***
К сожалению, все его намерения терпеть разбились вдребезги следующим же вечером. Чонгук вернулся позже обычного и сел ужинать, не обращая на него никакого внимания. Чужой приторный запах Тэхён ощутил сразу, но лишь подойдя к альфе, чтобы поставить перед ним тарелку, осознал, что он очень сильный. Слишком. — От тебя несет другим омегой, — выплюнул Тэхён. Колючая ревность сжала грудь, выворачивая внутренности. Чонгук бросил на него спокойный взгляд и продолжил молча ужинать, неторопливо стуча ложкой о тарелку. — Не смей меня игнорировать, Чонгук! Тэхён подошел вплотную и навис над альфой, требуя ответа. — Ты дашь мне спокойно поесть или нет? — тот наконец соизволил поднять глаза. — Нет, пока ты мне не объяснишь, почему от тебя так воняет мёдом, будто ты нырнул в него по самые ноздри? — он шипел. Сам понимал, что выглядит глупо, но внутри клокотала ярость, а понимание того, почему от Чонгука может так сильно пахнуть другим омегой, порождало в груди почти физическую боль. Долбаная истинность! — А тебе не понятно? — явно начиная злиться, прищурился Чонгук. — Я хочу все же это услышать, — отрезал Тэхён, прищурившись в ответ. — Какого хрена ты настолько беспокойный, а? От тебя одни проблемы. Хочешь знать? Прекрасно! От меня пахнет другим омегой, потому что я его трахал. И если у тебя не хватило мозгов понять это самостоятельно, по одному лишь запаху на мне, то, кажется, я переоценил твои умственные способности. Больно. Так, словно ему заживо выламывают позвоночник, крошат ребра, вырывают сердце и топчут его в пыли. Будь он один, наверняка завыл бы от ярости. А он и выл, только молча, сжимая губы и чувствуя, как глаза застилает красная пелена. Все демоны, что были внутри Тэхёна, взметнулись в этот момент, отключая голову, и лишь одно желание кипело в крови — наказать того, кто причинил ему такую сильную боль. Тарелка с похлебкой от движения руки Тэхёна слетела на пол. А затем он сдернул явно не ожидавшего ничего подобного альфу со стула, и изо всех сил, что у него были, врезал кулаком по лицу так, что тот отлетел на пол, сшибая собой мебель. Ярость бушевала внутри, сметая остатки здравого смысла, а волк рычал, требуя сломать, наказать того, кто так с ним поступил. Тэхён шагнул вперед, но это все, что он успел сделать, потому что Чонгук очухался и с яростным рычанием вскочив на ноги, схватил его за запястье и дернул вниз. Тэхён сам не понял, как оказался на полу, прижатый сверху весом альфы. От первого же удара тонкая кожа на губах порвалась, но Тэхёну удалось сдержать вскрик. — Ты, блять, точно бешеный! Ненормальный омега! — прорычал ему в лицо Чонгук. — Отпусти! — Тэхён ёрзал, пытаясь сбросить с себя немаленькую тушку, но сил не хватало. — Убери руки, слышишь! — Закрой рот! — Чонгук схватил его за плечи и встряхнул, от души прикладывая затылком об пол. Тэхён зашипел сквозь зубы и замер, натолкнувшись на взгляд красных от злости глаз, только сейчас понимая, что явно перегнул палку. — Слушай меня внимательно и запоминай: ты находишься в этом доме ровно до тех пор, пока мне это по душе. Пока мне не надоел твой запах и твое дерьмовое поведение. Я предлагал тебе стать парой, но ты четко дал понять, что не считаешь меня своим альфой, а теперь смеешь устраивать сцены ревности? — медленно произнес Чонгук, растягивая губы в злой усмешке. — Так вот: я не твой альфа, и твоя единственная задача — хорошо подставлять зад. Ты сам пошел на эти условия, я тебя не принуждал. Чонгук приподнялся, но Тэхён не успел последовать за ним, да даже глазом моргнуть не успел — один резкий рывок, и он оказался лежащим