Алая луна

      Как прекрасна автоматизация. Особенно автоматизация современной электроники. Телефоны, компьютеры, умные дома. Развитие научного сообщества перешло на совсем иной уровень за какие-то десятилетия. От кнопочных телефонов и допотопных компьютеров до сенсорных панелей. Коснись поверхности и машины начинают свой расчет. Современный мир прекрасен в своем техническом прорыве.       Акацуки вернулись на виллу в предрассветное утро, когда первые лучи небесного светилы только начали разгонять ночную мистическую тьму.       Первыми были Дейдара и Тоби. Мужчины Прошли в главный огромный холл. И если подрывник был хмурым, то по парню в маске невозможно было определить его состояние. Когда только пара вошла в зал, их взгляд тут же остановился на кожаном диване. Они, разумеется, заметили пропажу. Но не успели даже рта открыть, как следом ввалились Какудзу и Хидан. И, разумеется, весь спектр эмоций вывалил из себя сектант. — Какого ебучего хуя? Он, остановившись с напарником в дверях, тупо уставился на диван, около которого продолжал стоять Сасори. Его глаза были закрыты. И всем своим видом он показывал лишь одно — говорить он будет только с Лидером. Идеально прямая спина и ничего не выражающее кукольное лицо. — Мало того, блять, что мне пришлось привыкать к новой морде этого помешенного на деньгах дерьма, так еще и девчонка, судя по всему, окочурилась. Ну пиздец, а не день. Он был очень раздражен. Однако, прошел в зал. А после, по-хозяйски, упал на диван, развалившись на нем. Что ему понравилось, так это мягкость мебели. — Ммм, комфортненько, что пиздец. Какудзу, молча, встал у стены и скрестил руки на груди, в ожидании остальных. И остальные члены Акацуки не заставили себя ждать. Итачи, Пейн, Конан вошли друг за другом. Замыкали процессию Зецу и Кисаме. Пейн прошел в центр и, оглядев организацию, заговорил, даже не кинув взгляд на то место, где должна была быть Анна. — Результаты?       Первым вышел вперед Итачи. Он прошел к столу и достал из полов плаща свернутую в рулон бумагу, которую ранее взял из библиотеки, что обследовал и принес, как доказательство, книгу лидеру. — Это территория, которую я обследовал. Это деревня. Но какая, не известно. — Да, блять, здесь все другое! Подорвавшись, поднялся Хидан и матекнулся, поднимая свою косу. — Хер пойми какие жестянки, передвигающиеся сами по себе. Внешний вид людей. Да даже язык! Ты же, чертов лидер, сам слышал эту девчонку! Ее язык странный, но я, да и мы все, ее прекрасно понимали! — Архитектура, я такую никогда не видел. Как и растения. Подал голос тихий Зецу, до сих пор пытаясь, судя по всему, адаптироваться к человеческому телу. Он то и дело сжимал и разжимал кулаки. Словно впервые ими ощущал все то, к чему прикасался. Конан и другие члены организации напряженно молчали. Пейн, осмотрев импровизированную карту, перевел внимание на Сасори. Ему было тяжело, после всех лет, когда он разделял свое сознание на несколько тел, вновь быть одним целым. Казалось, он ничего не успевал. Акасуна, будто почувствовав взгляд Лидера, открыл глаза и наконец заговорил. — У нас проблема поважнее. Заложники пропали. На мгновение повисла тишина. Которую разрушил, громким голосом, Хидан. Пейн посмотрел на пустующее место, где должна была быть Анна. — Что значит, ебать твою мамашу за ногу, пропали?! — Хидан, заткнись. Вставил свое слово Какудзу. Его брови были сдвинуты к переносице, что означало лишь одно — он предельно серьезен. Однако, Хидана это не остановило. — А тебя никто не спрашивал, ёбарь херов! — Что случилось, пока мы отсутствовали? Вопрос наполненный ледяным спокойствием. Сасори, качнув головой, продолжил. — После того, как все рассредоточились, первое время всё было тихо. А потом, всего на мгновение, секунда, я почувствовал чье-то присутствие. За спиной. — Враг? — Не могу сказать. Этот кто-то не хотел убить. Ки смерти я хорошо знаю. Однако, этого хватило на то, чтобы отвлечь меня. Когда же я вновь вернул внимание на девчонку, ее не было. — Те двое? — Первым делом я проверил их. Только комната была пуста. — Мимо меня тоже никто не проходил. Сообщил Кисаме, при этом скривившись. Одна мысль о том, что его могли обойти, дарила странную, давно позабытую, тревожность в разуме. — Получается, этот человек еще в доме? Напрягшись, как струна, задала вопрос Конан. — Лидер, мы должны покинуть это место, хм. Сжав руки в кулаки проговорил Дейдара. И в очередной раз, от осознания того, что на его ладонях нет таких привычных, с рождения, ртов ему стало не по себе. Который уже по счету раз эту ночь? Он сбился со счета.       