♪ The garden of crying trees — Mattia Cupelli
Она тонула. Тонула в беспощадно притягивающей глубине голубых глаз напротив. Ещё одна четверть шага, и она сгинет в этой пучине, не имеющей дна. Растворится в ней, забыв, кто она или что, забыв собственное имя. Зная только, что больше всего на свете ей нужно сделать один крошечный шаг… к нему. Ей даже не нужно было решаться — пронзившее разум знание кричало, что всё давно решилось за неё. Оставалось лишь отдаться тому, что до́лжно, но… она не могла. Налитое свинцовой тяжестью тело, как в каком-то дурном, болезненном сне, перестало подчиняться. Мария стояла прикованная к своему месту не в состоянии пошевелиться. Лишь рвущееся через приоткрытые губы дыхание, смешиваясь с необъяснимым отчаянием от невозможности приблизиться, могло коснуться его губ. Влад закрыл глаза, и его лицо исказилось от боли. Он покачал головой, словно отрицая, отказывая, разбивая что-то внутри… — Я… согласен с Вами, — его голос, казалось, был обескровлен, но вновь открывшиеся глаза сверкали безапелляционной решимостью. — Встретить того самого человека — это… подарок судьбы. Часто мы этого подарка недостойны, либо цена за него непомерна высока… — отведя глаза, Влад шагнул в сторону. Мария смогла сделать один полноценный вдох и, наконец, освободившись от сковывающей её власти и почувствовав своё тело, всё же не смогла его удержать. Потому что вместе с уходом этой власти над её телом и волей, свои собственные волю и власть она так и не обрела. Мария пошатнулась и наверняка бы просто рухнула, как неудачно сгруженный тюк, если бы не Влад. Его руки подхватили её, как и по дороге сюда вновь удерживая от падения. Её безвольно висящие кисти рук ухватились за плечи Влада в бесплодной попытке спасения от него самого. — Нам пора возвращаться, — его шёпот коснулся виска, но руки, обвивающие стан, вопреки словам, прижали крепче. Уткнувшись лицом в грудь мужчины, Мария еле кивнула, ощутив губами бархат сюртука и бесповоротно пьянея от его запаха. — Да… Вы правы… — тихо согласилась Мария, но с совершенно иным: — Выбор есть всегда. Должен быть. Его протяжный вздох качнул их мягкой волною, соприкасая его прохладные губы с кожей её виска, — Мария знала, что случайно, ведь иного быть не могло, — и она блаженно прикрыла глаза, устраивая подбородок на плече Влада. Так, будто имела на то право. Как же глупо было несколько минут назад уязвлённо заявлять о любви к Франко, чтобы с таким рвением стремиться в совсем иные объятия, ставшие сейчас её незаконным пристанищем. И как же неправильно так откровенно ими наслаждаться, забыв про маломальские приличия и желая остаться в них навсегда. — Я последний, кто вправе судить, — голос Влада, тихий и глубокий, резонируя через его грудь, пронизал всё её тело. — Ты — чистая, светлая душа — имеешь право владеть всем этим миром. Может быть, тогда бы он стал лучше… Так кто я такой, чтобы оспаривать твой выбор? Ответить на вопрос честно означало признаться в главном и потерять последние крохи того, что любая уважающая себя синьорина называла достоинством. Но рядом с этим мужчиной шаткие основы всех известных ей устоев рассыпа́лись песочной пылью. И разве сам Влад не просил быть с ним открытой? И всё же упасть в его глазах по-настоящему было страшнее всего. — Влад… — Мария почувствовала, как её забил мелкий озноб волнения и, чувствуя непреодолимое желание найти опору в его взоре, отстранилась и посмотрела ему в глаза. Встречая в лучившимся нежностью небесно-голубом то, что искала. То, что накрывало её с головой неудержимой, нарастающей волной