лицом в пол. Когда Чонгук ухватился за штаны, стягивая их вниз, Тэхён снова попытался вывернуться. Правда, добился лишь того, что его руки оказались заломлены за спину. Чонгук почти играючи удерживал его запястья. — Не дергайся, — выплюнул он. — Кажется, я был слишком мягким с тобой, раз ты решил, что я стерплю подобное. Давил своей аурой, от которой омега внутри жалобно скулил, готовый позволить сделать с собой все, что угодно альфе. И хотя Тэхён держался, однако прекрасно понимал, что своим сопротивлением только сильнее провоцирует. Чонгук вновь ухватился за пояс штанов и сдернул их вниз вместе с бельем, оставив болтаться в районе коленей. Тэхён вскрикнул, когда внутрь ввинтились два пальца, растягивая его. — Не надо, — головой он понимал, что сам виноват, понимал, зачем Чонгук делает это. Понимал, что его альфа требует наказать дерзкого омегу. Но не хотел. Только не так! Он ненавидел, злился и мечтал разорвать альфу и уничтожить омегу, которые сделали так больно. А сейчас будет еще больнее… — Пожалуйста, Чонгук! — наступая на горло собственной гордости, почти выкрикнул Тэхён. — Смотри-ка, как ты заговорил, — в голосе не было ожидаемого злорадства, но вот удовлетворение сквозило в каждом слове. — Поздновато спохватился, раньше думать надо было. Нет! Не после того, как Чонгук трахал другого омегу; не с Чонгуком, который пахнет сексом с другим и буквально весь пропитан запахом меда. Мерзко! Просто отвратительно, до подкатывающей к горлу тошноты. Тэхён давился злостью, мысленно обещая себе, что это последний раз. Завтра Чонгук уйдет, и он больше никогда его не увидит. Перетерпеть. Пережить… Чонгук резко вытащил пальцы и освободил из хватки его запястья. Правда, Тэхён даже не попытался вырваться — сил точно не хватит, а злить еще больше себе дороже. Так что он продолжал покорно лежать, пока Чонгук ёрзал на нем, приспуская собственные штаны, не двигался даже тогда, когда ко входу прижалась горячая головка. Но все же не удержался от всхлипа, ощутив болезненное проникновение: растяжки было явно мало, да и Чонгук не особо церемонился, толкаясь внутрь. Войдя до упора, тот коснулся шеи в небрежном поцелуе, нежности или чего-то ее напоминающего в котором не было и в помине. А потом привстал, уперся одной ладонью в пол, а второй придавив поясницу Тэхёна, принялся его иметь, — другого слова не подобрать, — сразу задав быстрый темп. И все, что оставалось самому Тэхёну, это скрести пальцами доски и стараться не разреветься в голос. Потому что своего истинного в этот самый момент он ненавидел всей душой. — Я. Надеюсь, — коротко и рвано, на выдохе между толчками, произнес Чонгук. — Что ты. Усвоишь. Урок. Движения стали быстрее и резче, и Тэхён искренне презирал себя за то, что его омеге это нравится. Его омега считает, что заслужил, и поскуливает внутри него, подталкивая к тому, чтобы начать вымаливать прощение у альфы. Но он продолжал концентрироваться на боли от проникновения, хотя и прицельные удары по простате игнорировать не мог. Хорошо. Плохо. Больно и потрясающе. Когда альфа над ним замер, а член внутри завибрировал, исторгая сперму, Тэхён не сумел сдержать стона удовольствия. — Тебе еще и понравилось, — загнанно выдохнул Чонгук. — Может, мне почаще повторять этот урок? Он резко вышел, оставляя после себя ноющую пустоту. И отнюдь не только там, где только что был член. Поднялся на ноги и добавил: — Надеюсь, это научит тебя покорности. Если нет, то пойди и спроси у омег в стае, как следует себя вести, может, расскажут. И я не шучу, Тэхён. Знай свое место. Поправив одежду, Чонгук быстрым шагом вышел