Новое поколение. Перезагрузка. Гармония

Профессор Гризельда ходила между партами, охватывая зорким скользящим взглядом трясущихся учениц, которые даже не могли проглотить слюну от паники. В напряжении они сидели уже около двадцати минут и пытались выудить из памяти хоть что-то из пройденного за пару месяцев материала. Нервно грызли колпачки ручек, хмурились, сканируя напечатанный текст на листах, или недоуменно пялились куда-то сквозь стены, надеясь, что правильный ответ сам всплывёт в их головах. Но чуда не происходило. Гризельда многих ловила на списывании и громко отчитывала при всём классе. Спалившиеся густо краснели и отпускали глаза, но преподавательница магией заставляла их смотреть ей в глаза. Те, кто пытался использовать какие-то заклинания, чтобы верные ответы сами появились в тесте, тоже быстро попадались. Правда, сначала Гризельда делала вид, что ничего не видит, даже если одна жутко неумелая ученица пыталась вызвать магию прямо у неё под носом. Потом медленно подходила и скалой нависала над девушкой, долго прожигая яростным взглядом. Бедная ученица сразу теряла дар речи и застывала, как камень, пока Гризельда отчитывала её нудным голосом. Гарм никогда не списывала на тестах. Во-первых, Гризельду она боялась. А завуча надо было бояться, потому что она имела не ограниченную никем власть. Гризельда была роковой, словно бич судьбы. Одна ошибка — наказание. Суровое и долгое. Завуч не зря считалась второй Гриффин. Особые методы для воспитания будущих фей, конечно, были немного резкими. Вылететь из Алфеи хотелось в последнюю очередь. Во-вторых, девушка являлась тем редким человеком, который физически не мог лгать или обводить учителя вокруг пальца. Это было серьёзной проблемой в принципе. Вина душила так сильно, что Гарм готова была рыдать от собственной слабости перед этим чувством. Однажды Цисса смогла уговорить её на небольшое списывание. Ещё в начале года, на первой контрольной у профессора Лины. Тётя ничего не заметила, а если заметила, то не подала виду. В тот же вечер Гарм явилась к ней в слезах в кабинет с повинной. И в придачу сдала ещё и Циссу. На этом рискованные затеи с участием юной феи Жизни закончились. Больше её никто не уговаривал списывать. Сильное чувство справедливости лишало Гарм многих радостей подростковой жизни, но она не очень расстраивалась. Гораздо важнее для неё было оставаться честной и идеальной феей. Ну, почти идеальной. Саму её больше волновала сильная социофобия. Сердце до сих пор нехорошо сжималось, когда Гарм со страхом вспоминала, что теперь свалилось на её хрупкие дрожащие плечи. Вернее, кто. Здоровый злобный молчаливый парень из Светлого Камня. Для Гарм трагедией был уже тот факт, что он преступник. И конечно, пол. Это было чистой насмешкой судьбы — дать ей на перевоспитание какого-то неотёсаного гадкого и наглого парня. Только не ей. Это явно глупая ошибка системы. Так не должно быть! Мужчина и Гарм совершенно не вяжутся друг с другом. Этим словам не место в одной книге, не то, что в одном предложении! Но это случилось не смотря на разумный довод в виде социофобии. И Гарм мысленно уже убивалась по этой причине. Сейчас было не до теста. Какой тут тест, когда произошла настоящая трагедия?! В голове панически металась лишь одна назойливая мысль, насквозь пропитанная её страхом. «Я должна потом принести ему обед!» Гарм громко сглотнула и попыталась сосредоточиться на заданиях. От волнения в животе всё скрутило, тошнило, голова кружилась, а взгляд расплывался. Красивые каллиграфические чёрные буквы будто специально прыгали по листу и упрямо разбегались, если девушке удавалось нахмуриться настолько сильно, что на пару секунд удавалось разобрать отдельные слова. Тошнота подкатила к самому горлу, и Гарм с болью проглотила позыв. Живот захолодило и закололо, страх добрался до лёгких и неистово разжигал их. Гарм посмотрела на дрожащую ручку в своей бледной ладони и поняла, что её уже трясёт от всего этого. «Боже, это просто парень! Просто парень! Парень и всё!» — она попыталась убедить свое