Unvoiced

Уже через несколько минут Тара стояла на коленях в тронном зале, чувствуя, как слезы бегут по щекам, капая на подол юбки. Пол был выложен мрамором разных оттенков, на каменных стенах красовались гобелены с изображениями военных походов и сражений. Вдоль одной из стен тянулась колоннада, а между колонами находились широкие окна, занавешенные бордовыми шторами. Перед ней высился трон, отделанный золотом и драгоценными камнями. Она не успела рассмотреть широкую фигуру, откинувшуюся на спинку — Грежул заставил её склонить голову. Тара лишь заметила роскошную седую бороду и отблеск короны с острыми зубцами. Над ней навис могилорожденный в латах, до боли вцепившись в плечи. Несколько минут назад он связал ей руки, да так туго, что побелели пальцы. Справа стоял Сайлас, слева — Ниру, увязавшийся с ними в последний момент. Им, почему-то, позволялось находиться в более удобном положении. Обменявшись парой слов с королём, Грежул приступил к допросу. Как всё-таки хорошо, что она скрючилась на полу, и никто её не спрашивал! Грежул оказался мастером в создании неприятной, давящей атмосферы, и если бы Таре пришлось разговаривать с ним, рано или поздно она начала бы рыдать. — То есть ты утверждаешь, что встретил эту смертную ещё летом? — с презрением бросил тот, неспешно прохаживаясь из стороны в сторону и издавая жуткий лязг. — Так и есть, сир. — И сразу же потащил к себе домой? — То, что нам пришлось жить вместе, не играет никакой роли, — в голосе Сайласа появились раздраженные нотки, а пальцы на руках напряглись, как струны. — Главное, что у меня появилась ассистентка. — И ты сразу же понял, что она сгодится для работы? — с издевкой произнёс Грежул. — Моя ассистентка прибыла из другого мира, — пояснил он, каким-то чудом сохраняя спокойствие. Носок сапога принялся отстукивать нервную дробь. — Если вы вспомните, сир, такие случаи происходили. В её мире медицина развита куда сильнее, и она почти сразу показала мне анатомическую книгу. Её знания оказались очень полезными для моих исследований. — У тебя и без смертной все прекрасно получалось, — прорычал Грежул. Его сабатоны остановились напротив сапог Сайласа. Тара медленно повернула голову, стараясь, чтобы надсмотрщик не заметил, и скосила глаза. Грежул пристально глядел Сайласу в лицо, и ему как-то удавалось не отворачиваться и не терять самообладания. Только вот кто знает, что происходило у него внутри? — Мы занимались двумя делами одновременно, и ни разу не просрочили вам поставку, — проворчал Сайлас, сцепляя руки за спиной. — Если бы мы только и делали, что создавали переделанных, выходило бы намного быстрее. — И что же за второе дело? — нетерпеливо бросил Грежул, придвигаясь к его лицу. — Моя ассистентка натолкнула меня на довольно необычную мысль, — голос Сайласа задрожал. Тара видела такое только раз, но запомнила навсегда. Это значило, что ещё немного, и из него польется яд. — Мы практически завершили разработку формулы, которая позволила бы вернуть могилорожденным вкус. — Вернуть вкус? — возмутился он, будто одно только существование подобной формулы было для него оскорблением. — И на это ты тратишь свое время? — Эта разработка позволила бы мне заработать на более качественные ингредиенты для растворов, — ногти глубоко впились в ладонь — Сайлас держался как мог. — А ещё мне нужна большая лаборатория, чтобы работать лучше и быстрее. Это в ваших же интересах, сир. — Какой же ты скользкий гад. — Грежул размахнулся и отвесил Сайласу звонкую пощечину. Он пошатнулся и чуть не упал рядом с Тарой, но сумел удержаться на ногах. Из носа потекла капля, чёрная в свете зеленоватого пламени, но вряд ли Сайлас хоть что-то почувствовал. Цель Грежула не причинить боль. Он хотел унизить Сайласа, заставить потерять контроль над ситуацией. Могилорожденные не испытывают боли. Зато Тара испытывает. И от вида белых пальцев, вытирающих кровь уголком маски, сердце сжалось, а щёки загорелись, будто от удара. Разве так должен закончиться этот день? Она должна была вернуться домой с Фераэлем после вечера, полного