вашей крови. Знаете, сколько запросов я получил с их стороны. У них тоже были погибшие, десятки лучших офицеров. Я тут подумал, не сделать ли мне первый шаг к примирению и выдать им вас, как залог нашей будущей безопасности и добрососедства?       — Вы… Вы не посмеете!       — А что мне мешает?       — Многолетняя вражда?       Тэюн засмеялся.       — Знаете, мистер Чон, — сказал Бен, приблизившись к Хеншику так, чтобы их не могла слышать охрана. — Я готов даже на сделку с дьяволом, если это поможет мне избавиться от вас. Вы посягнули на самое дорогое, что есть в моей жизни и совершили самую большую ошибку. Город, страну я, возможно, смог бы простить. Но жизнь моего сына — никогда!       Хеншик сглотнул, а Бен дал знак охране, что подтолкнула Чона дальше в сторону кабинета следователя.       — Ну все, на сегодня хватит, — выдохнул Тэюн. — По домам?       Бэкхен всхлипнул, а потом поспешил к отцу, что тут же его обнял.       — Ну же, малыш, все хорошо, — улыбнулся альфа. — Не плачь.       — Прости меня. Я… Я причинил тебе столько беспокойства.       — Это ты меня прости, сынок. За то, что я был далеко. Я… Мне казалось, что так будет лучше. Но теперь все это в прошлом, и знаешь, я горжусь тем, что ты вышел из всего этого с гордо поднятой головой.       — Если бы не Хунни, — смутился омега.       — О да, о лучшем муже для тебя мы и мечтать не могли.       — Вы мне льстите, сэр, — улыбнулся Сехун.       — Ничуть, — отозвался Тэюн. — Ты принял его, защищал, подарил дом и семью. Мы, как родители, наконец, спокойны за будущее сына.       Вскоре вернулись Чанель, Чунмен и Чонде и вместе они направились домой. Их большой, наполненный теплом и голосами друзей дом был воплощением мечты когда-то одинокого омеги.       Ужин прошел в теплой атмосфере. Приехали родители Чонина и Се. Бэкхен смущался под пристальным вниманием старшего омеги, но чувствовал, что его приняли, как и Чунмена.       Ближе к полуночи все разошлись и в доме стало тихо. Бэкхен принял душ и забрался в кровать к Сехуну, что что-то читал. Белые листы были наполнены скучным текстом и непонятными схемами.       — Интересно? — спросил омега, посмотрев на мужа.       — Так себе, — честно ответил Сехун. — Но придется серьезно взяться за повышение квалификации. Мне теперь семью кормить.       Бэкхен улыбнулся, а Сехун отложил пособие в сторону и посмотрел на младшего.       — Ты как?       — Замечательно. Чонун-ши был прав, мы определенно делаем успехи, и это не может не радовать. Связь с Хеншиком… Ее почти не осталось. Лишь отдаленное эхо его эмоций. Например, сейчас он в отчаянии. — Бэкхен уловил нотки раздражения и улыбнулся. — А ты ревнуешь.       — Я не…       — Ну уж меня-то можешь не обманывать. Я чувствую. Наша связь, она сильнее всего этого, помнишь, как мы учились проецировать чувства друг на друга? Это редкость, как говорит твой отец. Это не всем истинным удается. Просто расслабься.       — Прости, я просто…       — Тщ, — сказал Бэкхен, а потом потянулся за поцелуем, тут же его получая. Сехун целовал нежно, омега понимал, что готов забыть обо всем на свете. Он даже не заметил, как альфа повернулся, нависая над ним. Эти губы дарили Бэкхену жизнь.       — Я хочу тебя, — шепнул в самое ухо омеги Сехун. — Снова и снова. До конца своих дней.       — Заманчиво, — ответил Бэкхен, позволяя себя раздевать. — От такой перспективы трудно отказаться, ведь мои желания полностью идентичны.       