сознание, но безуспешно. Холодный липкий страх сжимал все внутренности, прокручивая их в адреналиновой мясорубке. Гарм положила ручку на парту и помассировала виски, уставившись на название теста. Быстро пробежала глазами все задания и с ужасом приложила ладони ко рту. Она ничего не написала! Гарм подняла взгляд на часы над доской и ахнула про себя. Оставалось десять минут до звонка! Ещё и двойку из-за какого-то преступника схлопочет! Гарм сразу напряглась, как струна на гитаре, испуганно посмотрев на Гризельду, которая что-то втолковывала строгим голосом одной ученице. Гарм тихо выдохнула и снова взяла ручку. Прочитала первое задание: «Какой магический потенциал у артефакта, если его создала фея Энчантикса? Ответ дайте в магической единице по таблице Пранэля.» Гарм подпёрла рукой щёку, прожигая задание взглядом. Таблицу Пранэля она уже месяц не могла осилить и выучить. Она только помнила, что магическая единица, измеряющая потенциал артефакта, называется пран, по имени её создателя. У каждого превращения было своё количество пранов. Но сколько бы Гарм не корпела над этой длинной таблицей, нисколько не запоминала. Артефакторика в совокупе с Гризельдой ей вообще не нравилась. А кому понравится сорок минут слушать какую-то чушь про таблицу Пранэля и шкалу Адрианы?! А потом ещё запоминать это и охарактеризовывать различные артефакты. Будто феи, столкнувшись с врагами, сначала думают какой силы у них артефакты, долго сидят, разбирают характеристику и моделируют способы борьбы с ними! На уроках тёти было гораздо интереснее. И атмосфера была там лучше и свободнее. Куратором начального курса была именно Лина, и почти все уроки проводила она. Хотя это, безусловно, не отменяло тех занятий, которые вели другие учителя. Обычно Гарм могла нормально вытерпеть долгую скучную лекцию по артефакторике. Были вещи похуже, например, издёвки однокурсниц на переменах. В некотором смысле уроки были спасением для пугливой и ранимой феи Жизни. Она хорошо училась и почти все предметы знала на отлично. Написать тест для неё было раз плюнуть… Сегодня же всё шло наперекосяк с самого утра. Первый урок она пропустила из-за внезапного преступника на её попечении, а ко второму сильно опоздала. Пришлось встать у доски и писать десять дисциплинарных правил для фей, с мучительно красным лицом выслушивая претензии профессора Дю Фор. Учительница этикета выписала Гарм наказание. Для девушки это был полный провал. Первое наказание в Алфее! Да что в Алфее… В жизни! Весь урок Гарм сидела с поникнувшими плечами и старалась не смотреть на Дю Фор. От стыда лицо превратилось в огромную переспевшую вишню. И опять-таки всё из-за Волка! Этот негодяй решил принять душ после духоты Светлого Камня, а никакой мужской одежды в Алфее не было. И откуда ей взяться вообще?! Школа всё-таки только для девушек! Очевидно, тётя не успела позаботиться об обустройстве комнаты для парня, но глубоко в душе Гарм готова была сгореть со стыда. Во-первых, комната оказалась в восточном корпусе, где находился Тайный Архив (гениальная идея —поселить преступника рядом с самыми сокровенными секретами Магического Измерения!), и здесь никто не жил. Эта часть Алфеи была пустой и забытой. Здесь даже краска на стенах была не такой насыщенно-розовой, как в других корпусах школы. Всё вокруг говорило о том, что про это место мало, кто думает. Стены, потолок поблекли, на гладкой рыжей плитке виднелись грязные следы обуви и трещины. В свете утреннего солнца витали миллионы пылинок, опускавшиеся на широкие подоконники, а Гарм так и хотела схватить мокрую тряпку и убраться в этом рассаднике бактерий. Это общежитие из четырёх отдельных комнат не использовалось уже давно. Точную причину никто не знал, но ходило много слухов. Говорили, что там когда-то жила сама директриса, будучи молодой студенткой. Фарагонда не подтверждала этот слух, но и не опровергала. А ещё некоторые феи, дружившие с ведьмами Облачной Башни, испуганным шёпотом рассказывали, что в этом общежитии какие-то глупые феи проводили тёмные ритуалы, и в