Итачи молчал. И пристально смотрел на Пейна, ожидая дальнейших указаний. В конце-концов, он до сих пор в Акацуки. И они — одна организация. Скорее всего, без друг друга, если девчонка была права и твердила про другой мир, без друг друга они погибнут. — Уходим. Единственно-верный путь. Однако, как только Пейн озвучил свое решение, арка, через которую они все еще минутами назад проходили, неожиданно захлопнулась. Словно и не было никакого прохода. Звук удара дверей заставил нукенинов резко обернуться к выходу. Точнее, к тому, что было ранее выходом. — Ловушка. Оскалился Кисаме. Какудзу, стоящий ближе всех, подошел к перекрытому выходу и, протянув руку, коснулся ладонью преграды. — Метал. Голос тихий и не предвещающий ничего хорошего. Дейдара, метнувшись к окну, через которое ранее осматривал территорию Пейн, сдернулся тяжелую занавеску. Окна так же были перекрыты металлическими пластинами. — Блять. Единственное, что вырвалось из матершинного рта Хидана, прежде чем он сжал в руках косу. И, в привычном жесте, привычно и очень уж обыденно, пытаясь направить чакру в руку, кинул оружие в металлические двери. Звяк. Коса упала на пол, а металлическая пластина даже не поцарапалась. Из-за чего, пепельноволосый мужчина, с удивлением посмотрел на свою руку. — Какого хуя? — Идиот. Мы не могли направить чакру в ноги, когда только вышли из этого дома. И чего ты ожидал? — Ну, сука, даже не знаю. Какудзу показалось, или в голосе Хидана проскользнули, невидимыми змеями, ноты отчаяния?       Никто из членов Акацуки не мог управлять своей чакрой. Они поняли это как только оказались в этом помещении. Однако, до сих пор никто не осмеливался об этом заикнуться. Будто утаивание правды могло помочь им контролировать ситуацию. Вот только не успела организация сказать еще хоть слово, со второго этажа зала, с террасы, которую до этого благополучно игнорировали, так как там не было никакого прохода, вообще ничего, был выпущен дым. — Отравить решили? Недовольно скривился Зецу, задерживая дыхание. Как задержали и другие. Вот только… они обычные люди. Теперь обычные люди. И обходится без воздуха не могли слишком долго. Они продержались дольше, чем среднестатистический человек, но все же им пришлось сделать вдох. Зецу не обладал своими отростками, у Кисаме не было жабр, Хидан не был больше бессмертным, а Сасори больше не кукла. Да и Пейн больше не подконтрольный труп. Каждый из них, с каждым вдохом дыма, оседал на полу. Только один Хидан, дико смеясь, запракинув голову назад, развалился на диване, кода понял, что его тело тяжелеет, как и его голова, а руки и ноги поддаются параличу. Он считал, что этот дым — яд. И совсем скоро он покинет мир живых.       Учиха Итачи. Его окружала пустота. И ничего боле. Только тьма, пустота и холод. Странно, но ему было холодно. Впервые, после того, как он вырезал весь свой клан. И так же впервые, он не видел во сне лица тех, кого убил в ту жестокую ночь.       Пробуждение далось ему, как это ни странно, но легко. Он просто открыл глаза. И первым, что он увидел, был белоснежный потолок из рельефных фресок. Он огляделся, не поднимаясь с место, на котором лежал. Было мягко. Очень мягко. Он, буквально утопал на том, на чем лежал. Никогда до этого он не лежал на чем-то подобном. Словно облако. По обе руки от него, на тумбах, стояли светильники, которые освещали комнату мягким светом, окутывая ее, словно одеялом. Не обнаружив никакой опасности, первым делом, после того как поднялся, прошел к окну и откинул тяжелую штору. Как он и подозревал. Окно было перекрыто той же металлической пластиной. А значит, в его нынешнем состоянии, он не сможет от нее избавиться. Ни сил, ни шарингана. Ничего. Нахмурившись, мужчина повернулся к двери, что вела из комнаты. Медленно подошел. И перед тем, как коснуться ручки, он увидел, что на ней висит странного вида браслет. На котором было написано: «VIP». В этом месте нет чакры… так что… Он надел браслет себе на руку. И… ничего не произошло. Браслет просто повис на его кисти. Итачи стоял, смотря на браслет, еще пару минут. В надежде… на что? Вновь почувствовать родную чакру? Или какую другую энергию? Хоть что-то? Однако, это был просто браслет с странной надписью. Его состояние ожидания было прервано матом, который нукенин услышал из-за двери. Подняв глаза на обычную деревянную дверь, мужчина вдохнул и выдохнул. А после открыл дверь.       