*****
Виски пронзает боль, а всё тело ноет, напоминая о том, что бунт в городских стенах не был сном или плодом воспаленной фантазии. С трудом разомкнув отяжелевшие веки, Хилл медленно осматривается, стараясь узнать в неизвестном убранстве лекарскую, казарму, покои десницы, хоть что-то… Где ещё она могла оказаться? – Очухалась, наконец, – замечает Бронн, входя в комнату в одних только штанах, мокрый, очевидно, после приема ванны. Арианна, пока не сознавая реальность происходящего, оглядывает вошедшего мужчину внимательно, с головы до ног. Вьющиеся темные волосы на мускулистой груди, широкие плечи и сильные руки. Кожа покрыта десятками шрамов, но, наверняка, горячая и мягкая на ощупь. Хилл видела обнаженных мужчин не раз и даже не два, но никогда всерьез не задумывалась о красоте мужского тела. Бронна, пожалуй, можно было бы назвать красивым. Чисто теоретически. – Ты в моей кровати практически без одежды – думаешь разумно так разглядывать мужчину? – усмехается наемник, подступает ближе к постели, но Хилл не реагирует, следя за его фигурой глазами. Зачем он её спас? Что хочет теперь получить? Какая выгода ему в том, чтобы сохранить жизнь едва знакомой «девчонке»? – Можем трахнуться разок, если тебе так приспичило, – продолжает широко улыбаться мужчина, приближается на непозволительно короткое расстояние, почти нос к носу. И его смеющиеся голубые глаза с затаенной в них опасностью отрезвляют, она вздрагивает, сбрасывая с себя оцепенение, и подвигается к противоположной от мужчины стороне кровати в попытке подняться на ноги. – Что я здесь делаю? – хрипло интересуется девушка, тут же откашливаясь. В горле сухо, словно в пустыне. – Как же так, воспользовалась моим телом и забыла? Бесчестная ты искусительница! – наигранно вздыхает Бронн, не слишком убедительно, деланно весело. – Как долго я спала? – пропускает она неудачную шутку мимо ушей. Наемник не против, только хмыкает и тянется за своей рубашкой, небрежно брошенной когда-то на спинку стула. – Пару часов. Твой милый лорд уже в своих покоях допивает вино. Девица Старк всё ещё девица, хоть и изрядно запуганная, а ты сама в полном порядке, не считая десятка синяков и разбитой губы. Хилл невольно тянет руку к своему лицу и мягко ощупывает губы с запекшейся в уголке кровью, щеки с огрубевшей кожей, нос, припухший, но не сломанный. – Спасибо, – простая благодарность, что ещё она может ему дать? Арианна всё же встает на ноги, справляется с легким головокружением и идёт по направлению к двери. – Одного «спасибо» маловато, – немедленно прилетает в спину серьезным голосом. Хилл хмурится, но оборачивается, наталкиваясь на холодные голубые глаза и острую, как заточенный клинок, усмешку. – У меня нет золота, – вполне честно констатирует девушка, но наемник не реагирует, сокращает расстояние между ними уверенно и быстро, Хилл вскидывает руку, намереваясь атаковать неожиданного противника, но запястье перехвачено сильной ладонью, а губы совершенно неожиданным образом оказываются в плену. Арианны хватает только на то, чтобы широко распахнуть глаза и стараться судорожно сообразить, как так вышло. Почему Бронн её целует, чуть щекоча бородой оказавшуюся чувствительной кожу? Почему она ещё не оттолкнула его, побольнее заехав коленом в причинное место? Почему ей, абсолютно искренне презирающей мужчин за их похотливую сущность, до дрожи волнительно сейчас, зажатой у двери? – Оплата принята, – выдыхает низкий голос ей в губы, а после Бронн отстраняется, продолжая нагло ухмыляться и опираться о косяк двери. Несколько долгих секунд, по ощущениям целую вечность, девушка приходит в себя, сводит губы в тонкую линию и сурово взирает на нарушителя её душевного спокойствия. Вот же хренов извращенец! Она смолчала, так и не сообразив, что в частности можно было сказать напоследок. Выскользнув за дверь, девушка спешит к казармам в глубокой задумчивости. Нет, как бы ей не хотелось поносить наемника последними словами, стоило признать, что чудесным образом Хилл прониклась к нему симпатией. Как? Почему? Из-за его панибратских отношений с