итоге погибли от лап жуткого чудовища из Бездны. О последнем Гарм старалась не думать, пока вела Волка в его комнату. И отчаянно отгоняла от себя страшные фантазии, когда взгляд цеплялся за странные тени, отбрасываемые растениями за панорамными окнами. В итоге они вдвоём полчаса потрошили шкафы, в поисках одежды для Волка. Нашли только одно старое пыльное и дырявое полотенце. И как бы Гарм не брезговала им, Волк только пожал плечами и, взяв его, удалился в ванную. Без «спасибо» или «до свидания». Гарм была слишком напугана, чтобы попрощаться. Гарм не хотела туда возвращаться, но чувствовала, что придётся заглянуть к молчаливому парню уже сегодня. Нужно было принести ему продукты и одежду. Голова кипела от навалившейся ответственности, и Гарм чувствовала, как сердце снова сжимается в страхе. Она точно не хотела продолжать это перевоспитание. Это было слишком. Гарм осторожно подняла взгляд на часы и совсем поникла. Длинная стрелка медленно переползла к числу двенадцать, и в этот же момент по всей Алфее прокатилась дребезжащая трель звонка. Перед Гарм всё так же лежал незаполненный лист. Гризельда, подошла к своему учительскому столу и сурово посмотрела на учениц поверх толстых линз. Раздражённо постучала тонкими заострёнными пальцами по лакированному дереву и сказала: — Времени у вас было предостаточно. Сдаём работы. Не медлить. Видя, что девушки нехотя встают из-за парт, неуверенно всматриваются в свой кривой подчерк и мнут листы, Гризельда нахмурилась и сердито хлопнула ладонью по столу. — А ну быстро сдаём! Или вы хотите второй урок по артефакторике?! Ученицы тут же испуганно засуетились и сдали тесты на край стола. Одна Гарм осталась стоять около парты, стыдливо понурив голову. Такого ещё никогда не было. Одна из лучших учениц потока, и не написала? Происходящее походило на мутный сон, от которого кружилась голова. Гарм нервно закусила губу, посмотрев на пустые строчки в своём тесте. Гризельда терпеливо ждала её, но пока мало интересовалась, почему Гарм застыла. Профессор поправила очки с толстыми стёклами и, раздражённо выдохнув, начала проверять стопку тестов у себя на столе. В тишине раздавался размеренный стук часов над классной доской и шуршание бумаги. Гарм всё ещё стояла в позе без вины виноватого и медленно краснела. Язык будто присох к нёбу, и она не могла сказать, что ничего не написала. Да и зачем говорить?.. Можно просто положить и удрать, верно? Гарм прожгла коротким взглядом нахмуренный лоб учительницы и сразу же опустила глаза в пол. Ладони жутко потели, а ноги затекали от долгого неподвижного положения. — Мисс Джонсон, вам уже пора на урок, почему вы до сих пор не можете сдать работу?! Не задерживайтесь, или мне придётся выписать вам наказание. «Нет! — мысленно простонала Гарм. — Мне хватило и одного наказания от Дю Фор!» Девушка поспешно собрала учебник и тетрадь в сумку и медленно, словно приближалась к огню, подошла к Гризельде, положив аккуратно сложенный вдвое листок с тестом на край стола. Профессор скептически посмотрела на дрожащую от стресса пунцовую Гарм, у которой на лице всё было написано. — Мисс Джонсон, — Гризельда медленно взяла листок и развернула. Её глаза удивлённо выпучились, почти проломив стёкла очков. Гризельда часто так делала, и на старости лет, когда лицо избороздили глубокие морщины, это выглядело очень комично. Сердце Гарм ухнуло куда-то в пятки. Живот свело от холода, а лицо вспыхнуло ярким факелом. Гризельда медленно подняла потемневший взгляд на девушку и нахмурилась. Брови у неё словно срослись, а лоб избороздили гневные морщины. — Я хочу услышать от вас невероятную историю о том, что вы спасали мир и поэтому не выучили материал, — Гризельда кашлянула в кулак, вперившись в Гарм прожигающим взглядом. — Вы ведь понимаете, что это неприемлемо — ходить на все лекции и не написать в тесте ни строчки? — Понимаю… — Гарм нервно заправила длинную прядь за ухо. — Простите… — Я дождусь объяснения, или даже его я не достойна? — Я просто… П-п-просто… Не могу сказать! — Гарм тяжело сглотнула и