Форкс, весна 2016-го.
Следующий день встретил Лукаса толстым слоем льда на ступеньках и большим синим фургоном, стоящим прямо у подъездной дорожки его дома. Не принц, конечно, но хотя бы на коне. Переводя взгляд с травмоопасной лестницы на выглядывающего из окна машины Тайлера, Лукас медленно ступил на промерзшее и обросшее коркой льда дерево. Один неверный шаг и я отправлюсь к бабушке. А к бабушке, как бы сильно её не любил, парень не хотел. — Долго стоять собралась, красавица? Или может тебе помочь? — издевался Кроули, следя за попыткой Лукаса сохранить свои кости. Высокий и темнокожий, он нагло сверкал своими белыми зубами, явно довольный колкостью. — Себе помоги, юродивый. Буркнув ещё пару ругательств себе под нос, Лукас таки спустился с лестницы, широким шагом доходя до машины. Уже залезая на переднее сиденье, он, не рассчитав силу собственного роста, ударился головой о дверную раму. — Блять. Хохотнув, Тайлер дождался, когда Уайтхед пристегнётся, чтобы спокойно выехать на дорогу. Большой салон, пропахший кожей и дешёвым табаком, навевал на Лукаса воспоминания о собственной машине. Только вместо табака там был ароматизатор в виде ёлочки, подаренный Джоном. — Знаешь, — заговорил Кроули, открывая бардачок и доставая оттуда пачку сигарет, — я был очень удивлен, когда ты написал мне и попросил тебя подвезти. — Я сам себе удивился, — Буркнул Лукас. На самом деле вчера Уайтхеда проняло настолько сильным приступом лени, что он, переступив собственную гордость, решил написать тому, кто жил неподалеку. Из двух вариантов: Джессика Стенли и Тайлер Кроули парень без зазрения совести выбрал второе. Тайлер был /максимум/ приятелем, а Стенли /как минимум/ хотелось придушить. — А что с твоей машиной? — С чего ты взял, что с ней что-то не так? Чирк. Маленький огонь полыхнул над сигаретой, распространяя по кабине сизый дым. Лукас поморщился. — С того, что ты сейчас здесь, — Кроули сделал короткую затяжку, медленно выдыхая, — Будешь? — Не курю, — парень повернулся к окну, опуская его на несколько сантиметров, — разбил я её. Машину свою. Кроули поперхнулся. — И почему об этому ещё не гудит весь город? — Потому что шериф меня любит больше, чем вас всех вместе взятых. — Губу закатай, — хмыкнул Тайлер, стряхивая пепел в пролетающий мимо пейзаж, — больше всех нас вместе взятых он любит свою дочь. Белла Свон. Красивая девчонка. — Губу закатай, — передразнил его Лукас, — она же дочка шерифа. — Ладно — ладно, не кипишуй, — усмехнулся этот загрязнитель окружающего Лукаса воздуха, — тогда другой вопрос. Почему я, а не школьный автобус? — Потому что это ярко-желтое чудовище проезжает мимо моего дома в семь, а ты — в семь тридцать. — Ну да, действительно сурово. И ведь ни капли сарказма в голосе. Фургон резко прибавил скорости, оставляя за собой чужие дома и редкие магазинчики. Лукас нервно сжал ремень безопасности. Он, конечно, любил скорость, но не в дикий же гололёд и уж точно не после ДТП. — Ты бы газку то поубавил, — Посоветовал Уайтхед, всё больше напрягаясь, — там щас поворот будет, не впишешься — поминай как звали. — Да не волнуйся ты так, я не раз это проделывал. Хуево, видимо, проделывал. Никогда. Никогда блять в жизни Лукас больше не сядет к Кроули в машину. То ли сигарета на голодный желудок слишком сильно ударила Тайлеру в голову, то ли он просто переоценил собственный возможности, итог один — прямо на въезде в школу фургон лихо закрутило, заставляя всё внутри Лукаса сжаться от страха. Парень крепко вцепился в сиденье, закрывая глаза. Он очень четко слышал чужие вскрики и визгливый скрип тормозов. Чувствовал, как сильно бьётся сердце и дрожат руки. Удар, машину знатно отрекашетило и она закружила в другую сторону. По ощущениям Уайтхеда словно в ураган затянуло. Большой такой, неконтролируемый. Секунда. Две. Десять. Очередной удар и долгожданная остановка. Мгновение было тихо, но гробовую тишину взорвали сотня взволнованных голосов, уже спешивших в их сторону. Раскрывая глаза, Лукас посмотрел на перепуганного Тайлера, с лица которого