Мы сядем с ним в следующую шлюпку

Его глаза, его бархатный голос, его недовольная улыбка, его оценивающий взгляд… Её изящные руки, ее заплаканные глаза, ее волосы… Кэл и Роуз по моему скромному или не очень мнению безумно подходили друг другу. Они были словно король и королева, которые много лет вместе и уже никто даже и не пытается как-то их разлучить. Я всю ночь лежал в кровати и фантазировал разное, порой мои фантазии даже пугали меня, они были неожиданны и жестоки в какой-то мере. — Фабрицио, друг, ты спишь? — прорезался мой голос из темноты. В ответ мне никто не отозвался: спит зараза. Наши иностранные соседи тоже спали, и никто из них даже подумать не мог, что девушка из верхнего света спустилась ко мне, что уж говорить об этом парне… как там его… Кэл Хокли! Точно! Его костюм был таким… гладким… На нем не было не единой складочки, да вообще сам Хокли показался мне чём-то искусственным, чём-то, чего не существует на самом деле. Роза казалась мне вполне существующей молодой, наверное ещё незамужней девушкой, а Каледон— это прям что-то невообразимое. Я сам не помню как заснул, но проснувшись мне очень хотелось рассказать всему кораблю, что же было со мной вчера. Конечно же я сдержался и поведал об этом только Томми и Фабрицио. Парни были явно не в восторге и подметили, что мне придётся несладко, и что я зря впутался в это. Да уж… это я им ещё про Кэла не говорил. *** В то же утро Роза пригласила меня прогуляться по палубе первого класса. Я шёл оглядываясь по сторонам, и наверное, со стороны было похоже, что я ищу кого-то. На самом деле я поначалу искал Кэла сам не знаю для чего, но расслабившись я втянулся в наш диалог, мы беседовали в основном обо мне, и поэтому я решил немного по-другому продолжить разговор со столь прекрасной Роуз: — Итак, мы прошли уже целую милю, мило беседуя о погоде и моем детстве. Но ты наверно хотела поговорить о чем-то другом? — Мистер Доусон, я… — Джек. — Джек. Я тебе так благодарна, что ты меня вытащил…и за твою деликатность. Роза помолчала. — Я знаю, что ты думаешь сейчас: Бедняжка совсем рехнулась, да какие у нее могут быть беды! — Нет, нет! Я подумал-что же могло случиться у этой девушки, что она не смогла найти другого выхода? — я старался успокоить Роуз, чтобы она не считала себя виноватой в чём-то. Она развнервничалась, и, с трудом держа себя в руках, отвернулась к океану, печально глядя вдаль: — Просто навалилось все сразу… Моя семья, люди, с которыми приходится общаться… У меня такое ощущение, что жизнь катится по инерции, и ничего нельзя изменить. Я терпеливо ждал продолжения не отрывая взгляда от воды, Роза продолжила: — Выслано уже более двухсот приглашений. Соберется высший свет Филадельфии… А у меня такое чувство, будто я стою в переполненном людьми зале, кричу не своим голосом — а никто не ведет и ухом! Я знал, что тот вопрос, который я собирался задать звучал совершенно бестактно, но все произошло так быстро, что слово вылетело из моего, прости Господи, дырявого рта: — Ты любишь его? Роза удивленно повернулась ко мне, конечно же она была недовольна: — О чем ты? — Ты его любишь? — я отчетливо понимал что провоцирую, но вот дрянь, я уже вошёл во вкус! — Ты ведешь себя бестактно! — Но ведь вопрос несложен — любишь ты его или нет, — я засиял от улыбки и тихо хихикнул. — Знаешь, такие вещи не принято обсуждать в обществе. — Просто ответь на вопрос, ладно? Я конкретно взбесил девушку, но а что мне делать— надо же как-то бедному художнику здесь развлекаться. Мои наброски, к слову, уже были у Роуз в руках. Ее длинные пальцы аккуратно перебирали бумагу. Рассматривая рисунки Бьюкейтер обсыпала меня комплиментами, которые конечно же мне понравились, бесспорно! За эти минуты я послушал и жалобы о тяжелой жизни, и то как же скучно живётся таким как она, и то как же я «умею так жить повинуясь зову сердца». *** — Сынок! Сынок! В чем ты пойдёшь на обед? — меня окликнула полная леди в шляпке. Все уже разошлись, а она была единственная кто проявил ко мне уважение из взрослых дам первого класса. Мне так то было не в чем идти, и поэтому показав на свою одежду в ответ я получил огорченное покачивание головой: — У моего сына размер такой же как у тебя, я дам тебе его костюм. Одевшись я пришёл в назначенное место, немного подождав я завидел и Роуз. — Мама, помнишь мистера Доусона? — Роза показала своей аккуратной ручкой на меня. Маменька Розы лишь на секунду взглянула на меня и принялась дальше заниматься своими делами. — О, Доусон! Не ожидал вас здесь увидеть, — Кэл был как всегда в своём репертуаре— говорит с небольшой усмешкой. Я не знаю казалось мне это, но при встрече со мной у лестницы Хокли будто покраснел. Его белая аристократичная кожа налилась румянцем словно спелое яблоко. Я снова и снова пытался остановить свои мысли! С чего это я вообще взял, что Хокли покраснел именно из-за меня? Может быть это все жаркая погода