Добро? Зло? Или жизнь Великого Мага

      Наконец прошли эти долгие и напряжённые минуты ожидания, за которые стороны Министерства Магии и Пожирателей Смерти не раз успели сцапаться, но пока лишь словесно.      Только из-за присутствия одного Принца, до драки так и не дошло, а ведь не будь его и заблокированной магии, битвы точно было бы не избежать.      И когда уже оставалось меньше минуты до начала, им всем пришлось подняться со своих мест и направиться к выходу, чтобы предстать перед избирателями.      Гарольд, как ведущий мероприятия, под хмурым взглядом Тома, вышел вперёд и молча стал наблюдать за тем, как люди постепенно стали стягиваться к центру города, где будет решаться судьба всей страны.      Как только на часах, висящих над зданием стукнуло ровно «10:00», на улице раздался колокольный звон, а на экранах возникло бесстрастное лицо Минчума: — Перед началом, позвольте представь вам наблюдателей, которые будут следить за тем, чтобы выборы прошли честно и каждый из вас смог принять их исход, — отойдя в сторону, он направил ладонь на восьмерых магов, стоящих позади. Хотя большая часть гостей и так всех прекрасно знала. Они видели каждого вошедшего в здание человека, а про наблюдателей им объявили за месяц до начала выборов. Поэтому не многие удивились увиденному составу, — Во-первых, от себя лично, я хотел бы поблагодарить мистера Северуса Принца, предоставившего нам место и занявшегося всеми организационными моментами. А во-вторых, как одного из самых одарённых волшебников Британии, как независимое лицо, ему была дарована честь занять место одного из наблюдателей, на первых в истории выборов в нашей стране.      Кандидатуру Грида встретили довольно тепло, с аплодисментами, на что он, слегка улыбнувшись, кивнул: — Благодарю, я постараюсь оправдать ваше доверие. — Следующего Волшебника мы просто не могли не пригласить. Этот человек успел застать множество исторических событий, от распада Совета Волшебников и формирования Министерства Магии в 1707 году, до сегодняшних выборов. Он занимал пост директора Хогвартса целых семьдесят лет, но по состоянию здоровья ему пришлось оставить его… Армандо Диппет, — в начале речи все встрепенулись, пытаясь вспомнить настолько удивительную фигуру, но когда прозвучало имя и пожилой мужчина слегка поклонился, все с изумлением уставились на него.      Он был совершенно не похож на себя с портрета, словно над ними решили поиздеваться. Но находились и те, кто в этом иссохшем старике, лишь по одному спокойному, присущему лишь ему добродушному взгляду, сразу же узнавали директора, под надзором которого они провели целых семь долгих лет в Хогвартсе. Они испытывали смешанные чувства, граничащие в основном с жалостью. Время никого не щадит, даже таких хороших людей.      Вначале все молчали, переваривая шокирующую информацию, затем как-то постепенно начали хлопать, один за другим, пока это не охватило весь город.      То, что Диппет прожил три с лишним сотни лет уже вызывало уважение у многих. Но то, что вместо того, чтобы отдыхать на старости лет, он выбрал вести и обучать детей, заставило почти всех искренне восхититься этим волшебником.      На самом деле Армандо никогда и не скрывал свой возраст, но им просто никто и никогда не интересовался. Да и в самой школе, в основном проходили историю основания Хогвартса, почти не уделяя внимания «настоящему». Поэтому очень мало людей знали его возраст, да и выглядел он в то время не хуже Дамблдора, не считая конца срока.      Реакция публики приятно удивила старика, который не ожидал такого радостного приёма, особенно после случая с Миртл, за который он всё ещё не мог себя простить: — Благодарю, — поджав губы, со всей искренностью, произнёс он.      Наконец, когда аплодисменты стихли, прокашлявшись, Гарольд продолжил, указав на следующего человека: — Нынешний директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс, кавалер ордена Мерлина Первой Степени, Великий Волшебник…      Лицо Тома, выслушивающего все эти титулы, скривилось в недовольную гримасу. Если бы только не этот чёртов пост Министра Магии, он бы в жизни не встал в один ряд со всей этой челядью, большинству из которой уже давно место на кладбище.      Минчуму понадобилось полминуты, чтобы перечислить все титулы одного старика, от чего последний даже испытал некоторое смущение, но так надо было. Хотя обычно ограничивались парой-тройкой: — …Дамблдор, — его участие в качестве наблюдателя, особенно благодаря годами сложившейся репутации «Светлого Волшебника», было принято очень бурно. Многие даже испытали облегчение, ведь под наблюдением такого могущественного и доброго волшебника никто точно не посмеет сжульничать. — Я хорошенько прослежу за тем, чтобы эти выборы прошли честно и справедливо.      