тепла. — Ты… для меня… — Чш-ш-ш-ш… — его палец лег на её губы, прерывая. Потом соскользнул по ним, оставляя пульсирующий от прикосновения след. Глядя с мольбою, Влад покачал головой: — Не надо. Едва Мария успела подумать, что совершила непростительную, бестактную глупость, Влад притянул её, возвращая в кольцо своих рук. Его ладонь легла на голову девушки, словно она — утешаемое им дитя. Уже сбившиеся в липкий комок стыд и страх о необдуманном поступке медленно растворялись от его тихих движений, скользящих по волосам. — Я не хочу, чтобы потом ты сожалела о сказанном. — Этого не случится. — Мария… пожалуйста. У меня нет прав сейчас просить тебя о том… чего хотел бы. Ещё меньше прав я имею принимать что-либо без обязательств с моей стороны. Лишь прошу дать мне время. Они помолчали под осуждающий шелест ветра в листве, что стал свидетелем их разговора и объятий. Мария не понимала, какие именно права Влад имел ввиду. Но, видимо, он имел веские причины держать её в неведении. Ей же оставалось только исполнить его просьбу. А ещё — прислушаться, наконец, к сердцу, требующему принять своё собственное решение. Без оглядки на ожидания и надежды. — Я… поняла, — Мария аккуратно высвободилась из объятий. С каждой секундой было всё труднее встречаться взглядами и не чувствовать себя… отвергнутой. — Не провожайте меня, — жестом она попросила не идти за нею следом. — Мне нужно побыть одной. Через несколько шагов она обернулась к Владу, который стоял всё там же — пасмурный, как потемневшее над ними небо, и ищущий её взора, которого Мария не осмелилась на нём задержать. — Жду Вас завтра, Влад. Мы всё-таки должны закончить портрет, — она постаралась улыбнуться, но Мария никогда не умела притворяться, и улыбка её получилась такой же, как она сейчас внутри, — всё же раненной его отказом. Влад смотрел вслед удаляющейся девушке, не смея её останавливать. И когда орешник скрыл её фигурку зелёным занавесом из своих ветвей, всё, что Влад себе позволил — зажмуриться и стиснуть зубы покрепче, чтобы не завыть.~ ^ ~
♪ Fonnesbech — Alexandre Desplat
♪ Lili's dream — Alexandre Desplat
♪ Watching Ulla — Alexandre Desplat
— Не получается, — бесцветно сказал Ноэ. Он так устал, что даже не злился. Злость, как и раздражение до неё, а ещё раньше — азарт и желание взять реванш, были позади. Вот уже несколько часов они с Богдэной пробовали сдвинуться с места, но три или четыре десятка попыток были безуспешными, и демон никак не мог попасть в её сознание. Провидица закрыла его на семь печатей и только что амбарный замок не повесила. Их прошлый раз в замке Дракулы, который Ноэ считал провалом, как показало время, оказался самой удачной попыткой. — Я устала и у меня болит голова, — прикрыв глаза, Богдэна стояла напротив и массировала виски. — Знаешь что?! Будешь говорить это своему благоверному! — похоже, эта ведьма только что выудила из его уже, казалось бы, иссякнувших запасов злости что-то ещё, решив выжать его до последней капли, как лимон. — Зачем? — Что зачем? — Зачем так говорить? Локид воззрился на девушку, готовый её испепелить, но, не обладая даром видеть сквозь опущенные веки, Богдэна осталась равнодушной к его взбешённому виду, всё так же безучастно потирая виски. Наверное, её способность мыслить действительно пострадала, а поэтому исходить злобой, и дальше коптя адовым пеплом, было бессмысленно. И уж точно не потому, что эту упрямую ослицу стало совсем немного жаль. — Так. Всё понятно. Пока можешь быть свободна, вечером продолжим. — Вечером?! — Богдэна наконец-то соизволила открыть глаза, воткнув