Кожа, казалось, пылала, особенно в тех местах, где ее касались горячие губы альфы. Ладони Сехуна скользили по такому хрупкому телу. Шрамы от аварии почти побледнели, синяки уже давно сошли. Бэкхен прогнулся, когда Сехун медленно скользнул языком по набухшему члену омеги, спускаясь ниже, к яичкам, а потом повторяя эту процедуру снова. Бен в голос простонал, отпуская себя, было кое-что, что посоветовал ему сделать Чонун. Раз Бэкхен чувствовал эмоции Чона, то и тот должен был чувствовать его, особенно сейчас, когда его сознание уязвимо:       —«А можно ли сделать ему еще больнее?       — Можно, показав, как ты счастлив без него».       — Хун, — простонал омега, когда альфа обхватил губами головку, а потом начал дразнить языком. Бэкхен понял, что больше не в состоянии себя контролировать, удовольствие текло по венам, по невидимым нитям связи.       — Хунни, — шепнул Бен, путаясь пальцами в волосах альфы. — Еще, пожалуйста.       — Как скажешь, родной.       Губы плотно сжимали член, Сехун двигал головой, в то время, как его палец уже растягивал влажный вход. В этот раз смазки было больше. Все горело внутри от желания. Дыхание перехватило, по телу прошла легкая судорога, а потом с громким криком Бен кончил, лениво отвечая на поцелуй со вкусом собственной спермы. Но расслабляться было рано, ведь в нем уже хозяйничали три пальца альфы.       — Готов? — спросил Сехун.       Бэкхен кивнул, притянув старшего к себе и раздвинув ноги шире. Он чувствовал, как неторопливо, сантиметр за сантиметром Сехун погружается в него. Это было что-то, что не давало нормально мыслить. Сегодня Сехун не использовал презерватив и ощущения были немного другими. Бэкхен тонул в них. Он двигался к ним навстречу. Они не могли остановиться, меняя позы, целуясь, стукаясь зубами, царапаясь и кусаясь. Еще никогда Бэкхен не чувствовал себя таким свободным. Нить, связывающая с Хеншиком, натянулась, а когда после вспышки оргазма, Бэкхен почувствовал узел, что связал их с Сехуном, лопнула, немного оглушив и оставив после себя лишь чувство эйфории.       Сехун лежал сверху и тяжело дышал. Его волосы были влажными от пота, а глаза, казалось, сверкали. Бен потянулся, чтобы поцеловать старшего. Они целовались, пока Сехун не задремал. Он все еще лежал на омеге, ведь сцепка и не думала спадать. Бэкхена это ничуть не беспокоило, он просто перебирал пряди любимого, вслушиваясь в его дыхание.       Что бы он делал без Сехуна? Этот человек столько сделал для него, и Бэкхен был обязан отплатить ему. Сперва он станет лучшим и заботливым мужем, потом постарается стать хорошим папой для их детей, лучшим дедушкой для внуков, и если было бы можно, он хотел бы умереть с Сехуном в один день, в одной постели, вот как сейчас, крепко обнявшись. Бэкхен понимал, что этот мужчина, что сейчас мило морщился во сне, был его счастьем. Вот только шел он к нему очень долго.       Так за своими мыслями омега и уснул, а проснулся он спустя несколько часов от плавных толчков. Сехун все еще был в нем. Он двигался, целуя хрупкие плечи, обводя языком крылья лопаток.       — Хун, — подался навстречу омега, срывая стон с приоткрытых губ.       — С добрым утром, родной.       Оргазм накрыл их почти одновременно, а потом снова была сцепка, но ощущения были другими. Бэкхен, наконец, чувствовал себя целым.       Смазки и спермы было очень много. Комната, да и, поди, весь этаж тонули в ароматах шалфея и розмарина. Когда спустя полчаса ленивых поцелуев и двух оргазмов сцепка все-таки спала, Сехун на руках отнес Бэкхена в ванную.       Бен чувствовал словно его тело медленно восстанавливается, собираясь по крупинкам. Теплая вода еще больше расслабляла.       — Не спи, — засмеялся Сехун, целуя омегу в нос. — Захлебнешься.       — Ну ты же меня вытащищь, — улыбнулся Бэкхен в ответ. — Всегда вытаскивал.       Сехун лишь улыбнулся, обнимая крепче.       Вымывшись, они вернулись в спальню. На тумбочке Бэкхен заметил пачку, оставленную вчера Чонуном. Эти таблетки были полностью на травах и предназначались для предотвращения зачатия в первые пару суток после сцепки. Бэкхен грустно улыбнулся, но потянулся к яркой коробочке. Всего две таблетки, а на душе так скверно. Слезы вот-вот готовы сорваться с глаз, но любимые руки отвлекают.       — У нас все еще будет, малыш, — шепнул Сехун, целуя младшего в висок. — Но сперва ты должен полностью восстановиться.       — Да, я понимаю, — кивнул омега. — Я не враг себе и своему будущему ребенку, просто…       — Все будет хорошо.       Крепко взявшись за руки, они спустились на кухню, где Тао поторапливал Минсока, а Чонин вяло ковырял вилкой в тарелке и пытался улыбаться.       — Снова тошнит? — с беспокойством спросил Сехун. — Это начинает меня беспокоить. Что говорит отец?       — Он сказал, что так бывает, но он не специалист, и поэтому лучше проконсультироваться в клинике для будущих пап. Мы с Меном как раз сегодня собирались.       — А сам он где? — спросил Бэкхен, заваривая чай для себя и Чонина.       — Спит еще, — улыбнулся младший. — Он много переживал в последнее время, и наконец, мог позволить себе расслабиться.       Тао, наконец, собрал Минсока и посмотрел на друзей.       — Так все, мы уехали, если Чанни вернется раньше меня, передайте ему, что мне сегодня нужно быть на собеседовании. Я, кажется, нашел работу мечты.       — Хен, — насупился Чонин. — Ты обещал мне, что будешь помогать с малышом.       — Буду, — кивнул Тао. — И тебе, и Исину и всем желающим. Работать я собираюсь удаленно. Мне предложили заняться составлением пособий для начинающих воспитателей и молодых пап. Так что не переживай, я буду рядом.       Тао потрепал Чонина по волосам, улыбнулся Бэкхену и, подгоняя Минсока, направился к гаражу.       — А Чанни с утра где уже пропадает? — спросил Бен, наблюдая, как машина Тао выехала из гаража.       — Он поехал помочь Реуку с вещами. Они же дом доктора на продажу выставили, — пожал плечами Чонин.       — А Исин решил-таки заняться заброшенной частью двора? — спросил Сехун, выглянув в окно, где Чжан что-то доказывал Киму, стоя у старой беседки.       — Ага, — кивнул Чонин. — Хен сказал, что плохо спал и через открытое окно слышал шорохи, а потом вспомнил, что ты говорил ему что-то о змеях…       Сехун поперхнулся, а потом постарался скрыть в кулаке улыбку, но два подозрительных взгляда словно видели его насквозь.       — Что? — невозмутимо ответил альфа. — Ну пошутил я. В тот момент нужно было чем-то отвлечь Чжана от Чонде. Терпение хена было на пределе, и он мог наговорить омеге кучу гадостей. Это первое, что пришло мне в голову.       — Знаешь что, О Сехун, — послышался грозный голос Исина, что стоял в дверях, выходивших на задний двор. — Беги, иначе я за себя не отвечаю.       Сехун трусливо спрятался за Бэкхена.       — Син-а, это было давно. Я и думать об этом забыл.       — Я не спал всю ночь! Мне казалось, что эти твари вот-вот заползут в нашу постель!       — Ну прости. Я не знал, что ты такой впечатлительный.       Исин выдохнул, а потом посмотрел на едва сдерживающего смех Чонде.       — Идиоты, — покачал головой Чжан. — Но проверить все же стоит. К тому же я уже оплатил услуги специалиста.       Чонде все же не выдержал и засмеялся, остальные подхватили. Даже Исин заметно расслабился. Ну с кем не бывает.