There is nothing that they can do To protect their king and his fool. Caught in the fire, watch it burn, Ash to ash, now it's our turn. Take their kingdom down and smash it to pieces, Turn their feet around, they will be defeated. They will crumble at the sight of our legion, If you want the crown, then you've got to break them down. (Aero Chord feat. Anna Yvette — Break Them)
— Так, ладно, я ещё раз говорю тебе, дамочка: мне абсолютно, блять, похуй, что за шиза там обитает в твоей пустой башке! Сначала мы должны дружно отыскать виноватого и сходу прописать ему, сука, таких пиздюлей! Пока эта тварина на полном серьёзе сходу кого-нибудь ещё не угробила!!! Я буду здесь стоять на своём. В столовой в ожидании оставшихся скучать явно не приходилось. Насчёт наличия поблизости разгневанной женщины Севен, как минимум, уже оказался прав. Ею оказалась явно пребывающая не в лучшем своём настроении Миу Ирума. Чуть позади неё, каждый на своём стуле, с прямыми спинами, точно зашуганные детишки за их нерадивой мамашей, сидели то и дело тревожно переглядывающиеся между собой Тенко и Электроник. Каждый из них искренне хотел как-нибудь успокоить главную спорщицу. Но даже не представлял, как именно это возможно сделать. А на робкие попытки то одного, то другой мычать что-то из-за её спины разъярённая Миу сейчас даже не оборачивалась. Напротив же самой Ирумы полустояла, а полувосседала на столе, аки на своём троне, недобро скалящаяся ей Моника: — И что же ты тогда сделаешь, милая? Менеджера позовёшь? Выглядела девушка недовольной. — Ах ты ж, сука! Да я тебя, да ты знаешь- Спокойствие, с которым оказались произнесены эти дерзкие вопросы, настолько вывело из себя Миу, что несчастным спутникам буквально пришлось удерживать ту на месте. Силой. Чтоб не наворотила чего-нибудь страшного. В ответ сама Моника даже бровью не повела, продолжая вести себя как тот самый человек, который и в теории, и на практике всегда знает больше других. — Ты бы там всё же, это, поосторожнее как-нибудь… — угрюмо проговорил Зен из своего угла, тут же отвернув взгляд куда-то в находящийся поблизости иллюминатор. Он сидел, максимально утеплившись, и уже с утра пораньше опустошал, наверное, третью жестянку пива. Так можно было судить по медленно растущему скоплению пустых банок на столе рядом с ним. — Прилетит ведь. Раньше бы актёр непременно вмешивался в чужой спор гораздо активнее, призывая обе стороны прекратить, но сейчас… похоже, пребывание «под одной крышей» сразу и с лучшим другом, и со своей девушкой сделали его заметно мрачнее и безразличнее ко всему происходщему. — Я повторяю ещё разик для особо понятливых, — Моника устало возвела глаза к потолку. Затем она обратилась к Ируме, медленно, отчётливо, даже как-то немного зловеще проговаривая каждое своё слово. — Всё это. Уже совсем скоро. Не будет иметь. Никакого. Значения. И было что-то такое в этом леденящем кровь голосе, его тоне, что даже разъярённая Миу Ирума как-то разом вдруг сникла, неуверенно усаживаясь обратно на своё место. — …грязная сука, — обиженно проворчала она, сдобрив высказывание чем-то нечленораздельным, и отвернулась, когда её глаза увлажнились. Якобы почесать нос. — …что. Моника одарила собеседницу долгим-долгим взглядом, таким, каким обычно одаривают прилипшее к подошве только купленной обуви раздавленное, мерзкое насекомое. Или что-нибудь даже похуже. — Ребята, мы, эм… мы немножечко опоздали… простите нас, ладно? — Ваш верный адъютант Севен пришёл сам и привёл опоздавших! Напряжённую тишину в помещении разбили сразу два бодрых голоса. Один принадлежал Саёри, а другой — хакеру. Рантаро и Юри, конечно же, тоже уже были здесь. — Надеюсь, никого ещё не прикончили за наше отсутствие, — игриво обронил Амами, занимая понравившееся ему место. Его вид, однако, уже скоро вновь стал серьёзным. — Не-а, но было, по-моему, как-то близко… — едва слышно произнёс Электроник, оттягивающий ворот своей футболки и выдыхающий. — Хорошо, — когда все, наконец-то, расселись и приготовились к обсуждениям, слово взял Зен, отставляя очередную банку подальше. — Сначала давайте мы всё же обсудим… то, что произошло этой ночью, я думаю? — А ночью всё-таки что-то случилось? — рассеянно поинтересовалась Саёри, осматриваясь. — А то мы просто спали… — Им повезло спать в тепле и уюте! — зачем-то поддакнул Севен, делая акцент именно на последних словах. — Я сам, когда успел зайти к ним, увидел… достаточно. Коварные руки зла до них не добрались! — Вот повезло же им, — с заметной в голосе завистью обронила вдруг Тенко. — Если вообще можно так сказать… — Да что произошло-то? — Юри уже начинала всерьёз беспокоиться, пока ещё, при этом, даже не представляя масштабов беды, но уже отчаянно пытаясь нафантазировать себе всякое. — Я даже не знаю. Мы точно должны… типа… тратить время на это? — Моника лениво прикрыла рот в протяжном зевке. — После новости, ради которой мы хотели всех собрать изначально… чёрт, почему именно сейчас? Люсиэль спокойно ответил: — Вы — как хотите, а вот мой верный и многолетний опыт изучения в свободное время историй, подобных той, в которой мы оказались, мне упорно подсказывает, что любая мелочь здесь бывает важна! Ещё я бы ну просто очень хотел увидеть лицо того человека в самом конце! Плюс, разве