Под серебряной луной.

— Юнги, пожалуйста, не уходи, — хныкал омега из своего укрытия. — Еще несколько минут и Намджун с меня шкуру сдерет, мой родной, — мягко ответил альфа, не поддаваясь на уловки своего любимого, — я и без этого уже припозднился. Чимин только сильнее зарылся в одеяло, и Юнги готов поклясться, что слышал недовольное урчание. У омеги сейчас был тяжелый период. С одной стороны он был счастлив тому, что с Юнги все разрешилось, и чувства победили, а с другой… Он боялся выходить на улицу, потому что думал, что стал изгоем за поступки своего отца. Альфа его успокаивал, но пробраться в голову, где уже въелось: «я виноват», он не смог. Прошла уже неделя, а Чимин не казал носа из дома. Юнги вечерами старался рассказывать ему последние новости. Например, Тэхёна успешно представили волчьему сообществу и приняли с распростёртыми объятиями, как городской и мечтал. Джин убедил его, пока не создавать связи со стаей, и вожак поддержал это решение. Пусть поживет в деревне, освоится. Тэ был рад тому, что ему просто позволили быть здесь с Чонгуком. Хоть омега и не мог слышать, и не чувствовал некой нити, что всех связывала, он был счастлив. Джин за это время приходил еще два раза. Проверял, так сказать, своего сынишку, хотя опасности как таковой не было. Чонгук вел себя хорошо, не переходил рамки приличия, ухаживал за своим омегой и всячески оберегал от безрассудных решений по типу: залезть на дерево, искупаться в горной речке, пробраться через бурелом с болотом… «Чонгук, это же настоящая полоса препятствий!» — воодушевленно сказал омега. Альфа на такое заявление лишь закатил глаза и попросил деревенских волчат следить за этим негодником. Прелести стайной жизни Тэхён познавал с особым энтузиазмом, хоть и просыпался он ближе к обеду. Омеги к суженному Чонгука относились снисходительно, не нагружали работой, но позволяли играть с детьми, которые в сером волке души не чаяли, ведь он сам как ребенок. Все уже привыкли к ходившим ходуном кустам вокруг деревни, ведь там проходили гонки, а временами прятки, где городской всегда проигрывал. Обедал он у кого-нибудь в гостях, а ужинал вместе с Чонгуком… Для Тэ было особенным время, когда приходил папа, они долго говорили о жизни в деревне. Они стали намного ближе, ведь Джин открывался все больше. Он любил бродить по лесу вместе с сыном, видно, что скучал по природе. Вожак боялся встревать в эту идиллию, Тэ принял факт его отцовства весьма спокойно, но продолжал звать его просто Намджуном. Только с Чонгуком он мог шутить об их отношениях, говорил что-то вроде «дело семейное». За альфой тоже не заржавело… Он назвал это «братскими узами». Когда Джин оставался попить травяного чая со стариками, то вызывал у вожака приступы альфьей озабоченности. Он постоянно вился рядом, пытался помочь и при этом не навлечь на себя гнев пары. Джин же продолжал рисовать между ними границы, настойчиво не замечал и игнорировал любое проявление нежного внимания. Ему был важен только их сын. После очередного ухода белого волка в город Хосок предложил выбраться на неофициальную охоту, чтобы просто развеяться. Джун легко принял предложение друга, списывая это на то, что требовалось обновить в лесу волчьи метки с запахом, обозначая территорию, а не потому что он подавлен поведением его омеги. Взять с собой Юнги это само собой разумеющееся, а вот прихватить Чонгука — решение спонтанное. Он ведь сто пудово от Тэ знал что-то о Сокджине, а эта информация помогла бы сдвинуться с мертвой точки. Гук сопротивлялся, так как боялся оставить Тэ одного, но тот заверил альфу, что за два дня с ним ничего не сделается. — А вдруг сбежишь в свой город, — пробормотал Чонгук, обнимая омегу за талию, и мягко прикоснулся губами к виску. — Пф… куда я от тебя денусь, — сонно фыркнул омега. Ему сегодня пришлось проснуться пораньше, чтобы проводить альфу. Чонгук был уверен, что когда он уйдет, Тэ снова завалится в кровать. За это время он совсем разленился. Работать в кафе не приходилось, связи в такой глуши не было, так что часами залипать в экран телефона не получалось. Короче, можно делать все, на что хватает воображения. Чонгук невесомо чмокнул его