триадная (не)гармония

Вой сирен. Чонгук настолько привык к нему, что чувствует частью себя, но именно этот звук именно в эту ночь кажется ужасающим, до ледяной дрожи в руках. Район Тапдонь бурлит круглосуточно, кишит молодежью днем и ночью, но сейчас, кажется, улица, на котором произошло убийство, переполнена сверх меры. Чонгук прижимает к себе Хосока, пальцами впивается в его тело, стараясь осознать себя в реальности, пытаясь унять противоречивые чувства, что разрывают на части. Он чувствует запах крови в волосах своего истинного, чьей железный отголосок вызывает тошноту. Чонгука распирает ужас. — Нет-нет-нет-нет-нет… — рыдание сотрясает тело Хосока. Его стеклянные глаза смотрят вперед, не видя ничего. Чонгук сильнее вжимает его в себя. - Нет-нет-нет-нет-пожалуйста-нет… — хотя похоже, что тот вновь и вновь переживает тот страшный, катастрофичный момент, когда на его глазах убили Пак Миен — его юную ассистентку. — Господин Чон? — к ним подходит детектив. На его лице сожаление, но Чонгук по опыту работы знает, что это лишь для более продуктивной беседы. Знает, и ненавидит и себя, что не раз проворачивал подобное, и этого детектива, что обязан выполнить свою работу. — Не сейчас. — обрубает его Чонгук, не позволяя взглянуть в лицо Хосока. — Не сейчас. — добавляет более жестко, когда детектив хотел что-то добавить. Тот не имеет права принуждать свидетеля давать показания, и Чонгук этим умело пользуется. — Я все понимаю, но все же он свидетель… — Как и остальные десятки людей, что были на площади. — детектив разворачивается и уходит, примирительно приподняв ладони. Хосок, кажется, только сейчас чувствует присутствие Чонгука. Пальцами вжимается в его кожаную куртку, смотрит в лицо вопросительно, и слезы начинают течь из глаз, когда рассматривает лицо своего истинного. — Гу-ук… — тянет жалобно, лицом утыкаясь в худи. — Что мне делать, Гу-уки-и… — Я отвезу тебя в отель, хорошо, хен? — Хосок ему не отвечает, лишь позволяет вести себя к арендованной машине. Чонгук сорвался в путь как только Хосок рассказал ему о том, что они засняли. Случайно. Он просил, он умолял его спрятаться где-то, пока Чонгук не долетит, но либо их нашли, либо команда Хосока не успела спрятаться. Какие-то жалкие полчаса — ассистентку Хосока убили, когда Чонгук уже был в самолете. — Не разговаривай ни с кем из полицейских. — Хосок смотрит в окно, за которым площадь отцепили, а тело лишь недавно увезли, но народ все равно собрался вокруг, чтоб разнести слухи с утра пораньше. Через час светает. — Хен. — зовет его немного грубо, ему просто необходимо достучаться до него, донести свою мысль. — Пожалуйста, — смягчается, когда истинный смотрит на него полными слез глазами. — Пожалуйста, не разговаривай ни с кем. Особенно с полицейскими. — Хосок, к счастью, кивает. — Где то видео? — Чон дрожащими пальцами достает телефон из кармана плаща. — Ты…это ты снимал? — Уг.гу… — Чонгук, закончив настраивать навигатор, наконец выезжает с площади. Отель, в котором остановилась команда хена, тут близко, но он его туда не повезет, что уж точно. Он выбрал более отдаленный дешевый мотель, в котором их наверняка не будут искать. Пока убийца на свободе, Хосок в опасности. — Отдохни, хен…я уже взял билеты на следующий рейс. — Что я скажу ее матери? — заново начинает рыдать Хосок. Его всего трясет, ему места мало внутри железной коробки. Чонгук опускает окно с его стороны, чтоб тот не начал задыхаться. — Что…что?! — Это не твоя вина, хен… Хен…пожалуйста…в этом нет твоей вины… — Если бы я не заснял тот момент… — Нет, хен… Вы просто отдыхали… Это они плохие! — Так и не сумев успокоить Хосока, они доезжают до нужного мотеля. Тут не спрашивают ни о чем, и без проблем сняв комнату, Чонгук тут же укладывает своего истинного спать. И Хосок, окончательно вымотавшись, отрубается