в беса сотни синих колючек. — Вечер уже наступил! — в Ноэ плеснуло волной её негодования, и он оживился, чувствуя, как человеческие эмоции, столь щедро подаренные, уже впитываются им, как вода губкой. «Что ж, сама напросилась». Ноэ сложил руки на груди, изображая невозмутимость и предвкушая, что теперь-то, выводя эту девицу из себя, он сможет хоть как-то восполнить потраченные на неё силы. Всегда напоминающая ему ароматы луговых цветов, энергия Богдэны сейчас горчила, но менее годной к употреблению не стала. В этой горечи, похожей на дикий мёд, было даже что-то пикантное. — Не говори ерунду! До вечера ещё, как минимум, два часа, — заявил демон. Богдэна не заставила себя долго ждать: — Небо уже темнеет! — всплеснула она руками в сторону окон, и Ноэ окатило ещё одной волной возмущения упрямицы. Локид удовлетворённо прищурился, но заканчивать не собирался. Как и увлекаться не планировал — брал лишь то, что отдавали добровольно. — Как же, темнеет… Так, пара тучек набежала. Вечер тут ни при чём, — главное, не выдать самого себя. Но одна мысль, что месть горьковато-сладким привкусом уже разливается по его нутру, так и дёргала уголки губ беса за невидимые ниточки вверх. — Какой же Вы… несносный, синьор Локид! — его имя в устах Богдэны прозвучало последним ругательством, и это что-то царапнуло внутри. Но у этой кошки с синими глазами до него ещё когти не доросли. — Уж какой есть, — усмехнулся Ноэ. Уже сытый, словно наевшийся чужой сметаны кот, он нахально рассматривал лицо Богдэны, прикидывая: вытянуть ли ещё или же с неё хватит. При желании можно было бы ещё долго разглагольствовать о всё ярче розовеющем флорентийском небе — вечер это или же нет, но кто прав в этом полуфальшивом споре, решилось внезапно. — Добрый вечер, — у входа в гостиную раздался голос Дракулы. — Надеюсь, не помешал, — с данным утверждением он зашёл в гостиную и, пройдя мимо препирающейся парочки, остановился тёмным силуэтом у окна. Высокомерно подняв бровь, Богдэна победно ухмыльнулась. Ноэ в ответ сгримасничал, дразня провидицу, как малолетний школяр. — Закончили? — спросил Влад, хмуро глядя на лиловые тучи, нависшие над юго-западной частью города. Не дожидаясь ответа, он продолжил: — Богдэна, через полчаса будет подана карета, которая отвезёт Вас к дому Берскульджи, — отзвук металла в его голосе не оставлял сомнений, что Король Карпат не в духе. Ноэ посмотрел на провидицу, перехватывая такой же, как у него самого удивлённый взгляд. По всей видимости, их дальнейшим планам на сегодняшний вечер сбыться было не суждено. — Я дам Вам рекомендательное письмо, и уже сегодня Вы познакомитесь с Марией, — Дракула повернулся, пройдясь взором по их лицам и остановившись на Богдэне. — Лично Вам предстоит стать её помощницей и компаньонкой. Ей нужна помощь по дому и простое человеческое общение. Последние слова прозвучали с уже давно знакомыми Ноэ глухими нотами самообвинения в собственной нечеловечности, и демон закатил глаза, но вовремя вернул лицу обычное выражение, дабы не раздражать Влада ещё больше. — И если для первого в дальнейшем я планирую нанять обычную прислугу, то во втором вопросе могу рассчитывать только на Вас и Вашу сестру. Замолчав, Дракула нервно поправил рукав и так идеально сидящего сюртука, добавив менее властным тоном: — Конечно же, я не могу вам приказать воспылать дружескими чувствами к чужому и незнакомому человеку, но за участие… буду очень благодарен. Богдэна смогла ответить не сразу. Многочасовая оборона её разума от вторжения Ноэ всё же ослабила остроту её мысли. «И поделом», — злорадно