Тирионом? Или из-за того, что он спас брату жизнь? Может, потому что Бронн частенько рядом в последнее время? Или всё от того, что он был первым, кто разоблачил её? Какого чёрта всё так запутанно… – О, Деймон, ты где был? – долетает до сметенного сознания голос Брауна. Что-то привязался к ней этот дружелюбный парень. – Попал в передрягу у ворот, – скрывать смысла нет, внешний вид и без того красноречиво сообщает о не самом приятном времяпрепровождении. – Выглядишь неважно, – тут же припечатывает стражник, пытаясь товарищески приобнять друга, отчего Хилл раздраженно передергивает плечами. – Прости, все тело ноет, – оправдывает она свою несговорчивость, и мужчине хватает этого, чтоб отвязаться от мальчишки. Работы у крепостных стен пруд пруди, что не позволяет присесть и на минутку. Такой ритм позволяет на время выбросить из головы мысли о недавнем происшествии, виновником которого стал загадочный наемник. Подготовка оружия, метательных машин, камней, горючей жидкости, стрел, укреплений… Сумасшедшее количество работы, на которую не хватало ни рук, ни сил. Со сложившимся положением в городе долгую осаду им не выдержать, ведь голод, нескончаемый и беспощадный, вынудит людей сдаться на милость захватчиков. Штурм также опасен. У Станниса Баратеона явный численный перевес, и хоть положение замка можно назвать удачным, но флот нанесет столице ощутимый урон. Арианна трудится сутками, до изнеможения, падая к ночи на кровать и мгновенно засыпая, пока ранним утром вновь не объявят подъем. Уже вторые сутки ей удается избегать встреч с десницей и его тенью, но необходимость беседы от этих жалких попыток к бегству не станет меньше. Этим вечером ей, во что бы то ни стало, нужно увидеться с Тирионом, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке, насколько это возможно на пороге отчаянного сражения. Её брат точно придумает самый надежный план из возможных, хотя и о диком огне забывать не стоит (не самая радужная перспектива). Вероятно, бедственное положение столицы вынудит их использовать это безумное средство, но Арианна пока и думать об этом не хочет. Девушка вновь работала, готовя к осаде сотни стрел вместе с прочими мужчинами, а после продолжила перекидывать булыжники к башням. Хотелось бы верить, что спешная подготовка спасет жителей столицы. Окончательно выбившись из сил к вечеру, Хилл, превозмогая усталость, покидает казармы и спешит к покоям десницы. Тирион уже там, за своим рабочим столом проводит часы за книгами при свечах. «История великих осад Вестероса», написанная архимейстером Швайалтаном, расположилась в руках маленького лорда. – Занятное чтиво, – улыбается она, ощутив прилив бодрости при виде брата. Живого и здорового. Пока. – Едва ли, – небрежно отзывается десница, не отрывая от исписанных ровным почерком страниц глаз. – Варис назвал архимейстера «плохим писателем». – Ты уже знаешь, где атакует Станнис? – беспокойно стискивая в руке ремень, интересуется Хилл. Трудно в этом признаться, но с неумолимым приближением сражения волнение возрастает. Ей страшно. – Почти уверен, что он высадится у Грязных ворот, – самодовольно приподнимает уголки губ Ланнистер. Ему приятна её уверенность в нем. – Полагаешь, что ему прекрасно известны все слабые места крепости, а потому он выберет самое уязвимое, – вслух рассуждает Хилл, кивая своим же мыслям. Не слишком обнадеживающее знание, которое не дарует спокойствия, но в такой ситуации в принципе не стоит ожидать от себя слепой решимости. – Ты же не планируешь участвовать в сражении? – внезапно интересуется Ланнистер, непривычно серьезно вглядываясь в её лицо. В такие моменты Арианна видит в деснице сходство с грозным Тайвином. – Конечно же, я буду драться вместе с другими солдатами, – непонимающе хмурится девушка, стараясь разгадать, к чему вообще лорд задает этот вопрос. Боится, что она станет путаться под ногами и без того малочисленного войска? – Ты – не солдат, – отрезает десница, продолжая сверлить её взглядом. – Что ты хочешь сказать? – сердце пропускает удар. Он не отошлет её, верно? Не скажет, что она ему не