же не весело хоть немного потянуть кота за… интригу, миледи?! — Тогда ты и тяни, сколько вздумается, а я пока пойду и приготовлю себе молочный коктейль, — Моника, как ни в чём не бывало, встала и неспешно упорхнула в сторону кухни. — Мне что-то сладкого захотелось. — Мне тоже принеси! — О-бой-дёшь-ся~, — пропела она уже с кухни своим весьма и весьма мелодичным голосом. — Ну, во-от… — Не хочется прерывать любовные воркования двоих голубков, — неуверенно вмешался Рантаро. — Но что же там всё-таки такого случилось? — Кто-то самым безжалостным образом уничтожил обогреватели в нашей комнате и комнате Миу, — уверенно отрезал Зен, пока его излишне разговорчивый друг только набирал в грудь побольше воздуха для разъяснений. — И мне очень интересно, с чего они не тронули вашу… — закончил он. — Да я бля буду, — резко подтвердила Ирума, вновь вскакивая со стула. — Просыпаюсь — пиздец дубак. Думала, что сейчас околею! А на полу сплошные обломки… — Такие, что восстановлению даже не подлежат… — уныло покачал головой Электроник. — Наверняка кто-то сильный тут брался за дело. — Ладно бы просто сильный! — Чабашира задумалась. — Голыми мускулами Тенко пронять очень сложно. Но как гад умудрился сделать это, пока мы все спали? И даже не разбудил никого, при том, что в каждой комнате аж по три человека… — Признаться, этот вопрос не идёт из головы даже у меня, — тревожно подметил Севен. — Как же такое возможно, гм-м… — Зачем же вообще кто-то это бы сделал?! — теперь слово вставил необычайно серьёзный для своего привычного амплуа Сыроежкин, с волнением заглядывая в лица товарищей. — Не хочется такого говорить, но раньше ведь у нас попросту убивали. Теперь убийство стало вроде бы невозможно — сейчас в комнатах живёт много свидетелей — и на тебе! Теперь начинаются подлые шалости?! — Ну, видимо, не так уж и невозможно, раз вышло провернуть подобное и не попасться, — сказал Люсиэль. Призадумался. — Выходит, тот, кто это сделал… безумец ставил своей целью вовсе не убить кого-то. Тогда он мог бы столь же незаметно довести дело до конца, разве нет? Но он попытался вновь разжечь в нас азарт. — Ч-, что? Как это? — Сыроежкин вдруг растерялся. — Какой такой азарт? Рантаро и Саёри взволнованно переглянулись. Однако, пока рано ещё было что-либо говорить. — Потому что без обогревателей всем опять станет холодно, — спокойно пояснил Зен. — Другой способ по-настоящему хорошо и надолго согреться здесь я вижу лишь один. Это убрать сам «погодный» мотив. А он ведь, как мы ПОКА знаем, может исчезнуть лишь в одном только случае… — Всё правильно! Мой толстокожий друг показывает чудеса сообразительности! — Севен захлопал в ладоши. — Учитель будет тобой гордиться. — Очень смешно! — Нет, правда! У меня аж слёзы на глаза наворачиваются. — Я же общался какое-то время с тобой, умник. И вот результат. Помолчи. — Постойте! Но ведь это неправильно! Разве можно просто взять и убрать плохую погоду? — Тенко задумалась. — Даже, если у негодяя всё и получится! И даже, если вдруг кто-нибудь поведётся… — Я думаю, Морти может, — спокойно ответил вдруг хакер, оглядывая тыльную сторону своей ладони. — Во всяком случае, по-прежнему считает, что может. — Насколько же велики силы этого пацана… Слова Электроника так и остались висеть без ответа. Какое-то время в столовой тянулась эта давящая, угрюмая, зловещая тишина, лишь изредка прерываемая кухонной вознёй Моники. — Получается, вы хотите сказать, — попытался Амами вернуть беседу в нужное русло, — что некто сознательно перерубил сук, на котором он, в том числе, сам сидел, чтобы повергнуть народ в ещё большее смятение и чтобы таким образом продолжить убийства? При этом, не марая даже толком свои грязные руки. Да тут завёлся помощник организатора… — И это — н-наверняка один из нас, — дрожащим голосом добавила себе под нос Юри, зябко обхватив свои плечи. Теперь она стала тревожно оглядываться. Здесь становилось всё прохладнее не только из-за низкой температуры. — Кстати, — вмешалась вдруг снова особенно уверенная в себе Миу. — про сук, которые любят рубить, эм… то, на чём они сидят! ВАС-то троих, — её указательный палец сместился сначала на Рантаро, потом на тихоню и вот уже в самом конце — на Саёри, — эта идиотская кара обошла стороной! А, может быть, вот как раз потому, что кто-то из вас и подлизывает тайно организаторам, а?! — Да нет, мы всего лишь мирно спали в своих кроватках, как и вы все, ребята! Честно-честно! — с небывалым жаром принялась доказывать что-то остальным Саёри. — И даже услышали, как кто-то за дверью ходил, — тревожно добавила Юри, припомнившая вдруг ещё одну небольшую подробность. — Уже совсем п-поздно, ночью. Ирума сложила руки на груди, со знанием дела ответив: — Ишь, как складно брешет. Я — не я, и жопа не моя. Ага. — Но я могу подтвердить её слова! Я тоже что-то подобное слышала, — отважно вмешалась Саёри. — Мы в этот момент ещё с ней разговаривали! Про какой-нибудь другой шум, кроме шагов, правда, я ничегошеньки не знаю. Может, потому что в комнатах стены звуконепроницаемые были, или просто далеко… И всё равно, от осознания того, насколько же рядом с ней творилось предполагаемое злодейство — просто встань и дверь открой — пока все они были ни сном ни духом, по спине у девушки прошёлся