Перемены.

Леви подправляет и отряхивает одной рукой одежду, прежде чем выйти к своим. Только та окончательно испорчена. Слишком много крови и грязи на ней. Микаса все еще без сознания, так что она никогда не узнает, что пережил он, пока нес ее. Газ в баллоне закончился через несколько минут, после того, как они покинули ту поляну. Благо деревья смягчили падение своими ветками, которые капрал с благодарностью принимал спиной, пряча от ударов девушку. А дальше пришлось встать и идти, хлюпая по лужам, промокая насквозь и смыкая челюсти, когда боль в плече становилась невыносимой. - Нужен медик, - произнес Леви будничным тоном. Будто и не он вовсе вышел из леса, держа на руках девушку и перепачканный весь в крови. – Вы все оглохли? Рядовые и офицеры не сразу отошли от шока, но хоть врач оказался расторопнее. Подбежав к парочке, он попросил опустить девушку на землю, но капрал словно и не слышал его, не желая разжимать пальцы. - Капрал Леви, - произнесла Ханджи. – Вам нужна помощь? - он покачал отрицательно головой. - Тогда ее окажут ей, - указала она на Аккерман и требуя опустить ту на землю. Пока врач осматривал раны Микасы, Леви уселся, наблюдая за лекарем. Его не заботили взгляды окружающих, их перешептывания, даже кровь и грязь на одежде. Только чертов красный шарф, который сжимал блондин в руках. Армин уже пришел в себя и теперь не отходил от подруги, наблюдая за каждым движением врача. Леви, ничего не говоря, подходит к пареньку, вырывая из его рук проклятую им же красную «тряпку» и повязывает на шею Микасе. Он не объясняет, зачем это сделал, не пытается оправдать свой поступок, даже на Армина не смотрит. - Тебе ведь так спокойнее, - шепчет капрал. *** Он не навещал ее, не спрашивал о состоянии здоровья, даже мимо госпиталя не проходил. Две недели, день за днем, он перечитывал отчеты, ругал солдат за ненадлежащую подготовку, методично стирал каждую пылинку в кабинете, пропуская назначенные врачом осмотры. Плечо почти зажило и лишь иногда, среди ночи, отдавалось острой болью, заставляя просыпаться и утирать капельки пота со лба. И в потемках, с бродячими по стенам тенями, спальня становилась невыносимо маленькой, словно клетка. И это было невыносимо. Сидеть за стенами, которые сам же и возвел, называя своей крепостью. Вот и сейчас, когда стрелка часов приближается к заветной тройке, выведенной на циферблате не самым искусным мастером, темноволосый мужчина не спит, уставшими глазами рассматривая потолок. Леви не мог признаться, что струсил. Видеть Микасу было невыносимо, но до дрожи в руках, необходимо. И каждый раз, обещая себе, что это просто визит вежливости, останавливался на пороге своего кабинета, не решаясь повернуть ручку. Леви видел много смертей, не только титанов, но и людей. Они сотнями исчезали в пастях монстров, десятками падали на землю, разбиваясь, когда тонкие тросы лопались, не оставляя шансов солдатам. А тут всего лишь ранение рядового, пусть и серьезное. Но образ Аккерман не выходит из головы. Каждый раз капрал видит ее лицо. Сначала спокойное, с улыбкой на губах, а затем кровь обагряет бледную кожу. Микаса не верила, что ее спасут, не надеялась, что вернутся за ней. Именно это увидел Леви в ее глазах, когда убивал титана. И теперь капрал ненавидел Эрена еще сильнее. У него было то, что есть не у многих. Уверенность, что за ним вернутся, не бросят. Микаса никогда его не оставит, даже если он сам об этом попросит. *** Брюнетка даже пошевелиться не может, не ощутив при этом боли. Так что единственное, что остается, это смотреть на белый потолок, освещенный неярким пламенем догорающей свечи. Микаса невольно отмечает, что