из кухни, а Тэхён все же не выдержал и разрыдался. Плакал тихо, уткнувшись в сгиб локтя, давясь собственной злостью и пытаясь собрать разлетевшуюся, втоптанную в грязь гордость. Зло кусал губы и почти задыхался, чувствуя, как из него вытекает сперма Чонгука… Спали снова отдельно, но теперь Тэхён был даже рад этому — желание вцепиться в глотку этого альфы было столь сильно, что то и дело пробивались волчьи клыки. Но он знал, что не справится, сейчас ему просто не хватит сил. Да и не выбраться потом отсюда, сумей он причинить вред вожаку стаи. Его просто загрызут, как и Сокджина, который наверняка попытается вступиться. Поэтому он молча комкал в пальцах одеяло и кусал губы. До самого утра уснуть так и не получилось — слишком сильно клокотала в нем злость. А Чонгук как ни в чем не бывало позавтракал и, пообещав вернуться через четыре дня, ушел. И забрал с собой большую часть альф. А значит, это прекрасная возможность, чтобы сбежать отсюда.***
Ему словно бы даже дышать стало легче после того, как Чонгук ушел, и его запах, такой свежий и приятный, просто сводящий с ума, перестал пробуждать в Тэхёне инстинкты. И желания. Сокджин его решение уйти поддержал, да и мелкие, хоть и взгрустнули немного, так как уже успели завести здесь друзей, все равно вызвались идти с ними. Так уж сложилось, что Сохун и Юри рано остались без родителей, и Сокджин уже много лет заботился о них. Пускай по крови они не были родственниками, это не помешало им стать семьей. — Мы оттуда, — выдал Юри, имея в виду прошлую стаю, — убегали вместе. И отсюда вместе уйдем. Хреново, конечно, что познавать своего волка тому придется среди людей — в этот период волчата очень активны, а гильдии охотников плевать, взрослому волку голову снести или ребенку. Но в конце концов, на этот период можно будет уйти в лес. Правда, придется возвращаться через перевал назад, а здесь территория Чонгука… Ну, у людей ведь и свои леса есть, да? Можно в какую-нибудь совсем глухомань забраться. Ладно, как бы то ни было, проблемы стоило решать по мере их поступления. Учитывая, что они собрались идти через тот же перевал, что и Чонгук, бежать прямо сегодня не имело смысла — велика вероятность банально столкнуться. А что сделает с ним Чонгук, узнав, что они решили сбежать, не до конца выполнив условия, даже представлять не хотелось. Значит, имело смысл выйти дня через два-три и, двинувшись в обход, просто разойтись с Чонгуком. К тому же здесь еще были дела. Сокджин внимательно отслеживал состояние Юнги — жизнь альфы уже вне опасности, но обрабатывать рану и наносить мазь нужно ежедневно, чтобы не пошло заражение — это едва ли не единственная болезнь, что легко могла убить оборотня. Так что папе требовалось время, чтобы сделать запас нужной мази для Юнги. А еще приготовить несколько настоев, которые им стоит взять с собой. Было одно важное дело и у Тэхёна. Вообще, поначалу даже два, но слегка остыв, он решил, что не будет напоследок громить дом Чонгука. А вот проучить обнаглевшего омегу, который проигнорировал слова Тэхёна, явно стоило. Потому что запах меда он узнал, и разговор тот прекрасно помнил. На то, чтобы его найти, пришлось потратить полтора дня: все же стая у Чонгука очень большая. Как и поселение, в котором эта стая живет. Можно было, конечно, спросить у Чимина, но тот, во-первых, точно бы поинтересовался, зачем Тэхёну это нужно, а во-вторых, наверняка напросился бы с ним, за что потом точно бы огреб от Чонгука. Хосок, конечно, сможет сгладить углы и защитить от гнева вожака, но зачем создавать милому омеге лишние проблемы? Так что Тэхён решил