You're lovin' on the psychopath, sitting next to you, You're lovin' on the murderer, sitting next to you. You'll think, «How'd I get here, sitting next to you?». (21 Pilots — Heathens)
— Это больше совсем не смешно и не мило. Рантаро, перестань. Рантаро, мне больно! — брыкалась и уже даже начала громко кричать Саёри, пока Амами против воли самой девушки воспользовался мгновением всеобщей неразберихи и уверенно потащил ту в сторону выхода из проклятого Зала Суда: аккурат к зловещему лифту. Отсутствие тени даже малейших эмоций на помрачневшей физиономии молодого человека могло уверенно сообщать лишь об одном неприятном факте: к её намёкам, просьбам и даже к откровенным требованиям отпустить её Амами Рантаро сейчас будет глух, как никогда. Юри неуверенно шагала следом за ними. — Даже у самых отвратительных ублюдков, каких я встречал — по типу организаторов всяких игр на выживание, — внезапно очень тихо, угрожающе заговорил он, не оборачиваясь на собеседницу, — есть своё подобие кодекса чести: списка, порою негласного, правил, которых они будут придерживаться. То, что происходит прямо сейчас… я только в одном уверен: подобной херни даже близко быть не должно. Это уже что-то за гранью! Творится какая-то чертовщина. Саёри ничего на этот раз ему не ответила, снова попытавшись вырвать свою руку из бульдожьей хватки, и опять — безуспешно. Цепкие пальцы Рантаро уже оставили след на её нежной коже — скоро быть синяку — но ослаблять тиски и, уж тем более, выпускать её Амами не собирался. — Всякий раз, едва только я перестаю присматривать за тобой или хоть ненадолго отворачиваю свой взгляд в противоположную сторону, случается какая-то хрень. Но я больше не потеряю дорогого для меня человека. Нет! Такой ошибки снова не будет, — глухо говорил он. Скорее, себе, чем кому-либо ещё. — Послушай! Я не твоя сестра. И если- Рантаро тут же устрашающе взглянул на неё: — Как и про кое-какие другие необдуманные твои поступки, об этом мы с тобой тоже поговорим. Но потом. Едва только выйдем отсюда. Они все не имеют права на то, чтобы- …Амами ощутил вдруг неприятное покалывание в районе своего бока. Оборвавшись на полуслове, он оглянулся и увидел рядом с собой беззвучно застывшую Юри. Нож, что покоился в её руке, едва касался лезвием его кожи, пока ещё не прорывая одежду. — Пожалуйста. Не продолжай, — тихо, но очень разборчиво прошипела она ему на ухо. — Ладно, — ни капли не меняясь в лице, Рантаро осторожно откинул в сторону немного закрывающий её лицо локон. — Можешь считать, я принял к сведению. …А в следующее мгновение вызванный им лифт с предупреждающим звоном отворил свои двери. Это заставило застыть в изумлении сразу всю троицу. Вернее, виной тому оказался не столько сам факт, что верный путь наверх по-прежнему им доступен, вот так вот легко и просто. Гораздо сильнее ужасало то, они нашли внутри. «Я что, сейчас… нахожусь… в каком-нибудь тупом мультике?» Мысль подобного рода разом поразила вдруг всех троих, заставив Юри даже нож выронить. Да и остальных, кто теперь подоспел взглянуть поближе на это зрелище — тоже. Потому что огромная динамитная шашка размером с человеческий рост, как и красноречиво догорающий фитилёк, тянущийся прямо к ней, явно ощущались предметами, как минимум, не отсюда. Скорее уж, из чьей-то больной фантазии. Рантаро чисто рефлекторно вдавил знакомую кнопку, и двери тут же сомкнулись, уже унося кабину вместе со смертоносным подарком куда-то на верхние этажи. Ко всеобщему огромному удивлению, взрыва не последовало. — Это было малюсенькое предупреждение от меня, первое и последнее! — Любезно сказала вдруг Сири, сверху вниз глядя на своих новых подопечных. И, уже куда более властным, холодным тоном. — Никто никуда не уходит. Компания смогла лишь застыть в полном ошеломлении. — Если вам подобной демонстрации по-прежнему мало, тогда просто