танцев и выпивки, может, немного повздорить с Сайласом по возвращении. Всё должно было завершиться вот так. А не кровью на лице Сайласа, страхом за свою жизнь и болью в перетянутых веревкой запястьях. — Если бы не твои усовершенствования, я бы давно отправил тебя в Черную тюрьму, — прошипел он, приблизившись к уху с серьгой в форме черепа. — Сайлас покрывает шпионку, — раздался хриплый голос. — Ты тоже, Ниру? — Никак нет, Ваше Величество, — невозмутимо ответил учитель. — Она с самого начала показалась мне подозрительной. Потому я и взял её под своё крыло, так удобнее наблюдать за ней. Ниру никогда ей особо не нравился. Когда он впервые появился на пороге операционной, высокий, сутулый и болезненно худой, Тара почувствовала отторжение. Однако сейчас его слова ощущались будто удар ножом под ребра. — И почему же ты ничего не сообщил Его Величеству? — в голосе Грежула таилось подозрение. — Мне не хотелось беспокоить Его Величество без повода, потому я сам решил докопаться до истины, — продолжил он таким тоном, будто рассуждал о погоде. Этого оказалось достаточно, чтобы слезы с новой силой закапали на юбку. — Конечно же, я сообщил бы о любом подозрительном действии с её стороны. — Чего ты вообще с ней таскался? — прорычал Грежул. — Убил бы, да и дело с концом. — Здесь всё не так просто. Что-то не так с её магией. Ещё в первую встречу Ниру потребовал от неё кого-нибудь воскресить. Тара полчаса ходила вокруг трупа, выкрикивая приказы, но ничего не вышло. Только когда Ниру махнул рукой и уже собрался уходить, тело ребёнка поднялось с операционного стола и принялось заваливать окружающих вполне осмысленными вопросами. У него тогда глаза чуть не повываливались от удивления. — У начинающих некромантов редко выходит поднять разумного могилорожденного, — пояснил он, возвращая лицу привычный угрюмый вид. — Тем более без ритуалов. А после этого Ниру предложил стать его ученицей. Да, учитель из него вышел спорный, да и Тара не могла похвастаться успехами в учебе. Но разве учитель не должен защищать ученика каким бы тот ни был? — А еще я самолично видел, как она управляла людьми. Я изучил все доступные источники и могу сказать, что до этого не было ни одного человека, живого или мертвого, способного на это. Врёт. Тара ни разу не показывала ему, как работает контроль над смертными. Или он следил за ней все это время и действительно видел? — Дело очень деликатное, — он слегка понизил голос, переходя на полушепот. — Вы сами понимаете, насколько для нас стратегически важна подобная способность. В конце концов, смертные и так постоянно штурмуют наши границы. А что будет, если они когда-нибудь разберутся с подземными жителями? Все их мечи окажутся направленными на нас. — Много ли ты смыслишь в политике? — Меньше тебя, Грежул, но разве нужно быть экспертом, чтобы понимать это? — Так убей её и возьми под контроль, — рыкнул тот. Латные перчатки заскрежетали, когда Грежул сжал руки в кулаки. — Не вижу повода таскаться с ней. — Магия — вещь не менее сложная, чем политика. Бывали случаи, когда человек получал магические силы после воскрешения, а бывало лишался их. Мне не хотелось бы так рисковать. — И что ты предлагаешь? Оставить девчонку живой? — воскликнул Грежул, теряя терпение. — Нет, — раздался смех Ниру, неприятный, дребезжащий. — Сейчас я изучаю её способность и пытаюсь подобрать магическую формулу. Как только я смогу освоить заклинание, лично обращу её в могилорожденную. Кончики пальцев совсем похолодели и потеряли чувствительность. Тара потерла ладони друг о друга, стараясь отвлечься от неприятной истины. Здесь у неё нет друзей. Сайлас беспокоится только о своей безопасности, а для Ниру она всего лишь редкий экспонат. Здесь она и умрет. Не сможет вернуться домой, никогда больше не увидит Гвен и мать. Не сможет стать нейрохирургом. Все её мечты и надежды закончатся здесь, в Бантусе. Тара до последнего пыталась сдержаться, но плечи всё-таки задрожали. — Мой король, что вы думаете по этому поводу? — из голоса Грежула пропала вся злоба и раздражение. Но