Иди и смотри

Мост Слёз представлял собой довольно внушительную переправу через реку Хенбейн и служил своеобразной границей между регионами. Деп ждала около двадцати минут, пока возле смотровой площадки не остановилась легковушка сектантов. Солнце уже начало садиться, и горизонт окрасился в розовый, укутанный облаками. Стало заметно прохладнее. Чарли радовалась, как ребёнок, когда узнала, что Деп остаётся. Она пообещала ей, что отныне «всё будет по-другому». Девушка даже не придумала, что ответить. Через пару миль автомобиль свернул влево, и скоро всё, что могла увидеть Деп из окна в наступающих сумерках — это остроконечные пики леса. Чувствовалось, что дорога стала менее ровной, а ветер, сквозящий в салоне через опущенные стёкла — холоднее. Ей не было страшно, ей даже не было некомфортно. То, что она увидела и услышала днём, скорее, слегка настораживало и вызывало любопытство. И Деп знала: пока она старается играть роль наивного новичка, её не в чем подозревать. В любом случае, то, что было важным — найти и зафиксировать доказательства в пользу обвинений против Сидов. Затем благополучно доставить эти доказательства Бёрку. Поселение, в которое её привезли, находилось чуть севернее от Стоянки грузовиков Лорны, в лесном массиве. Оно являло собой шесть закрытых бараков, на первый взгляд довольно приличных. На стене каждого строения можно было заметить крест с лучами, а также слова на латыни, нанесённые чёрной краской. Каждое слово переводилось, как конкретный смертный грех из Библии. Чарли, показывая Деп поселение, объяснила это, как возможность для каждого здесь ежедневно наблюдать и помнить о своих грехах, а значит, не поддаваться им и бороться ещё усерднее. Когда, наконец, Чарли предоставила ей свободную койку в общей комнате, похожей на те, что она запомнила ещё с военной академии, и, когда страсти улеглись и Деп набралась смелости, пришло время задать несколько вопросов. Они остались вдвоём у костра снаружи. Вокруг царила сумеречная тьма, слышались лишь приглушённые голоса сектантов, занимающихся своими делами в бараках, да тихое пение радио из чьей-то машины, оставленной у ограждений. — В каком смысле, хочу ли я здесь остаться? — опешила Чарли после первого же вопроса. — Господь привёл меня в эту семью! Я прошла испытания, и меня приняли. Мне здесь хорошо. И тебе будет хорошо, если отринешь сомнения и прислушаешься к тому, что говорил Отец. — Я слушала. Клянусь, я слушала. Но разве у тебя не возникает мыслей о том, что такая жизнь тебе не подходит? — Деп упрямо сверлила её взглядом. — Ты не скучаешь по дому? По развлечениям? Ты любила шоппинг больше всех, кого я знала, Чарли! Та лишь хмыкнула в кулак. Её коротко стриженные волосы едва касались плечей, когда она сутулилась, сидя на раскладном походном стуле. — Я знаю, что ты думаешь. Считаешь, я изменилась, и я не похожа на себя. Но на самом деле я нашла себя, — Чарли поводила веткой в раскалившихся угольках. — После крещения, после того, как Вера и Отец убедили меня, что я должна избавиться от своей греховной жизни, вырезать её из себя и достать, как пулю из раны, хоть и будет больно… Я осознала, что он прав. Она вдруг плюнула в костёр, так что искры над пламенем вспыхнули на пару мгновений. — Куда ни глянь — голод, нищета, безразличие и жестокость. На что мы себя тратили, а? Праздность, алчность, похоть — да ты и сама видела, коли не слепа! Что полезного мы сделали друг для друга? Разве ты не за этим пришла — изменить что-то? Деп отвела глаза к костру. Языки пламени танцевали перед нею, отбрасывая жуткие тени на кусты позади. На минуту девушка задумалась. То, что говорила Чарли, не было лишено смысла. Это то, о чём не говорили политики и большинство СМИ. Это то, что она сама время от времени ощущала, сидя в кабинете за бумажками, напротив стола