неприятный холодок. Возможно, решись она тогда выйти за чем-нибудь, история повернулась бы совсем по-другому, и этого всего не было бы… Или же хладный труп Саёри отыскали бы около двери под утро, почти как это оказалось с вожатой, кто знает? И тогда сейчас вовсю шёл бы суд, но её бы это уже не волновало. Короче, всё, что ни делается — всё к лучшему. Страшно лишь только, что это всё-таки один из них. Она-то ведь свято надеялась, верила, что волею коварной судьбы предатель давно погиб. Как и почти половина от их изначального количества — не правда ли, вероятность большая? И вовсе даже не потому, что бедняжка желала здесь кому-нибудь смерти, совсем нет. Саёри всех на корабле считала в глубине души очень хорошими (возможно, теперь — кроме одного человека, но тот уж давно мёртв) и со всеми искренне искала возможности подружиться. Разве что, некоторые просто временно оступились и находятся пока в фазе поиска и принятия себя. Но всё-таки предатель — это по-прежнему один из них. Он есть и он никуда не делся. И даже не подумал исправиться, при этом очень сильно рискуя собой, ведь сам тоже может замёрзнуть! Похоже, к этой теме всё же пришлось вернуться . Саёри тяжело выдохнула. — Но даже если это и верно, каким именно образом негодяю удалось проделать всё под нашими носами так, что мы ничего толком не поняли, пока не проснулись от зверского холода в наших каютах? Я лично вообще минувшую ночь плохо помню — спал, как убитый. И почему компанию Саёри неприятель обошёл стороной? — снова начал задавать животрепещущие вопросы не в меру задумчивый Сыроежкин. — Обычно в такие моменты, — Люсиэль принялся размышлять, — те, кого невзгода обошла стороной, накануне делали или не делали что-то такое, что их и уберегло. Вмешался Господин Случай. — А что мы такого сделали? — Саёри задумалась вслух, прислонив к губам палец. — Пришли все втроём в столовую, ужин себе приготовили, чаю попили… потом легли спать. — Примерно та же история, — Чабашира задумалась. — Мы, разве что, ходили только по-одному. А Тенко говорила, что нам с её новыми товарищами лучше держаться вместе! Но нет! И Миу тогда мне сказала: «Ты что, не можешь сама даже ложку до рта донести, что ли? Иди, ешь одна!». — И я до сих пор так считаю. Народ, я не мамочка, чтобы с вами даже до туалета под ручку ходить! — гордо тряхнула своими шикарными волосами Ирума. — Одного раза было достаточно, с меня уже хватит… Зен не очень охотно припомнил: — М-м-м, да и мы тоже ходили, вроде, не все и не сразу. Я первый, но потом ещё покурить отходил, и просто по кораблю вот прошёлся. Мне нравится подышать ночным воздухом, это здорово успокаивает. Когда я вернулся, Моника с Севеном, вроде уже перекусили. Лёг на кровать, начал что-то читать, а потом — как отрезало! Просыпаюсь уже утром, в холодной комнате, зуб на зуб не попадает! — О, так тебя тоже отрубило внезапно, брат?! — обрадовался вдруг Электроник. — Я вот вообще не припомню, чего такого делал весь вечер, — он растерянно почесал голову. — Да это потому, что ничего толком и не делал, как и всегда! — Ирума внезапно смутилась, кое-что для себя осознав. — О. Хотя, если подумать, я тоже. Здорово, что ты вдруг сказал об этом, красавчик. Еб твою мать, память словно отшибло! — Да и у меня… — Есть такое, — раздалось вдруг с разных сторон разной же степени неуверенности. Было понятно, что один из здесь собравшихся явно лжёт. Загадка лишь в том, кто же именно. — Но почему тогда у всех отшибло, а у нас не отшибло? — Амами ненадолго умолк. — Здесь кроется что-то ещё. — Все делали одно и то же, но почему тогда результат-то такой… разный, — Саёри обречённо почесала голову. — Где кроется отгадка? — А вот и не совсем одно! Это не так. — До всех донёсся тихий щелчок пальцами со стороны Юри, которая даже преобразилась, набравшись решительности. — Э-это пока лишь мои домыслы, но-о… я же говорила, что тот чай никого до добра не доведёт? И сама не стала его пить, и вам двоим отсоветовала. То-то мне запах странным вдруг показался, да и вкус тоже… я всё-таки в этом больше вашего знаю. В-вот! — Какой такой чай? — Электроник опять ничего не понял. — Который там, на кухне, целый вечер стоял и который все пили! В том числе ты, балда, — беззлобно пояснила ему Ирума. — И я. Н-да-а… теряю хватку. — Ну-у, так ведь он нормальный был, вроде… вкусненький такой. С травами, наверное. — Никто не знает, кто его приготовил и как давно он там появился? — Люсиэль осмотрел народ чуть попристальнее обычного. Возможно, в попытках отыскать лжеца. Реакция у каждого оказалась приблизительно одинаковой. — Когда Тенко зашла туда, он уже был… я думала, что его кто-то добрый поставил. — Ага-ага! «Вот, народ, угощайтесь», ха. — Вот-вот! — Точно та же история. Даже если какие-то догадки у Севена и появились, ничего публично оглашать он не спешил, добавив вместо этого: — Враг явно выжидал момент, когда мы все расслабимся, и каждый начнёт каждому доверять. Неплохо, неплохо, ха. При этом, начни он действовать немного раньше… тогда кухней ещё могла заведовать Ольга или даже Джехи. Которые всегда чуть ли не по минутам знали, кто там был и что делал! Сейчас же никого из них, увы, не осталось, — он с искренней печалью вздохнул. — Да и Моника этим уже не интересуется. Как и кто-либо. — Самое