Unvoiced

Тропа уходила вверх, петляя из стороны в сторону. Минут через двадцать лес остался позади, а на небе показалась луна — желтый кружок из цветной бумаги, разрезанный ровно пополам. Это помогло Таре рассмотреть идущего перед ней чуть получше. Мужчина нес внушительных размеров резервуар, заполненный той же жидкостью, что и трубки, и бог весть как крепящийся к спине. На правом бедре висело четыре тонких лезвия. Они еле слышно звякали во время ходьбы и переливались в лунном свете. Длинные узловатые пальцы держали небольшой сверток и время от времени постукивали по корешку анатомического атласа. Ветер развевал его волосы, уложенные назад, и Тара на секунду почувствовала знакомый запах. Сладковатый, затхлый. Запах кадаверина и путресцина. Запах первого вскрытия, гнили и разложения. В памяти тут же всплыл пьянчуга из переулка, явно мертвый, с пустыми глазами и тупым взглядом. Глаза мужчины, идущего впереди, мало чем отличались. Да и руки у него ледяные. А точно ли она в безопасности? — И что ты такого сделала, что эти полоумные с факелами ищут тебя по всему лесу? — как бы невзначай спросил мужчина. — Ничего я не делала, — проворчала она. Ладони вспотели, и Тара машинально вытерла их о платье. — На меня напали и я позвала на помощь. Я же не виновата, что откликнулся мертвяк? — И что потом? — он издал короткий смешок и обернулся. Глаза и правда выглядели странно. Именно так, как никогда не стали бы выглядеть у живого и здорового человека. — Да не было никакого потом, — Тара нахмурилась. — Они убежали. Я тоже. У неё и сейчас появилось желание сорваться с места и рвануть куда подальше. Только вот куда? Позади Десолейт и его «инквизиция», а впереди горная гряда, и кто его знает, что там за перевалом? К тому же, мужчина именно туда и направлялся. — А «мертвяк»? — произнёс он, даже не пытаясь скрыть насмешку. — Да черт его знает. Он выглядел как алкоголик со стажем. Может, пошел пропустить стаканчик? — съязвила Тара. — То есть, ты воскресила человека и бросила его без контроля? А ты злее, чем я думал, маленькая некромантка, — ответил он с недоброй усмешкой. — Я вообще не владею магией. Ну какая из меня некромантка? — В глазах обычного человека — просто вылитая. Чёрные глаза, чёрные волосы, экстравагантный чёрный пеньюар… — Если это пеньюар, то вы носите платье, — проворчала она, скрестив руки на груди. — А ещё вредный характер и злой взгляд. По всем пунктам подходишь, — продолжил мужчина, пропустив колкость мимо ушей. — А если серьёзно, трупы по своему желанию на помощь не приходят. В каком подвале ты сидела, что для тебя это новость? Поднялся ветер, взметнув полы плаща и подол платья. Тару снова обдало волной еле различимого сладковатого запаха. Скорее всего, её новый начальник могильщик или коронер, и сейчас он просто возвращается домой после работы. Не могла ведь она наткнуться на мертвяка второй раз за день? К тому же, разве он похож на стандартного зомби из фильмов ужасов? Разговаривает сложными предложениями, уверенно двигается и вроде не разлагается. Иначе бы от него смердело за несколько метров. А глаза… Кто знает, может, это местное заболевание такое? — Я вообще не отсюда, — она закрыла лицо ладонями и принялась тереть глаза в попытке собраться с мыслями. Для этого пришлось даже остановиться. — Сегодня днем я переместилась из Эдинбурга в чёртов Десолейт. Не знаю, как это случилось, но ничего хуже со мной ещё не происходило. — Тогда всё с тобой понятно, — мужчина повернулся к ней и сочувственно склонил голову. — А раз уж ты не в курсе, придётся рассказать. Существует такая разновидность магии, как некромантия. Она позволяет воскрешать мёртвых, брать их под контроль и, на самом деле, много чего ещё. Так что раз уж ты призвала на помощь «мертвяка», то ты — некромантка. Другого варианта нет. В свете луны и звёзд его лицо и кисти рук отдавали серым. Даже Тара, никогда не отличавшаяся здоровым оттенком кожи, выглядела смуглой по сравнению с ним. Вот он распинается насчёт некромантии, а ведь наверняка знает обо всем не