обильными струями стекала кровь. Чуть подальше, за разбитым в дребезги окном машины, виднелся знаменитый пикап Свон и чья-то теперь не совсем целая «Хонда». Кто из них остановил неконтролируемое движение фургона было совершенно непонятно. — Т-ты ж-живой там? — Послышался взволнованный голос Кроули. Парень внимательно смотрел на сидящего рядом Лукаса, пытаясь найти на нем признаки удара. В этом Уайтхеду повезло куда больше, чем Тайлеру — ремень безопасности сделал свое дело, сдержав пассажира при столкновении на своем месте. Кроули же получил в лицо не только коробкой передач, но и знатной порцией стекла. — Ну, явно получше тебя буду, — Уайтхед хотел было с недовольством пристукнуть засранца в плечо, но руки как назло не поднимались, всё ещё крепко сжимая кожу сиденья. –Белла, ты в порядке? — прозвучал чей-то голос практически под самым фургоном. — Да, — ответила ему, судя по всему, Свон. Твою мать, только не говорите мне, что мы только что чуть не задавили дочку шерифа… — Осторожно! — предупредил девушку неизвестный, — Кажется, у тебя разбит висок. Хотя почему неизвестный? Голос то явно знакомый. — Ой! — под удивлённое восклицание Беллы, Лукас наконец то смог разжать дрожащие пальцы. Вставать ему или уж тем более кого-то бить уже не хотелось. — Так я и думал! — Послышался сдавленный смех. Каллен что ли? Ну пиздец, ещё и сына главврача чуть на тот свет не отправили. Великолепно. — Черт возьми. Каким образом ты так быстро оказался возле меня? — Я стоял рядом, Белла. К твоему, видимо, несчастью. Ответить Свон не успела, так как тут подоспела помощь — студенты и учителя с перепуганными заплаканными лицами кричали что-то друг другу и Белле с Эдвардом. — Не шевелитесь! — велел какой-то мужчина. — Вытащите этих двоих из машины, — командовал второй. Тем же временем между Свон и Калленом разразилась нешуточная перепалка. Лукасу было безумно интересно, о чем же таком можно было спорить в такой-то момент, но шесть санитаров и два учителя — мистер Варнер и мистер Клапп — с трудом отодвинувшие фургон и принесшие носилки, отвлекли его от наглого подслушивания. Когда их с Тайлером вытащили из фургона, который, как оказалось, нехило пережало со всех сторон, с шеи Уайтхеда словно удавку спустили. Дышать сразу стало легче, а страх улетел вместе с шальным ветром. Это как в прошлую аварию: страшно было только тогда, когда он сидел в машине. А вот когда приехал шериф и силой вытащил его из разбитой колымаги, сразу стало легко. Так, наверное, ещё с раннего детства было. Лукас часто куда-то падал и что-то ломал. Например, семь лет назад он свалился в канализацию. Пока, будучи мальчишкой, он там сидел, страх сковывал тело стальными цепями, мешая ребёнку не то что двигаться — просто думать. А когда его оттуда вытащили — все цепи словно испарились, даря невероятное спокойствие. Не ощущая за собой каких-либо переломов и вывихов, Уайтхед хотел было по-тихому сбежать, но один из преподавателей жёстко хватанул его за шкирку, затаскивая в машину скорой помощи. Кто вообще так с больными обращается? Что за безобразие! Пока парня тащили, идущий впереди Эдвард заявил, что в состоянии идти сам, и Свон пыталась последовать его примеру. Однако кто-то донес, что она ударилась головой и, возможно, получила сотрясение мозга. Как итог, на нее надели фиксирующий «воротник» и уложили на носилки, чему она явно была не рада. Пока Свон погружали в машину, Каллен с мрачным видом уселся на переднее сиденье. Лукас, с таким же мрачным видом, попросил его это место освободить, за что получил крайне удивленный взгляд янтарных глаз. — Ты только что в аварию попал, — усомнился в адекватности Уайтхеда Эдвард, — а уже на переднее место лезешь. Разве тебе не страшно? Лукас посмотрел на его бледную, как мел кожу, затем на потрепанные бронзовые волосы, а затем снова в глаза: — А ты разве не испугался? Тебя сегодня чуть грузовиком не раздавило. Ответить Каллен не успел. Послышались скрип шин и голос Чарли Свона. — Белла! — испуганно закричал он, увидев дочь на