Преступники, казалось, очнулись от насильного сна одновременно. И никто не мог понять, сколько они проспали. После того, как они все оказались в этом, чуждом для них мире, их внутренние часы, словно были сломаны. Какое время суток за этими стенами? Утро? День? Ночь? — Бля, вот это мы попали. Хоть башка не вопит, как сучье вымя, уже хорошо. Какудзу, привыкший к этим выражениям, сейчас только и делал, что смотрел на браслет на своей руке. На руке каждого члена Акацуки был этот браслет, словно кандалы с гравировкой «VIP». Не надевать или же даже выкинуть браслет никому из них не пришло в голову. Надень браслет, как будто именно эти слова кричала им их интуиция. Хоть что-то у них осталось. — Вы тоже это слышите, хм? Дейдара, стоявший чуть поодаль, смотрел вглубь коридора, откуда, словно толчками, что-то громыхало. Громыхало в такт, ударяя по ушным раковинам. — Словно приглашение. Усмехнулся Кисаме, уперев свои большие ладони в свои бедра. Ему явно было не то, что не по нраву, скорее его телу было непривычно лежать на подобной воздушной перине, поэтому мышцы и ныли, непроизвольно напрягаясь во время сна. — Идем. Коротко отдал приказ Пейн и пошел первым. Коридор казался бесконечным. Однако, с каждым шагом, ритмичные удары по ушам становились все громче и громче. Пока люди не вышли к знакомому холлу. Знакомо-незнакомый. Десятка остановились, как один, когда увидели… людей. Очень много людей. Десятки. То тут, то там. Абсолютно все молодые. Кто-то стоял в компании, кто-то отдельно, пытался что-то прокричать в такое же устройство, которое Пейн разбил по прибытию. И все они двигались. Двигались в такт. Это была музыка. Музыка, которую никто из Акацуки ранее не слышал. Dubstep с мужским и женским вокалом. По помещению, около входа в холл, витал дым. Не такой, который усыпил нукенинов ранее, а дым никотина. Чистые легкие не выдержали, из-за чего Дейдара закашлял, приложив руку ко рту. Да и остальные, покашливая, смотрели на открытый, на сей раз, вход в холл. Несколько молодых людей, которым только перевалило за восемнадцать, оглянулись. По их глазам было ясно, что они пьяны. — Идем дальше? Неуверенно спросила Конан, прижимая к носу ткань плаща. Пейн, кивнув, прошел вперед. — О, у них клевый аутфит. — Это Випсы? — Наверное, никому же из нас не сказали приходить в единой форме. — Ууу, везунчики. — А кто они? — Милашки. Пока Акацуки шли к холлу, их сопровождали голоса. Однако, стоило им пройти мимо, как интерес молодых и пьяных людей быстро угас и они возвращались к своим делам.       Если бы музыка не была настолько громка, то Акацуки услышали бы восхищенный свист Хидана, который непроизвольно вырвался из него, когда тот осмотрел помещение. Из-за людей, наполнявших комнату, нет, холл, это место казалось ее больше. Их слишком много. Плазма на стене, под такт музыке, устраивала лазерное шоу, из огромных колонок долбил звук, на диванах разместились люди, по центру холла стояла диджейская установка, у которой, так же танцуя, стоял мужчина, контролируя тот поток, что он нес отдыхающим, у стен же стояли, освещенные неоном, клетки. А в клетках, извиваясь, поддаваясь первобытному ритму, который живет в каждом человеке, красивые девушки, прекрасные как на подбор, в коротких юбках или шортах, с глубоким декольте. Вход в клетки был свободный, так что не было ничего удивительного, что те, кто устал или хотел отойти выпить, просто выходили из них и шли либо на диваны, либо к барной стойке, что находилась под террасой, на которой, в данный момент, было пусто. Вход на террасу охраняли двое мужчин в черных одеждах. На танцполе разместились люди. Люди были везде. Как и ранее, они были молоды, разгоряченные, танцующие, извивающие, мало одетые. Но что удивило десятку больше, так это то, что когда они подняли голову к потолку… потолка не было. Крыши не было. Было лишь ночное звездное небо. И разумеется, первым, что сделали Акацуки, по кивку Пейна, расползлись, чтобы добыть информацию.       Хидан, плюнув на все, первым делом, пошел к бару, где столпилось достаточно много людей. Ни одного названия, которые были указаны на этикетках бутылок мужчина не знал, поэтому и немного подвис. Но подвисание длилось не долго, так как его кто-то толкнул сбоку, протискиваясь между ним и другими людьми к бару. — Че, блять?! Гневно глянул мужчина, опуская глаза на того, кто посмел его тронуть. И первым что увидел, была лукавая ухмылка. Ухмылка, которая принадлежала двадцатилетнему, плюс года два, парню. Тот, плавно качнув головой в сторону бара, показал что-то пальцами бармену. Бармен же, кивнув, быстро наполнил довольно большие два стакана и передал парню, который, с кивком, их принял. И протянул один из них Хидану, при