опустила глаза на свои туфли. В голове гудел рой мыслей, и ей казалось, что скоро эти назойливые «пчёлы» разорвут её голову своими жалами. Лоб пульсировал тупой болью, которая нарастала с каждой секундой. — Мисс Джонсон, я прекрасно осведомлена о вашей проблеме с психикой. Но при вашем поступлении вы сами выдвинули условие, что к вам будут относиться как и к другим ученицам. Вы понимаете, что вот это, — Гризельда кивнула на пустой лист, — просто немыслимо! Я не буду закрывать на подобное глаза. Даже если вы племянница феи Жизни, понимаете? Гарм тяжело вздохнула и почесала шею. В горле застрял ком, и на щеках выступили красные пятна. — Да, понимаю, — сглотнула девушка. — Простите, профессор. Гарм терпела изо всех сил, чтобы снова не начать заикаться. Больно кусала губы, щипала запястья, глубоко дышала и старалась не смотреть на профессора. Хотелось поскорее сбежать отсюда и закутаться в одеяло, как гусеница, чтобы спрятаться от всего мира, который неожиданно решил сегодня довести её до нервного срыва. Гризельда ещё несколько минут непонимающе и недовольно смотрела на пристыженную девушку, а потом положила листок с тестом в стопку других. — Я сообщу профессору Лине об этом. Не ожидала от вас такого наплевательского отношения к учёбе. Я знаю, что вы одна из лучших в своей группе, но это не даёт вам права не учить параграфы и не писать контрольные. — Я не наплевала на учёбу! — тихо сказала Гарм, поникнув окончательно. — П-п-просто сегодня к-кое-что с-случилось! — И что же? — Гризельда вопросительно приподняла пальцем очки и впилась взглядом в лицо девушки. — Н-не важно, — Гарм помотала головой и покосилась на дверь. — Я должна идти на другой урок… — Конечно. Не смею вас задерживать. — профессор тяжело вздохнула. А Гарм быстро схватила сумку с парты и юркнула за дверь. Совсем тихо, как мышка. Такая же незаметная, какой Гарм и хотела быть.

***

Вик сдула отросшую чёлку тёмно-каштановых волос со лба и нашла в толпе учениц ярко-красный пучок волос, который с каждой секундой норовил потемнеть до жгучего бардового оттенка. Сквозь цокот каблуков и разговоры сокурсниц фея Луны и Звёзд расслышала гневное рычание подруги. Это значило только одно, и Вик молилась Дракону, чтобы её предположение оказалось неверным. Когда рычание перешло в истерические крики, и в той стороне послышался чей-то жалобный визг, Вик поняла, что всё-таки она права: Цисса опять слетела с катушек. Вик начала пробиваться сквозь толпу ничего не понимающих фей, чтобы предотвратить травмы, которые могли так загадить репутацию детей легендарных Винкс, что Вик и её подругам пришлось бы нелегко следующие несколько лет. Вик вытолкнули на свободное пространство, в котором она увидела двух девушек, единым клубком катавшихся по полу. Одна из них пыталась вырвать волосы другой, вторая кусала первую, а у той со скоростью света менялся цвет причёски. Феи визжали как ненормальные, но Вик лишь фыркнула и со всей силы пнула орущий клубок, когда он докатился до её ног. Спасибо многолетним тренировкам, Цисса и её однокурссница отлетели друг от друга, как кегли. — Да ты вообще ничего не знаешь, дура тупая! — заорала дочь Флоры и Гелии (ангел во плоти!), вскочив на ноги. Пучок растрепался, напоминая чем-то гребень петуха, особенно в сочетании с кричаще-красным цветом, который постепенно перетекал в чёрный. Макияж полностью смазался, тушь потекла по щекам вместе со злыми слезами. — Сама такая! Увела моего парня! Ты специально! Я знаю! — закричала в ответ вторая фея, которую Вик не знала. Вид у неё был таким же избитым, как и у Циссы. — А я в курсе, кто твой парень?! Мы даже не виделись! Я парней не увожу, ясно тебе?! — Цисса взбешённо уставилась на противницу. Её ноздри гневно втягивали воздух. — В отличии от тебя! Все знают, куда ты бегаешь каждые выходные! Да ты же спишь со всем, что движется! Грязная ш… «Надо это прекращать!». Вик вовремя вмешалась и треснула Циссу по лбу. Пока та обалдевала и трясла головой, чтобы прояснить зрение, подруга извиняюще улыбнулась испуганной и оскорблённой