носилках. Чёрт. — Ну-ка, брысь отсюда, кому говорят. Лукас начал усилено сталкивать Каллена с места, пока тот, сдавшись, не пересел на другое. Уайтхед быстро шмыгнул на сиденье, прячась от шерифа за высокой спинкой. — Все в порядке, Чар… папа, — говорила где-то позади Свон. — Ничего страшного. Чарли ей не поверил, поэтому стал усиленно расспрашивать санитаров и врачей о чем только можно было и нельзя. Лукас за это время несколько раз успел поверить в бога. Ну вот не хотелось парню встречаться сейчас с Чарли, не при обстоятельствах, где из-за Тайлера и Лукаса чуть не погибла его дочь. Только не с Чарли. Через несколько минут дверь наконец то закрыли и процессия в виде машины скорой помощи и полиции направилась в сторону больницы, где Свон вынесли на всё тех же носилках, а Лукас старался спрятаться от шерифа за спинами санитаров. Беллу повезли в процедурную — длинную комнату с несколькими койками, окруженными полупрозрачными занавесками-ширмами, — а Уайтхед нагло шмыгнул за ней. Медсестра измерила им давление и поставила градусник. Когда женщина отлучилась, Свон тут же расстегнула липучку и бросила «ошейник» под койку, заставив Лукаса удивлённо присвистнуть. Через пару минут медсестры засуетились, дверь снова открылась и к соседней койке принесли еще одни носилки. На них лежал Тайлер. По сравнению с тем, что Лукас видел в машине, парень выглядел намного лучше. Из его лица и рук повынимали битые стекла, а раненную голову крепко обмотали бинтами. Как только Кроули увидел Свон, он заскулил как дворовый пёс, выпрашивая прощения. Ещё б рот ему кто так закрыл… — Белла, я так виноват!.. — Я-то в порядке, Тайлер, а ты? Пока они разговаривали, медсестры снимали одну из повязок, обнажая мириады ссадин на лбу и левой щеке горе-водителя. — Я думал, что убью тебя! — причитал он. — Ехал слишком быстро, а фургон занесло… — Тайлер поморщился, когда сестра начала промывать ссадины. — Не беспокойся, меня ты не задел! — Как ты смогла так быстро уйти с дороги? Ты стояла у пикапа, а через секунду исчезла. — Ну, мне помог Эдвард. — Кто? — Тайлер не верил своим ушам. — Эдвард Каллен, он стоял рядом. — Каллен? Его я не заметил. Эй, Лукас, а ты видел? — Я сидел с закрытыми глазами, — раздражённо повел бровью Уайтхед. Этот разговор потихоньку начинал наседать ему на мозг. Ещё и есть охота. — Ок, — Кроули смущённо отвёл от него взгляд, возвращаясь к Белле, — вот это я понимаю, скорость! Как он там? Мог бы и извиниться, урод! Я тоже вообще-то чуть не пострадал. Устраивать скандал в больнице не хотелось, но в личный список под названием «злопамятство», Лукас поведение приятеля записал. — По-моему, в порядке, хотя тоже в больнице, — ответила Свон. Быстро сделав Белле и Лукасу рентген головного мозга, медсестры жёстко пресекли все попытки ребят уйти пораньше, повторяя как заведённые, что без осмотра доктора никто никуда их отпустить не может. Таким образом они застряли в процедурной вместе с заезженной пластинкой Кроули. Парень как мантру повторял слова извинения в сторону Свон до тех пор, пока выдержка Уайтхеда не лопнула и он громко не рявкнул в сторону Тайлера, испугав не только проходивших мимо медсестёр, но и сидящую на соседней койке Беллу. Мелвин и бурундуки 8:50 Ты там не сдох? Со всей этой суматохой Лукас и забыл о своей самой мозгодробящей проблеме в виде ссоры с Бруксом. Он, если быть честным, и не ожидал, что Мелвин ему напишет, так как ещё вчера вечером этот смуглый гандон отправил его в черный список. Может помириться хочет? Просто повод искал? Эта мысль воодушевила.Лука-морье 8:55 Да
Следующее сообщение, которое Уайтхед пытался отправить, уведомило о том, что он снова в черном списке. Вот ведь псина сутулая. Зайдя в чат с Бетани и Джоном, Лукас конкретно выпал.Чат «Молоды и охуенны»