понаслышке. Может, он некромант или, на худой конец, его жертва? Был только один способ проверить. Тара подскочила к мужчине и схватила его за запястье. Кожа под пальцами оказалась ледяной и сухой, а там, где у живого человека билась жилка, ничего не прощупывалось. — И как это понимать? — он выдернул запястье из рук Тары и бросил на неё раздраженный взгляд. — Разумный труп, — она нервно усмехнулась и попятилась. Колени задрожали, и Таре показалось, что она скоро потеряет равновесие и опрокинется на спину. — Мне часто напоминают, что я умер, но так бестактно этого ещё никто не делал. Отличное начало работы! Стало поспокойнее, когда расстояние между ними составило несколько метров. Здравый смысл вопил, что лучше уж Десолейт, пытки и сожжение на костре. Лучше закончить это поскорей и отправиться в очередь на перерождение, чем оставаться с подобной личностью один на один. Но в голове прозвучал вопрос, заставивший Тару прекратить отступление. Как думаешь, дорогая, а что покажет осмотр? Или хотя бы банальный опрос? Вскоре вопросов стало так много, что их гомон отодвинул осторожность и здравый смысл в дальний угол сознания. — И как ты собираешься работать, на таком-то расстоянии от меня? — мужчина, усмехнувшись, сделал шаг вперёд, а Тара вновь попятилась. — Вы собираетесь меня убить? — спросила она, готовясь бежать в случае чего. — Только если продолжишь называть меня мертвяком, разумным трупом и прочими подобными выражениями. У нас это называется Могилорожденные. Поняла? В голосе мужчины не осталось ничего негативного, и Тара остановилась, наблюдая за его приближением. Интересно, как выглядит его лицо, и что на нем написано сейчас? — И вообще, подумай головой, — длинный и кривой ноготь постучал по шраму на виске. — Мы уже второй час идём. Если бы я хотел, давно бы с тобой расправился. Но мне действительно нужна ассистентка. А если у тебя есть предубеждения насчёт Могилорожденных, можешь вернуться в Десолейт. Там тебя ждут с распростертыми объятиями. — У меня есть вопросы. — Не обещаю, что отвечу, но ты можешь спросить, — мужчина сменил насмешливый тон на слегка напряженный. Глаза без зрачков прищурились. — Вы дышите? Кажется он ожидал всего, что угодно, но не этого вопроса. Мужчина скрестил руки на груди и уставился на неё долгим немигающим взглядом. — Зачем тебе знать, смертная? — наконец, спросил он. — Если что, спасать уже поздно, пациент скончался. — Сложно объяснить… Наверное, потому что меня распирает от любопытства каждый раз, когда я сталкиваюсь с чем-то необычным. Хочется разобраться, даже если в этом мало смысла. Просто нравится узнавать что-то новое. Мужчина приблизился на расстояние вытянутой руки, не сводя с неё взгляда. Ноги напряглись до боли в икрах, в груди заметалась тревога, а рот превратился в иссушенную пустошь, но Тара не двигалась. — Думаю мы сработаемся, — он похлопал её по плечу. Голос впервые не полнился недоверием и сарказмом. — А если присмотришься, то заметишь, что я делаю вдох перед тем, как начинаю говорить. В остальное время я не дышу. — А как вас зовут? — наверное, стоило задать этот вопрос раньше. Всё таки, теперь придётся работать вместе. — Сайлас, — и правда, грудная клетка слегка расширилась за секунду до того, как он назвал своё имя. — Тара, — она протянула ладонь, силясь унять дрожь в пальцах, и Сайлас обменялся с ней коротким рукопожатием. На ощупь его руки оказалась сухими и слегка шелушащимися. Но в остальном — никаких отличий от обычного рукопожатия. Особенно ближе к концу, когда ладонь немного согрелась от её рук. Весь остальной путь до Бантуса Тара задавала вопросы, избегая разве что самых неудобных. Сайлас язвил, подкалывал её, выдавал саркастические комментарии, но отвечал. В какой-то момент ему даже понравилось, и когда вопросы иссякли, он усмехнулся и произнёс: — Видишь, насколько вы от нас отстаёте? — Да уж… Могилорожденным не нужно ни есть, ни спать. Боли они не чувствуют, ничем не болеют и ни от чего не умирают. И это при том, что голова работает нормально, да ещё и физическая