только для того, чтобы обратиться к Торану. — Мне нужны доказательства, — прохрипел он. — А пока их нет, Ниру возьмёт Сайласа под контроль, а на смертную наложит Табу. Некромантам не нужно слов, чтобы схватить сознание другого могилорожденного. Это так же просто как протянуть руку и взять со стола чашку. Но Ниру демонстративно затянул: «Mea voluntas est tua lex» … Спина Тары покрылась мурашками. Не может же Ниру на самом деле наложить на Сайласа путы, достающие в любом уголке мира? Это ведь унизительно! Первое, чему он научил Тару — ни в коем случае не пытаться контролировать свободных могилорожденных. — А свободные это как? — спросила она тогда. — Это те, кто после воскрешения был отпущен своим некромантом. Их волю и действия никто не контролирует, кроме Кведама, разумеется. — Вроде Сайласа или вас? — Ниру кивнул и продолжил объяснения. — Остальные служат некромантам, некоторые из них ничего не соображают, хотя кто знает? В любом случае запомни — пытаться контролировать свободного могилорожденного все равно, что нанести ему сильнейшее оскорбление. Пытаться перебить контроль над подневольным — нанести оскорбление некроманту. Будь осторожна. Если все закончится хорошо, и ей удастся пережить сегодняшнюю ночь, Сайлас её возненавидит. «Ex nunc in et ad infinitum» , завершающие слова сорвались с языка Ниру, и из Сайласа исчезли все присуще ему черты. Руки повисли плетьми, голова упала на грудь. Широко расставленные ноги и гордо выгнутая спина — его привычная поза, сменилась на поистине солдатскую. Лицо ничего не выражало. — Как прикажете, Ваше Величество, — произнес Ниру губами Сайласа, и это было самое омерзительное, что Тара когда-либо видела. Когда дело дошло до неё, она сидела, не двигаясь и не поднимая головы. Табу позволяло навязать жертве список ограничений, и если она нарушит хотя бы одно, то умрет. Некоторые особо жестокие маги запрещали дышать, и с весельем наблюдали, как их жертвы корчатся, задыхаясь. Однако, Ниру издеваться не стал. Он запретил лишь покидать пределы столицы и использовать магию без разрешения. Удивительно простые условия. Внутри забрезжила надежда на лучшее, но Тара только посмеялась над собой. Как можно быть такой наивной? — У вас есть двенадцать часов, чтобы собрать доказательства. А сейчас — проваливайте! Пальцы на плечах, наконец, разомкнулись, и латник принялся возиться с веревками. К рукам, наконец, хлынула кровь, кожу закололо тонкими иголками. Не позволив Таре насладиться свободой, могилорожденный грубо поставил её на ноги и толкнул в сторону выхода. Её подхватил Ниру. Он позволил Таре ухватиться за локоть, и, пока никто не видел, на секунду сжал её ладонь. Ну всё. После этого мимолетного движения Тара точно запуталась. Ниру потащил её в сторону дверей из тёмного дерева. Сайлас безвольно волочил ноги где-то позади, и это пугало. Обычно он двигался широкими шагами, наступая так громко, что его было слышно издалека. И всё это случилось из-за неё. Ты вообще понимаешь, что происходит? проворчал Ниру прямо над ухом, стоило им покинуть тронный зал и двинуться по длинным и темным коридорам. Тара покачала головой. Да какая разница? Её убьют, как собаку, превратят в марионетку. Её ждет вечность, полная страданий и несчастья. А ещё Сайлас. Она подставила его под удар, и теперь он рискует попасть в самое ужасное для могилорожденных место… — И чего ты пялишься на меня? — воскликнул он с раздражением в голосе. А в голове произнес совершенно другое: Просто подумай об ответе, не нужно головой трясти! Во дворце на каждом углу чужие уши и глаза! На лице притом не дрогнул ни один мускул. Таре потребовалось некоторое время, чтобы понять — голос прозвучал в голове. Ну конечно, телепатия! Я умру, да? подумала она, стараясь держаться как можно спокойнее. Только как можно быть спокойным в такой вот ситуации? Как думаешь, почему Грежул дал нам двенадцать часов? ответил он вопросом на вопрос. Ты успеешь собрать все, что нужно за это время? Десять раз можно успеть. Может, Грежул хочет, чтобы я смогла потренироваться и показать свои