этом, подойдя ближе и, привстав на носки, прокричал тому в ухо. — В качестве извинения! Голос утопал в ритме музыки и голосах других людей, но Хидан его понял. Однако, он так и не понял, что за пойло он держал в руках. А парень, отойдя, усмехнулся шире. Его тело, как и тела окружающих, танцевало. Он плавно двигал бедрами, слегка мотал головой и плечами. Видя с каким подозрением смотрит на стакан пепельноволосый мужчина, парень, засмеявшись, смех пропал без следа в окружающем грохоте, поднял свой напиток и… стал пить. Алая жидкость, такая же как и в сосуде Хидана, исчезала на глазах. Парень не отлипал от стакана, пока не осушил его до дна. А после, зажмурившись, пьяно улыбнулся, вновь открывая глаза. Как только неожиданный компаньон закончил, Хидан позволил и себе отпить. Соленое. И алкогольное. Мужчина слегка скривился. Он прекрасно понимал, что его не услышат, так что просто показал пальцем на стакан. Парень, подойдя вновь ближе, приплясывая, закричал тому в ухо. — Кровавая Мэри! А после, смеясь, развернулся на носках. Он плавно огибал людей, почти в одно мгновение пропадая из поля зрения сектанта.       Люди были везде. От такого большого скопления людей Итачи становилось не по себе. Казалось, толпа его раздавит. Мужчина никогда не замечал за собой паники и боязни толпы, однако сейчас, словно все его существо противилось тому, чтобы стать одним единым с этим потоком. Или, как будто, это единое существо пыталось сделать его своим. Своей частью. Так как люди попросту несли его. Было до ужаса тесно, непривычно, удушающе. Он даже не заметил, когда его рука, случайно, но коснулась бедра очередного человека. А этот человек, обернувшись, тут же впился глазами в глаза Учихи. Пронзительный взгляд светло-карих глаз встретился с взглядом с нарастающей паники. Одиночка, который не привык к подобному, на мгновение замер. Однако, этой заминки хватило для того, чтобы человек, стоявший перед ним, коснулся его руки, сжал ее, и положил свою руку на бедро Итачи. И заставил того двигаться. В такт. Как ни странно, но паника начала отступать. Как вообще Итачи оказался в самой толпе? Ведь мгновениями назад он шел аккурат вдоль стены, пытаясь огибать и не сталкиваться с людьми. Однако, этот монстр состоящий из человеческих тел, смог с легкостью поглотить его, утянув в свою бездну, в свой водоворот. Руки, ноги, разные части тел. И сейчас, рука на бедре, и рука, что сжимала его, будто спасательный круг. Итачи не умел танцевать. Его этому не обучали. Однако, что-то первобытное пробуждалось внутри. Словно что-то из древних воспоминаний, когда первые родичи танцевали свои танцы в пещерах у костров под звуки барабанов. На губах человека усмешка. Заискивающая. Словно что-то вынюхивающая. Глаза заинтересованные. Он смеется, хотя Итачи этого не слышит. Он, ограждаясь от толпы, смотрит на этот островок чего-то постоянного. Парень двадцати лет, плюс, возможно года два. С темными, цвета ворона, волосами. Он двигался так естественно. И продвигался не вглубь, а против течения людского потока. Взмах волосами, закрыл глаза, утопая самолично в этом странном ритме. Словно развивая странное гендзюцу, молодой мужчина вытаскивает Итачи. А после убирает руки, которые после поднимает над головой и снова уходить, плавно двигаясь под музыку, в водоворот монстра. Учиха, успокаивая сердцебиение, еще несколько секунд смотрит на эти тела, в которых пропал его спаситель, и берет себя в руки, вновь продвигаясь вперед.       Тоби, Дейдара и Сасори встретились на противоположной стороне заполненного холла. И вместе, как один, мотнули головами. Из-за невероятно громкой музыки никаких речей не было слышно. А люди, будто под гендзюцу, двигались. Двигались и не останавливались. Выяснить ничего не удавалось. Да и казалось все это пустой тратой времени. И только они хотели уже втроем пойти назад, развернувшись, Тоби, совершенно случайно, поднимает глаза к одной из клеток, в которой, еще секундами ранее танцевала красивая девушка, и встречается, на мгновение, взглядом с человеком. С парнем. На губах которого усмешка. А глаза, в свете неожиданно включившегося стробоскопа, из светло-карих, обратились алыми. Свет стробоскопа, и снова светло-карий. Улыбка. Глаза прикрыты, он двигается плавно, отпивая из стакана, что держал в своей руке, алый напиток. А после, словно не замечая Тоби, закрывая глаза, отдается чувству ритма. Тоби еще несколько секунд, подняв голову, смотрит на человека. А после, не дождавшись ничего, идет следом за Акасуной и Дейдарой, свалив все на резкую смену мигающего света.       