в палате повсюду пыль. Нет, она не лежит на шкафах, не остается на пальцах, когда проводишь рукой, просто летает вокруг, мерцая на свету. В палате холодно. Аккерман так хочется закутаться в шарфик, который старалась и не снимать вовсе, но тот висит слишком далеко. За окном льет дождь, девушка слышит, как капли бьют по стеклу, как ветер, подталкивая ветки в окна, стремится попасть в палату. Запах картошки вызывает у брюнетки улыбку. Саша принесла самое «дорогое», что у нее было. Эрен тоже был. Все время отводил взгляд и тихо извинялся, что недоглядел за подругой. Армин читал вслух книжку с детскими сказками. Ту самую, которую еще там, в той жизни, когда были детьми, они перелистывали, мечтая о приключениях. Дверь резко открывается, Микаса даже не успевает среагировать, как ту уже захлопнули. Она пораженно смотрит на человека в плаще. По зеленой ткани стекают дождевые капли, сапоги испачканы грязью, а руки даже посинели от холода. Девушка продолжает смотреть на своего ночного гостя, а он на нее. Видимо не ожидал, что та не спит. Мужчина стоит у двери, не делая ни шага к кровати. Поэтому Микаса набирается смелости, лишь бы подтолкнуть его. - Я замерзла, - шепчет брюнетка, ожидая, когда же ее накроют вторым одеялом и вернут заветный шарфик. - Нечего было на холодной земле валяться, - бурчит брюнет, хватая одеяло и шарф. – Да еще под дождем сидеть. И это звучит смешно, потому как с самого стекает вода, а одежда промокла насквозь. Микаса благодарно кивает, морщась при этом. В затылке пульсирует тупая боль. Леви же ищет в палате хоть один стул, чтобы присесть. А затем, специально, небрежно накрывает девушку одеялом, и сверху, на горло, тот самый ненавистный кусок красной ткани. Леви не смотрит на бинты, торчащие из-под ночной рубашки девушки. Просто не хочет. - Спасибо. То ли за одеяло, то ли за спасение, Леви не знает. Ему хочется скинуть с себя мокрую одежду, вернуться в свою комнату, где и правда тепло. А в этой палате будто и не топили, надеясь на толщину стен. Микаса снова ежится, а затем громко чихает прямо на него. И теперь мужчина уверен, что Аккерман подарила ему ни один десяток микробов. Девушка краснеет, кусая нижнюю губу. Извиняться не хочется, а вроде как, необходимо. Но у капрала сейчас такое выражение лица, что брюнетка с готовностью чихнет на него еще раз, даже покашляет для усиления эффекта. - Холодно у тебя здесь, - произносит Леви, потирая замерзшие пальцы. Девушка вытаскивает руку из-под одеяла, раскрывая ладонь. Капрал усмехается такому приглашению, но все же позволяет спрятать свои онемевшие пальцы под колючей шерстью. Мужчина не знает, о чем разговаривать с брюнеткой, о чем спросить. Как себя чувствуешь? Ха, что за бред, ей шевелиться-то больно! Может, почему не надеялась, что кто-нибудь спасет? Нет, не ответит. - Мне пора, завтра совещание. Брюнет хочет убрать руку, но девушка крепко сжимает ее, не позволяя. Что-то хочет сказать, может даже признаться, что с ним в палате стало теплее, что не любит дождь и холод, даже ветер не любит. Только бы остался рядом. За дверью послышались тихие шаги. Видимо еще кто-то решил навестить брюнетку. Леви резко убирает руку, вытягиваясь по струнке. - Выздоравливайте, рядовая Аккерман, - произносит капрал, выходя из палаты. На пороге встречается с Эреном, который держит в руках одеяло. Видимо решил, что сестра замерзла. Леви лишь коротко ему кивает, не намереваясь вести беседу. И перед тем, как закрыть за собой дверь, смотрит на Микасу. Она искренне рада появлению брата. Леви становится неприятно и он даже знает, как отомстить новоявленному титану. Тренировки ведь никто не отменял.