БетНеМэн 7:55 Господи, Лукас, ты в порядке? Джон-НИ-Депп 7:58 Я видел, как ты препирался с Калленом. Рад, что ты жив. БетНеМэн 8:05 Вы доехали до больницы? Ты ничего не сломал? 8:30 Я смогла забрать у Джона свой телефон Лукас, ебтваю мать! Ответь! Краткий отчёт с яркими эпитетами в сторону Кроули Лукас предоставил им с огромным удовольствием. Парню не нравилось волновать друзей, но увидеть, как они за него волнуются было безумно приятно. В груди потеплело, а на лицо без боя и переговоров напала непроизвольная улыбка. Следующие сообщения добили и без того расшатанное друзьями сердечко парня на повал. Я не седой! Это — платина 8:25 Ну ты даёшь, Свинтус, я… /Очень много дедова бурчания, которое Лукас с чистой душой пропустил/ В общем, надеюсь с тобой все в порядке и из больницы ты сбежишь без костылей и со здоровой головой. Твой самый любимый и единственный дед. 8:26 Как это отослать? А, всё, понял. 8:28 Отправилось ведь? Честное слово, эти гаджеты меня с ума сведут. Впору голубя покупать. Оторваться от телефона Лукас смог только тогда, когда дверь в процедурную открылась и в помещение летящей походкой зашёл Эдвард. Осмотревшись, Уайтхед обратил внимание на спящую Свон и резко активизировавшегося Тайлера. — Она спит? — произнес Каллен с самодовольной улыбкой, стоя прямо над койкой Беллы. — Зачем спрашивать, если ответ перед тобой? — Лукас скептически посмотрел на крайне странно себя ведущего Эдварда, получая в ответ точно такой же взгляд. Открыв рот, желая кинуть в Лукаса ответную колкость, он был грубо перебит блядским Кроули, который явно собирался снова извиняться. — Послушай, Эдвард, мне очень жаль… — начал Тайлер. Каллен жестом попросил его замолчать. — А где же кровь? — с притворным сожалением спросил он и рассмеялся, обнажив белоснежные зубы. Лукас и Тайлер шутку не поняли. Эдвард тем временем присел на койку Кроули, однако повернулся в сторону Свон. — Каков диагноз? — спросил он. — Со мной все в порядке, но уйти не разрешают! — пожаловалась девушка. — Слушай, а почему у тебя не берут анализы? — Он блатной, — ответил за парня Лукас. Эдвард недовольно зыркнул в сторону Уайтхеда, натягивая на лицо очередную лыбу: — Все дело в связях и личном обаянии! — засмеялся он. — Ну я же говорю, блатной. Тут в процедурную вошел доктор. Высокий и статный блондин, от внешности и характера которого вся больница трусы меняет чаще, чем того требует гигиена. Слишком бледный правда, прям как его дети, но мужик он хороший, постоянно залечивает Лукасовы «боевые» ранения. Когда он только начал тут работать, Уайтхед как раз попал к нему с переломом ноги — неудачно прокатился с Мелвином на скейте. Через пол года парень угодил к нему с вывихом стопы. Тут уже помогал матери в их семейном магазине таскать ящики с фруктами. Неудачно, как можно заметить. Ещё через месяц Лукаса притащили сюда с большим количеством битого стекла в коже и переломом кисти, так как он навернулся со старой балки в заброшенной школе. И так на протяжении двух лет. Дед здесь столько макулатуры исписал, хоть волком вой. — Итак, мисс Свон, Лукас, как вы себя чувствуете? — спросил доктор Каллен. — Жив, здоров, но буду не против, если напишете мне освобождение от школы. Карлайл по-доброму улыбнулся парню. — А вы, мисс? — Все в порядке, — ответила Белла. Быстрыми движениями, мужчина включил световые щиты у изголовьев коек. — Рентген показывает, что все в норме, — одобрительно проговорил доктор. — А голова не болит? Эдвард сказал, что вы сильно ударились. — Все в порядке, — вздохнула девушка, бросив свирепый взгляд на Каллена-младшего. Если бы у Лукаса была такая возможность, он бы устроил игру «кто кинет самый эмоциональный взгляд» и вывел бы её на мировой уровень. Доктор продолжал что-то говорить Свон, когда на телефон Лукаса пришло очередное сообщение. Я не седой! Это — платина 8:45 Забыл написать. Из больницы тебя заберёт Эшли. Крепись, внучок. — Ёбанный в рот! — парень вскочил, как ошпаренный, испугав Беллу и Тайлера. — Лукас, — бросил недовольное Карлайл, — ты же в больнице. — Бля, простите. Ой, блять…да бляха! Ну, короче, пардон. Мужчина на это лишь устало вздохнул, а стоящий рядом с ним Эдвард нагло похихикивал в кулак. Индюк. Эдвард резко перестал смеяться. Как раз тогда, когда Лукас нашел свой рюкзак в процедурную зашла Эшли. Да