нужна, что оказалась абсолютно бесполезной, а потому может идти на все четыре стороны? – Ты можешь погибнуть, – младший Ланнистер давит, продолжая испытующе пронизывать её фигуру, выискивая слабость. Она не дрогнет, нельзя позволить себе трусость сейчас, когда решается её дальнейшая судьба. Арианна останется подле брата, чего бы это ей не стоило. – Ты не должна, – устало выдыхает Тирион, очевидно, распознав что-то в её отчаянно сияющих решимостью глазах. – Разве не хочется тебе жить своей жизнью, выйти замуж, родить детей? – удар ниже пояса, у неё нет правильного ответа. Об этом решении она думала целый миллион раз, вот только не встречался ей ещё мужчина, с которым она могла бы делить ложе. Рожать детей, вести хозяйство, быть послушной и нежной – не то, чего ей хочется. Арианна вообще с трудом может представить себя на месте заботливой жены и матери. Здесь же ей под силу влиять на власть имущих, она способна помочь десяткам, сотням людей! Может поспособствовать свержению тирана с трона, подсобить тому, кто станет достойным королем! Много ли женщин этим похвастаются? Хилл никогда не считала себя честолюбивой, но стоило в голову прийти этим мыслям, как доля «счастливой хозяйки» тут же показалась настолько заурядной, что она едва сдержала презрительную усмешку. Не-ет. Не нашелся ещё такой мужчина, ради которого бы она пожертвовала своей свободой. – Королева Серсея жаждет видеть Вас, милорд-десница, – бросает Бронн с порога, не потрудившись постучаться. – Серсея жаждет видеть меня? Полагаю, ты не имеешь в виду мою голову отдельно от тела? – фыркает Тирион, отвлекаясь от лица подруги. – Хм, – намеренно громко мычит наемник, и девушка переводит на него недовольный взгляд. Что он теперь удумал? – Приятно видеть здесь твое личико, – ухмыляется мужчина, и Тирион поднимает на него удивленный взгляд, переводит его на сердитую Хилл и задумчиво сводит брови к переносице. – Мне пора, – раздраженно поводит она плечами, ловко обходит высокую фигуру брюнета и покидает покои лорда-десницы под короткий смешок наемника. Вот же гад! – Постой, – окликает её Тирион, и тело невольно подчиняется, застыв. Пора выбивать из себя эти солдатские привычки: они не принесут ничего хорошего в пылу сражения. – Я всё ещё против твоего участия в этом безнадежном мероприятии, но, если ты всё решила, то буду рад, если ты сможешь приглядеть за Джоффри. – Вы хотите, чтобы король участвовал в сражении? – опасливо оборачивается Арианна, перейдя на уважительный тон общения. Всё так запутанно – старые знакомые, друзья, брат с сестрой, лорд и вассал... – Это естественно. Люди будут умирать за него, им нужно видеть своего правителя, если не впереди, то хотя бы в числе прочих воинов, – брат прав, ей нечего возразить, кроме разве что одного, но веского аргумента. – Королева-регент будет в ярости, – Боги Всемилостивые, почему же её брат вынужден преодолевать препятствие за препятствием, поступая правильно?! Неужели в этом испорченном мире всем честным людям, жаждущим справедливости и мира, уготован свой кладезь испытаний? Обязательно ли из лучших побуждений постоянно класть свою голову на жертвенный алтарь, ожидая расправы от рук безумцев, скряг, мясников и палачей? – Полагаю, именно по этой причине сестрица и зовёт меня в свои покои, – устало выдыхает десница, потирая пальцами покрасневшие от недостатка сна и переизбытка чтения глаза. – Не боитесь, что ей на глаза попадется женщина, согревающая вашу постель? – Хилл тут же прикусила себе язык, но было поздно: слов назад не воротишь, да и презрение из голоса убрать не вышло. Да, Арианна Хилл терпеть не может шлюх, но что с того? Кто осудит её за это? При одном только взгляде на них где-то в груди возрождается, казалось бы, забытый животный страх, и снова на бедре ощущается тяжелая ладонь, а чувство беспомощности вперемешку с отвращением подкатывает тошнотой к глотке. – С чего ты взяла? – суровеет Ланнистер, сжимает в кулак ладонь. – Вы теряете осторожность, назначая дурнушку личной горничной высокородной леди, – просто пожимает она плечами и добавляет чуть