взгляните во-от сюда, — любезно добавила новая хозяйка прямиком с одного из экранов. …В то время, как на всех остальных начали появляться изображения уже хорошо знакомых ребятам комнат. Некоторые жилища до глубины души ужаснувшиеся хозяева сразу узнали сами, кое-где же обитали их ныне покойные сотоварищи. И в каждой из показанных комнат творился форменный ад: хаос, приправленный чистейшим, словно слеза новорождённого младенца, безумием. В одной вдруг, для примера, буквально ни с того ни с сего разразился ужасный пожар. Имущество — любое, что находилось внутри — теперь было уже не спасти от бешеных языков пламени. В то время, как буквально за стенкой всё оказалось покрыто полуметровым слоем льда и инея: там бушевала настоящая снежная буря. Но самой страшной находкой для всех стала комната, гораздо сильнее прочих плюнувшая в лицо законам логики, физики, да всего сущего: ведь там вместо привычной всем задней стены корабля зиял сейчас настоящий открытый космос. Холодный и пустой. В переливающейся темноте неспешно двигались застывшие небесные тела. За более не существующим окном ярко сияли бесконечные звёзды. — Поэтому если я вдруг говорю вам, что пол — это лава, вам лучше лишний раз меня не переспрашивать. Ибо теперь это моя игра и мой мир, — с заметным наслаждением добавила Сири. — Верчу его, как хочу. Ах да. За всё — большущее спасибо моей верной подруге, Саёри, — вспомнила вдруг она. — Ведь именно эта бравая девочка освободила меня, прикрывшись своими верными убеждениями и благими намерениями. Ну да не мне её осуждать. …Дверную створку лифта внезапно сотряс удар такой силы, что, кажется, даже небольшая вмятина появилась: — Что. Ты. Сделала? — тихо проскрежетал всё сильнее закипающий Рантаро Амами, который уже обернулся на высвободившуюся из его рук Саёри. Девушка только болезненно потирала своё запястье, неуверенно глядя на него. — Но на кону ведь была самая настоящая жизнь человека! Я не могла оставить погибать Тенко. Я не могла-ШЛЁП!
Саёри, будто упорно не желающая верить собственным ощущениям, схватилась за пылающий след на своей алой щеке. Пустым, невидящим взглядом она уставилась в сторону Амами, так и оставшегося стоять возле неё с занесённой рукой. Словно до сих пор не до конца осознавая, что же такое он только что натворил. — Ну-ну, не стоит так на неё сердиться, Рантаро Амами. Ведь ты и сам у нас сегодня, оказывается, не без греха, — когда все взгляды в помещении сошлись вдруг на некогда абсолютном выжившем, Сири кокетливо похихикала. — Мои глаза теперь видят очень далеко, как в пространстве, так и во времени: через все камеры этого места. Так что шила ты в мешке, как говорится, не утаишь! Но это уже спойлеры, а их никто не любит, не правда ли? ~ — Что ты сделал?! Пронзительный взгляд Саёри уже оказался направлен на её верного «спасителя», а голос девушки сделался вдруг надтреснутым и непривычно холодным. — Или чего не сделал? — однако пробирающего до самой глубины холодка и в его непривычно спокойном вопросе оказалось не занимать. Амами лишь холодно усмехнулся. — Ответишь ты — отвечу и я. — Я всего лишь спасала жизнь другому хорошему человеку! И заплатила цену, которую… нгх-х… и должна была заплатить, — печально выдохнула Саёри, устало прикрывая глаза. — Потому что так правильно. — Правильно? Забавно, ахах. И для кого же? Кто тебя просил заниматься этой «благотворительностью»?! Посмотри, в каком мы теперь дерьме из-за этого! С нашим новым домом творится чёрт знает что. Кому все здесь должны сказать своё «большое спасибо»?! Похоже, острые углы вдруг стали для кого-то здесь ещё острее, ещё куда опаснее и болезненнее. Оставшийся народ лишь собрался вокруг, заворожённо наблюдая за развитием конфликта и пока не решаясь вмешиваться: своя жизнь большинству подороже будет. — Тебе, — Амами холодно усмехнулся, несильно тыча её пальцем в