время нанести удар, да? — понимающе спросил Зен. — Народ, — это в дверях опять появилась, собственно, Моника, похоже, уже давно допившая свой коктейль и теперь аккуратненько, через пакетик держащая что-то в руке. Она устало выдохнула. — Кто бы ты ни был, приятель… молодец, креативно сработано. Даже я начала терять бдительность и позволила себе попасться. Юри вот только меня удивила. Мои аплодисменты. Экс-президент помолчала немного, довольно оглядывая свою публику, словно ожидая, что кто-нибудь из них вот-вот радостно ответит чем-нибудь в духе: «это правда, я очень старался!». Подобного, естественно, не произошло. Лишь со стороны Юри, вместе с чуть заметным кивком, донеслось еле слышное, благодарное, сдержанное: «спасибо». — У нас больше нет точного времени посещения столовой и людей, которые за этим следят, хоть примерно, — решила подвести итог Моника, которая, всё-таки, слышала весь разговор. — Любой теперь может приходить сюда, сколько ему захочется и тогда, когда заблагорассудится. А каждый уж точно не в силах следить здесь за каждым. У нас тут печальные условия проживания, разумеется, но это пока что не Оруэлл. Не до такой степени. Мы можем приглядывать только за приближёнными. Да, едва ли всегда все поглядывают на время и засекают, кто во сколько уходил в туалет, сколько там пробыл и так далее. Полагаю, это вызовет множество дыр и несостыковок в показаниях даже, если мы попробуем во всех подробностях выяснить, кто, куда и когда, и сколько вчера отходил. Особенно, учитывая, что один из нас сможет при этом умело солгать. Ложь попросту затеряется в море из допущений, совпадений и домыслов. — Девушка взяла паузу, позволяя всем отойти от её пламенной речи, осмыслить услышанное. — Итак, этот злосчастный чай просто там появился. Зато посмотрите только, что я заметила в мусорке, когда выбрасывала пакет из-под молока. Кое-кто прокололся. Думаю, вам будет небезразлично! Особенно — одному человеку, знающему толк в медицине. Люсиэль напряг взгляд. Конечно, ему не составило труда мгновенно опознать теперь уже, безо всяких сомнений, давно опустевшую упаковку из-под одного лекарства, заковыристое название которого он даже не станет пытаться сейчас проговорить: — Хм-м, знакомая коробочка! Похоже, не обошлось без крайне сильного снотворного в нашем напитке, дамы и господа! С немного отложенным действием. — Твою ж мать… я даже не помню точно, запирала ли вчера дверь, — ошарашенно пробормотала Ирума, потирая голову. — Такой туман стоит в башке до сих пор… — Как мы все теперь дружно знаем, вентилляцией тоже можно спокойно пользоваться, чтобы добраться из пункта «А» в пункт «Б»! — с улыбкой ответила Моника. — Так что запирали мы там что-нибудь или нет, при должном желании предателя всё равно б не побеспокоило. Но у меня есть для него и ещё одна новость. Все взгляды в комнате мгновенно оказались прикованы к девушке, даже без слов тревожно вопрошая: «какая?». — Кем бы ты ни был, приятель или подруга… все твои старания, все попытки вернуть силу мотиву, желание снова добавить в убийственную игру азарт, заставив нас пойти друг против друга… они больше не стоят ни-че-го, я заверяю тебя. Спасибо за время, потраченное впустую. Все, кто-то и против воли, а кое-кто — очень даже нет, слушали говорившую с проступающим на лице благоговением, заметным в большей или меньшей степени. Особенно видно это оказалось на примере Саёри. Ведь та неимоверно радовалась за подругу! Моника совсем недавно дала ей понять, что знает, как можно положить всему этому конец. «Кто бы там что ни говорил, а Моника у нас всё равно хорошая, добрая! — прямо-таки читалось у глупышки в глазах. — Да, она иногда может сказать что-то болезненное сгоряча, её даже заносит порой. Но ведь Моника всегда старалась лишь ради нас! Она работает над собой, это видно. И она станет лучше». Саёри широко улыбалась. «Моника пытается вывести нас отсюда. Никто не сделает этого с теми же грацией и изяществом, что и она». «Это ли не доказательство её искренности?» — Так мы уже переходим к моей самой любимой части?! — из благостных размышлений девушку безжалостно выдернул Люсиэль, подпрыгивающий на стуле, точно несносный ребёнок в ожидании обещанного ему десерта. Зен лишь печально вздохнул. А Моника с улыбкой кивнула товарищу. Уже в следующий миг Севен, преобразившись, поднялся с насиженного места и с видом Абсолютного Конферансье начал обращение к благородной публике: — Дамы и господа! Сейчас у вас при желании может быть аж пять минут! Умыться, перекусить или перекурить, выйти и привести свои расшатанные нервы в порядок — я не возражаю! Проделайте пару простых и рутинных манипуляций, привычных для вас в старом знакомом мире, если так хочется. Пускай те принесут вам долгожданное успокоение. Потому что, едва мы с вами закончим, он тут же перестанет существовать.***