На комментарий Альбуса, Гарольд едва заметно кивнул. Надо было придать уверенности избирателям, которые не относились к аристократии и вообще не имели никакого отношения к войне, а это было большинство.      После чего, его взгляд перешёл на единственную даму, которая имела очень суровое выражение лица, а когда её взяли крупным планом, многие невольно сглотнули: — Старейшина Визенгамота и глава Волшебной Экзаменационной Комиссии, Гризельда Марчбэнкс, — но вместо ответа, она изобразила слабый поклон, поддерживая свой образ «железной девы». Поэтому Минчум сразу перешёл к следующему человеку, которого он желал в последнюю очередь видеть на этом месте: — Том Марвол Реддл, — мужчина совершенно никак не отреагировал на это, но от его равнодушного, холодного взгляда, многим было не по себе. Сами избиратели ответили ему тем же, то есть, молчанием, — Следующий кандидат пожелал остаться инкогнито, опасаясь за свою жизнь. Но вы можете не беспокоиться, нашим наблюдателям и их близким ничего не угрожает. Семьи каждого на время голосования были перевезены в город, а им самим запрещено покидать его без должной защиты, которую будут обеспечивать Мракоборцы…      Представление следующих двух аристократов прошло совершенно буднично. За исключением Гампа, предок которого открыл «закон элементарной трансфигурации Гэмпа», Бёрта в основном узнали лишь аристократы, как члена «Священных Двадцати Восьми» истинно чистокровных семей.      Участие самого Гарольда не вызвало никаких вопросов. Как-никак, он всё ещё значился Министром Магии и был просто обязан присутствовать на выборах в первом ряду. А вот десятый, неизвестный член наблюдательной комиссии, вызвал искреннее любопытство у многих людей.      После чего наконец началось голосование. Волшебники вернулись на свои места и в здание вошёл первый избиратель. Это был молодой щуплый парнишка лет двадцати, в самой обычной чёрной мантии.      Он выглядел очень взволнованным, особенно оказавшись перед ТАКИМИ людьми, да ещё и настолько близко. Но постаравшись подавить панику, он выпрямился и приблизившись к раскрытой книге с пустыми страницами, положил на неё руку.      Зрители не спускали взглядов с экранов, на которых всё это и транслировалось, но под определённым углом, чтобы не увидеть, что происходило на страницах самой книги, которая начала испускать слабое сияние, после того, как он коснулся её: — Не волнуйтесь, всё хорошо, — прозвучал спокойный голос Минчума, заставивший нервно кивнуть молодого человека, наконец убравшего ладонь с артефакта. — Всё…? — увидев возникшее на левой странице имя: «Миллисента Багнолд», спросил он. — Это тот человек, которого вы считаете достойным занять пост Министра Магии? — Д-да! — Тогда «всё», — не смог сдержать он улыбки, совсем засмущав парня, который после исчезновения имени из книги, поклонился собравшимся в зале людям и быстро ушёл.      Дамблдор, поглаживая свою бороду, проводив его спину добродушным взглядом. Старик знал каждого ученика, который на его веку учился в Хогвартсе. Поэтому он сразу же узнал Терри Гильдона с факультета Пуффендуй. Своим характером этот мальчик напоминал его друга, который так и не окончил школу и был отчислен. Он был таким же трудолюбивым и принципиальным. Но в отличие от Ньюта, Терри обожал растения и стремился узнать обо всех, а после когда-нибудь написать свою собственную книгу. Поэтому он настолько хорошо ему запомнился.      За первым сразу же пошел второй, это была женщина за тридцать с остроконечной шляпой на голове и тростью в руке. Поприветствовав собравшихся наблюдателей, она совершенно спокойно положила руку на пустую страницу, после чего последовало слабое сияние, а за ним лицо дамы, помрачнело: — Как это понимать?! — возмутилась она, перейдя на крик, уставившись на озадаченного Гарольда. Чем просто не могла не привлечь внимания всех собравшихся в городе людей, наблюдающих за ней с экранов.      