Неуязвимость

Би ехал сосредоточенно. Он знал, что с Ченом в таком состоянии лучше не спорить. Вообще его удивили эти минуты форы: значит, Хэ еще пытается успокоиться… или лучше обдумать план убийства. В том, что он попытается его убить, сомнений у Би не было. Совсем. Никаких. Да, они знают друг друга большую часть жизни. И да, они никогда не ссорились и ничего не делили. Росли вместе, формируя личность, закаляя себя, перекраивая под нужды организации имени Хэ. Делали все, что нужно. Да. Начальник и подчиненный в общем-то, но ближайшие друзья в частности. А тут вообще стали ближе некуда. И неопределенный статус метки ничего не значит: даже если они не истинные, Би будет обновлять ее, подтверждая свой статус. Какой-то частью мозга Цю понимает, что жив останется… Наверное. Но рациональная часть сознания вопит о тревоге. Поэтому он гонит на своем джипе подальше. Похер на маячок, который есть в каждой машине их организации. Похер, что джип не бронированный и, скорее всего, не переживет попадания из фауст-патрона. Валим-валим-валим. Чен догоняет своего альфу на выезде из города. Догоняет так, что Би чудом не улетает в кювет, когда его машину бортуют в бок. Успевает увернуться. Увернуться и втопить больше. Гонки двух тяжелых машин на междугородней трассе – весьма опасная штука. Особенно для других машин. Особенно при начавшейся стрельбе. Да-да, взбешенный омега совсем не задумывается о безопасности чьей-либо и каких-то рамках приличия. Нет, ему не до этого: воспаленный мозг гонит только одну мысль «убить-убить-убить-убить», а из чувств осталась чистая ярость только, неконтролируемая и рвущаяся наружу. И объяснений этому нет никакого. Би ощущает внутри себя это раздражение и бешенство – его не радует. Это Чен из-за новости о ребенке так взбесился? Или от того, что не получилось, и он плохо постарался? Ну, так в следующий раз лучше будет, что уж там говорить-то… Однако втапливает педаль газа до упора. Виляет и не открывает ответный огонь. Просто не может этого себе позволить – гражданские не причем. Да-да, он до сих пор называет простых жителей гражданскими. Сколько лет прошло с «окончания службы», а все не может избавиться от этой привычки. Так! Не сбиваемся, ЧЕН! Хэ, мать его, Чен, взбешенный и психующий. Когда кончается бензин, он бросает его у заброшенного здания, благо по пути попался заброшенный город. Это вот тоже удивляло его: правительство строило целые города, в которые никто не хотел заселяться, и те оставались брошенными. Всегда причины разные: неудачное место, слишком много посаженных деревьев, привлекающих насекомых, пустыня вокруг или еще что-то. Миллиарды потраченных средств, но при этом рабочие места для строителей разных профилей, а также надежда на светлое будущее… Ну-ну. Джип брошен где-то через квартал от въезда. А дальше Би идет своим ходом. Да, он не снял часы и не избавился от телефона, несмотря на то, что знает – Чен найдет. Да даже если не так, омега своего альфу найдет при желании и так… Страшно ли ему? Определенно нет? Однако непонятно. Очередная попытка осмотреться быстро пресекается – он ныряет на пол, чтобы пули не задели скальп. Мда… Времени зря не теряет, быстро перебегая в другую часть здания – мал ли что придет в голову этому бешенному? И не зря уходит, потому что Чен, похоже, прихватил с собой и гранатомет. Однако здание не разрушается целиком, выстаивает, даже несмотря на лишение парочки этажей. Но так или иначе, это все равно весьма неприятно. Перестрелки были еще. С перерывами, да, но продолжались несколько часов. И если Цю чувствовал себя лишь немного более уставшим, чем обычно, то за Чена он беспокоился – чувствовал, как его раздражение сменяется отчаяньем и страхом. - Да здесь я, - кричит альфа, - Не