тише, – Мужчины становятся беспомощны перед обнаженной женщиной. – Смотря какой женщиной, – немедля довершает Бронн, губы которого изрезала жесткая усмешка. – Не желаю больше слышать подобного, – обрывает ещё не начавшийся обмен любезностями десница, пересекает покои и уходит, не обернувшись. Наемник следует за лордом, зачем-то хлопнув на прощание Хилл по плечу. Тирион, без сомнения, разозлился. Влюбленные мужчины – чрезвычайно проблемные люди, с которыми невероятно сложно иметь дело, особенно, если их пассия вам не по нраву. Ну не могла она просто порадоваться за брата! Эта женщина, без раздумий продающая своё тело, может сделать ему так больно, как не сможет никто, а потому эта любовь опаснее, чем Станнис Баратеон у стен Королевской Гавани. Что не так с Ланнистерами? Разве сложно полюбить человека, который сможет сделать вас счастливыми или, по крайней мере, который не обречет вас на мучительную смерть? Влачить жалкое существование – не для львов, но отчего-то все знакомые ей золотоволосые делают всё, чтобы этим кончить, старательно при этом утягивая на дно всех близких. Шумно выдохнув, Арианна опускается на край кресла, утыкаясь лбом в ладонь. Как же она устала притворяться сильной, но для слабости нет места в Красном Замке: это касается и мужчин, и женщин. Дверь чуть слышно распахивается, и Хилл вздрагивает, не успев толком среагировать, но вскочив на ноги. Ей бы спрятаться, но момент упущен, а в глаза ей с подозрением заглядывает не кто иной, как предмет недавней ссоры с братом. – Что вы здесь делаете? – интересуется Шая своим нежным, чуть ли не журчащим голосом. Светлая, ровная кожа, милое лицо и большие карие глаза, обрамленные длинными и пушистыми ресницами. Тщательно забранные кудри, прядь к пряди, а также манящие родинки, соблазнившие десятки мужчин. – Я хотел встретиться с лордом-десницей, но не застал его в покоях, – первое пришедшее в голову оправдание, которому сообразительная девка не верит. – Мне уже пора, прошу прощения за доставленное беспокойство. Арианна вежливо кивает и расходится с опасной женщиной в дверях, тут же исчезая за поворотом. Хочется верить, что Шая не станет лишний раз расспрашивать о ней своего любовника, да и в целом придержит язык за зубами. Тирион уже продумал оборону крепости, но отчего-то не торопился делиться с ней планами, что может значить только одно – ей этот план не понравится. Неприятно кольнул тот факт, что шакал за его спиной (псом его не назвать, собаки преданны) прекрасно осведомлен о тех самых планах и, наверняка, играет в них не последнюю роль. Черт бы побрал этого Бронна Безымянного! Капитан, не носящий плаща. – Ну-ка прекратить траур, – слышит Хилл зычный голос с тренировочной площадки. – Его Величество будет с нами в этом сражении! Нам нечего бояться захватчика-Станниса! «Ага, конечно», – проносится в голове саркастичное замечание. Уж кто-кто, а трусливый мальчишка Джоффри, который орёт словно девчонка, точно не будет присутствовать в рядах солдат, и уж тем паче, не станет вести их в бой. Своя холенная шкура ему дороже. – Гляньте на оруженосца! Он и то не дрожит! – кивает в её сторону один из самых опытных солдат крепости, с мнением которого считались. Он даже дал ей пару уроков владения копьем, так как с мечом у Хилл проблем не возникало. Мужчину с множеством шрамов уважали в солдатских кругах, с удовольствием слушали его рассказы о сражениях и турнирах, а с ещё большим рвением юнцы стремились узнать о похождениях своего кумира в постели. На эти премерзкие подробности интимной жизни Арианна презрительно кривила губы, стараясь покинуть толпу мужчин, пускающих слюни на эфемерных женщин, владеющих чудесами техники ублажения. – Я уверен, что Его Королевское Величество с его отвагой и Милорд-десница со своей мудростью приведут нас к победе, – спокойно замечает девушка, и солдаты задумчиво переглядываются. Всё будет хорошо. Вера народа в своего короля никогда не падала в сложные периоды жизни: они словно уповают на божественную помощь в лице дражайшего венценосца. Тирион принял верное решение, вынудив Джоффри