— Итак, — когда все отошедшие, кто — в туалет, а кто воды попить или воздухом подышать, снова вернулись обратно, посреди столовой, точно осматривающая своих гостей парочка аниматоров, во всеоружии стояли Севен и Моника. Люсиэль упёр руки в боки и, весело оглядев собравшихся, тут же начал. — Как я уже вам, вроде бы, говорил, мы изначально собирались, гм, собрать вас здесь, народ! Я бы назвал этот наш ивент — та-да-ам! — «Знакомство с Хакерами», если не возражаете! Моника лишь устало закатила глаза к потолку: — Бо-оже, только не говори мне, что тебе так понравился вчерашний фильм . — Хорошо! Не скажу, — хакер ослепительно ей улыбнулся, довольным и коварным взглядом одаривая верную публику. — А перейду сразу с самой мякотке! Ита~ак, народ, мы с вами сейчас- — Ну, а ты не думаешь, что надо поднести им это как-то… поделикатнее? — сквозь зубы прошептала вдруг Моника, подталкивая своего товарища локтем в бок. И снова дружелюбно всем улыбнулась. — Простите его! — А что у вас, свадьба, чтоль, намечается? — чуть слышно произнёс Электроник, хихикая в свой кулак. — Ага, — шёпотом ответила Миу. — Собачья. Парочка отвесила друг другу звонкое «пять». — Очень смешно, — буркнул Зен где-то рядом. — Давайте-ка ещё разок пройдёмся по… некоторым событиям, — приветливо продолжила Моника, игнорируя всякие комментарии. — Никто из вас, случайно, никогда не задумывался, отчего, например, нас так внезапно сюда перенесли? Или почему мы плаваем на этом корабле уже с пару недель, даже больше, но так и не нашли нигде суши? Вы не задумывались, есть ли у нашего маршрута, в принципе, конечная точка? Не задавали себе вопрос, почему, если мы плаваем в открытых водах, нас всё ещё не выбросило к берегам какого-нибудь государства? Или почему нас никто не пытался искать… даже вопреки заявлению организатора, что все мы уж числимся мёртвыми. Повисла очень давящая тишина. — Ну, может, они и пытались, мы этого пока просто не знаем! — попытался Сыроежкин разрядить атмосферу, смущённо почёсывая голову. — Погоди, в смысле, «мёртвыми»?! — А лично мне в-всегда было любопытно, каких несметных денег стоит наше содержание здесь этим организаторам, — заметила всё-таки Юри, невольно вздрогнув при последнем слове. — Корабль, на котором есть всё, включая места, о которых мы, может, пока даже не знаем. Д-да вот одни только продукты, п-по нынешним ценам… Плюс, оборудование этих… к-казней, — девушка сморщилась. — Это какие же статьи расходов? И совершать подобное незаметно? Прикрывая дело неким… м-м-м…теневым бизнесом? Откуда? — Какими же бюджетами они ворочают, да, милочка? — хмыкнул Севен. С явным видом человека, который уже знает отгадку. Но хочет всех помучать ещё. — Сначала-то мы думали, что их хватает, максимум, на неподлежащий ремонту дом. Но день зарплаты быстро пришёл, не так ли? И вот мы попали с бала прям' на корабль! Моника фыркнула. — А как же их умение управлять погодой?! — опять попыталась Тенко. — Во всяком случае, сделать из неё мотив они смогли! Они ведь не Господь Бог?! Не Господь, правильно?.. — Это ещё как посмотреть, — Люсиэль призадумывался, одаривая своих слушателей слегка жутковатым взглядом. — Скажу вам кое-что из своего личного опыта, — внезапно решилась Моника после долгих раздумий. Она ещё какое-то время подбирала слова. — Какое-то время назад я достаточно долгое время жила в месте, которое… м-м-м… можно тоже было бы назвать «игрой». Правда, немного иного толка. Или же «имитацией реальности». Я не смогу ответить, как или почему это произошло, за что я там оказалась, и так далее. Этого я не знаю. Но всё случилось так, как случилось. Так что не спрашивайте. Здесь важно немного другое. Когда в тот, первый раз я стала понимать, что мир вокруг меня… м-м-м… не настоящий, и я даже могу подёргать за некоторые его ниточки, со мною участились некие… приступы, — она в конце-концов подобрала слово. Судя по многочисленным неловким паузам в этом конкретном её монологе было заметно, что здесь Моника даже не готовилась. Или, как минимум, вещала от чистого сердца. — По итогу долгого размышления я стала приходить к выводу, что это нечто наподобие аллергической реакции… гхм… реальности на меня? — Очень грустный смешок. — Я, опять же, этого точно не знаю. Но важно здесь следующее: некоторые из вас могут вспомнить, что кое-что крайне похожее со мной происходило и здесь. Эти дурацкие обмороки, когда звучит сигнал о нахождении тела. Какой из этого мы делаем вывод? — Что эта реальность тебя тоже не любит? — попробовала угадать Миу. — Я! Я хочу сказать! Я тоже! Дайте мне! — Сама детская непосредственность, Люсиэль принялся прыгать на месте с поднятой рукой, точно ученик на уроке, лучше всех знающий материал. Это шоу одного актёра продолжалось ровно до тех пор, пока все не обратили свои взгляды к нему. — А, что, уже можно? Уже можно, да? Короче, — он поправил свои очки, меняя выражение лица на серьёзное. — Ещё в самом начале своей хакерской деятельности здесь, в попытках разузнать хоть что-нибудь интересное, я начал натыкаться на одну и ту же чуднУю ошибку. Если перейти к сути дела и опустить кое-какие заумные термины да подробности, она мне раз за разом сообщала, что я не смогу нанести какой-либо вред программе… изнутри самой этой программы. Но я всё равно продолжал пытаться! И делаю это до сих пор. — Виртуальная реальность, да? — Поднеся ладонь к подбородку, Ирума задумалась. Все вокруг, кроме неё, разом притихли в попытке осмыслить услышанное до конца. На лицах читалась разная степень принятия или непринятия суровой реальности . С такой новостью следует ещё, минимум, переспать. Притом каждому — лично. — Я… если честно, подозревала нечто подобное. Но не