боись, не прибил ты меня. - На хуй иди, - зло рявкает Хэ, но по ощущениям внутри немного успокаивается. Новой очереди выстрелов нет. Слышны щелчки, звон, бряцанье, шорохи и тихие матюки. Время почти десять, а, значит, осталось бегать два часа. Но что-то бегать совсем не хочется… Би сам выходит к Чену. Смотрит на рассерженного омегу, перебирающего все огнестрельное, и ухмыляется: - Что, все пукалки закончились? - Заткнись! - А то что? - Я предупреждал тебя по времени, - старается холодно цедить Хэ, - И могу прибить тебя прямо тут, на месте. А Би, как ничего не было, начинает сокращать расстояние размеренным шагом. Чен пятится. Кажется, роли поменялись. - Э, - никакой реакции, - Ты чего удумал? - Я думаю, ты понял, чего, - беззлобно улыбается Цю. Он спокойно идет на своего омегу, зная, что кончилось оружие, силы и весь убийственный запал. Хэ, видя это, ныряет в здание, но его быстро нагоняют. Завязывается драка – бешеная, резкая и быстрая. Да, Би мощный, у него больше сил и стальные мышцы. А Чен более подвижный и выносливый, бьющий точно. Но оба измотаны и морально, и физически, поэтому внимание страдает: омега пропускает весьма подлую подножку и почти разбивает себе лицо о бетонный пол, но его ловят крепкие руки, ставят вертикально, а дальше прижимают всем телом лицом в стену. Вырваться не получается, а дыхание за спиной все горячее и прерывистее. Руки крепко зафиксированы, но чем? – ведь на теле то тут, то там чувствуются прикосновения. Резкие, быстрые, горячечные. Чужой стояк уже чувствуется через обе пары брюк, свой начинает причинять дискомфорт – блядская омежья реакция на своего альфу! Его бессовестно лапают и обнюхивают, трутся всем телом… а он кайфует. Но цедит зло: - Это все равно не отменяет моего желания тебя убить! – и разворачивается резко, впиваясь в такие родные теперь уже губы. Ага, - думает альфа, - Поэтому ты в меня ни разу не попал ни с дальнего, ни с ближнего расстояния. Би не теряет времени, пока идет ожесточенная борьба языками: снимает броник с него и с себя, пытается снять рубашку, но его останавливают. Резко делает выпад, от которого Чен опять валится, и опять лицом в пол, но чувствует, что его бережно опускают на поверхность, стараясь не навредить. Однако руки заламывают и фиксируют ремнем. О, боже, какая поза! Одни мысли о ней будоражат: он целиком и полностью во власти своего альфы, с зафиксированными руками за спиной, лицом в пол и с оттопыренной задницей. Не хватает только заклеенного рта или завязанных глаз. Но сейчас не об этом – Би улавливает полностью изменившееся настроение, сдергивает брюки Чена до колен и тянет ниже – эдакая скованность дополнительная будет. Сам пристраивается и не видит смысла в подготовке: омега течет, как водопад, сам он в полной боевой готовности. Засаживает сразу и до упора, выбивая крик из Чена. Двигается резко и жестко, но чувствует омегу хорошо – ему все нравится. Пальцы на бедрах, свои колени зажимают его. Крики и стоны, сочащаяся смазка и сзади, и спереди, содранная кожа на коленях, боль в плечах – опорах и скулеж с просьбами сильнее и быстрее, глубже, да!, больнее, да-да-да-да, мммм… Кончают они бурно. Первых заход в таких условиях сбил почти весь адреналин погони. - Пойдем в машину, - говорит Чен через время, - Там, все же, мягче. А Цю не говорит ничего, лишь подхватывает своего омегу на руки и несет к автомобилю. Там действительно мягче и уютнее. Наверняка есть вода, салфетки и какой-то перекус. Он понимает – хотя, наверное, давно уже понял – что готов носить вот так вот именно этого человека всю жизнь, до последнего вздоха. Ведь в действительности он знал, что если бы Чен захотел его убить на самом деле, он бы даже не дал ему выехать за пределы квартала, не то, что города.