Неуязвимость

Просыпаться больно, противно и страшно. Да, последнее особенно – в этом Чен отдает себе полный отчет, ведь помнит все-все до последней детали. Кажется, он слышал голоса за дверью – не удивится, если увидит все ключевые фигуры последних дней. - Можешь открыть глаза уже, - доносится усталое и тихое из угла, - Я вижу, что проснулся. Едва слышимое шуршание и такие же шаги, вес – правда, легкий – на животе. - Сколько… - Ты тут уже третьи сутки, наконец пришел в себя, - улыбается, хоть и едва-едва, - Вся мелочь тоже здесь: не смог выгнать… Даже Чженси приехал и свою мелкую притащил: занимают все гостевые комнаты, бля. И дежурят у твоей палаты по очереди. - Рыжий… - ему опять не дают договорить. - Нормально, - бросает так, будто его все заебало, - Нормально он, не переживай, - вздыхает, - Попиздился с Тянем… Знаешь, у него хорошо поставленный удар, так и не скажешь, что омега такое может. Ой, не смотри на меня так: сам сколько лет изображал, что ты не такой. И этот хорошо маскировался, ага. - Слушай, - Чен наконец собирается с силами, моральными и физическими, - Ты мне зубы не заговаривай. Что там со мной и ребенком? Вот этого вопроса Би ждал с самого начала, но сколько бы ни думал, все равно за несколько дней так и не смог придумать, что сказать. - А… а все хорошо, - улыбается краешками губ, - Ты потерял много крови, но состояние стабильное, хоть и тяжелое. И то, что ты уже очнулся – очень хорошо, - тараторит, будто пытаясь забить словесным потоком все мысли и свои, и чужие. Ловит жуткий взгляд, отводит свой и выдает то, о чем думать не хотелось вот вообще. - Не тяни уж, - еле выдыхает. - Мы попробуем еще… если ты захочешь, конечно, - слышится тяжелый выдох, - Твое омежье здоровье не пострадало. Она нас покинула, потому что сейчас, на фоне стресса, твой организм не смог бы справиться. Решила не нагружать папу еще больше. Тебе надо выжить в первую очередь. Все остальное приложится. Да, Би знал, что пол ребенка еще неизвестен, но раз Чен упомянул дочку, считал плод дочкой. Да, он репетировал в голове этот разговор, но сдержаться не смог – голос не дрогнул. Хорошо, хоть не заплакал перед ним. Да, он знал, что все эти утешения ни к чему: он, как альфа не справился, не смог, не защитил. Они потеряли. Би страшно представить, какие мысли сейчас у его омеги, ведь он изначально сомневался в том, хочет ли этого ребенка. Как бы не начал себя винить в этом. Глядя на Чена было понятно, что утешать он не умеет совсем – особо не приходилось этого делать как-то, а тут… Тут просто наклоняется и обнимает. Прижимает к груди, подтягивая к себе и усаживаясь. Утыкается в макушку и не может сдержаться, чувствуя всхлип где-то в районе груди – его трясет, натурально трясет: дрожь мелкая пробивает все тело, слезы уже собрались в уголках глаз… Попытка их не показать, задрав голову кверху, не помогает – все равно текут по лицу вниз. Они чувствуют друг друга – грусть, тоску и боль утраты. Но радость и тихое спокойствие, что оба живы… выжили… в этот раз. Заглянувшая было медсестра испаряется, как только видит эту картину. Она знает, кто эти люди. Она знает, что они потеряли ребенка, а омега чудом выжил. Она бесшумно (по ее меркам) закрывает дверь в палату и уходит, отгоняя других посетителей, прося не нарушать покой и выплеск чувств. Молодняк переглядывается ошарашенно. То есть Чен очнулся? Но им не сказали? - Тихо, - вмешивается Чженси, - Би наверняка ему сообщает о… - Айщ, - хлопок по лбу от Цзяня, кажется, слышится на весь этаж, - Пойдем-пойдем. Чаю выпить надо. Другое не предлагаю – тут не всем можно. Пытается натянуть свою излюбленную улыбку на лицо, но это плохо получается, криво и ломко. От осознания, что потерь избежать не удалось. От того, что Мо просыпается в поту и с криками каждый раз, как засыпает. А засыпает он, только если Тянь крепко держит его за руку. От того, что Ли каждый раз морщится, когда видит все эти проявления чувств и доверия. И от того, как болезненно реагирует на это Чженси – сестренка-то будто и не замечает, хотя… Все свое свободное время Змей проводит с ней, стоят в обнимку часто, даже если просто молчат, а если говорят, то оба серьезны и внимательно слушают другого. Видно, что между ними нет напряжения, боли и недоверия, как у тех же Тяньшаней. И с одной стороны это радует. Цзянь И вообще много видит и чувствует, анализирует. Прикидывается только, но эти люди его слишком хорошо знают все, чтобы верить в клоунаду и гримасы. - Да ладно, прекращай выделываться, - бросает Тянь, - Но чай точно надо попить. Или кофе. И вообще, пожрать бы чего-нибудь. - И на Би заказать, - вклинивается Мо. Он, как заботливая мамочка, отмечает все, что связано с жизнедеятельностью всей компании, прекрасно забивая на себя все время. Сказать, что Шань отдался чувствам и напору альфы, нельзя. Нет, недоверие все еще было – осознание, что они оба невольно (сами того не желая) поучаствовали в близости не друг с другом накатывало волнами. И если Тянь винил себя за то, что не уберег и за то, что сам так глупо попался, Мо было противно, просто противно. Не от Тяня, не от себя, нет – от сложившихся ситуаций. Тошно даже, не столько противно. Однако они действительно стали ближе, а еще лучше чувствовать друг друга начали – все же какие-то барьеры Хэ младший преодолел. Ребенок поначалу испугался больницы, но увидев папу и его альфу рядом (да-да, Лао очень быстро принял Тяня и считал его альфой папы, пусть до конца и не понимал, что это значит) обрадовался. А еще увидел и дядю И с Сиси и сестренкой, и дядю Ли. Счастью не было предела. Вообще маленький огонечек радовал всех – и редких посетителей, и персонал. Ребенок был активным и любознательным, а еще чистым и непосредственным, веселым и находчивым. Его полюбили медсестры и врачи: показывали простые манипуляции, которые можно было показать. А посетители, глядя на такое яркое проявление жизни, немного отвлекались от своих тяжких дум, иногда улыбаясь. Да, были те, кто узнал в этой компании младшего Хэ, сделав выводы, что это тот самый омега с ребенком. Не расспрашивали ни о чем, отмечали только про себя, что мальчик, хоть и очень активный, но воспитанный – лишнего не делает, а омега – его папа – ведет себя очень сдержанно и отстраненно, не вешаясь на Тяня, как это можно было предположить по той самой статье. Когда Чена выписали, вся компания рассосалась по домам. Надо было учиться заново всем: кому-то с потерями, кому-то со скорыми прибавлениями, кому-то просто учиться жить вместе…