шерифа… — Вот! Ты тоже понимаешь! Этот мир заслуживает сгореть в огне, Деп, и он сгорит! — заключила Чарли со страстью в голосе. — Так говорит Отец. Деп вздохнула и утёрла рукой влажный лоб. — Я просто беспокоилась за тебя. Я знала другую тебя, и вот, ты здесь, с этими людьми… а я не понимаю, что думать. — Она пристально посмотрела знакомой в глаза. — Тебя ведь не нужно спасать? Если ты в отчаянии или напугана, ты можешь мне сказать. Чарли так долго вглядывалась в неё, умалчивая ответ, и таким странным огоньком горели её глаза, что Деп стала заподазривать неладное, и что ошиблась с напором и вопросами. Не успела она оказаться среди сектантов, как начала давить на одного из них, пусть это и была её знакомая. И кто знает, чем разрешилось бы это молчание, если бы в ту же минуту к ним не подошла молодая женщина. Она была одета в гражданское, без всяких крестов эдемщиков. — Шерон, да? Ты Шерон? Деп кивнула и тут же встала. — Тебя зовёт Отец. Хочет поговорить. Не волнуйся, он говорит со всеми новичками… — Но мы ещё не закончили! — и вдруг Чарли схватила Деп за руку. Её пальцы оказались жутко холодными. — Так, дорогуша, не лезь. Ты правила знаешь не хуже меня. Деп не подала вида, но внезапное возражение Чарли её удивило. Затем она всё же отпустила её руку. Незнакомка, представившаяся Холли Пеппер, одной из старожил церкви, проводила её до огромного тента, похожего на туристический, только в расцветке хаки. Поэтому Деп и не заметила его сразу: тент стоял вдали от бараков, вне местного освещения, да ещё и на фоне тёмного леса. — Заходи и ничего не бойся, — велела ей Холли. — Спасибо. Затем женщина ушла. Она показалась Деп суровой и какой-то уставшей, возможно. Но вот, теперь она сама, помощник шерифа, стояла перед тентом, где находился широкий стол с кучей разбросанных на нём карт, каких-то блокнотов и снимков местности. Тут же стояла лампа, тут же, возле стола, её встретили двое: Иосиф Сид и тот молодой мужчина, который приходил утром в бар и разговаривал с Мэри Мэй. Иоанн Дункан, вернее, тоже Сид. — Проходи, Шерон! Не стесняйся! Отец даже не поднял головы, обращаясь к ней. Он продолжал всматриваться в карты, разглядывать что-то, пока его брат с задумчивым видом обходил стол. В конце концов, Деп подошла ближе. Иоанн Сид остановился напротив неё, поодаль, в тени, так что она едва могла разглядеть его лицо. Но блеск его голубых глаз напомнил ей, как сверкают глаза хищника в густых зарослях леса. Девушка поёжилась. Она молча ждала, разглядывая профиль Отца, пока тот к ней не обратился: — Как ты находишь наше гостепримство? Чарли уже всё тебе показала? — Да, она была очень любезна. Впрочем, как и другие. — Хорошо, очень хорошо, — произнёс Отец и лишь после этого посмотрел на неё. Деп встретила его взгляд стойко, даже улыбнулась. Как и утром на нём были очки-авиаторы; как и утром он излучал доброжелательность, и Деп не за что было зацепиться. Пока не за что. Но морально она была готова говорить от лица «Шерон». — Мне очень понравился твой ответ, прозвучавший утром, в церкви, — сказал Отец, и она кивнула. — Но это был не самый искренний ответ. Скорее, ты спряталась за ним в попытке защититься. Это ничего. Я понимаю. Внутри у неё всё похолодело. Настолько, что невольно она посмотрела в сторону неподвижной тени, но Иоанн Сид стоял напротив, скрестив руки на груди, и молчал. — Я и сам был таким в юности. Я боялся, прятался, убегал. Однажды я даже решил, что Голос, — и он, улыбаясь, указал на свой висок, — был лишь бредом… Но услышав Его снова, я отбросил сомнения. Это был первый шаг к тому, чтобы мы все оказались здесь. Девушка снова кивнула. Мельком она посмотрела на стол: карты и снимки ей ни о чём не сказали. Но взгляд зацепился за одну надпись. Фоллс Энд. Место было выделено красным маркером. — Можешь ли ты, поскольку