стоять подле себя во время нападения. Что хорошего ждёт их малочисленное войско в этой безнадежной обороне? Что задумал десница, чтобы выхватить один шанс из тысячи? В голове зарождались десятки смутных подозрений, не внушающих доверия. – Сегодня ночью мы будем готовы! – яростно кричит мужчина, вскидывая вверх руку с мечом, вторят ему десятки солдат, в жалких попытках поднять свой боевой дух. Знаете, что сделал похотливый Бронн для мотивации своих подчиненных? Пригласил продажных девок и снабдил мужчин вином. Как? Объяснит ей хоть один из мудрецов, как в одном человеке могут плясать десятки разных демонов? Нет, наемник не был глуп, так как в короткий срок избавил столицу от воров, точно зная, что именно воровство – крест для осажденного города. Помимо этого он, не жалея ни сил, ни времени помогал деснице, являясь к нему по первому же зову. Но его тяга к алкоголю и всяческим низменным наслаждениям портила всё впечатление. Хилл отчего-то в кровь прокусывает нижнюю губу, в красках обрисовав себе очередную нагую девицу на его коленях. Какого беса этот кретин тогда полез к ней целоваться? Буквально влетев в маленький трактир с запасного входа, Арианна безошибочно находит в центре толпы чёрную фигуру наемника рядом с обнаженной девицей, напевающего, как мартовский кот:"Кто ты таков, - промолвил лорд, -
Чтоб шёл я на поклон?
Всё тот же кот, пусть шерсть не та –
Вот правда испокон.
Что злата шерсть, а что красна – опасней когти льва,
Твои ж длинны так и остры, как в лапах у меня".
Так молвил он, так молвил он,
Из Кастамере лорд,
Но ныне дождь в поместье том
Неслышно слёзы льёт
Да, только дождь в поместье том
Безлюдном слёзы льёт.*
Вот уж верные Ланнистерам, на зубок заучившие предупреждающие песенки о грозности могучего Тайвина. Хотя в данном конкретном случае глупость Рейнов нельзя было прощать: вот почему Титос Ланнистер не был достойным главой Дома, в отличие от своего сына. Когда в двери вваливается массивная фигура Пса, все замолкают, настороженно вглядываясь в лицо Королевского гвардейца. Хилл дышит через раз, сильнее вжимается в стену, в попытках исчезнуть или слиться с интерьером: не хватало ещё, чтобы Сандор узнал её. Но Клиган обращает свой взор только на Бронна, который ему, мягко говоря, не симпатичен. Стоит гвардейцу открыть рот, как плечи наемника напрягаются – едва заметно, но Арианна видит и это, и загоревшиеся недобрым блеском голубые глаза. Эх, этого им ещё не хватало для полного счастья – сражения в трактире между капитаном городской стражи и королевским гвардейцем. Что ж, Арианна не сомневалась, на чьей стороне будет в случае потасовки. Однако, как только гигантская фигура Пса поднимается на ноги, а наемник заводит руку за спину к кинжалу, таверну заполняет звук колокола, отдающий предательским уколом страха в сердце. Толпа мужчин, немедля, мобилизуется, ровным строем вбегая в дверь и двигаясь к стенам. Хилл сглатывает ком в горле, стискивает до боли поясной ремень с ножнами для меча и кинжала, чтобы привести себя в чувство, и спешит следом за Псом, чья высокая фигура приведет её к Королю, а, следовательно, и к деснице. Конечно же, Тирион был в центре событий, на главной стене, с волнением взирая на приближающийся флот. Огромный флот. – Лучников на позицию, – командует брат, и зычный голос повторяет короткий приказ: «Лучники, занять позиции!». Арианна спешит в ровный ряд стрелков, прихватив оружие. – Стрелы наложить! – продолжает отдавать приказы командир, и все подчиняются, шурша в такт, лязгая доспехами, но соблюдая напряженную тишину. – Ждать команды! – Приготовить камни! – раздается крик чуть дальше со стены. – Ждать команды! – продолжающееся эхо, пугающее своей решимостью. Десница молчит, терпеливо выжидая, но кораблей Ланнистеров нет, ни одного – девушка задумчиво хмурится, пока король пребывает в состоянии близком к истерике. Со стороны Гавани чинно плывёт одинокое суденышко без единого человека на борту. О, Арианна знала, что за груз припрятан на его борту, а потому руки дрожат… Тирион подает сигнал, сбрасывая со стены горящий факел, и