была уверена до конца! Из всех слушателей лишь она да Рантаро сохраняли относительно невозмутимый вид. Самым удивлённым оказался здесь Электроник: — Вирту… альная? — он обернулся к Ируме. В глазах — полное непонимание. — Реальность? Миу всем телом вздрогнула: — Я всё объясню тебе чуть попозже. Да не смотри ты на меня так!.. — пролепетала вдруг девушка. Теперь она отчего-то покрылась испариной и начала мелко-мелко дрожать. — Да хорошо, хорошо, я подожду, — спокойно ответил парень, и, кажется, у бедной Ирумы что-то вновь отлегло, когда он положил руку ей на плечо, явно не собираясь причинять вред. — Не к спеху… наверное. — То есть, это, вроде, как в том кино? — вдруг заговорила Саёри, при этом не совсем понятно, к чему именно отсылаясь. Но выглядела она крайне задумчивой. — И где-нибудь в настоящем есть комната с нашими реальными телами в… таких, типа, пробирочках? И там сидит Морти и управляет всем этим? Чего же он тогда хочет? И чем тогда закончится наше путешествие? — Ну, этого мы ещё не знаем, — Юри заметно поникла. — К-к сожалению. — Да это и не особенно важно, — ответила себе под нос, кажется, Моника. — Полагаю, у нас ещё найдётся время хоть что-то об этом выяснить. Народ, сейчас самое главное — не паникуйте, — теперь Люсиэль говорил без тени привычного ему шутовства. — Я долго думал над тем, стоит ли сообщать это, ибо боялся, предвидя реакцию. Сохраняйте спокойствие. Сразу же вам сообщу: я НЕ ПИТАЮ НАДЕЖД, что те, кого мы потеряли, ещё смогут вернуться к нам… ну, знаете ли… — ему самому было больно заканчивать, — ж-живыми. Всё-таки эти ощущения тесно связаны с нашим мозгом, и он уже не отличает первый мир от второго. Советую воспринимать всё это, как один из тех старых ужастиков! Умрёте во сне — умрёте и наяву. Жизнь всё ещё очень ценна, народ. Он улыбнулся всем улыбкой приговорённого. — Ну, если ты такой у нас дохуя крутой хакер, как недавно вот заявлял всем, так… сделай же что-нибудь! Тебе ж за что-то платили там, на старой работе, — вдруг сурово сказала Ирума, сложив руки на груди. — Понимаешь ли, дорогуша, тут всё не так просто, и дело в том, что… — он озадачённо почёсывал голову, оглядывая непривычно насторожившуюся публику и будто решаясь сказать. — Ой, да кого я обманываю! Недаром же я Хакер-Бог. Конечно же, я УЖЕ сделал, милочка! Люсиэль гордо хмыкнул. — Тогда почему же мы всё ещё торчим ЗДЕСЬ, гений? — опять вмешалась скептично настроенная Ирума. — Ну, побег — это уже совсем другой уровень, дамочка. Типа, прям’ вышка. И одному такое вытворить будет капельку трудновато. Даже гению вроде меня! К тому же, знаешь ведь, как говорится? «Не зная брода — не суйся в воду»! Но это вовсе не означает, — Севен снова одарил всех многообещающей, игривой улыбкой. — Что я, аки Санта на Рождество, не смогу достать для вас из мешка ещё что-то приятное! Вот, например… погоду скоро ждут изменения . Уже к этому вечеру вы сможете без лишних слоёв одежды выползать прямо на улицу! А завтра — так и вообще, хоть загорать! Вас тоже раздражал этот дурацкий мотив? Я убрал его. Нужно лишь капельку подождать изменений . Публика вновь поражённо застыла. Первой нашла в себе силы что-то спросить, на сей раз, Саёри: — А наш Морти, он, ну, это… не будет против, что ты так с его игрой? Он ведь может рассердиться и нас всех наказать! Ответом ей послужил короткий, очень гордый смешок: — Наивная, наивная Саёри. Оставайся же такой доброй и милой всегда. Хакер-Бог сегодня обо всём позаботился! Дело в том, что кое-кто по пробуждении вдруг обнаружил, что никак не может авторизоваться через свою учётную запись администратора ! Это, конечно же, решает проблему лишь только на время, но-о потом я ещё что-нибудь придумаю! У меня много гадких трюков в запасе, и я наконец-то набрал достаточно сил. Будьте спокойны, ребята! — Ничего ты больше не сможешь нам сделать, — презрительно фыркнула Моника, определённо не обращаясь ни к кому конкретному… здесь. Её вмиг опустевший взгляд словно был направлен куда-то вовне. За пределы этой игровой доски. — А будешь просто смотреть. Тебе ведь нравится сидеть и просто смотреть, да? Ничтожество.***
— Тебе ведь нравится сидеть и просто смотреть, да? Ничтожество.ОШИБКА ВХОДА. ВАМИ БЫЛИ ВВЕДЕНЫ НЕВЕРНЫЕ ДАННЫЕ. ПОЖАЛУЙСТА, ПОПРОБУЙТЕ ЕЩЁ РАЗ. ДЛЯ ВХОДА В АККАУНТ АДМИНИСТРАТОРА ОСТАЛОСЬ ПОПЫТОК: 2.
Мигающее программное окошечко посреди главного монитора его ужасно нервировало. Значит, злосчастные обитатели симуляции смогли отобрать у него чёртов контроль. Хотя бы даже на время. Сильнее раздражать могло только одно. — Тч. Морти лишь досадливо фыркнул, глядя на Монику, что столь радражающе кривляется сейчас по ту сторону одного из многочисленных мониторов. Вот ведь заноза. Желает спровоцировать его потратить оставшиеся на вход попытки, дабы наказать её? Это скорее всего. Но только вот не стоит пока что так сильно спешить. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что подобная, настолько мощная, программная система, как Симуляция самой реальности, не может не быть защищена каким-нибудь протоколом безопасности. И что произойдёт, случись его нарушение, когда попытки для входа закончатся? Ничего? Ну, это… внезапно. Он потеряет все свои права администратора навсегда? Это будет отвратительно. Чем тогда ещё заниматься в такой дыре… Весь комплекс во мгновение ока взлетит на воздух, навечно забирая с собой и его, и всех несчастных учатников этого увлекательного представления? Хм-м. Морти понятия не имел. Но, зная ту психопатку, с которой приходится иметь дело, случиться спокойно может и первое, и второе, и третье, и всё вместе взятое, и даже ещё много больше. Поэтому стоит немного охладить голову и хорошенько подумать над следующим шагом. Признаться, он даже и не рассчитывал, что может случиться подобная ситуация — до этого же их не было, при том, целых два раза! И всё работало, как часы. Никто не попытался лезть в управление. До сегодняшнего дня. Ему оставалось только убивать своё праздное время, с наслаждением глядя, как другие люди здесь тихо (а временами — не очень) живут и также умирают. Изредка выступая защитником в спорах, подмечая мелкие нарушения, являясь этаким третейским судьёй и наказывая провинившихся, а особенно преуспевшим в плане хорошего поведения даруя различные мелкие бонусы. Что ни говори, а своя собственная маленькая Вселенная с её, пусть даже совсем и немногочисленными, обитателями — довольно интересный способ убить долгое время на пути к бесконечности. Да потому что, даже захоти он прекратить это всё, увы… умереть ему нормально так и так не позволят. Это — пройденный опыт. Вот почему Морти не хотел останавливаться. Ни за что. Та странная женщина, которая занималась львиной долей всей подготовки. Которая отвечает за сердце и наполение этого мира, которая почти в одиночку занималась «вербовкой» участников их маленького странного «цирка на выезде», используя для этого одной ей известные способы… Она попросту не позволит своей любимой игрушке вот так вот сбежать, или даже погибнуть. Легко и надолго, во всяком случае. Пока она ещё жива. Ибо всегда уже ждёт где-нибудь своего часа новое, с иголочки, практически идентичное старому тело. Морти-2, Морти-3, Морти-33… И вся её огромная, безумная, нездоровая и нечеловеческая любовь к своей маленькой пассии-марионетке готова опять начинаться по-новой, снова и снова, до следующей ссоры… Но не в этот раз. Морти с торжеством в глазах вновь оглядел все семнадцать находящихся вокруг огромного блока центрального процессора тел. Эта картина очень часто успокаивала его в минуты тёмной тоски и одиночества. Почему-то. Примерно половина из участников ещё смотрела свои разноцветные сны, строя планы на будущее. Шоу для них пока что не закончилось. Ещё не все для этих бедолаг было потеряно. Возможно, кто-нибудь из них даже сможет проснуться? Правилами ПРЕДУСМАТРИВАЛСЯ конец игры. Тогда какие-нибудь счастливцы, действительно, получат обратно свои здоровые, живые тела. Что они станут делать с ними в этом незнакомом и чуждом мире — другой вопрос, но факт остаётся фактом. Все остальные стали лишь овощами. Бездушными и безвольными. Пока они лежали в своих капсулах, они не разлагались. Морти считал это весьма неплохой инвестицией в своё вероятное будущее. Всегда ведь может пригодиться парочка лишних органов, если те в хорошем состоянии? Другие можно будет просто продать, ему не помешают деньги, если он вдруг когда-нибудь вырвется. На самый худой конец, Морти попросту станет настолько невыносимо скучно, что он проведёт настоящее вскрытие, чисто из научного любопытства, как его ненавистный дед. Посмотрит, из чего там всё сделано… до этого, правда, порывы его смертельной скуки пока не доходили. Ах, да. Количество тел. Семнадцать. Ужасная правда заключалась в том, что «на борту» его убийственной игры всегда было только шестнадцать участников, шестнадцать физических оболочек, с самого начала. Не больше. Да, потом их число медленно уменьшалось. Вопреки её, буквально, нечеловеческому происхождению, а также небывалой силе и изворотливости, не так давно Морти удалось подловить свою мучительницу в одну из крайне редких её минут слабости. Подловить, обезвредить и отправить её в собственную же игру на правах одного из участников. Ослабленную, оглушённую, лишённую всяческих привилегий. Хорошенькая расплата за всё, да? Немало у него на это ушло времени, сил и нервов. Осталось лишь подождать, когда помрёт. Парень только поторопился и слегка не учёл, что, вопреки её вполне человеческой внешности, сама эта дама всегда была скорее программой, нежели человеком. Программой, при том, крайне же вредоносной и очень коварной. Даже на пороге между жизнью и смертью. И, как итог, внутри собственного виртуального детища она без особых проблем смогла повредить один из __________ и спрятаться в нём. Морти понятия не имел, какой именно, и никаие попытки не позволили ему это узнать. Угроза вовсе не исчезла: она затаилась. Постепенно приходя в себя и вновь набираясь сил, пока вокруг происходят убийства и всякие ужасы. Сейчас она могла существовать там спокойно даже без своего физического тела. Могли ли её «Душу» там случайно убить, даже и «по касательной»? Морти досадливо сплюнул под ноги этого красивого, пустого женского тела. Слишком маловероятное чудо. Так не бывает. — Столько проблем с тобой. Когда же ты уже, наконец, просто сдохешь…***