девушке: — Прости её. Она у нас в семейке слегка не от мира сего. — Вик хмыкнула. Уж она-то знала Нарциссу, как никто другой. — А… Я… Но она… — девушка яростно ткнула пальцем на всё ещё ошарашенную Циссу. — Мой парень… — Плевать я хотела на твоего парня, — фыркнула Вик и магией заставила Циссу заткнуться. — Мне вообще фиолетово к кому он ушёл, да хоть к Фарагонде! Но не сваливай вину на Циссу, ясно? Твоя личная жизнь — твоё личное дело, я лезть не буду, но… Она не уводит парней. Я это точно знаю. Разберись со своим парнем сама, окей? Видя, что девушка не совсем воспринимает её всерьёз, Вик для показательности создала несколько боевых сфер. — Или я разберусь с тобой, как с парнями на ринге, усекла?! — строго рявкнула фея Луны и Звёзд. Девушка испуганно кивнула, Вик растворила сферы и, схватив Циссу за руку, повернулась к ошарашенной толпе учениц, смотревших на них с огромными глазами. — Чего встали?! На уроки живо! — крикнула Вик, и первокурсницы, знающие её способности и чашу терпения, попятились назад. Вик протолкнулась к жилому крылу и втолкнула Циссу внутрь их комнаты. — Довольна, дурочка? Ты опять потеряла контроль! Я задолбалась запугивать тех, кому ты перешла дорогу! — рявкнула Вик с порога. Цисса насупилась и села на диван, скрестив руки на груди. — Что?! Сказать нечего? — Ммм! — А, да… Прости. Но ты сама виновата. Вик взмахнула рукой, сняв заклинание. Цисса потрогала свой рот, чтобы убедиться, что заклинание не оставило на ней следов, и громко выдохнула, сменив цвет волос с красного на более спокойный фиолетовый: — Нет, ну ты представляешь! Возомнила себе, будто я увела её парня! Я слышала от одногруппниц, что этот Ливан не стоит моего внимания! Поговаривают, мол, от него дико воняет чесноком! Вот почему Мелисса спит со всеми парнями кроме своего!.. Вик выставила вперёд руки и протестующе зарычала на подругу. — Ещё слово — и я снова наложу на тебя заклятие! Достаточно на сегодня твоего тарахтения! Ты хоть понимаешь, что снова ввязалась в драку?! Это третий раз за неделю! Да у тебя врагов больше чем было у наших родителей! — Дядя Валтор уже не считается за врага, — тихо добавила Цисса, смутившись от серьёзного тона Вик. — И ты не совсем права… Я не со всеми враждую. — Да неужели?! С чего такие выводы?! — Вик вспыхнула от гнева. Она быстро подошла к Циссе и нависла над ней, словно грозовая туча, пуская глазами молнии. — Я серьёзно! У меня полно друзей… — Я не про ведьм, а про фей! Ты в Алфее учишься, долбанутая! — Перестань обзываться! Мелисса сама напросилась! Зачем ты нас разняла?! — Чтобы было меньше проблем от твоих выходок! Не веди себя как ребёнок, Цисса! — А ты не коси под мою маму! Вик обиженно фыркнула и сделала шаг назад, не переставая убирать чёлку за уши. Цисса села на диване по-турецки и распустила слабый пучок. Волосы к тому моменту перетекли в нервный тёмно-фиолетовый цвет, который неприятно резал глаза. Они молчали несколько минут. Тишину нарушал размеренный стук часов и гул учениц с улицы. Наконец, Вик грустно вздохнула, похлопав себя по карманам, что она делала в минуты, когда чувствовала себя обиженной и разочарованной: — Собирайся, скоро урок начинается. Цисса угрюмо посмотрела исподлобья, встала и, демонстративно скрестив руки на груди, прошла в ванную и схватила расчёску. Она начала разъярённо расчесывать спутавшиеся после драки волосы, прожигая отражение Вик в зеркале взглядом. — Ты что делаешь? У нас звонок через минуту! — Вик устало помассировала виски. Цисса только громче запыхтела и не ответила. Вик раздражённо рыкнула и встала в проёме. — Так и будешь молчать, Цисса?! Сказала бы хоть спасибо! Цисса оставила расчёску на раковине, повернулась и быстро прошла в комнату, открыла косметичку и начала судорожно смывать размазанный макияж. — Издеваешься… — выдохнула Вик и от злости ударила кулаком в стену. Да так, что, казалось, вся школа содрогнулась. Тем временем Гарм неловко мялась, сидя в кабинете профессора Лины. Она с потаённым ужасом смотрела, как тётя задумчиво рассматривает досье того придурка, из-за