Под серебряной луной.

В деревне все по-прежнему идет своим чередом. Работа не стоит на месте и, казалось бы, поводов для беспокойства вовсе нет, однако каждый член стаи чувствовал тревогу, ведь их главный на взводе. — Твою мать! — бушевал вожак, кидая ни в чем неповинный стакан в стену. Тот с оглушительным звоном разбился, а мелкие осколки раскатились по полу. Джун тяжело дышал от гнева, злобно скалился, облокатившись руками о стол, и пытался унять себя. Причина такого поведения проста. Этого чертенка нет в деревне уже целые сутки. Да, такое бывало раньше, отрицать глупо. В подростковом возрасте Чонгук мог убежать в лес на несколько дней, гоняться за зайцами, а потом прийти одичалым ребенком и виновато скулить, оправдываясь. Но это не тот случай. Намджун сердцем чувствовал, поэтому и бесился. Учитывая то, сколько дней подряд Гук бегал в город, вожак имел право злиться на сына. Ослушался приказа, дерзил, сопротивлялся... К тому же Чон уже не маленький, чтобы так просто пропадать без предупреждения. И ведь ни одной собаке на глаза не попался, свалил в закат тихо-мирно или удрал, пока еще не рассвело. У вожака и без того дел хоть отбавляй, а проблемы с сыном в график не вписывались. Юнги вообще дома заперся и не показывается, видать знает что-то и молчит. Позади дверь открылась с тихим скрипом и в помещение почти беззвучно кто-то вошел. Вожак нахмурил брови и обернулся, надеясь, что чутье его обманывает и это Гук. Нет, это всего лишь Хосок. — Кажется, я не вовремя, — сказал он, захлопывая за собой дверь. В комнате воцарилась напряжённая тишина. Слышалось только тяжелое дыхание Хосока и утробное рычание вожака, что всеми силами пытался сосредоточиться на деле. — Я думал, ты пошел проверять северные границы, — бросил Намджун, а затем стянул с себя футболку и кинул ее на спинку стула, — в любом случае ты идешь со мной. Чонгук уже второй день не появляется дома. — Правда? Я не знал, — Хосок стал серьезным, — на самом деле, я пришел по делу. Вчера ночью мы с парнями услышали чужака где-то на западе. Подозреваю, что кто-то посмел нарушать наши границы. Такое происходит не первый раз, нужно с этим разобраться. Джуна от этих слов передернуло, потому что именно там находится этот чертов город. Это известие стало последней каплей и больше вожак медлить не собирался. — Пусть твои парни будут готовы, — отдал приказ альфа, на что подчиненный кивает, — и Юнги позовите. — Хорошо, — ответил Хосок и скрылся за дверью. День обещал быть насыщенным, а от этого у волка мурашки бежали по коже. Уже долгое время они живут в мире и согласии, а косточки иногда размять хочется. Надрать зад какому-нибудь волчонку, что посмел зариться на святое, заманчиво. К тому же вожаку стоило развеяться и отвлечься от сосунка, что постоянно норовит вытрепать ему нервы. Хосок быстро предупредил своих альф о скором выходе из деревни и торопился к дому Мина. Двери у того заперты, что, к слову, странно. Чон несколько раз подергал за ручку, а когда та не поддавалась, хмурился и постучал настойчиво. Хозяин долго не появлялся, но затем слышатся быстрые шаги и скрежет в замочной скважине. — Ну, где ты там? — раздраженно спросил Чон, когда из-за двери показывается темная макушка. Юнги, кажется, облегченно выдыхает, когда видит товарища и выходит, тут же запирая за собой дверь. Взъерошенный, усталый, смотрит расфокусировано. — Твою мать, — ругнулся Хосок, — от тебя сексом разит за километр. Юнги виновато кусал покрасневшие от поцелуев губы и молча выслушал приказ Джуна, после чего понятливо кивнул и вновь скрылся за дверью. Чон цокнул и покачал головой, разворачиваясь и направляясь к площади перед домом вожака. Через несколько минут все были в сборе. *** Сегодня утро особенно доброе. Гук тихо застонал, просыпаясь, но глаз не открыл, слушал, как омега ему в шею сладко сопит, щекочет. От Тэхёна жарко, а он все равно плотнее прижимался и рукой обнимал альфу за талию. Чонгук улыбался и не мог сдержать порыва поцеловать того в лоб. Тэхён громко выдохнул и недовольно причмокнул. Видимо хочет еще немного полежать, не выспался. Вчера они много целовались, долго. На этом все, хотя Чонгук и от этого был на седьмом небе от счастья. Омега подпустил его к себе и сам признался. Думая об этом, Чон перебирал белокурые волосы, пропускал их сквозь пальцы и смотрел, как омега морщит нос. Сейчас от него веяло умиротворением и спокойствием. Никто не