— Послушай, а вот просто послушай! — глаза Севена снова игриво загорелись, словно бы предвещая какую-то мелкую шалость, когда он ставил игру на паузу. — Если ты и взаправду называешь себя программой, позволь мне тогда угадать твоё самое любимое нижнее бельё? Оно в нейросеточку! Хакер засмеялся собственной шутке. Моника обиженно закатила глаза, продолжая причёсываться: — Да будь же ты хоть немного повзрослее, а. Будто с ребёнком иногда разговариваешь, ей-богу. Они сейчас сидели у Севена в комнате. Температура за пределами помещения пока что не радовала — впрочем, уже вот совсем скоро это должно измениться. Зен отошёл покурить, и потому у оставшейся странной парочки появилось немного свободного времени на то, чтобы вернуться к одной из ранее обсуждаемых тем. — Ну, извини! Просто, такие вещи… есть в жизни вещи, которые без юмора вообще невозможно воспринимать. Иначе крышей поедешь. Спроси моего знакомого патолога! — Люсиэль немного виновато почесал голову. — Ага. И вот именно поэтому ты частенько «богом» себя называешь, правильно? — Богом Программ, на минуточку! — Тч, — очевидно, осадить его у неё всё-таки не получилось . Моника опять досадливо что-то фыркнула, глядя в большое зеркало перед собой и стараясь не отрываться от столь кропотливого процесса приведения себя обратно в порядок. Наверное, не самым полезным решением с её стороны оказалось раскрыть хакеру побольше о своей личности. Однако, иначе, так и не выяснив о ней ничего, тот просто отказывался с ней дальше работать, а девушке ещё необходим был этот союз. И она часто могла уже издалека почуять, когда начинают портиться или давать слабину те или иные отношения. И чтобы вот эти конкретные рабочие отношения стали крепче, пришлось ей подпустить его вечно вынюхивающую всё про всех ехидную натуру немного поближе к своей. Только и всего. — И всё-таки, не так давно ты говорила мне что-то о выходе прочь отсюда, — Люсиэль убрал из голоса все свои смешливые нотки — хватило лишь мига. — Сначала я задам тебе простой вопрос, — ответила девушка. — Задавай. — Ты веришь в вещие сны? — она с искренним интересом обернулась на него, ожидая ответа. — Скорее, пятьдесят на пятьдесят. Один мой друг верит, — Севен очень-очень загадочно ей улыбнулся, быстро кивнув куда-то за дверь. — Наслышана, — Моника задумалась, подбирая слова. — Как я тебе уже говорила, по ряду причин моя связь с этим местом гораздо прочнее, чем у многих из нас. Ввиду моего, эм-м, наверное, происхождения? — она и сама толком не понимала. — Я будто бы существую на одной с ним волне, и оттого чувствую его немного лучше, чем все другие. Об этом как раз и есть большинство моих снов, такая вот странная реверберация. Хакер понимающе ей кивнул, ожидая скорейшего продолжения. — И в них я блуждаю по… м-м-м… странному, огромному месту, наполненному трубами и тоннелями. Это как Лабиринт Минотавра, но только здесь . Сначала я была не уверена, несут ли эти сны хоть какую-то пользу, и не являются ли плодом моего больного воображения, — Моника неуверенно хихикнула. — Но позже начала реально там ориентироваться. Хоть карту могу тебе теперь нарисовать. — А дальше? — всё-таки поторопил Севен. Ему хотелось перейти к самому интересному. — Это место начинается где-то за комнатой с казнями — вот то, что я поняла позже, во время очередной такой «вылазки». И, если не заблудиться в нём, то-о… выход отсюда с другой стороны. Но будет довольно непросто. — Что ж, я уже попробовал всякое-разное, поизучал здесь и там, и практически с полной уверенностью могу судить, — Люсиэль неловко пожал плечами. — Другого способа покинуть нашу симуляцию, вроде какой-нибудь бреши в программной броне или волшебной кнопочки выхода у нас. Реально. Нет. Поэтому пока что будем действовать по твоему плану. — Ну да, — вдруг буркнула она, последнее произнеся уж совсем едва слышно. — Как и обычно. Однако слуха хакера вполне хватило: — И что ты собираешься сделать? — В вопросе прозвучали непреклонные нотки. — О чём ты? — Моника уставилась на него с самым безмятежным видом, словно бы даже не представляя, к чему вопрос. Продолжила столь важный для неё обряд причёсывания и прихорашивания, пока острый, как бритва, взгляд золотистых глаз резал её, зелёные, насквозь, точно нож масло. — Ну да, ну да, разумеется, просто такая вот у нас получилась забавная история, что вся из себя наисамостоятельнейшая, абсолютно талатнливая везде и во всём и обладающая весьма странной связью с этим местом загадочная особа непрестанно подкатывает к простому работяге-хакеру, и, типа, такая «давай-ка с тобой вместе работать! Что я хочу за это? Только, чтобы все были счастливы!». Но образ Матери Милосердия тебе не идёт, дорогуша. Обманщика ты не обманешь. Так что же. Тогда, — он поправил свои очки, рассерженно проговаривая едва не по буквам. — Тебе. Нужно? — Мне? Да ничего особенного, — Моника безмятежно осматривала на свету свою верную расчёску, пристально изучая её. Чёрт, неужели там мелькнул седой волос? В таком возрасте?! Хотя, с её образом жизни и окружением — немудрено. Нет. Уф-ф. Вроде бы, показалось. Это всё из-за света и тени! Рановато ещё. — Простое убийство, только и всего. — А потом ещё мне говоришь, что у меня с моими шутками туговато… Она наконец-таки оторвала свой взгляд от драгоценной расчёски и с явной неохотой, чуть исподлобья, взглянула на усмехающегося Люсиэля: — А кто тут шутит. — … — Не нужно делать такое лицо.