Средство от хандры

      Сердце колотилось как сумасшедшее. Голова в таких случаях работала на предельной скорости, но не в этот раз. Крики отовсюду с проклятиями и пожеланиями долгой и мучительной смерти доносились со всех сторон. Джа'ран чувствовал себя загнанным зверем и сам уже был согласен с гневными выкриками. Возможно, он заслужил это. И только инстинкт самосохранения продолжал толкать его вперед, в лесную гущу. Джа'ран не заботился о том, что несется как лось сквозь чащу и оставляет явные следы. Перед его глазами намертво застыла другая картина: брызги крови на листьях, коре деревьев, мокрые пятна на земле… и Зара. Ее бледное лицо с застывшими на нем багровыми каплями, окровавленная блузка и рваная рана на животе.       Но хуже всего то, что Джа'ран осознал себя только рядом с ней. Все, что произошло до этого, кануло в белой дымке тумана. Кровь на руках и перепачканная рубашка красноречиво намекали на то, во что он отказывался верить. Вообще сложно было поверить, что Зара погибла. Она достаточно сильна, чтобы противостоять даже ему — на каждое заклинание Джа’рана она находила достойное заклинание в ответ. Почему же сейчас не смогла?       Ее противником был кто-то другой? Кто-то сильнее? Джа’ран не мог представить, что на нее напал дикий зверь. Зара всегда была достаточно осторожна. Разве что…       Мысль о Хэлле больно кольнула в сознании. Дочки не оказалось ни рядом, ни поблизости. Что, если Зара пострадала, защищая малышку?! Джа’ран похолодел, представив нечто подобное.       Нужно было срочно найти Хэллу, убедиться, что она в безопасности. Но прежде — спастись самому. Разъяренные голоса подбирались все ближе. Джа’ран выскочил на поляну, но тут же встал как вкопанный: из дубово-сосновых зарослей на него надвигалась толпа, вооруженная вилами, мотыгами, факелами и не самого лучшего качества мечами да кинжалами. Он вмиг оказался окружен со всех сторон.       — Не подходите! — для острастки рыкнул Джа’ран, и в руке будто сам собой образовался сгусток лавы, окутанный алым пламенем.       Только теперь он заметил, что на пальцах отросли когти, и руку до локтя снова покрыли плотные щитки, как наручи. Стала понятна лютая ненависть окруживших его людей. Они вышли на тропу войны с Верховным таном.       Джа’ран скользнул взглядом по лицам, но ни одно из них ему не было знакомо. Он даже не мог сосредоточиться, чтобы запомнить хоть кого-то.       Кто-то скомандовал атаку, и толпа, дружно подхватив выкрик, с воем набросилась на Джа’рана. Лавовый шар улетел под ноги части нападающих, ненадолго остановив их. Однако других это только раззадорило. Они вмиг оказались слишком близко. Джа’ран ударил наотмашь, и тут же почувствовал, как с другой стороны в бок впилось что-то острое. Он зарычал. У кого-то оказалось копье. Джа’ран перехватил древко, но вытащить не успел. Люди, еще похлеще примитивных танов, что всегда брали числом, навалились с другой стороны и буквально затоптали его. Джа’ран только и чувствовал, как его колют, режут, рубят и раздирают баграми. А он из-за нежелания нападать пропустил возможность спастись. Теряя сознание, он лишь успел подумать о дочери, что теперь осталась одна в этом проклятом мире, где он не смог ее защитить. Ни ее, ни Зару.       Джа’ран открыл глаза, чувствуя, как горло перекрыл комок, а по виску стекла слеза. Ночную темноту немного разгонял лунный свет, и в этом сумраке он увидел обеспокоенное лицо жены.       — Милый… — Зара склонилась над ним, сев на кровати.       Джа’ран вскочил к ней навстречу, заключив в крепкие объятия.       — Осторожнее… — напрасно попыталась предостеречь Зара.       Он был готов терпеть боль и жар под кожей, но знать, что любимая рядом и жива.       — Снова сражался с Семеркой? — участливо спросила она, легонько прикасаясь к его лицу.       Джа’ран вздохнул:       — Лучше бы с ними.       От воспоминаний о семерых сильных противниках, воинах и магах, что пришли в его крепость спасать мир от Верховного тана, до сих пор бросало в холодный пот. Именно из-за них жизнь Джа’рана и Зары так круто поменялась. Но отчасти он был благодарен этому. И все же встретить кого-то подобного не пожелал бы ни одному врагу.       Однако от чего именно его бросало в дрожь на этот раз, Джа’ран так и не признался. Он ненавидел это чувство: не врал жене, но и правды не рассказывал. Хотя Зара видела, что с ним что-то творится, она не донимала его расспросами. Да и как объяснить то, что может оказаться как предчувствием, так и надуманным страхом? Такие кошмарные сны, как и видения Темного Советника, могли подсказать, чего ждать и что делать. Но каждый из них был слишком реалистичным, чтобы спокойно анализировать приснившиеся образы. Оставалось только ждать.