Зецу все это не приятно. Он морщась, старается избегать людей. Однако, их тут так много, что он не может не касаться их. Эти живые, наполненные жаром тела, вызывают в нем отвращение. Так странно, ведь он и сам стал таким. Настоящим человеком. Он единственный, кто, сделав круг по холлу, вновь вышел из помещения, наполненного людьми, и пошел в ту самую ванную. Из которой, ему на встречу, выходит парень. Здесь не так темно, как в главном холле. Поэтому он видит бледность кожи, контрастирующую с темными волосами. И этот контраст сильнее чем у того же самого Учихи. Молодой мужчина, выйдя из ванны, выпускает из рта дым, а после вновь затягивается сигаретой. На губах усмешка. Веселая усмешка. Заговорщическая. Он просто проходит мимо, искоса смотря светло-карими глазами, на мужчину. Зецу, проводив того подозрительным взглядом, заглядывает в ванну. И, приподняв бровь, наблюдает картину. Картину, состоящую из того, что на кафельном полу ванны лежат девушка и парень. Их глаза, словно за затуманенным стеклом, а на губах блаженная улыбка. И они живы, Зецу проверил пульс. Обернувшись, мужчина смотрит на дверь, которую закрыл перед тем, как войти. И просто выходит. Но когда открывает дверь, в него, врезаясь, влетает девушка. Пьяная и окрыленная. Она заглядывает в помещение, а после, смеясь, заходит. — Уже под кайфом! Хихикая, девушка уединяется, а Зецу ее оставляет и идет обратно к холлу.       На единственном безлюдном пяточке десятка собирается вместе. Пейн осматривает мужчин и Конан, но те лишь мотают головой. Пока Хидан, допив алкоголь из высокого стакана, не плюется. — Хэй!       Возмущенный крик Дейдары не достигает ушей сектанта, утонув в музыке. И единственное, что может сделать матерящийся поклонник Джашина, так это протянуть руку и показать пальцем на террасу. Акацуки поднимают голову. Их глаза, от удивление, округляются. На террасе, танцуя под музыку, стоят они. Три девушки. Шатенка, Юля, которую собственноручно немного придушил Дейдара, вырубая и отбрасывая в сторону, как что-то ничтожное. Брюнетка Даша, в шею которой прилетел кунай. Однако, на ее шее кожа гладкая и нет ни единого признака того, что из нее когда-либо торчало оружие. И блондинка Анна. Абсолютно здоровая, двигаясь всем телом и поднимая руки к небу. Вся троица. А рядом с ними, улыбаясь, стоит, облокотившись и нагнувшись на перекладину террасы, молодой мужчина с черными волосами, короткой стрижкой. Он улыбается, прикрыв светло-карие глаза, и смотрит на Акацуки. Именно на Акацуки. Словно всем им в глаза одновременно. И что-то внутри каждого твердить только об одном, что нужно подойти. Что то, что они ищут — находится там. На террасе, на втором этаже этого холла, наполненного людьми.       Пейн, прикрыв глаза, уверенно шагнул в его сторону. Только пройти на террасу не дали мужчины в черных одеждах. Они встали непоколебимой стеной. Однако… каждый из них смотрел на руки Акацуки. Можно было подумать, что они искали у людей оружие, однако Итачи, сделав ша вперед, понял, что им нужно. Сам не зная почему и как он об этом догадался. Он поднял руку и оголил кисть, на которой покоился браслет с надписью VIP. Мужчины отошли. То же самое проделали и остальные члены Акацуки. И Пейн прошел первым.       Когда он поднялся на второй этаж, на террасу, он увидел у стены одиннадцать кресел, стоящих полукругом. Перед креслами большой стол, заполненный едой и питьем. А перед столом, у края террасы, облокотившись о перила, пританцовывая и наслаждаясь атмосферой, находился и сам черноволосый мужчина. На его губах улыбка, а сам он расслаблен. Не чувствует никакой угрозы? Пейн стоял несколько секунд, после чего прошел вперед. И… принимая приглашение, сел на одно из кресел. Его примеру последовали и остальные члены Акацуки, внимательно наблюдая за парнем, а так же, бросая взгляды на девушек, что наслаждались жизнью в окружении друг друга.       Как только члены организации разместились, юноша, что до этого пританцовывал с закрытыми глазами, неожиданно остановился. Но он не повернулся к приглашенным. Он повернулся… к девушкам. И, поманив к себе, прошептал им что-то на ухо каждой. Те, смеясь, закивали и стали спускаться, перед этим бросив на мужчин и одну женщину заинтересованные взгляды. Словно не узнавали. Парень же, проводил их с ласковой улыбкой. После чего, посмотрел на собравшихся. Предусмотрительно, Пейн не занял центральную позицию, оставляя ее хозяину положения. Сам же молодой мужчина, прошел вперед и, сев в кресло, сложил руки перед собой. Ногу он закинул на ногу и стал ею слегка болтать, в такт музыке. Теперь они все смотрели на этот единый организм из извивающихся, двигающихся человеческих тел. Так прошло несколько секунд, минута, две. Никто не нарушал молчание. Пока сам молодой мужчина не заговорил. — Ешьте. Наверняка проголодались, провалявшись в постели больше суток.       