твёрдо решила остаться, открыться нам и сказать правду? — спросил Отец. И она поведала «правду». О том, как работа в службе спасения сломала её, о том, как одиночество окончательно подвело её к краю, и она едва не спилась. Затем друзья отвернулись, и она бросила работу. О том, как «Шерон» разочаровалась в себе и попробовала найти Бога, но в одиночку не смогла. Как подслушала двоих незнакомцев в кафе, болтающих про «новые возможности». — Я догадывалась, что вы — община, — заключила она, смело глядя ему в глаза. — Но меня это не напугало. В конце концов я решила, что перспектива бессмысленного прозябания среди людей, которые меня отвергли, больше не привлекает. Ей почудилось, что «тень», стоящая напротив, сделала какой-то жест. Затем Иосиф Сид утвердительно кивнул. То ли сам себе, то ли брату, а, может быть, и ей. — Ты знаешь, что за судьбу каждого человека идёт война? — прозвучал неожиданный вопрос. — Ты понимаешь, о чём речь? Если понимаешь, то ты уже на полпути, чтобы Он принял тебя и простил грехи. Ты можешь замолить их, если доверишься мне и моим родным. Но готова ли ты? — Да, я готова. — И ты готова посвятить себя церкви? Ты готова будешь, если понадобится, сражаться за нас? Ты примешь грех, ты осознаешь его, а затем позволишь вытащить его из себя? Ты хочешь очиститься? Если готова, то мы примем тебя. Однако… на всё воля Божья! И пусть даже тебе покажется, будто Он не слышит, будто Его нет рядом, пусть ты считаешь, что ты не видишь Его… ты всё равно не одна. Деп посмотрела в глаза человеку, столь страстно, столь яростно защищающему свои убеждения, и внезапно осознала, что никогда прежде не наблюдала подобной фанатичности. Возможно, даже Джим Джонс и его одержимость казались детским садом по сравнению с тем, что построил Иосиф Сид в округе Хоуп. Деп пока не знала, что именно, и каковы масштабы, но она нутром чувствовала — это нечто сильное и глубокое, куда глубже поверхности… — Я хочу… верить… — пробормотала она, не поняв даже, что голос дрогнул. — Но боюсь, что подведу хороших людей. Произнеся последние слова, она подумала о шерифе, о Хадсон и Пратте, даже о маршале Бёрке. На ум пришла и хозяйка бара в Фоллс Энде. Но больше всего она подумала о Чарли, которая напоминала ей о прошлом, о дикой и сумасбродной девчонке, помешанной на вечеринках и сексе. И, как ни странно, Деп скучала именно по той самой девчонке. Иосиф Сид выпрямился, затем, будто сгоняя невидимую пылинку, плавно провёл рукой над поверхностью стола. Деп недолго следила за его движениями, разглядывая внушительное серебряное кольцо на пальце левой руки, и вот, он, наконец, произнёс: — То, что ты хочешь быть полезной и страшишься навредить другим — похвально. Как я и думал, мы уже давно не принимали здесь таких чужаков. Верно, брат Иоанн? Младший Сид, видимо, кивнул в ответ. А после сделал пару шагов вправо, на свет. Так он приблизился к Деп, и она смогла хорошенько его разглядеть. Впрочем, всё, что нужно было, она уже увидела и услышала в баре. Сейчас он стоял рядом и улыбался, глядя на неё. Он был чуть ниже Отца, но крепче и моложе. «Ему около тридцати, — подумала Деп, — возможно, мы даже одного возраста. Он привлекательный и, судя по шмоткам, пользуется этим, как пользовался и раньше, когда был Дунканом». — Позже мой брат объяснит тебе, для чего нужно крещение и как ты сможешь быть для нас полезной. А взамен, — Отец протянул руку и положил горячую ладонь ей на плечо, — я обещаю тебе спасение. В первую очередь от самой себя, от той, кем ты не желаешь больше быть. И, в конце концов, ты примешь нас, как и мы тебя. Ничего не бойся. Вот так, судя по всему, «приветствие» состоялось. Деп обменялась с Отцом улыбками, поблагодарила, затем в компании Иоанна Сида вышла из-под тента. Только сейчас она заметила, что двое сектантов дежурили снаружи. И