ну что за невезуха! Парень сразу почувствовал весь спектр её недовольства. Поздоровавшись с Карлайлом и позадавав ему несколько вопросов, она перевела грозный взгляд в сторону сначала Лукаса, и только потом уже Тайлера. Ребятам очень хотелось включить какую-нибудь хитрую еврейскую музыку и сбежать отсюда нахуй. — Ну и чем же таким вы были заняты, — включила фирменный режим шипения женщина, — что совершенно забыли о том, какие в этом городе бывают гололёды? Ответ на её вопрос появился быстро. Слишком быстро. — Мы курили, миссис Уайтхед, — с извиняющимся тоном и красной миной признался Тайлер, — отвлеклись от дороги и… Сами знаете. Воцарилась тишина, за которую Лукас убил и похоронил Кроули тысячью разными способами. Какой нахуй МЫ? В смысле МЫ? Кроули, мать твою за ногу, что это за подстава?! После ухода мужа из семьи Эшли стала очень негативно относиться к курению. Любые поползновения Деда или Лукаса в эту сторону могли закончится грандиозным скандалом. И именно сейчас, когда женщина была зла до невозможности, Тайлер признался, что ОНИ с её сыном оказывается курили. Я ебну тебя, Кроули. Жестоко. — Не мы, а он, — Лукас тыкнул пальцем прямо в испещренное порезами лицо приятеля. Бывшего приятеля. Иметь с этой сукой какие-то контакты парень был больше не намерен. — Ну конечно, — язвительно цокнув языком, Эшли схватила сына под локоть, прощаясь с Карлайлом и быстрым шагом покидая помещения. Лукас, пока они шли по коридору, усиленно доказывал женщине, что курил только Тайлер, даже предложил проверить, но мать усиленно игнорировала эти бесполезные попытки, вводя парня в отчаянье. Он прекрасно знал, что теперь она ему продыху не даст. Если раньше ситуация просто истончалась, то сегодня Эшли была на сто процентов уверенна, что именно Лукас виноват в аварии. Именно Лукас курил, именно Лукас чуть не убил Свон и Каллена. Во всем всегда виноват был Лукас. Когда-то парень искренне любил свою мать, желал её теплых объятий и добрых слов. Раньше он получал их. Но не сейчас. Сейчас он искренне ненавидел женщину, что саморучно губила те кусты из любви, которые сама же когда-то посадила. С того дня Эшли без зазрения совести проверяла вещи Лукаса. Все. Каждый. Ёбанный. День. Парню хотелось лезть на стенку, когда он замечал, что до этого лежащая в одном месте мелочь, теперь просто валялась в другом. Даже дед не мог уговорить ненормальную перестать. Эшли как остервенелая продолжала что-то выискивать в вещах сына. Лукас не мог поверить в то, что его мать так просто доверилась словам незнакомого подростка. –Слишком яркое напоминание о твоём отце, — говорил дед, натирая сыр в тарелку. Папа много курил. Даже Мари с Лукасом это помнили. Особенно много он начал выкуривать за год до ухода из семьи. Тогда по дому везде валялись разномарковые пачки, пестря неприятными картинками о вреде курения и раздражая всех, кроме самого курильщика. Иногда Лукасу казалось, что Эшли постоянно пытается выискать в нем схожесть с отцом, а когда находит — цепляется, как утопающий за соломинку. Это было… обидно. С возрастом парень истратил практически всё, что когда-то позаимствовал от отца. Остались только мелочи, въевшиеся под корку детского мозга. Мари по сравнению с братом была похожа на отца намного больше, даже соседи это замечали. Не замечала только Мама. Самое смешное, что первые несколько лет после ухода родителя Лукаса не замечал никто, кроме деда. Это было страшное время, за которое обычный одиннадцатилетний мальчик превратился в малолетнего хулигана, которого даже шериф знал в лицо. На самом деле, тогда Уайтхед просто искал материнского внимания. Сейчас все наоборот. Слишком много этого самого «внимания». Женщина как будто пыталась задушить сына, выдворить из зоны комфорта, чтобы он ушел сам. Чтобы ей больше не в чем было себя винить. А что? Сам же ушёл. Живя в постоянном стрессе из-за матери и Мелвина, Лукас совсем упустил момент, когда его и так не лучшие оценки упали, а долги начали скапливаться как снежный ком, готовый в любой момент упасть на голову.