в щеку, отвлекая от продумывания планов на день. Тэ хотел возмутиться, но лишь попался в ловушку сладкого прощального поцелуя. Мягко сминая омежьи губы, Чон переплел их пальцы. Тэхён всегда таял в его руках, а его сладкий запах приятно щекотал нос. Альфа отстранился первым, горячо выдыхая в чужие губы и усмехнулся. Тэ слишком доверчивый. — Эй, — вскрикнул омега, вытирая воротом футболки облизанный нос. Чонгук на его возмущение лишь рассмеялся, подумаешь слюнями снова измазюкал, — дурак, блин. *** Омега вздрогнул, когда в дверь постучались. Словно воришка, он на носочках пробрался по коридору к выходу. — Чимин~а… — прозвучало с другой стороны. Омега виновато закусил губу, но дверь открыл. — Здравствуйте, господин Чхве, — пробормотал парень, судорожно цепляясь пальцами за край кофты. — И тебе не хворать, — ответил омега, не скрывая искренней улыбки, — что-то ты давно из дома носу не кажешь. Случилось чего? Или Юнги обижает? — Вы же сами знаете… — тихо сказал Чимин, совсем нос повесив. — Ой, нашел, о чем переживать, — бросил господин Чхве, — главное, чтобы не болело ничего. Я вообще-то к тебе по делу пришел. Там в лесу уже твоя любимая голубика поспела, а собирать некому. Я вот вечером собираюсь кашеварить, может пирог какой организуем, а остатки на варенье пойдет. Так что собирайся… — Х-хорошо, — тут же ответил Чимин. На душе потеплело. — И новенького с собой прихвати, чтобы без дела не шатался, — напоследок сказал он и махнул рукой на прощание. Чимин застопорился, так и замер в проеме, прожигая глазами омежью спину. Разумеется, лишние руки никогда не помешают, но в такой ситуации не лучше было бы остаться в одиночестве. Только вот обижать господина Чхве совершенно не хотелось, он ведь попросил позвать, значит надо. Оставалось надеяться на то, что омега откажется от такого предложения. К тому же они даже не знакомы, хоть Чимину и было любопытно посмотреть на новенького, что очаровал Чонгука и, по сути, спас его. На всякий случай Пак прихватил с собой вторую корзинку и поплелся к нужному дому. Он долго топтался у дверей, прокручивая в голове возможные диалоги, и неуверенно постучался. Сначала ничего не произошло, но когда Пак постучал чуть громче, из-за двери послышались торопливые шаги на лестнице, а затем оглушительный грохот, будто кто-то кубарем полетел вниз, дабы пересчитать ступеньки. У Чимина аж сердце ёкнуло. — Открыто, — выкрикнул новенький. Пак тут же распахнул дверь, желая помочь бедолаге. Даже корзинки на крыльце оставил, настолько испугался. — О, привет, — пробормотал Тэ, морщась и потирая пятую точку, что действительно встретилась со ступенями. — П-привет, — ответил Чимин, удивленно глядя на парня, что видимо только проснулся. — Я тебя не видел раньше, — сказал парень, а затем расплылся в улыбке и руку протянул, — Я Тэхён… Ким Тэхён. — Чимин, — пробормотал омега, некрепко сжимая чужую ладонь, — Пак Чимин. — О, тот самый, — удивленно выпалил Тэ, на что Чимин лишь виновато кивнул и зажался. Почему-то от этих слов стало больно, только вот Ким не позволил заняться самокопанием, — тот самый, который с Юнги. Чонгук рассказывал, что ты очень милый. — Прямо так и сказал? — недоверчиво откликнулся Пак. — Ну, не прямо так, — задумался Тэ, — просто с Юнги я познакомился в лесу еще, а он мне показался рассудительным и спокойным. Чонгук мне просто сказал, что у него есть ты, и я представлял тебя очень милым. Не думаю, что я ошибся. — Ты забавный, — Чимин улыбнулся. — Не без этого, — легко согласился Тэхён, — что будешь чай или кофе? Я ничего не готовил к завтраку, но мы можем… — Не нужно, я уже поел, — встрепенулся Пак, — на самом деле, я хотел позвать тебя собирать ягоды, но если… — Так я только за, — радостно воскликнул Тэ, — только погоди секундочку… Новенький настолько воодушевился внезапным приглашением, что взялся собирать еду в путь дорожку. Чимин особо не сопротивлялся, помогая нарезать бутерброды с копченой колбаской, пока Тэ наливал в термос чай с лимоном. — Может лучше резиновые сапоги? — спросил Пак, скептически глядя на белые кроссовки. Тэхён сидел на полу и старательно их шнуровал. — А что? — Вдруг клещ… — Хм… ни одного еще не