которого девушка получила наказание. — Тётя, а может, не надо? Я не справлюсь! — Гарм поджала губы. — А может, хватит давать заднюю, ммм? — Лина подняла скептический взгляд на племянницу. — Гарм, я уже всё сказала. Нет. — Но он совершенно меня не слушает! — А ты заставь. — Ему совершенно плевать на меня! — А на свободу нет. Заинтересуй его. — Но… А вдруг он сумасшедший?! Лина встала из-за стола и иронично вздохнула: — Тогда придётся запереть его в психушке. Но только если он правда сошёл с ума. А так… Он просто не доверяет тебе. — Тётя! — Достаточно, Гарм. Ты прекрасно знаешь, зачем всё это. Лина подошла к Гарм и, вздохнув, крепко обняла её, оперевшись подбородком о девичью макушку. Гарм отчаянно заламывала руки, не зная, что ещё предпринять. У тёти был сложный характер, и её редко когда удавалось переубедить, а племянница знала об этом не по наслышке. Временами Лина была гораздо строже и яростнее Гризельды, особенно в вопросах магии и различных болезней с ней связанных, и Гарм искренне сочувствовала единственной дочери тёти. Как бедный ребёнок терпит жёсткий режим своей могущественной матери?! Иногда Гарм со страхом представляла, что герцогство Виннет, когда гости оттуда уезжают, превращается в настоящий концлагерь. Хотя, это всего лишь буйные фантазии юной феи, не верьте всем мыслям Гармонии. Она прекрасно знала, что тётя — это добрейшей души человек (ну, разве что слегка), воплощение всепрощения (с большой натяжкой), и она очень любит (издеваться, психологически пытать, расследовать, сводить) своих племянников. (ну не так всё плохо! Она хотя бы на стороне Света!) Гарм обречённо вздохнула и выбралась из объятий. Она пронзительно посмотрела на Лину и сказала, сложив ладони в молящем жесте: — Тётя, неужели нельзя выбрать кого-то другого на мою должность? — Можно, — с готовностью кивнула Лина, Гарм с надеждой встрепенулась, но тётя лукаво улыбнулась, — но я не изменю своё решение. Перевоспитывать будешь ты и только ты. Мы уже обсудили это утром. Ты знаешь, ради чего этот эксперимент. И ты не останешься с носом. Если решишь свою проблему с ядром, то, может быть, сможешь перевоплотиться к началу весенних каникул. Гарм грустно хихикнула: — Ты не можешь просчитать это всё… Ты даже не знаешь этого парня… Я так его боюсь! — Совершенно напрасно. Он не сможет причинить тебе вред, пока на нём браслет. Ух ты, да я поэт! — Тёть… — Впервые в жизни сочинила стих, нельзя, что ли, порадоваться? — Я не об этом… Ему нужна одежда и еда. Лина кивнула и прошла к шкафу у стены. Открыв нижний ящик, она достала оттуда несколько комплектов мужского нижнего белья, пять пар носков, двое чёрных штанов и три белые футболки, в комплекте с такой же толстовкой. Лина с помощью магии спустила с верхушки шкафа большую сумку и положила одежду внутрь. Гарм, смотря на это всё, шокированно сглотнула и спросила: — А ты знаешь, как это странно выглядит? — Для тебя точно странно. Но это вся одежда, которую я умудрилась достать в два часа ночи. Средства личной гигиены придётся покупать тебе вместе с ним. — Тётя! — Ну опять-двадцать пять! Ты его надзирательница! Естественно, ты всегда должна быть с ним, особенно за пределами Алфеи! — Но это же глупость! Просто… Это он больше походит на надзирателя, чем я… — Ты винишь парня в его высоком росте? Он же не виноват, что у него такие гены. Гарм устало закатила глаза и выдохнула. Лина одобрительно улыбнулась: — Впервые за три месяца вижу твоё недовольство. Наконец-то какие-то сильные эмоции! — Ага, так классно. — Ещё и сарказм! Вау, Гарм, да ты жжёшь сегодня! Хоть на нормального подростка стала похожа. Лина взяла сумку и подошла к племяннице протянув той вещи. Гарм нехотя встала и взяла их. — Не хмурься, вот увидишь, всё будет хорошо, — ободряюще сказала Лина и открыла дверь. — Представь, если через несколько месяцев вы с ним будете неразлей-вода! «Я не перестану бояться парней, тётя!» — грустно подумала Гарм и улыбнулась ей. — Еду для него возьми в столовой во время обеда, — сказала Лина и наконец выпроводила Гарм за дверь.