Его голос… они его слышали. Причем отчетливо. Словно не было до ужаса громкой музыки, из-за которой уже начинала болеть голова. Его голос звучал очень отчетливо. Его губы двигались, а значит он и в самом деле говорил. Это не могло быть у них в голова. Акацуки повернули головы к этому парню, а тот, улыбаясь, словно хозяин положения, наблюдал за людьми на первом этаже. — Не бойтесь, не отравлено. Мои повара постарались на славу.       И сам, наклонившись вперед, взял стоявший на столе бокал с алым напитком. Кровавая Мэри, понял Хидан. Ведь он уже видел этого мужчину. У бара. — Да и к тому же, зачем мне травить вас прямо сейчас? На моей вечеринке? Я добродушный хозяин. Даже не убил вас после того, как вы напали на мою племянницу и ее подруг в моем собственном доме.       Пейн и остальные напряженно молчали, дожидаясь требований. А мужчина, мягко улыбаясь, все так же даже не смотрел на окруживших его людей. Его взгляд был направлен исключительно на живую толпу. — Где мы находимся? Единственное, что произнес Пейн. И хоть ему самому казалось, что его голос заглушает музыка, мужчина его все же услышал. — Поэтому вы пытались навредить моей семье? Потому что вам не понравился ответ? После чего брюнет скосил взгляд, впиваясь светло-карими глазами в спину мужчины, который, казалось, пытался зажать Анну и ее подруг на первом этаже. — Я хотел бы услышать от вас изначальную версию. Однако, как я вижу, без взаимного доверия мы далеко не уйдем. Тогда, начну я. И представлюсь первым, раз вы даже не подумали этого сделать.       Поставив бокал на стол, мужчина поднялся со своего места и вновь подошел к краю террасы. Он, облокотившись поясницей о перила, наконец посмотрел на всех Акацуки. А лазеры и свет мигали над его головой, словно ореол. — Мое имя Святослав. И я свято заверяю, что не хочу вас убить. Так что ешьте, вам нужно набраться сил. И нет, я настолько свят, что не буду мстить за мою любимую племянницу. Она, конечно, та еще дуреха, но зато не будет больше заниматься ничем подобным в моем доме. И хоть призыв Пиковой дамы то еще дурачество, это дурачество принесло свои последствия. А значит, я, как отвечающий за этого ребенка, несу на своих плечах ответственность.       Мужчина вновь скосил глаза на Анну и компанию. И его лицо скривилось в презрении и отвращении. Он видел, как этот мужчина пристает к его племяннице. И он, улыбаясь, прошептал лишь одними губами. — Иди ко мне.       Светло-карие глаза изменили свой цвет на алый. Тоби напрягся. Значит ему не показалось. И это напряжение заметил Итачи, так как и сам выпрямился, словно струна. В этих глазах не было томоэ, но они светились. Они и правда светились каким-то дьявольским, потусторонним светом. Не хорошим светом. И мужчина повернул свою голову вновь к Акацуки, при этом опять добродушно улыбаясь. И не было и намека на то, что это какая-то маска. Он действительно… был сейчас настроен по доброму. — Я вампир, существо ночи. Эта территория принадлежит мне. А вы чужаки, которых ко мне занесло неведомым образом. — Что за вампир? — Вы не знаете, кто такие вампиры? Как интересно.       В задумчивости молодой мужчина прикоснулся подушечками пальцев к своему подбородку. К этому времени мужчина, который зажимал до этого Анну и ее подруг, поднялся на второй этаж террасы. Его люди в черных одеждах пропустили без проблем. И он, медленно подходя, неотрывно смотрел на Святослава. Его разум итак был одурманен алкоголем, сигаретами и наркотиками, а значит подчинить того своей воле Святу было легче легкого. Акацуки, наблюдая за мужчиной, перевели взгляд на вампира, когда тот, хмыкнув обратился к ним вновь. — Я расскажу подробности чуть позже. Сейчас скажу лишь одно, сила вампиров превышает человеческую. И даже не думайте смотреть на мою племянницу. Она обычный человек. Я представился, а теперь пришел ваш черед. А заодно расскажи те-ка, как вы оказались в моем доме. И без вранья. Я слышу. Все слышу. Даже через весь этот шум, так же отчетливо, как вы слышите мои слова. Биение ваших сердец. Сквозь запах пота и алкоголя, я чую каждую капельку пота, стекающую по вашим телам. А так же чую запах ваших феромонов.       