скривил губы Локид, который не привык так просто прощать чужие промахи. — Господин… — начала несмело Богдэна. Раздражённо дёрнув плечом, Цепеш её перебил: — Влад. Прошу называть меня по имени. Хотя бы наедине. Ноэ медленно возвёл глаза на друга, даже не скрывая осуждения. Да, Влад никогда не радел за власть и тёмную корону, свалившиеся когда-то на его плечи и голову, — он был вынужден принять их, как необходимую часть сделки, — но так, в открытую показывать почти отвращение к своему статусу перед теми, кто должен быть готов, если так будет угодно повелителю, сложить к его ногам свои жизни? «Очень-очень плохой признак», — подумал Ноэ, пообещав себе выяснить причину. Богдэна же растерялась, в очередной раз сбившись со своих мыслей: — Хорошо… Влад… — сказала, будто не веря, что обратилась к покровителю столь фамильярно. — Я хотела сказать… что… несмотря на то, что мы не знакомы с Марией лично, мне кажется, будто я знаю её давно. То, что я видела… чувствовала во время работы с портретом Лале… В общем… — Богдэна набрала полную грудь воздуха. — Она мне уже как сестра, — её голос дрогнул и девушка закусила губу. Ноэ даже рот приоткрыл. Как так? Он уже голову пробил об твердолобую черепушку этой ведьмы, а человек, которого она ни разу даже не видела — сразу сестрой стала?! Или это новый изощрённый вид лести? Дешёвый фарс? Первое Ноэ считал уже неизлечимой глупостью, второе и вовсе — откровенно наглым, безрассудным шагом, ведь Дракула вмиг раскусит её угодливую ложь. Всё своё внимание Локид устремил на лицо друга, — урок, преподанный весьма недалёкой ведьме, он пропустить не мог. Влад тем временем смотрел на Богдэну долго и пристально. Каким же было удивление беса, когда тот тепло улыбнулся. — Благодарю, — Влад слегка склонил голову в учтивом поклоне. — И простите меня… за мой тон. Сдержанная внешне, Богдэна всё же пришла в такой неописуемый восторг, что Ноэ чуть не смыло в сторону выхода. — Пойду собираться, — счастливо улыбаясь и шурша юбками, она выпорхнула из гостиной. «Надо же, и усталость как рукой сняло, и голова больше не болит», — Ноэ почувствовал, как где-то внутри неожиданно шевельнулось чувство крайнего недовольства. Будто его лишили чего-то ещё ему не принадлежащего, но безусловно им заслуженного. Словно другой более шустрый мальчишка опередил его и сорвал в соседском саду самое вкусное яблоко — то самое, к которому он уже сам протянул руку. Проводив глазами девушку и немного придя в себя от схлынувшей после её ухода реки человеческих эмоций, Ноэ посмотрел на Влада. — Что это сейчас было? — Ты о чём? — невозмутимо уточнил Цепеш, подходя к резному бюро из красного дерева. — Да вот это всё: «Прошу назвать по имени», «Простите мой тон»… С каких пор ты, Ваше Величество, просишь прощения и вообще что-либо у смертных? — Я должен оправдываться за свои действия? — Влад выдвинул один из ящиков и достал чистый лист бумаги. — Если бы я тебя не знал, то подумал бы, что ты ревнуешь Богдэну. — Что-о? — хохотнул Локид, но, демонстрируя крайнее удивление явно перестарался с лицедейством. — Да пусть Балаур откусит мне голову, если я посмею указывать Его Тёмному Величеству! — Ноэ отвесил церемониальный поклон. — И пусть откусит всё остальное, если какая-то юбка встанет между нами, — склонившись, бес исподлобья наблюдал, как друг кинул на него осуждающий взгляд, но не смог сдержать усмешки. Прекратив кривляться, Локид выпрямился. — Думаю, на правах друга я просто обязан задавать и не такие вопросы, — Ноэ многозначительно приподнял бровь. Снова усмехнувшись, Влад достал из бюро