И, смотря на неё сейчас, Стивен понимал, что она бы приняла с великой благодарностью эту смерть.
-- Думаю, ты уже догадался, что я осталась совершенно одна, -- Виктория разрезала оглушительную тишину своим хриплым голосом. Перед глазами стоял облик Авраама, что улыбался ей в последние секунды своей жизни. Она силой закусила внутреннюю сторону щеки, и облик развеялся подобно сигаретному дыму. -- Отец, мама, Лилечка... -- Девушка разрыдалась горькими слезами, её вой слышали все, кто находился в здании. Стив немедленно подошёл к Вики и крепко её обнял, будто бы ограждая от всего в этом чёрством мире. Виктория стала кричать ещё сильнее. Сейчас его объятие было как последняя опора в пустоте, в которую Виктория погружалась. От слёз и криков девушки начала плакать душа у Роджерса. Он не мог всё это вынести. Боль подобно острому клинку терзала его сердце. Скупая слеза мужчины приземлилась на мягкий затылок Вики. -- Смерть идёт по пятам за мной, где бы я ни находилась! -- Выпалила девушка, вкладывая в каждое слово большое количество усилий. -- Что? -- Стив немного отпрянул от Виктории и посмотрел на неё. Он не был уверен, что правильно её понял. Вики подняла на него свои красные от слёз глаза, в некоторых местах полопались капилляры. Зелёная радужка выглядела неестественно ярко. -- ГИДРА убила мою семью. -- Через Викторию прошёл ток, она уже и не помнила, когда говорила это так, напрямую. Чувство обиды выросло в геометрической прогрессии и, казалось, будто заполнило всё внутри девушки. Но над обидой преобладало чувство мести, оно было громкое, но покорное, как овчарка. Она знала, что стоит ей выпустить это, то уже как раньше не будет никогда. -- Шмидт сделал это?.. -- спросил Роджерс с неуверенностью в голосе. Он не знал, как отреагирует Ви на подобный вопрос. Но он чувствовал что ей нужно выговориться, может тогда станет хоть немного легче. Стив не мог себе представить, что сейчас чувствует Вики, он лишь видел как это сжирает её изнутри. -- Да.. - Виктория посмотрела на друга, и поняла, что она не хочет это больше держать в себе. Отчаяние рвало её. Подробностей не знал даже Авраам, он дал крёстнице время, чтобы она пришла в себя после трагедии, и когда настанет время, тогда расскажет. Но к сожалению, он так и не узнал, что случилось с его лучшим другом. Осознание того, что если бы она рассказала всю правду, то безопасность операции "СУПЕР СОЛДАТ" стояла в приоритете у правительства США, и тогда бы Авраам был бы жив. Девушка раскусила слизистую щеки, во рту стал разливаться металлический привкус, — Я пришла домой после посещения нашего семейного врача, тогда на этом настояла мама, и мне нечего не оставалось делать как послушать её, - Виктория тяжело вздохнула и закрыла лицо руками. Говорить было об этом сложно, а ещё сложнее было вспоминать. Вики чувствовала, как паника и тот животный страх начинают овладевать её сущностью. В ушах, словно колокол раздавался её ритм сердца, — Дом тогда встретил меня тишиной..что очень непривычно, обычно.. Лиля как маленький демоненок досаждала своей изобретательностью и ловушками... - Произносить это имя в слух было ровно тому что засунуть в рот лезвие и вертеть его языком по всей полости рта, — Помню, как окрылённая прогулкой после приёма прошла на кухню.. Как взяла уже остывший кусок вишнёвого пирога..и как взяла неаккуратно чашку и она разбилась! - Стало труднее говорить, на шее стягивались петля, от которой было труднее говорить, она заставляла Вики замолкнуть, — Если бы я шла быстрее, если бы заметила эти следы на полу раньше они были бы живы! - Внутри подобно шкатулке раскрылось то самое чувство вины и эгоизма. Холод прошёлся по позвонку, сейчас она находилась дома, — Я забегала в каждую комнату, искала их, надеялась что они куда-то уехали, но машина возле дома говорила об обратном! И когда осталась одна дверь, это была дверь кабинета отца... -- Я чувствовала как дверь становится больше, а я меньше, стеклянная ручка в моих рукам прожгла мне кожу своим холодом. Зайдя внутрь, в нос ударил запах крови, вперемешку с духами моей мамы. Глаза будто бы не хотели видеть то что произошло в кабинете, лучше бы я и правда не видела тогда всего этого! — Нет… нет… нет! — воскликнула Виктория, бросившись к своей семье, которая бездыханно лежала на полу. Окруженная огромной лужей крови, она поняла, что это конец. Все ее счастье и безмятежность рухнули в одно мгновение. Она отчаянно стала искать подсказку, но все, что она