одна единственная огненная стрела, выпущенная метким стрелком, разрезает темноту. Когда раздается взрыв, то горячие струи воздуха долетают до самых стен, обдавая испуганные лица жаром. Зелёное пламя вздымается вверх неудержимым потоком, вбирая в себя всё и вся, до чего успеет дотянуться своими изумрудными языками. Истошные вопли заживо горящих людей, потушить которых не в силах само море, треск балок и мачт, посмертный скрип снастей и снова душераздирающие крики, не смолкающие и на долю секунд. Джоффри улыбается. Ад. Одним Богам ведомо, откуда у Станниса Баратеона взялись силы для продолжения сражения, но вот сотни людей переправляются на лодках к суше. Их всё ещё в разы больше, чем защитников крепости. Джоффри напуган до смерти, дрожит, как осиновый лист, готовый в любую удобную минуту спрятаться от этого кошмара за материнскую юбку. Пёс спешит с отрядом, готовый оказать радушный прием тем, кто осмелится сойти на берег. – Лучники! – вновь истошный командный крик Ряд безмолвных мужчин с оружием в руках, напряженно взирающих на многочисленное войско внизу, у самого берега, крепче перехватывает луки… – Стрелы вложить, – слышен мужской крик, и Хилл подчиняется, как и десятки мужчин рядом. – Целься, – прокатывается по стенам несколькими голосами, и лучники волной поднимают луки, Арианна натягивает тетиву, рука чуть дрожит от напряжения, но девушка прекрасно себя контролирует. Уж в чём, а в стрельбе она была сильна ещё на Утёсе Кастерли: спасибо хорошему зрению и мастеру по оружию, нещадно мучившему девочку, до кровавых мозолей на пальцах. – Пли! – и Хилл отпускает стрелу, со свистом разрезавшую воздух и попавшую прямо в голову воину, едва ступившему на сушу. Неплохое начало в сложившейся ситуации, но едва ли одна смерть способна хоть на крупицу приблизить победу защитников столицы: войско Станниса больше в несколько раз, несмотря на страшные потери в зелёном пламени. Пальцы болят с непривычки от жесткой тетивы и деревянных стрел, оставивших пару заноз, но она уже давно не изнеженная девчонка с атласной кожей; она не чувствует боли. Даже град стрел, осыпавший надвигающееся войско, не в силах остановить бесстрашного Станниса Баратеона, неминуемо приближающегося к стенам крепости. Он мог бы стать хорошим королём, если бы не хранил в своем суровом сердце обиды на всех и вся. Его тщеславие побудило поверить в Красную Жрицу, и оно же рано или поздно отвернет от него всех приспешников. В Семи Королевствах не верят в далёких Богов с чужих земель: простым людям трудно даются новшества, а уж замахиваться на столпы мира сего – глупость страшная. Войска неизбежно добрались до стен, отбросив струсивших солдат Сандора Клигана назад. Сломленный командир – победа в сражении, а сломать Баратеона старшего оказалось очень непросто, чего не скажешь о Псе, чью шкуру спас Бронн. Ишь-ты, какой благородный! Со стен летят камни, десятки булыжников, буквально дробящих кости несчастных захватчиков внизу, но вот он, безумный Баратеон, покоряющий стену с невероятным успехом. Лучники теперь бесполезны, и Хилл бросает оружие, вытаскивая из ножен меч. Никакой валирийской стали, простая железка, требующая постоянной заботы. Король Джоффри трусливо бежит вместе с белокурым любовником своей матери, а Пёс предаёт клятвы, не получив удара мечом по шее лишь потому что на это нет ни свободных рук, ни времени. Жалкая замена, однако, выросла для прославленного Барристана Селми… Тирион не бежит. Он и не думает о побеге, пока за его спиной семья и сотни мирных жителей, но что может сделать Полумуж в такой ситуации? Что? Ряды воинов растеряли свой пыл, выкрикивают обвинения в сторону мальчишки-короля, не удосужившегося найти в себе хоть крупицу чести и храбрости. – Я поведу вас! – долетает до слуха Арианны знакомый решительный голос, и тошнота подступает к горлу. Он свихнулся, в своих маленьких ланнистеровских доспехах со шлемом в руке и оруженосцем под боком, не позабыл ли он о том, насколько опасное предприятие затеял… – Построиться! Солдаты! – призывно кричит несуразный Лев, в попытках снискать