мог сломать эту идиллию. Чонгук улыбался и слегка прикоснулся к его лицу, убирая прядь волос с глаз. Тэхён норовил перевернуться на спину и вовсе отвернуться к стене, но Чон не позволил, обнял за плечи, прижал к себе и чмокнул в нос. — Еще же слишком рано, — хныкал Тэ и уперся в грудь альфы ладонью. — Наоборот, — прошептал Гук, — слишком поздно. В деревне в такое время никто не спит. Омега еле глаза открыл, глядел сонно, изучающе и молчал, осуждая за столь ранний подъем. Чонгук тоже смотрел, тонул в этих омутах и поглаживал омежьи плечи с особым трепетом и осторожностью. — Если будешь меня так рано будить, я могу и передумать, — заявлял Тэ, вновь уткнулся Чонгуку в шею и прикрыл глаза. Чон тихо посмеивался, знал, что Тэхён уже от него никуда не денется, пока омега бурчит что-то неразборчиво. Он уже не спал, законно наслаждался ароматом своего альфы и водил пальцами по его груди. Гук от этого кусал губы, терпел сладкие издевки и закатывал глаза от удовольствия, которое Тэ доставлял лишь своим присутствием. Кто же мог подумать, что черному волку может быть так хорошо. Серому в свою очередь спокойно и тепло рядом с ним. Тэхён позволил себе прикоснуться губами к нежной коже и провести языком по шее. От этого Чонгука дрожь пробрала и разрядом тока по телу прошлась. Альфа даже подумать не успел, перевернул Тэ на спину, навис сверху и сжал хрупкие запястья. — Ты чего? — прохрипел Чонгук ему в губы. От Тэ такой жест был неожиданным, потому что шея — это слишком интимно. Тэхён лежал под ним смирно, взглядом прожигал и губу закусил. Чонгук скользил глазами по острым ключицам, выглядывающим из-за глубокого выреза футболки. Альфа нервно сглотнул и пытался унять зверя, что готов зализать Тэхёна до смерти, не пропустив ни сантиметра бледной и мягкой кожи. Чонгук даже на кончике языка ощущал сладковатый привкус. — Захотелось, — пожал плечами и уставился невинно, не понимая в чем дело, — а что? Ким не мог объяснить такого влечения, желания. Просто думал, что так делать можно и это правильно. Тэ потянулся к Чонгуку, поцеловал в губы смазано, успокаивающе. Его запах становился ярче, отчетливее. Дыхание перехватывало, Чонгук шумно выдохнул через нос, не в силах сдержать тихого рычания, затем ответил на поцелуй мокро, настойчиво пробираясь Тэхёну в рот. Тот приглушенно простонал, цеплялся ногтями за широкие плечи и к себе притянул, будто специально изводил. Чонгук еле оторвался от него, дышал рвано, загнанно. — Я первый в душ, — сипло прошептал альфа на ухо и скрылся за дверью. Он облокотился на раковину, смотрел на себя в зеркало и тихо скулил. От него буквально жар исходил, а в шортах тесно от возбуждения. Любого другого он бы взял, не раздумывая, а с Тэхёном хочется, чтобы было все правильно. А как с ним правильно, если он такое вытворяет. Совесть иметь надо. Напряжение помогли снять только холодный душ и рука. — Куда собрался? — спросил Гук, упираясь в дверной косяк. Он предусмотрительно оделся после душа, чтобы не призывать омегу к действию. Сейчас же, скрестив руки на груди, альфа с неподдельным интересом наблюдал, как омега заталкивает свои вещи к нему в сумку. — Хочу встретиться с твоей стаей, — ответил Тэхён непринужденно, явно довольный своей идеей. На самом деле, он хотел побывать там давно. Чисто из любопытства, а сейчас это стало необходимо, так как они с Чонгуком вроде как пара. — Может не сегодня? — аккуратно спросил Чон и подошел ближе. Гук уверен в Тэхёне, но он все-таки пока еще являлся чужаком. Не так-то просто принять в стаю неизвестного волка, хотя Чонгук впустил в свою жизнь Тэхёна, не раздумывая. К тому же, учитывая выкрутасы альфы за последние дни, вожак должен быть не в лучшем расположении духа. — Почему? — Тэ поднял голову, смотрел пристально. Настроен омега серьезно и уступать не собирается. — Просто, я подумал сначала встретиться с твоим отцом, — уклончиво сказал Чонгук, теряясь от этого взгляда. — Ну, уж нет. Его мы просто поставим перед фактом, — сказал Тэхён уверенно, — иначе он меня ни за что не отпустит. — Не думал, что ты такой жестокий, — в свою очередь пробормотал альфа. — Я уже не маленький мальчик и вправе решать, что мне делать, — пожал плечами Тэ, стараясь объяснить, — тем более он не сможет меня уберечь от всего. Теперь это твоя обязанность, — добавляет он в шутку, чем вызывает у Чонгука смех. Разумеется, оберегать это чудо он будет... — Так что? Идём? — Идём.