Когда Минчум, собрался уточнить, что не так, Грид опередил его: — Что произошло, госпожа Вилсон? — совершенно спокойно спросил он и гневный взгляд дамы сразу же упал на него, — За артефакт, как его создатель, отвечаю я, а не господин Министр. — Почему я выбрала одного кандидата, но появилось имя совершенно другого?! — после этих слов, небольшая часть избирателей сразу же зашептались, но большинство решило подождать ответа на вопрос. — Это тот человек, которого вы искренне желаете увидеть на посту Министра Магии. Надеюсь вы читали, как работает данный артефакт? — Читала! — уверенно кивнула она, сложив руки на груди. — Тогда какие вопросы? — озадаченно поинтересовался он, — Если вы конечно читали… — Вопрос тот же! Я не хочу, чтобы этот человек занял пост Министра Магии! — разъярённо тыкала она пальцем в книгу, а после, словно что-то осознав, продолжила, но уже повысив голос, — Я поняла! Вам с самого начала было плевать на наши мнения! Конечно, кто мы, а кто ВЫ! Так и скажите, что вы не собирались проводить честное голосование и с самого начала выбрали того, кто займёт место Министра Магии и всё это, всего-навсего фарс, чтобы заткнуть нас! — Принц проигнорировал поднявшийся снаружи гомон и выкрики поддержки в сторону волшебницы, при этом его губы сами с собой растянулись в улыбке, — Видите! Он даже этого не скрывает! Он открыто смеётся над нами! — в свою очередь, остальные наблюдатели удивлённо переглядывались, даже Том, с тяжёлым вздохом, прикрыл лицо ладонью. — Ой, прошу прощения, не сдержался. Такой спектакль устроить, так! — его взгляд упал на недоумевающих «коллег», — Признавайтесь, чья идея?! Альбус? — тот заторможенно покачал головой, — Гарольд? — он также последовал примеру директора с немым вопросом на лице, — Неужели…? — его взгляд пал на Диппета. — Нет. — Тогда… Томми? Признавайся змей, твоя идея? — от подобного обращения не то что Реддл малость ошалел, но ещё и все остальные Пожиратели Смерти с подчинёнными, стоящими в толпе. — Нет, — проскрежетав зубами, максимально «спокойно» ответил он. — Тогда кто? Я обязательно должен пожать этому человеку руку! — Д-д-да что вы себе позволяете?! — завизжала дама, от чего многие в помещении невольно сморщили лица. — А? Разве это не так? — изумился Принц. — Нет! — Тогда не понимаю, что вас не устраивает… — начал он по второму кругу, а у женщины задёргался глаз. — Я ведь уже…! — Поклянитесь, что вы говорите правду и не пытаетесь сорвать выборы, — всё веселье мгновенно улетучилось с его лица, сменившись полным безразличием.      Столь резкая перемена выбила из колеи многих и даму в том числе. — Хорошо! — и она действительно вытащила палочку, но… — Нет, так не интересно, — покачал головой «Магистр» и перед лицом волшебницы возник пергамент лишь с одним пунктом: «если я солгу, то сгорю заживо», — Да и ваша палочка, как я вижу, очень «необычная»… — плечи женщины незаметно дрогнули, что конечно не ускользнуло от особо внимательных наблюдателей. — Значит пытаетесь мне закрыть рот этой бумажкой?! — женщина паниковала, хотя и прекрасно это скрывала за злостью, — Я уверена! Это ловушка, чтобы заткнуть меня! Скрыть правду! Думает, я поверю вам?! — Раз так, профессор? — взглянул он на Дамблдора, который уже не выглядел таким же хмурым и даже вернул привычное, доброжелательное выражение лица, — Не поможете нам составить магический контракт? Условия те же. — Конечно, мистер Принц, у меня как раз завалялся один… — вытащил он из рукава магический пергамент, при виде которого лицо женщины лишилось всех красок.      А избиратели, даже самые глупые, по её реакции догадались, что она лгала и они уже совсем другим взглядом начали смотреть на Принца.      Волшебница даже не знала, что ей делать, словно в поисках помощи, она бросила единственный взгляд на Господина, но он просто проигнорировал его. Поэтому у неё оставались лишь один выбор… — Не надо стесняться, видите, сколько людей вас поддерживают, — вновь повеселев, подмигнул он ей, расписавшись кровью на пергаменте, — А теперь ваша… — но договорить он уже не успел, как женщина тут же Трансгрессировала под гробовую тишину, опустившуюся над городом, — Ушла. Надеюсь объяснять, кто прав мне больше не надо? — взглянув в сторону кристалла, через который всё и транслировалось, он продолжил, — Дорогие избиратели, запомните, за эти пять дней это будет не единственная попытка спровоцировать нас или сорвать выборы, поэтому не надо верить всякому отребью, подосланному нашими врагами. Повторюсь, у нас лишь одна цель, провести честные и справедливые выборы, не более. А теперь давайте продолжим и контракт я оставлю, на всякий случай, вдруг кто-то вновь захочет удивить нас своей актёрской игрой… — те, кто всё ещё намеревались попытаться повторить подвиг женщины, мгновенно сдулись.      И под гробовую тишину он спокойно сел обратно на своё место и выборы продолжились. Но следующие избиратели уже с опаской поглядывали на него и старались держатся поближе к «светлой» стороне…