уважение, которого ему так не хватает. Мужчины плюют себе под ноги и преспокойно показывают смешному командиру спины, Хилл хочется плакать. – Меня прозвали Полумужем, что же тогда можно сказать о вас? Тирион играет на мужской гордости, заставив пару человек сбавить шаг, но разумный солдат тут же бросает: – Единственный выход через ворота, а у ворот они! – Есть и другой путь, я вам покажу! – продолжает вещать с возвышения лестницы подобие Льва, но он сияет. Клянусь, Семеро, мой брат сейчас отважнейший из мужчин во всем этом затхлом мире! – Мы выйдем позади них и трахнем их задницы! Не сражайтесь за вашего короля и за его королевство, не сражайтесь ради чести и славы! И не ради богатства – оно вам не светит! Станнис намерен разграбить ваш город! Ваши ворота он таранит, если он прорвется, ваши дома он сожжет! Ваше золото он разграбит, ваших жен изнасилует! В ваши двери ломятся смельчаки? Так убьем же их! Крики воодушевленных солдат и поднятые вверх мечи, лязг оружия и доспехов, толпа послушно следующих за своим маленьким командиром людей. Арианна в кровь прокусывают щёку, в жалких попытках не расплакаться от переполняющей грудь гордости, крепче перехватывает рукоять меча и вливается в толпу безумцев. Они заходят с тыла, разя одного противника за другим, и в затишье слышатся десятки криков людей, поверивших отважному Льву: «Полумуж! Полумуж! Полумуж!». К чертям Королевскую Гвардию, из которой осталось лишь два человека; простые солдаты – вот кто способен подарить этим прославленным рыцарям победу. Но всё сводится в ничто, когда войска Баратеона группируются перед страшной атакой, подавляющей количеством защитников города. Им суждено умереть здесь, у этих стен, до последнего вдоха обороняя Королевскую Гавань, но, видят Семеро, Арианна сделает всё, чтобы маленький Лев продолжал дышать, пока это в её силах. Она проталкивается сквозь толпу солдат, мгновенно найдя глазами брата в испачканных чужой кровью доспехах: он и не думает бежать, этот отважный упрямец. Внезапно нутро загорается недобрым предчувствием. Что-то не так, и это никак не связано с приближающимся войском неприятеля. На Тириона странно косится сир Мендон Мур, верный королеве… Он резко оборачивается к маленькому лорду и уверенно пересекает расстояние, разделявшее их, какая-то пара шагов, Предатель замахивается мечом и наносит верный удар, который должен был рассечь голову десницы пополам, но Арианна успела схватить брата за шиворот и толкнуть на себя, назад. Это не спасло. Когда удивленно распахнутые глаза Тириона смотрят на неё, из глубокого пореза во всё лицо начинает течь кровь. Какие-то доли секунды, продлившиеся вечность, она держит на своих коленях его голову, впервые в жизни касаясь его косматой шевелюры, а вторая её рука сама собой ложится на щёку, пачкаясь в крови. Его крови. Почти той же, что течёт в её собственных жилах. Она даже не может оторвать от тела беспомощного брата глаз, но когда совсем рядом с грохотом металла падает тело, ей удается поднять взгляд. Подрик Пейн, проткнувший Королевского гвардейца со спины, спас жизни обоих Ланнистеров, за что ей не расплатиться с мальчишкой вовек. – Я… Я не смогла, я не успела, – одними губами шепчет Хилл, пока по ним дорожками сбегают соленые слезы. Она бы удивилась, что плачет, но сейчас, держа дрожащими руками голову теряющего сознание самого родного и близкого на земле человека, она чувствует только страх. – Он дышит, – успокаивающе говорит оруженосец, помогая приподнять маленькое тело с холодной земли. Подрик зачем-то вглядывается в её лицо пару ничего не значащих секунд, а после оборачивается на оглушающий топот копыт, Хилл заставляет себя поднять голову. К ним на помощь на верном белом жеребце спешит сам Тайвин Ланнистер с войском Тиреллов за спиной, Подрик радуется, потрясая её за плечо. Чудо, говоришь? Едва ли. Арианна зарывается в волосы брата и прижимает к груди его голову. Слёзы высохли, ей больше не страшно. Пока грудь Льва вздымается раз за разом, она не позволит никому, даже самому деснице, эпатажно заявившемуся в столицу, коснуться его!