нашла, — это кровавые следы и молчаливые тела ее близких. Виктория сжала кулаки и закрыла глаза, пытаясь справиться с этим кошмаром, который окутал ее жизнь. Кто совершил этот ужасный акт? Почему? Вопросы без ответов заполнили ее мысли, и она почувствовала, что безразличие затягивает ее в свои объятия. Вместе с болью и горем она ощутила жажду мести. Мать Виктории сидела, прислонившись к стене. В её пустые глазницы были воткнуты любимые шпильки, которые отец привёз ей из командировки. Бледное лицо было покрыто густой кровью почти чёрного цвета, а с посиневших губ стекали алые струйки. Отец сидел в своём кресле с перерезанным горлом. Его голова держалась на месте только благодаря высокой спинке смертного ложа. А Лиля… Рваное голубое платьице было испачкано кровью, но не её. Изувеченный рот был наполнен красной слюной, её зубы лежали в пепельнице отца. Удавка, тянувшаяся от люстры до шеи Лили, была туго перевязана на её тонкой шее. Виктория подбежала к сестре, развязала узел и прижала к себе. Голова девочки неестественно откинулась назад, как мешок с песком. Ви приподняла её голову и прижала к себе сильнее, поглаживая её лицо: — Нет! Нет! Нет! — хриплые крики разносились по всему дому.Мое сердце забилось от боли и ярости. Я обернулась и посмотрела на то, что было за дверью. Все вокруг казалось пустым и безжизненным. Мир, в котором я жила, разрушался вдребезги.
Виктория качала мёртвую сестру на руках, глядя на её прикрытые глаза с густыми светлыми ресницами. Она не могла поверить, что та, кто всегда была рядом, теперь навсегда ушла из её жизни. Слёзы текли по её лицу, её сердце было разбито на тысячи осколков. "О боже, нет! Нет!" - прошептала Виктория, пытаясь справиться с горем, которое окутало её. Она припоминала моменты счастья, которые они разделяли вместе: летние прогулки, смех и разговоры до поздней ночи. Всё это теперь лишь воспоминания. Она обнимала сестру крепче, словно пытаясь вернуть её обратно к жизни. Но реальность была жестока и безжалостна. Жизнь уходила, оставляя только пустоту и боль. Теперь Виктория была одна, потеряв своих самых близких людей. Вики кричала, это всё что ей оставалось. Красная слюна изо рта сестры стекала на жёлтое платье Ви. Внутри всё сгорело в одну секунду, как же она хотела лежать вместе с семьёй в этом чёртовом кабинете, чтобы не чувствовать всей той боли. Сердце рвало на части, слёзы не заканчивались, а с ними и крик Виктории. Она его не слышала, уши заложило её собственное сердцебиение. Вики тяжело дышала, пытаясь успокоиться, но боль и горечь не давали ей покоя. Она ощущала, что ее жизнь разрушилась вместе со смертью родителей и сестры. Ее слезы бесконечно лились, омывая ее измученное лицо. Она кричала на весь мир, но никто не слышал ее крика. Ее боль и горе были непередаваемыми. Сидя на холодном полу кабинета, Вики понимала, ее жизнь стала пустой и бессмысленной. Все ее мечты и надежды исчезли вместе с семьёй. Она не знала, как дальше жить без нее. Все, что ей оставалось, это безмолвно бороться с болью и пытаться найти новый смысл жизни. Неизвестно, сколько времени прошло, пока Виктория сидела в мрачном кабинете, окруженная трупами своей семьи. Она нашла документы, что были когда-то спрятаны ею в слои ковра и сшиты, по просьбе отца, которые он оставил по разработке сыворотки суперсолдата, --" Ради этой кучки бумаг их убили.." Чувствуя ярость и отчаяние, Виктория решительно встала и направилась вниз по лестнице, в то самое место, где находился лабораторный комплекс отца. Запах разрухи и смерти наполнил воздух, но Виктория не обращала на это внимания. Ее мысли были затуманены жаждой мести и желанием уничтожить все, что связано с этой проклятой идеей. Прибыв в лабораторию, Виктория нашла запас керосина и начала аккуратно заливать его по всему дому. Она знала, что это может быть опасно, но у нее не было времени на раздумья. Ее семья погибла из-за этих исследований, и она не собиралась допустить, чтобы еще кто-то пострадал. Когда последняя капля керосина стекла на пол в кабинете отца, Виктория достала зажигалку и с неудержимым гневом и болью подожгла комнату. Огонь мгновенно охватил все вокруг, окутывая всю её семью пламенем. Виктория стояла там, наблюдая, как ее прошлое исчезает в огне. Она чувствовала, как боль и горечь разрывают ее душу, перечёркивая всю жизнь "до" Этот дом, где она выросла, стал символом ее боли и страдания, и теперь он был уничтожен. Разработки и документы, она так и не решилась сжечь.