Он на мгновение кинул взгляд на Тоби и, улыбнувшись ему, произнес. — А ты не так прост, писюнь. И вновь перевел внимание, но уже исключительно на Пейна. — Ты их Лидер? Так поведай мне, что произошло? И, оттолкнувшись от перил, прошел вновь к креслу, садясь в него. Его взгляд на сей раз алых глаз впился в толпу людей. Пейн, сжав руки в кулаки, стал говорить голосом полным холода и стали. Однако перед этим все представили свои имена. — Мы собрались в нашем логове для обсуждения главных целей. Я раздавал задания. Это был ежегодный сбор членов нашей организации, на котором я представил нового нашего члена. — Это Тоби! Тоби, как хороший мальчик, представился! По-ребячьи встрял мужчина. Однако реакции от Свята не последовало. Он и в самом деле слушал, взгляд его был направлен в одну точку. Значит он слушал их всех. Крылья его носа трепыхали, как у истинного зверя. В свете лазеров казалось, что даже его лицо обретало звериные черты. Или это просто надуманная иллюзия? — По окончанию, перед тем как разойтись, мы почувствовали, что не можем сдвинуться. Пространство вокруг нас стало закручиваться в спиралевидную воронку. И мы оказались здесь. За спинами трех девушек, перед которыми, на зеркале, был начерчена такая же спираль. И пришли к выводу, что это печать. — Ммм… Промычал мужчина, после чего кивнул и, улыбнувшись, прикрыл глаза. — Теперь понятно. Хотя, вопросов становится еще больше, если честно. Коснувшись своих губ, Святослав откинулся на спинку кресла. — Спираль, да? Слишком часто, в последнее время, она начала мелькать. То тут, то там…       И брюнет замолчал. На долгие минуты. Хидан, как самый бесцеремонный, попросту взял тарелку и начал есть кусок вырезки средней прожарки, от чего получил удивленный взгляд со стороны Зецу, Сасори и Дейдары. — Пошли нахуй! Я жрать хочу.       Еще минута молчания. И Сасори, протянув руку, взял бокал. Поднеся к носу принюхался. Однако запаха яда и в самом деле не обнаружил. Но ведь существуют такие яды, которые не почувствуешь. Поэтому он просто уставился на бокал. — Вилки и ложки из серебра. Все так же смотря вдаль и думая о своем неожиданно выдал Святослав. — Серебро чернеет, если на него попадет яд. Акасуна, как специалист по ядам, прекрасно знал это, от чего и хмыкнул. И поместил небольшую ложечку в бокал. Ложечка не поменяла цвет, а значит в бокале простая вода. Так что, он с спокойной душой отпил. Тело требует своего. Он больше не кукла. Незаметно, но все Акацуки подтянулись. Если верить словам Святослава, то они больше двух суток провели без еды и воды на постоянном эмоциональном взводе. И им телам жизненно необходимо было утолить голод и жажду.       А раз все приступили к трапезе, Святослав тоже решил не отставать. Вампир, улыбнувшись, лишь взглянул на все еще стоявшего на одном месте мужчину. Тот двинулся с места. Что заставило некоторых членов организации насторожится. Но что больше всего удивило их, так это когда этот мужчина, в двое, если не в трое больше самого Святослава, оседлал его ноги. А брюнет подался вперед к его шеи. Теперь Зецу увидел весь процесс остекленения глаз. Словно сам разум был где-то за затуманенным и задымленным стеклом. Именно такие взгляды он и видел в ванной на первой этаже у двух людей, которые валялись на кафельном полу. Глаза медленно, но верно стекленели. Однако, в противовес этому, на губах появлялась блаженная улыбка. Тело мужчины ослабевало. И если с одной стороны люди видели деформацию глаз жертвы, то с другом стороны, там где сидел Хидан, Акацуки видели лишь то, что Святослав припал губами к шее другого мужика. — Фу, бля, что за гомоебля? Аппетит пропал, сучьи дети.       Однако, что его заинтересовало, так это то, как оседал с каждой секундой, словно теряя жизненные силы, этот мужик с широченными плечами. Святослав, подняв руку, коснулся чужого плеча и, как пушинку, скинул с себя безвольное тело. Распластавшись на полу этот человек выглядел как одурманенный и счастливый. Вампир же, поднявшись со своего места, улыбался и вновь прошел к краю террасы, вставая у перил. — Вы свободны. Можете покинуть это место. Покинуть мою территорию. Спираль… эта спираль мне не нравится, так что я буду искать ответы. А значит ответы попадут и к вам. Это… хм, как бы сказать… Стоял он спиной к Акацуки, при этом поднося руку к своему рту и вытирая алые губы, которые во тьме не могли заметить. — …мое искупление за мою племянницу. Однако покинув мою территорию без моей защиты, обратно принять вас я не смогу. Таковы правила ночного мира, увы. Вы отправитесь в свободное странствие. А с учетом того, что вы гости из иного мира, найдутся многие, кто захочет попробовать подобный деликатес. И его судьбы… Святослав махнул рукой на мужчину, валяющегося на полу. — Вы будете желать больше всего, в конечном итоге. — Почему мы должны тебе верить? Святослав, повернувшись, вновь улыбнулся и кинул взгляд на первый этаж, где развлекались три девушки. — Я люблю свою семью. Но они совершили ошибку. И расплату за ошибку несу я, как и ответственность. Если кто-то из вас так же любит свои семьи, они поймут меня. Мужчина, закрыв глаза, выдохнул. Итачи опустил глаза в свою тарелку. — Даже у монстров есть сердца. Увы, это правда жизни.       