и закрытое помещение.? Сидя за столом я успел и пофилософствовать, и выдать пару фраз, которые заставили людей, сидящих со мной пару раз усмехнуться. Я уже и не помню кто сидел там. Знаю только, что там была эта дама, которая помогла с костюмом— Молли Браун, Роза, Кэл, матушка Розы— Руфь Бьюкейтер да и все наверное… — Сейчас они пойдут в курительную комнату, — шепнула Роуз кивая головой на джентельменов. И правда. В ту же секунду они собрались, чтобы удалиться. Хокли что-то кажется съязвил мне на прощанье, но разве было бы правильным помнить это? Думаю нет. Уходя, я отдал даме записку, в ней было сказано место нашей встречи. Встретившись у часов я повёл Розу на гулянку, которая проходила у нас— простых парней. Пляски, песни, весёлая мелодия, дым от сигарет, пиво, которое кстате было вылито Роуз на голову...мужчины, играющие в разные игры… Все это смешалось во что-то прекрасное… Я был уже здорово пьян: отплясывая с Розой, и я должно быть думал, что лучше меня танцора не сыскать. Во время танцев я невольно посмотрел на вход и вдруг заметил там мужчину в возрасте. Одет он был в смокинг и… так это же лакей Каледона Хокли! Пока Бьюкейтер была чём-то занята я хотел было уйти с этой гулянки вовсе, чтобы меня не обвинили в чём-нибудь, связанным с Роуз, но тут ко мне подошёл этот самый мужчина. — Джек Доусон? — Да? — я был готов на что угодно, я словно находился на смертной казни. — Пройдем-те за мной. Я до сих пор не знаю помнит ли Роуз как я ушёл, но полагаю что нет. Меня вели по коридору и я уже явно понимал, что ход этот ведёт уж точно не к моей каюте… первый класс? Что я тут делаю… — Кэл, я привёл его. «Что?» — подумал я. Мои глаза полезли на лоб от ужаса. «Хокли? Да он псих, он может сделать что угодно, от может застрелить меня, у него же наверняка есть пистолет!»… Лакей сунув меня в каюту первого класса быстро закрыл дверь и ушёл куда-то. Наверняка следить за Розой. — Ну что ж, Джек, — его лицо казалось снова начинало краснеть…— Мне в этот вечер стало крайне печально, все ушли спать… Не могли бы вы мне составить компанию в карты? Я был готов уже на что угодно, было решено выпалить первую карточную игру, что пришла мне в голову: — Дурак! — Отлично, Доусон! А ты наверное специалист в играх? — Не то что бы… — Вы отлично играете в карточные игры раз смогли попасть на этот непотопляемый лайнер, — Хокли изогнул бровь. Мне было нечего ответить и я просто ждал, просто ждал… — Играем на желание, денег смотрю у тебя нет. Козырем стала четверка бубны. Я давно не играл в дурака, не приходилось как то знаете ли… ну а тут раз с самим Каледоном Хокли — грех отказаться! Игра шла довольно нервно и быстро, под конец Кэл выкинул козырного короля в надежде, что сейчас он выиграв загадает мне какое-нибудь мерзопакостное желание, на что только его фантазии хватит. Неужели! Мне сново везёт! В моей копилке был козырной туз и дама пики. Я выиграл самого Хокли! — Скотина…— шикнул Кэл своим типичным недовольным голосом. Я не знал что загадать, в мою голову поначалу ничего не лезло, а потом полезла всякая дрянь и бред. — Поцелуйте меня, Каледон Хокли…— я и сам не знал что сейчас сказанул. Теперь красным был явно не Хокли. На фоне меня он выглядел трупом. На удивление Каледон ничего не ответил, он лишь странно поёжился, но видимо был довольно честен с правилами в его голове и решил выполнить мое, столь странное желание… но все же оно оставалось желанием и имело право на существование! Все это время Хокли сидел напротив меня, но теперь я вынудил его встать и подсесть на тесное кресло ко мне. Ох и задница у него! Слегка наклонившись ко мне, повторно поёжившись Хокли прикрыл глаза и расслабил свои гладкие губы… такие же гладкие как его выглаженный пиджак! Знаю, я полнейший идиот делать такие сравнения, но то, что на его губах не было ни одной трещинки меня поразило. Немного поёрзав я поцеловал его в уголок рта. — Быстрее давай! — я услышал нарастающий гнев и шипение Кэла. Перестав медлить я стал использовать более решительную тактику. Чуть потянувшись я наконец почувствовал губы Хокли. Он весь напрягся… он должно быть был очень возмущён от того, что неизвестно где бывавшие губы какого-то художника сейчас нежно касаются его губ, которые не так давно целовали Бьюкейтер. Мои руки: все в пиве и в грифеле от карандаша сейчас затерялись где-то в волосах у Каледона. Они то и дело нежно касались его щёк, а потом словно сбегая от стыда снова и снова закапывались в его волосы… Губы Хокли были не только на вид гладкие— по ощущениям тоже. Я то и дело думал прекратить поцелуй, думал что это все бред собачий, но не мог… не мог я сейчас вот так просто отпустить Кэла. Вскоре мне пришлось достать пальцы из темной шевелюры Хокли, а потом и отойти от него куда подальше, потому что ему уже изрядно надоело. Но все же, уходя я думал о том, что ему определенно понравилось, просто он не готов был это признать.