разобраться самостоятельно. Самым оптимальным вариантом было бы просто дежурить у колодца с питьевой водой — рано или поздно там прошел бы нужный ему омега. Но так он точно привлек бы ненужное внимание: стоящий день напролет посреди поселения омега-чужак довольно странное зрелище. Поэтому в итоге выбрал реку: когда-то же омега придет, чтобы помыться. Он расстелил на песке полотенце и делал вид, что просто загорает, отдыхает да периодически плавает — короче, расслабляется и ленится как может. Наутро второго дня ничегонеделанья, когда Тэхёну откровенно надоело отлеживать бока и по сотому разу крутить в голове одни и те же безрадостные мысли о Чонгуке, он наконец учуял нужный запах. Приподнявшись на локтях, лениво оглядел омегу (в прошлую их встречу как-то не удосужился), с которым развлекался Чонгук: невысокий, аккуратного телосложения, с тоненькой талией и запястьями-тростинками; с длинными, чуть ниже плеч каштановыми волосами и большущими оленьими глазами, выглядывающими из-под челки. Весь такой из себя трепетный и нежный на вид. Прям до тошноты. Что, разнообразия захотелось после высокого и крепко сложенного Тэхёна что ли? Говнюк. Не омега, конечно, а Чонгук. Хотя и омега не лучше. Мысль о том, что мстить нужно альфе, который трахается с кем попало, а не невинному омеге, он задавил в зародыше. Потому что был уверен, что этот омега действительно расстарался, привлекая к себе внимание. Нарочно, чтобы позлить Тэхёна. Ну не могло так совпасть, что из всей стаи Чонгук решил развлечься именно с тем медовым омегой, который так яростно доказывал Тэхёну, что ему здесь не место. К тому же Чонгук в челюсть уже получил, очередь за омегой. А еще, хоть он и не собирался жить в этой стае, спускать с рук подобное было нельзя. Несмотря на то, что Чонгук не поставил метку, он явно приблизил Тэхёна к себе, а значит, поведение этого омеги можно было расценивать как попытку увести чужого альфу. Что никогда ни в одной стае не воспринималось спокойно. Тэхён лениво поднялся на ноги, отряхнул налипшую на ноги траву и огляделся. Убедившись, что кроме них здесь никого нет, начал спускаться к реке. Естественно, не остался незамеченным: омега, стоя по пояс в воде, обернулся в его сторону. И да, — взгляд, направленный на Тэхёна, уже не был таким уж невинным, тот смотрел глумливо так, с превосходством. — Привет, — Тэхён махнул рукой, заходя в воду. Омега ничего не ответил, продолжая следить за каждым его движением. — Я уже устал тебя ждать. — Меня? — делано удивился омега. — И зачем? — Как тебя зовут? — Лихун, — непонимающе ответил тот. — Но зачем тебе… — Должен же я знать имя того, кто потрахивается с моим альфой. — Он не твой альфа! — тут же ощетинился тот, буквально выплевывая слова. — Он наиграется и выкинет тебя из своего дома! Не выкинет. Не успеет. Голос омеги дрожал от злости, лицо некрасиво исказилось, и все то, что Тэхён мог бы назвать милым или симпатичным, исчезло без следа. Остались только искривленные губы, суженные глаза, полыхающий яростью взгляд и отнюдь не мягкий голос. — Но меня он хотя бы взял в свой дом, — спокойно ответил Тэхён, не забывая ехидно улыбаться, — а вот ты… Где именно Чонгук тебя отодрал? Хотя бы удобно было? Или просто нагнул и поимел по-быстрому у стены? Судя по недовольному выдоху, Тэхён попал в самую точку. — Не твое дело! — прошипел тот. — Да как раз мое: я же тебя предупреждал, чтобы не лез к нему, пока я здесь. Не люблю, знаешь ли, когда в меня воняющий медом член пихают, — что ж так мерзко-то? Просто отвратительно. — Интересно, — сделав вид, что задумался, медленно произнес