за доли секунды. Сам Чон не может спать. Просто не имеет права. Он не знает, следили ли за ними, вроде хвоста не было, но подстраховаться надо. Вынув телефон из кармана хена, Чонгук заходит в общий чат команды, в котором остались лишь Хосок и погибшая Пак Миен, — остальные удалились. Чонгук не удивится, если они уже выбросили свои гаджеты. Но Чона не интересует члены чата, его волнует лишь последнее видео, которое они снимали на побережье. Очевидно, что они даже не подозревали о происходящем неподалеку от них — смеются, веселятся, громкий смех пьяненького Хосока перебивает голоса остальных. На записи веселая и раскрасневшаяся Пак Миен, живая и довольная. Видео останавливается, кадр резко меняется: они уже не смеются, шикают друг на друга, чтобы соблюдали тишину. Берут на слабо, кто первым зайдет в старый заброшенный ресторанчик за линией пляжа, в котором был пожар несколько лет назад. Тут Чон говорит, что тому, кто первый зайдет, он выдаст премию, в итоге все с шумом вваливаются вперед и замирают на пороге, и Хосок смеясь снимает их спины, которые почему-то резко напряглись. Камера с включенной вспышкой четко валивливает лицо мужчины, чьи волосы и одежда были в полном беспорядке, также лежащую на полу девушку. Мертвую. Чонгук морщится, когда видит кровь под ней, он даже не уверен, там столько крови из рваной раны или из-за того, что несчастную девушку изнасиловали? Перепуганная молодежь начинает истошно кричать, когда видят, как мужчина подбирает с земли короткий нож, и запись прерывается. — Ох, хен… — ему столько всего пришлось пережить за эту ночь. Хосок и без всего этого чересчур чувствительный, восприимчивый, хотя пытается быть для Чонгука лучшим старшим в его жизни. Чонгук пересылает видео себе, затем кипятит маленький электрочайник. Выливает всю вскипяченную воду в тазик в маленькой душевой, и бросает туда телефон хена. — Хен… — будит он его спустя несколько часов. — Нам пора. Скоро вылет. — Хосок, вялый и совсем потерянный, неожиданно крепко хватает Чонгука за руку, и уходит прямо так, даже не приводя себя в порядок. — Мои вещи… — Я еще до рассвета позвонил в отель, сказал, что «я» улетел слишком неожиданно, и попросил их выслать «мой» багаж в Сеул. — Чонгук, оглянувшись вокруг, выходит из мотеля и первым усаживает хена в машину. — Попрошу патрульных забрать его, когда довезут. — Хосок согласно кивает. — Так…где все остальные? — Попросились в полицейский участок… Я тоже хотел поехать, чтоб дождаться тебя… Не думал, что ты так скоро прилетишь… Мне стало так спокойно, когда увидел тебя, Гук. — Я бы сошел с ума, если бы вылетов в это время не было. — Чонгук более короткой дорогой едет в аэропорт. Он рассчитал все — время вылета, расстояние между мотелем и аэропортом, пробки. Они должны успеть как раз к посадке, тем более он заранее прошёл онлайн регистрацию. Ему не хочется, чтобы Хосок стоял в таком открытом месте так долго. — Хен… — нежно зовет своего истинного, и берет его руку в свою. — Все будет хорошо, хен. — Хосок качает головой. — Я так хочу, чтоб его поймали. — Его обязательно поймают. Кажется, этот час в самолете был самым спокойным часом за прошедшие сутки. Чонгук, как только они сошли с трапа, набрал Тэхена. Ему не хочется все вываливать на него, но будет лучше, если Хосок пока побудет у него дома. Так безопаснее. — Ответь же. — чуть ли не рычит зло, ловя на себе непонимающий взгляд хена. Его телефон разрывается из-за звонков — звонят с работы, наверное, с него сотни шкур спустят из-за самовольного отгула, но Чонгук категорически не в том состоянии, чтобы стелиться перед шефом, поэтому и вовсе выключает телефон. — Отвезу тебя к господину Киму. — Хорошо. — крепче вцепляется ему в руку Хосок, вдыхая глубже. Кажется, родной город, родные люди рядом действуют на него успокаивающе.