один из них — рослый, мускулистый мужчина — держал в руках дробовик. Помощнику шерифа пришлось в очередной раз притвориться слепой. — Так это правда? Доброволец в наших рядах? — спросил младший Сид, когда они прошли мимо барака, где находилась столовая. — Удивительно! И, самое главное, неожиданно! — Отчего же? — Оттого, что «внешний мир» давно уже забыл о нас. Столько людей побывало на проповедях, но никто не остался. — В его голосе она распознала явное разочарование. — А ведь мы все живём под одним небом, дышим одним воздухом, но они не понимают, не хотят видеть. Предпочитают смирно, как покорное стадо, ожидать милостыни от людей, которые никогда им не помогут. Неожиданно он остановился прямо посреди тропы. Деп замедлила шаг и замерла, обернувшись к нему. Здесь над ними ярко горел фонарь, и девушка отчётливо видела взгляд голубых глаз, прикованный к ней. Внимательный и… как будто нездоровый. — А ты чем отличаешься, а? — спросил Иоанн Сид. — Почему ты вдруг решила, что это твоё конечное убежище? «Ещё один недоверчивый, — Деп с силой стиснула челюсти. — Твою-то мать, а они умеют быть занозой в заднице». Она просто устала и хотела, наконец, прилечь хотя бы на пару часов. Она поняла, что морально никогда так не уставала, хотя всякое повидала за годы работы. Но прямо сейчас Иоанн Сид — тот, кто по версии Бёрка мог с лёгкостью узнать всю её поднаготную — стоял перед ней и ждал ответа. И, чёрт знает, почему, тогда Деп вспомнила о девушке из бара и о её брате. Всё было запутаннее, чем казалось на первый взгляд. — А я не из стада. И никогда не была, — сказала Деп, наконец. — И я вам это докажу. Ей стоило бы удивиться тому, как изменилось выражение лица этого мужчины после её ответа. Он улыбался так искренне, он словно был благодарен… даже чересчур, если такое возможно. Но для себя Деп уже решила: больше нечего тут удивляться, отставить опасения и сомнения, не сметь пасовать ни перед кем, особенно перед Сидами. — Хорошо. Хорошо. — Иоанн сложил ладони вместе. — Это просто замечательно. На свету Деп разглядела татуировки на его руках. Затем мужчина двинулся к ней, и это случилось так быстро, что она даже не смогла отреагировать вовремя. Хотя и пытаться не стоило. Однако она этого просто не ожидала. Он приблизился и заключил её в объятья, да так, что руки её повисли вдоль тела, и она ничего не смогла сделать. — Добро пожаловать, сестра! Да будет благословенен твой путь! — услышала она его приглушённый голос над ухом. — Скоро, очень скоро ты станешь одной из нас. От него исходил едва заметный сладковатый аромат чего-то, что Деп почувствовала ещё в церкви этим утром. А ещё запах одеколона и искусственной кожи, словно он долгое время провёл в салоне автомобиля. Когда, наконец, Деп сообразила пошевелить пальцами, он уже отпустил её. Положив обе ладони ей на плечи и слегка надавив, Иоанн Сид внимательно посмотрел ей в глаза и полушёпотом произнёс: — Мы поможем тебе сделать это — побороть грех. Если твои помысли чисты, бояться нечего, верно? Она кивнула и скривила губы, не найдя подходящих слов. Какого чёрта это было?! Ей хотелось бы завопить. Но эта роскошь отныне была ей недоступна. Всё это осталось там, за пределами округа, во «внешнем мире». Иоанн пожелал ей доброй ночи и возле крайнего барака свернул направо, к стоянке с сектантскими пикапами, где его ждали четверо рослых парней. Оружия у них Деп не разглядела. Зато недалеко от ворот заметила Холли Пеппер — она курила в одиночестве и тоже глядела на неё. Деп решила, что она, скорее всего, видела эти нелепые обнимашки. А когда Холли бросила сигарету на землю, затушила её ботинком и направилась к компании Иоанна Сида, пару раз послав новенькой суровые взгляды, ситуация стала ещё более нелепой. «За ней надо присматривать», — решила Деп и быстро ретировалась под крышу.