***

Волк задумчиво постучал по оконной раме. Не смотря на старое потрёпанное временем общежитие окно было крепким, хоть и грязным. Открывалось оно только снаружи, а где выход на крышу Волку ещё предстояло выяснить. Если не удастся убедить фею Жизни, что её племяшка выздоровела, то придётся экстренно бежать отсюда. Хорошо хоть не поселили его вместе с феями, в их кислотно-розовом крыле, где находился кабинет профессора Лины. Здесь девчачий цвет не так сильно резал глаза. Да и помещение ему досталось достаточно просторное. Целых четыре комнаты! Четыре гигантские кровати, четыре гардероба, диван на всю стену, кухня и ванная. Волк уже забыл, как выглядят ванные в жилых домах. Забыл, как выглядит унитаз и раковина. А какое здесь было ароматное мыло… Его чувствительный нос готов был вдыхать его запах постоянно, как наркотик. Окно выходило на тёмные верхушки елей и задний двор Алфеи, по которому сновали молодые ученицы. Волк ненадолго задумался. Знают ли они, что живут с настоящим преступником? Или директриса ещё не сообщила? Волк тихо усмехнулся своим мыслям. Что ж, если Фарагонда будет тянуть с этой «радостной» новостью, то можно будет ночью слегка припугнуть маленьких фей. Парень в предвкушении улыбнулся и оголил два ряда острых волчьих клыков. Зрачки вытянулись, приготовившись к трансформации, уши встали торчком, ногти стали когтями, но… Магия внутри него зашипела, обожглась о защиту этого треклятого браслета и протестующе сжалась. Волк согнулся от боли, уперевшись рукой в стекло, а его браслет неярко засверкал, больно сжимая запястье. От чувства удушья Волк соображал плохо. Он упал на колени, царапая когтями пол. Из горла стали вылетать чудовищные хрипы, но только когда перед глазами замигали разноцветные точки, браслет разжал запястье, и всё закончилось. Волк вытер пот со лба и поднялся. Шатающейся походкой он прошёл к дивану и просто рухнул на него. Впервые он лежал на чём-то настолько мягком. Поэтому Волк, совершенно опустошённый наказанием от браслета, который блокировал его силы, сразу уснул. В таком положении его и застала Гарм. Осторожно положив сумку с одеждой на пол возле двери, она со страхом заглянула в гостиную и покраснела. Такого она совсем не ожидала увидеть. Преступник спал, словно младенец. А она-то надумала, что её встретит озлобленное лицо, желающее её крови. Гарм хоть и была дико стеснительной, но почему-то именно сейчас она застыла посреди пыльной гостиной и зачарованно смотрела на спящего парня. Он словно впервые лежал на диване. Одна нога была согнута в колене и чудно свесилась на пол. Вторая пыталась оседлать спинку дивана, а голова покоилась на самом краю подушки, которая почти касалась другим краем пола. А руки были скрещены на груди. Не смотря на это лицо Волка было на удивление спокойным. Черты лица были расслаблены, а волосы беспорядочно растрепались по подушке. Полуденное солнце, проникавшее через окна позади дивана, заставляло тело парня буквально сверкать в божественном ареоле. Почему-то Гарм совсем не волновали его волчьи уши и выступающие изо рта острые клыки. По крайней мере, сейчас девушка не чувствовала опасности. Волк был таким обычным парнем, когда спал. Пожалуй, призналась она где-то в тайном уголке своей души, он красивый. Этот волевой квадратный подбородок, эти стальные скулы и