Тэхён, — а малиной от него сильно пахло, когда он тебя трахал? — Заткнись! Заткнись, чужак, или… — Или что? — полюбопытствовал Тэхён, продолжая провоцировать. Только вот омега явно тот еще трус: трясся от злости, но даже не пытался напасть. — А еще знаешь, что мне интересно? Чонгук к тебе пришел, ища разнообразия, или ты сам перед ним активно крутил задом? — снова выдох, который сдавал Лихуна с потрохами. Тэхён сыто и довольно усмехнулся. — Как любопытно. Тебе раздеться пришлось и булки раздвинуть, чтобы он тебя захотел, отодрал по-быстрому, кончил и свалил по делам, да? Скучная, не особо интересная дырка, вот ты кто! И можешь сколько угодно кричать, что я ему надоем, но трахаемся мы с ним в его кровати, заметь. И даже просыпаюсь я рядом с ним. А ты… Омега наконец не выдержал и рванул в его сторону. По воде, правда, не особо быстро получалось, выглядело довольно нелепо, так что Тэхён изо всех сил старался не заржать. Уйти от удара даже не попытался, и первая пощечина обожгла щеку. — И все? — злорадно хихикнул Тэхён. — Ненавижу тебя, чужак! — Лихун снова ударил, на этот раз оцарапав щеку ногтями. Тэхён делал вид, что откровенно веселится, а Лихун, которого просто трясло от злости, смешно махал руками, пытаясь вновь ударить. Но делал это так коряво, что решивший-таки прекратить забавляться Тэхён, при очередном выпаде слегка отклонился назад, легко уходя от удара, и перехватил руку Лихуна, крепко сжав тоненькое запястье. — Ты выглядишь как типичный омежка и дерешься так же, — спокойно произнес Тэхён, а затем легко вывернул руку, заламывая ее за спину. Ухватился за волосы на затылке и окунул трепыхающегося омегу в воду. Держал крепко, не реагируя на жалкие попытки вырваться, и мысленно считал про себя — ну, за минуту не задохнется же, да? Зато испугаться успеет знатно. Лихун забавно сучил ногами, чем только веселил, пытался освободиться, но тщетно. Тэхён увлекся, наблюдая за ним, и только на мысленном «семьдесят два» сообразил, что пора вытащить свою жертву. Вздернув омегу вверх, Тэхён отпустил заломленную руку, продолжая сжимать волосы в кулаке, и развернул его лицом к себе. Подметил панику в светлых глазах — тот надрывно кашлял и судорожно глотал воздух, даже не пытаясь вырываться. — Т-ты… ты! Ч-чонгук тебя убьет за это! — отмер омега. — Плохо усвоили, повторим, — и снова окунул его в воду, решив досчитать на этот раз до ста. И еще разок, чтобы наверняка закрепить эффект, и к четвертому выныриванию из воды этот медовый уже не пытался дерзить: его колотило от страха, губы посинели, взгляд панически метался, а руки были безвольно опущены вдоль тела. Быстро что-то… — Так вот, — Лихун наконец сконцентрировал на нем свой взгляд и попытался отступить, но Тэхён не позволил, — запомни мои слова: если я прошу чего-то не делать, то потом очень злюсь, если меня не слушаются. Я сказал тебе в прошлый раз, чтобы ты не смел крутить задом перед Чонгуком, пока я здесь. Но ты решил действовать мне назло, за что сейчас и получил. И еще заруби себе на носу, что в следующий раз я не буду таким добрым. Уяснил? — прорычал Тэхён, и только сейчас почувствовал, что непроизвольно выпустил клыки. — Ом-меги не владеют частичной трансформацией, — затравленно прошептал тот, не отводя полного ужаса взгляда от клыков Тэхёна. — Как видишь, владеют, — отрывисто произнес Тэхён и разжал хватку на волосах. Лихун не устоял на ногах и шлепнулся в воду, смешно раскинув руки в стороны. Тэхён не стал дожидаться, пока тот встанет. Двигаясь в сторону берега, он слышал всплеск и задушенный кашель омеги, которому наконец удалось вынырнуть.