И развел руками. После чего, повернулся вновь спиной к Акацуки. Святослав опять начал танцевать. Его ноги двигались в такт музыке. Как и его руки, бедра, плечи, торс, все его тело. Когда же он поднимал руки, ткань его черной рубашки поднималась, оголяя поясницу, где виднелась линия позвонков. Он дал Акацуки передышку, чтобы все обдумать. Он не требовал ответа именно сейчас и люди это понимали. Конан посмотрел озабоченно на Пейна, а тот, закрыв глаза, взвешивал все за и против.       Прошлое совсем немного времени, когда Святослав остановился, прекратил танцевать. Он, подозвав жестом к себе Анну и ее подруг, оттолкнулся от перил и, встав посреди террасы, перед наполненным столом, еда с которого успела поубавиться, дождался, когда девушки поднимутся к нему. — Мои хорошие, вам пора спать. Я позволил вам побывать на моей вечеринке, однако детское время закончилось. — Ну дядюшка! Законючила Анна, надувшись и бросившись к мужчине. Юля и Даша тоже начали давить на жалость с просьбой остаться, однако Святослав был непреклонен. Он, протянув руку, щелкнул Анну по лбу. — Спать. Когда вырастите, сможете быть на вечеринках до конца. Но сейчас, спать. Учиха отвел взгляд в сторону. Подобный жест был слишком сильно похож на его, тот, которым он останавливал в детстве Саске. Откуда вообще могла взяться вся эта эмоциональность? Мужчина сжал руки в кулаки.       В конце-концов девушки ушли. А Святослав, когда остался без племянницы и ее подруг, откинул голову назад и, засмеявшись, щелкнул пальцами. Крыша дома начала закрываться, из-за чего Акацуки подняли вверх глаза. Мотнув головой вампир, запустил пятерню в свои волосы и зачесал челку назад. Его оскал говорил об одном, он был чертовски доволен проделанной работой. — Знаете… Начал он, подходя вновь к креслу и опускаясь в него. Одну свою ногу он поставил на мужчину, валявшемуся на полу, а вторую закинул на ногу. — Если бы мне не понравился ваш ответ или вы бы солгали, этот ужин и эта вечеринка были бы для вас прощальными. В конце-концов вампиры сильнее людей, даже если люди — убийцы. О да, я чувствовал и чувствую до сих пор от вас запах крови, запах метала. Здесь победа предрешена. Однако, все обернулось совсем иначе. Празднуйте же начало новой жизни в новом мире. Этот ужин и эта вечеринка — приветствие. И если кто-то захочет чего-то более пикантного… все проверены, ни у кого здесь нет ни одного букета венерических заболеваний. Потому что сейчас… У Святослава на лице появилась улыбка, заслуживающая звания улыбки Дьявола. — …все свободны от морали и утопают в своей блажи.       Стробоскопы стали мигать чаще. Любые движения становились похожи на движения робота. Святослав смеялся, словно дитя. В одно мгновение свет перестал мигать и лазеры переняли эстафету. Неон обращал это место в нечто нереальное, фантастическое. Готические рельефы на стенах, словно оживали наполняя холл мистикой, а первый этаж наполнился пеной. Обыкновенной пеной, которая бывает на пенных вечеринках. Эту пену люди растирали о свои тела, когда в танцах соприкасались друг с другом. Медленно, очень медленно, но верно танцующие избавлялись от одежды, так как становилось слишком жарко, свежего притока воздуха больше нет, а кондиционеры не справляются. Слишком много обнаженных тел, слишком часто они касаются друг друга. И совсем скоро это чудовище из человеческих тел стало издавать единых стон. Они извивались, касались друг друга и трахались. Да. Оргия. Святослав, поднявшись с места еще на середине, улыбаясь, пошел к лестнице, собираясь покинуть террасу. — Что есть человек? Лишь горстка желаний. Произнес он напоследок.       Кроме пары мужчин остальные Акацуки вскоре так же покинули террасу, находясь под довольно большим впечатлением от увиденного. В их родном мире подобного точно они не видели, да и не могли увидеть. Остались лишь Хидан и Кисаме. Акацуки шли молча. Не сговариваясь. В ту сторону из которой ранее и пришли. Каждый зашел в комнату, в которой проснулись. И каждый размышлял о своем.