очинённое перо. — Будем считать, на этот раз ты выкрутился, но, держу пари, тебя уже раскусили. Женская интуиция гораздо глубже видит то, в чём мы, мужчины, не позволяем себе признаться. По привычке, внутренне не соглашаясь, Ноэ закатил глаза, и Влад оставил эту тему: — Что до дружбы, она действительно имеет больше преимуществ, нежели полная власть и слепое ей подчинение. Человеческая в том числе. — Кажется, ты это уже говорил, — Ноэ сложил руки на груди, понимая, к чему Влад клонит. — Говорил. Но, видимо, мой совет не был услышан. — Влад, нашу с тобой дружбу я могу понять. Но с… ними? — Ноэ указал в сторону выхода из кабинета. — Неужели, всё так плохо? Оперевшись ладонями о бортики бюро, Дракула смотрел на лежащий перед ним лист. — Мне кажется, я её теряю, Ноэ, — он покачал головой. — Вся надежда только на вас троих. И на то, что картины найдутся, — он вздохнул, пододвигая к себе чернильницу. — Но, судя по отсутствию благих вестей, тебе меня порадовать нечем. — Нечем, — нахмурился Локид. — Я уже подумываю просто съесть мозги этой ведьмы, чтобы хоть что-то из них вытащить. — Ноэ, ей богу, ты меня удивляешь. Ведь ты же умеешь считывать людей, как могут лишь единицы. Ноэ невольно скривился, оттого, что Влад наступил на больную мозоль его самолюбия, хоть и не со зла. — Хотя… кажется, я знаю, в чём причина. — Ну-ка, удиви, — фыркнул демон, глядя в глаза Дракулы, задумчиво изучающие его и вселяющие недоброе. — Стоит только понаблюдать за вами обоими, и пяти минут не нужно, чтобы понять. — Понять что? — спросил бес упавшим голосом, потому что ему понятно не было ничего. — Вы же похожи, как близнецы. Локид опешил. — Я… и о… — бес указал пальцем на дверь комнаты, переходя на шёпот, но из-за негодования вышел хрип, — она-а-а? — он замер в нелепой позе с выпученными глазами и протянутой в сторону рукой. Когда же услышал сдавленный смешок друга, подобрался и покачал головой. — Ты спятил. — Могу поспорить, Богдэна сказала бы то же самое. Без последнего утверждения, естественно, — Цепеш олицетворял само спокойствие, не считая снисходительной ухмылки. — Вы оба — невообразимые упрямцы, Ноэ. — Он продолжил серьёзнее: — Кем-то преданные, почти всё потерявшие, но не сломленные. Однако, о Богдэне в полной мере этого я сказать не могу. Порой мне кажется, что на плаву её держит только врождённая воля к жизни и любовь к сестре. Потеряй она и Оану, то сломалась бы. Но ей нужна опора покрепче сестринской привязанности. — А я тут при чём? — Заметь, не я это сказал. А теперь прошу меня извинить, мой друг, я должен написать для неё рекомендательное письмо. — Влад, к чему устраивать все эти девичники? Мы и так ничего не успеваем. Дракула бегло улыбнулся. — Думаю, это будет полезно всем. Сёстры займут свои очаровательные головки чем-то иным, кроме пытающегося вселиться в них злого демона. Марии… — Влад нахмурился, будто обмолвившись и не желая продолжать дальше, — тоже нужно… м-м… отвлечься. Только Ноэ хотел спросить, что же всё-таки между ними произошло, как из холла раздался негромкий смех девушек, спускающихся по лестнице, и они оба повернули головы. — Ноэ, будь добр, займи их. Мне нужно несколько минут, — Влад взял перо и, обмакнув в чернила, начал писать. Хмыкнув, Локид стойко принял свою участь в очередной раз стать дамским угодником, но идя к двери, не мог не прицепиться к словам: — И каким же образом «злой демон» должен стать добрым? Парадокс получается! — он состроил выразительную гримасу перед тем, как закрыть дверь. Однако, Влад, сосредоточенно склонившийся над бумагой, его уже не слышал.