сила никуда не уходит. Слишком уж хорошо звучит. — А минусы есть? — Есть. Например, большинство смертных начинает тебя оскорблять, когда видит, — он рассмеялся. Смех напоминал скрип дерева и скрежет камней. — Но ты ведь сама понимаешь, что это мелочи по сравнению с плюсами. Перевал остался далеко позади, и теперь они пересекали поле, заросшее растениями с мерцающими в темноте листьями. Ноги, и так болевшие от долгого хождения и падения со склона, вопили об усталости. Если понадобится, Тара даже на полу заснет, когда они дойдут. Когда поле закончилось, впереди показались одноэтажные домики. В окнах не горел свет, а на узких улицах не было ни единой души. Несмотря на это, она облегчённо вздохнула. Неужели пришли? — Ещё полчаса ходу, — поспешил разочаровать её Сайлас. Тара испустила недовольный стон. Дверь одного из домов приоткрылась, и в проёме показался тёмный силуэт со светящимися глазами. Он застыл, не двигаясь и не издавая звуков, попросту вгрызаясь в них взглядом. Тара почувствовала, как тело покрывается мурашками. — Не смотри, — еле слышно прошептал Сайлас. — Они чувствуют, что ты живая, и могут напасть. — Вы уж извините, — Тара подскочила к нему и крепко вцепилась в край плаща. — Но пожалуй я пойду так. — Придётся привыкнуть, — Сайлас слегка нахмурился, но, к счастью, не стал её одергивать. — И следовать некоторым правилам. — Например? — в голове возникли десятки запретов. В основном, абсурдных и диких. Таких, что она пожалела бы, что не выбрала Десолейт и быструю смерть. — Для начала, не выходи на улицу ночью, если не хочешь долгой и болезненной смерти. Особенно первое время, — Сайлас наградил её донельзя серьёзным взглядом. — Я не хочу снова искать ассистентов. Последние постройки остались за спиной, над ними нависли широкие ветви деревьев. Если Тару не обманывало чувство времени, то через пятнадцать минут они должны прийти. — Мой дом находится в пригороде столицы. Если тебе вдруг припечет пройтись, иди куда угодно, но не в город. А если ты у нас любительница неоправданного риска, то хотя бы не подходи к королевской резиденции. — А почему? — именно туда и хотелось пойти в первую очередь. В конце концов, столица могла выглядеть не так средневеково и более дружелюбно, чем захолустья, вроде Десолейта. — Король Торан не жалует смертных вроде тебя, — Сайлас понизил голос, будто кто-то мог их подслушать. — В лучшем случае тебя убьют. — Что же тогда в худшем? — прошептала она, глядя на могилорожденного со смесью недоверия и испуга. — В худшем тебя убьют, воскресят и отправят куда-нибудь в шахту или на охрану границ. Вкрадчивый голос Сайласа заставил руки покрыться мурашками. Черт его знает, преувеличивает он или нет, но его взяла. В столице даже ноги её не будет. Она ещё хочет жить. — Могилорожденного очень сложно убить, так что твоё пребывание в этом мире может затянуться на долгие десятилетия. Кто знает, возможно ты будешь продолжать осознавать себя, — его тон стал похож на тот, каким рассказывают страшилки в детском лагере. — Хватит, пожалуйста, я поняла, — нижнее веко нервно задергалось, и Таре пришлось сделать глубокий вдох, чтобы справиться с нервозностью. — Ну и последнее, — Сайлас смилостивился и сменил тему. — Увидишь высокого мужчину с волосами, напоминающими синеватое пламя, и в доспехах — сматывайся. Это Грежул, самый близкий и самый верный подданный короля. А ещё самый поехавший. Всё, о чем знает Грежул, знает и король Торан. Так что прямое столкновение с ним кончится твоей смертью. Тара кивнула. Силы оставили её, и она еле плелась за Сайласом, для которого двухчасовая прогулка будто бы не имела никакого значения. У неё же едва получалось держать глаза открытыми и переставлять ноги. Когда в поле зрения показалась высокая кованая ограда, а за ней двухэтажные постройки из дерева и камня, Тара воспрянула духом. Последний рывок, и она сможет отдохнуть! Они прошли за ворота и тут же свернули на узкую улочку. — А чем вы занимаетесь? — спросила Тара, пытаясь отвлечься от желания заснуть. — Я исследователь, — ответил