способности в лучшем виде? Таре не удалось удержаться от сарказма. Конечно, она не верила такому предположению, но кто знает? Грежулу всё равно на твои способности, поспешил разочаровать её Ниру. Он собирается тебя убить. Что? Тара повернулась к нему, чувствуя, как в горле появляется ком величиной со зрелое яблоко. Во рту пересохло, а из глаз потекли слезы, остывая от сквозняков. Нет, пожалуйста, только не это! Ей ещё рано умирать! Тем временем Ниру размахнулся и отвесил ей затрещину. — Разве ты не поняла еще? Хватит на меня смотреть! Не верти головой. Делай вид, что мы просто идём, рявкнул он внутри её сознания. А затем успокоился и продолжил: Для того, чтобы дойти до дома и собрать твои иномирские книги и устройства двенадцать часов не нужно. А для того, чтобы собрать и опросить всех свидетелей такого времени не хватит. А вот найти убийцу — в самый раз. В глазах помутнело, и на тело напала предательская слабость. Разве она сделала что-то, из-за чего её можно было бы убить? Она ведь просто оказалась не в том месте не с тем типом магии. Почему не дать ей шанс доказать свою правоту и безобидность? В конце концов, за что ей все это? Тара разрыдалась и принялась вытирать слезы рукавом. Помедленнее, воскликнул Ниру. Судя по всему, он слышал все её мысли. Грежул почему-то возненавидел тебя. А ещё у нас давний конфликт, и он не хочет, чтобы лояльный мне человек приблизился к Торану. Потому после того, как соберём доказательства, поедем в Могильник. Наконец, перед ними показались высоченные двери, окованные железом. Двое стражников, вооруженных пиками, открыли створки, позволяя им выйти. По-зимнему холодный ветер пробирал до костей, играл с волосами и полами юбки. Кожа под рубашкой тут же покрылась мурашками. Со свинцово-серого неба падал первый снег. Эх, жаль, что у неё не было возможности забрать кожаную куртку из таверны. Хоть бы Фераэлю хватило ума забрать её с собой! Почему туда? подумала Тара, обнимая себя за плечи. После того, как двери за ними закрылись, она выпустила рыдания на волю. Потому что я собираюсь сделать так, чтобы ты пережила эти двенадцать часов, ответил Ниру с удивительной для него искренностью. Я не позволю тебе умереть. Тара остановилась и уставилась на Ниру неверящим взглядом. Надежда, которую она душила, чтобы потом не мучиться от разочарования, засветилась с новой силой. Неужели это ей говорит он, вечно критикующий её способности и отмахивающийся от вопросов? Ничего, со временем научишься контролировать свои мысли, кажется, это он тоже слышал. Пускай твоя магия и работает не так как нужно, ты всё равно моя ученица. И ты слишком ценна, чтобы отдавать тебя Грежулу на растерзание. И ради этого вы соврали королю? слезы начали утихать, не успела она войти в раж. Хоть один союзник у неё остался, а значит, Тара ещё поборется. Пришлось. И теперь я вам должна по гроб жизни? губы растянулись в полуулыбке. Естественно. Я собираюсь научить тебя всему, что знаю сам. Ты станешь целительницей для могилорожденных и будешь мне помогать. С твоими знаниями у тебя выйдет быстрее, чем у кого-либо ещё. А что вы сделаете с Сайласом? Тара несмело обернулась. Он так и шел за ними: шаркая ногами о каменную мостовую и глядя в никуда. Нос так и продолжал кровить, багровая капля доползла до подбородка, только вот некому было её стереть. Отпущу, конечно же. Не могу же я вечно держать его в кулаке? Но на ближайшее время нам троим придется стать актерами. От того, насколько мы в этом преуспеем, зависят наши души. Каким же хорошим человеком (если можно так говорить) оказался Ниру. Кажется, она ошибалась насчет него всё это время. Таре даже захотелось обнять его в знак благодарности. Хорошо, прозвучало в голове, но только когда мы окажемся в безопасном месте. Учитель, я, конечно, всё понимаю, но не могли бы вы не лезть так глубоко? возмутилась Тара, чувствуя, как к щекам приливает тепло. Это личное! Хотя пускай знает. Она бы всё равно раскрылась перед ним. После всего, что Ниру сделал и собирается сделать, он имеет право на искреннюю благодарность.