твёрдые заметные мышцы под робой Светлого Камня. Эти пушистые уши… Гарм неожиданно захотела дотронуться до них. Но она осудила себя. Он незнакомый ей парень! Она почти ничего о нём не знает! Да и касания… В этом разве нет романтического посыла? Лучше не надо. Он ведь даже не нравится ей! А что до внешности, то ему просто повезло с генами. И шрамы его вовсе не портят, а даже… Придают мужественности. Сердце пропустил удар, и Гарм недоумённо тряхнула головой. Всё волшебство момента улетучилось. Нет, нет и нет, даже думать о таком нельзя. Она же помнит, насколько коварны и похотливы мужчины. Она обязана помнить то, что с ней случилось. «Да перестань! Он преступник! Нельзя раскисать!» — Гарм раздражённо нахмурилась и топнула ногой. Но тут же спохватилась и испуганно вздрогнула, бросив взгляд на Волка. Он по-прежнему спал. Облегчённо выдохнув, Гарм решила, что пора уходить. Да, надо рассказать подругам о Волке. Сквозняк ударил в спину, и Гарм поёжилась. Потом посмотрела на парня. Он громко, даже рычаще вздохнул во сне и повернул голову, уткнувшись носом в спинку дивана. В воздухе вокруг витала пыль. «Придётся убраться, — подумала Гарм, будучи приверженцем обсалютной чистоты. — И ещё принести ему пастельное белье!» Но она не могла уйти просто так. Воспитание не позволяло. Волк мог заболеть из-за сквозняка, это Гарм чётко понимала. Он был её подопечным, и девушка не могла уйти вот так вот, оставив его наедине с простудой. Отбросив свой страх перед Волком, Гарм схватила с кровати в спальне плед и накрыла им парня. Она наклонилась к его лицу, её тёмно-синие волосы коснулись его щёк, и девушка подтянула плед к его подбородку. «Красивый,» — подумала она и по привычке, ведь так она часто делала с братом, приложила ладонь ко лбу преступника. Температуры не было. Как только она хотела убрать руку, вокруг её запястья с силой обвились пальцы Волка. А испуг кристально-синих глаз столкнулись со звериной яростью кислотно-жёлтых. Крик захлебнулся вместе со всхлипом где-то в горле. Гарм вздрогнула дёрнулась в сторону, но зватка парня была очень сильной. Волк медленно сел, удобно устроив ноги на диване, и зарычал, не отрывая от неё глаз. — Ты что задумала?! Глупая фея! — Волк громко выдохнул и оттолкнул Гарм от себя. Хотелось кричать и плакать. Хотелось умереть. Сердце будто взрывалось каждую секунду. На щеках заблестели первые слёзы, паника накрыла с головой, а на запястье уже расплывался крупный синяк. Гарм попыталась издать хоть какой-то звук, но воздух застревал в горле. Она тихо булькнула, схватившись за него. Сердце начало отбивать бешеный ритм. А Волк смотрел на неё яростным взглядом и рычал. Он не понимал, или игнорировал то, что с ней происходит. А была у Гарм паническая атака. С трудом встав на ноги, она вышла в коридор и добралась до ближайшего туалета. На чистом адреналине, плохо помня свои шаги и действия. Гарм облокотилась о кабинку и села на пол. Её начало трясти. «Он мог меня убить! Он мог меня ударить! Он мог меня изнасиловать! Я не знаю, что могло случится! Помогите! Помогите!» — По… Мо… Ги… Те… — Гарм уже ничего не видела. Слёзы размазывали картинку. Кислорода почти не хватало. Она не слышала, как кто-то вошёл. — Гарм! Ты что тут делаешь? Что с тобой?! — голос Вик потонул в темноте, в которую испуганная Гарм тут же провалилась.