он с некой гордостью в голосе. — Ищу способы расширить возможности могилорожденных. Сама всё увидишь, когда придешь. Я познакомлю тебя со своим шедевром. Это ничего не объясняло, а только больше запутывало! В голове возник образ эдакого доктора Франкенштейна, и Тара в какой уже раз подумала о возвращении в Десолейт. — А мне чем нужно будет заниматься? — А всем понемногу, — он небрежно махнул рукой. — Для начала, мне нужно, чтобы ты привела мою лабораторию и операционные в порядок. Ещё нужно будет заготавливать растворы, ну и ассистировать мне во время экспериментов. — Зарплата? — кажется, ей придётся пахать, как ломовой лошади. Сайлас недовольно прищурился. — Посмотрим как работать будешь, — проворчал он, засовывая руку в карман. В тусклом свете заблестел ключ. — Денег, чтобы сменить пеньюар на что-нибудь поприличнее, точно хватит. Сайлас открыл широкую двустворчатую дверь, и они оказались в холле с величественной лестницей и вышорканым дощатым полом. В нишах на стенах зеленым пламенем горели десятки свечей, давая на удивление яркий свет. Слева и справа от лестницы находились потертые двери, выполненные в одном стиле, а по сторонам от двери красовались длинные и узкие витражные окна. — Кто это тут у нас? — кто-то зашагал к ним из глубины дома. Тара вздрогнула. — Не обращай на него внимание, — Сайлас щелкнул замком и распахнул перед ней дверь. — Если не реагировать, Кишки-Наружу заскучает и свалит. Лестница заскрипела и на первый этаж спустился юноша. Лет восемнадцати, вряд ли старше. Растрепанные белые волосы обрамляли худое, серое лицо, на котором, как огоньки, горели желто-зеленые глаза. Кто-то сшил его губы между собой, но это не особо мешало ему разговаривать. Одет он был в видавшие виды леггинсы, плащ и кожаный нагрудник. — Неужели ты привел девушку? — он ловко сбежал по ступенькам и принялся разглядывать Тару. И тогда она поняла, почему Сайлас назвал его Кишки-Наружу. Часть его живота отсутствовала, и сквозь рану Тара могла разглядеть петли кишечника. Чувствуя, что к горлу подбирается тошнота, она отвела взгляд. — Мы все очень рады, что ты появилась, — он схватил Тару за руку и принялся трясти. — А то его уединение с Изольдом начинало пугать. Ах да, я Фераэль… — Эта девушка — моя ассистентка, а не то, что ты там подумал. А моя личная жизнь тебя не касается, — из-за двери показался Сайлас. Он бросил на Фераэля раздраженный взгляд, а затем обратился к Таре. — Пойдем, у нас много дел. — Не стану задерживать твою благоверную, — зашитые губы растянулись в улыбке. — Кстати, а как тебя зовут? Но к этому моменту Сайлас сцапал её за плечо, втащил в комнату и захлопнул дверь прямо перед носом у Фераэля. Тара вопросительно уставилась на него. — Как я и сказал, дел у нас выше крыши, — Сайлас будто забыл о встрече с Фераэлем и принялся зажигать свечи в стенах. Вскоре комната заполнилась зеленоватым светом. У пустого камина стояло широкое кресло, в котором они могли бы уместиться вдвоем. На нем лежали бумаги и штатив с пробирками. В углу стоял шкаф, заполненный флуоресцирующей зеленой жидкостью, а рядом на столе красовались перегонные колбы. Под окном находилась кровать, погребенная под горой бумаг, книг и наверняка чего-то ещё. — А можем мы начать завтра? — Тара широко зевнула. — Я просто с ног валюсь. — Ах точно, ты же смертная, — съязвил он. — Может быть, ты ещё и есть хочешь? — Но у вас ведь нет еды, так? — она скрестила руки на груди и угрюмо посмотрела на Сайласа. А ведь поесть правда не помешало бы. — Я как чувствовал, что придется иметь дело с живыми и купил курицу. Сверток, который он всё это время нес в руках, полетел к Таре. Она глянула на Сайласа с недоумением и развернула пакет. Внутри оказались запеченые куриные ножки, ещё теплые. Сайлас тем временем принялся разгребать бардак на кровати, складывая одни записи в стопку, а другие выбрасывая на пол. — Зачем вам еда? — Я любил курицу, когда был живым, — пробормотал он, вчитываясь в надписи на бумаге. — Ты лучше ешь и ложись спать. Чем раньше начнем, тем лучше.