видел, — протянул Тэ, а потом посмотрел на парня снизу вверх, так что хитрые глазенки сверкнули из-под челки, — кроме Чонгука, разумеется. Чимин прыснул от смеха, оценивая шутку, а Тэ послушно переобулся. С этим парнем они точно найдут общий язык. А дальше лес… — Ооо, нифига себе они огромные, — выпалил Тэ, сидя на корточках. Он цеплял ягоды с невысоких кустов и засовывал в рот. Ким даже глаза закатывал от наслаждения. — А то, — гордо сказал Чимин, аккуратно собирая голубику в корзину. — У нас ее продают в пластиковых контейнерах, и большая там только цена, — хмыкнул Тэ, тоже принимаясь за работу, — а красненькая что? — Костяника, — ответил Пак. — А ее есть можно? — спросил Тэ, разглядывая ягоды. Любопытства ему было не занимать, а знаний не хватало. Может, именно поэтому его одного в лес не отправляли, а Чимин был только рад все показать и объяснить. — Можно. — Кислая, — тут же прокомментировал Тэ, морщась и недовольно причмокивая. — Зато полезно, — ответил Пак, пожимая плечами. Когда корзины наполнились наполовину, пришло время мини пикничка. Сидя на травке, они переговаривались и наслаждались природой. Пак даже не заметил, как Тэ устроил свою голову у него на коленях и смотрел на небо сквозь ветки деревьев. С ним было легко, спокойно. В животе просыпался особый трепет, будто они понимали друг друга без слов и особой волчьей связи. Чимин всегда был закрытым, жил со своими тараканами в голове, а Тэ никогда не мог говорить открыто о своих. Они притащили ягоды к господину Чхве как раз вовремя. Тот уже поставил тесто и затопил печь. Горе-помощники остались стряпать, перепачкали друг друга в муке и были отправлены за водой, чтоб неповадно было. После ужина они вместе посетили баню, а потом засели в доме у Юнги. Веселились они всю ночь: играли в карты, Чимин травил байки при свечах, а потом они подрались подушками. Побегать по лесу было уже делом принципа, особенно после страшных историй. Вернулись они только под утро. Грязные как черти. Вновь пришлось посетить уже остывшую баню и уснуть в обнимку. *** — Тэхён, — выкрикнул Чонгук, захлопывая за собой дверь, — я вернулся, — в ответ лишь тишина, хотя в деревне дети сказали, что его не видели сегодня. Значит, он должен быть дома, — Тэхён? По спине отчего-то пробежал холодок. Чонгук медленно поднялся по лестнице и заглянул в комнату. Кровать не прибрана, но в ней пусто и запах довольно слабый, видимо Тэ вообще здесь не ночевал. В голове не было ни одной приличной мысли. Неужели и, правда, ушел? Чон поджал губы, последний раз оглядывая комнату. Альфа быстро спустился вниз. Любимые кроссовки Тэхёна стояли на месте. А куда хозяин тогда пропал? Он вышел из дома, пряча руки в карманах спортивных штанов и нервно кусая губы. Стоило сначала поспрашивать у волков, а уже потом отправляться на поиски. Ладно, в город… вдруг папу захотел проведать, но без ботинок он бы не удрал. В лесу потерялся? Вот от такого исхода, действительно, щемило сердце, и охватывала легкая паника. — Чонгук! — выкрикнул Юнги, привлекая к себе внимание. — Чего тебе? — раздраженно бросил альфа через всю улицу. — Покажу кое-что, — ответил Мин и поманил его рукой. — Лучше помоги найти Тэ, — попросил Чонгук, заглядывая в каждую щель между домами. Жаль, что на пути никто не встретился, чтобы спросить можно было. — Сначала покажу, — спокойно сказал Юнги и направился к своему дому. С тяжелым вздохом он отворил дверь и уже с порога их встретили перья из подушки. Чонгук нахмурился, а принюхавшись, понял, в чем дело. Омеги мирно спали в обнимку под одним одеялом и были не слишком рады тому, что Юнги распахнул шторы, запуская в комнату свет. — Я, конечно, понимаю, что вам было весело, но кто убирать этот срач будет? — громко спросил Мин, но Чимин от него лишь отмахнулся, — эй! — Тэхён~а, — позвал Чонгук, присаживаясь перед кроватью на корточки и заглядывая под одеяло. Омега еле разлепил глаза и сонно уставился на своего альфу, что мягко улыбался, — я думал, ты от меня сбежал… — Куда я от тебя денусь, — промурлыкал омега, вновь закрывая глаза. Кажется, он принял все за сон. — Ну, пиздец, — вырвалось у Юнги. На деревянном полу застыл воск от свечки.