тощее плечо, — всегда так нравится хорошая мина при плохой игре и так не нравится показывать свои настоящие чувства, особенно во время очередного упадка. Но ведь твоя излюбленная маска постоянно счастливой оптимистичной дурочки — это тоже такая же маска, как и все остальные, не правда ли? Ну конечно. Проще постоянно избегать всеобщих проблем и не говорить о них, правильно? Ибо тогда их словно не существует! А после в одиночку лазать в самое пекло — туда, где тебя могут даже убить! Идиотка. Тебе ведь всегда именно так было проще. Всегда быть за всё хорошее и против всего плохого! В квадрате! Вот только мир так не работает. Одно это не сделает тебя в чьих-нибудь глазах выше, или лучше, или же правильнее. Иногда перед тем, как что-то сделать, лучше спросить чьего-нибудь мнения! Ты такой же чёртов человек, как и все остальные! Не нужно строить из себя Деву Марию. Не надо здесь стараться быть святой, ведь мы все не такие. Игра давно изменила каждого из нас. Ты такой же, как и мы, человек со своими загонами и проёбами. И вот последний оказался ну просто пиздецки невероятен! — Ах, так!.. — Оглушённая его тихими словами, Саёри даже невольно отступила на один шаг назад. Она сжала свои дрожащие от негодования кулаки. — Не решать более ничего в одиночку, такова твоя главная мысль? Ладно, я это учту. Пытаться оставаться, как все? Хорошо. Только какие у тебя встречные предложения? Может, нам тогда ещё следовало накануне собраться и объявить всеобщее голосование?! На тему: «жить ли другому совершенно неповинному человеку или умереть только потому, что так станет всем лучше». На удивление неплохая идея! — Она вдруг резко всплеснула руками. — Ну охереть теперь. Амами поражённо застыл, глядя на девушку. Уже мгновение спустя в его глазах блеснул новый, достаточно нехороший, огонёк: — Если ты- — Если ты сейчас её ещё хоть раз пальцем тронешь, Тенко сломает тебе всю руку. Честное слово, — Чабашира вдруг встряла аккурат между спорщиками, уверенно опустив голову и расставив свои израненные руки в стороны. — Да что у вас за желание такое постоянно меня защищать?! Я сама могу быть ответственна за свои действия, — вдруг взорвалась Саёри, резко направившись куда-то прочь, в сторону. Она встала аккурат под одним из больших экранов, как раз под тем, где сейчас находилась Сири, и подняла на неё голову. — Давай уже начинать. — Начинать что?.. — здесь даже бог из машины смог слегка растеряться. — Твоё чёртово расследование, конечно же. — Вот это подход! Вот это ты молодец девочка. Вот это мне нравится, вот это я уважаю, ху-ху-ху.~***
После того как они прошли, наконец-таки, злополучный «обряд» лечения, Саёри и Тенко практически одновременно открыли уже прилетевшие на планшеты свежим сообщением файлы Пятого Дела. Где-то чуть в стороне что-то громко обсуждали, перекрикивая друг друга, Рантаро и Юри. Зен пытался, кажется, их примирить. Выходило ли у него это с успехом? Честно говоря, Саёри сейчас слишком устала, чтобы идти выяснять. У неё не было на это моральных сил. И, дабы остыть немного после всей этой драмы ей, можно сказать, до смерти хотелось погрузиться хоть во что-то другое. Итак… «Файл Смерти №5. Жертва: Морти (Злой Морти) Смит. Время гибели — 9:34 Место смерти: Зал Суда. Дополнительная информация: I Саёри — 9:09 Тенко — 9:28 Морти — 9:30 Зен — 9:33 II Миу и Электроник — 9:14 Юри и Зен — 9:18». На этот раз информации вышло достаточно… много, как это ни странно. Вот только как бы её ещё правильно трактовать? Да и можно ли верить? — Достаточно странный Файл Дела, как по мне, — Саёри задумчиво почесала голову, обернувшись к подруге. — Что не так с пунктом дополнительной информации? И при чём здесь наши имена? Есть мысли? — Может, это какой-нибудь код такой чуднОй? — как правило, не особенно полезная в подобных делах Чабашира лишь пожала плечами, словно бы извиняясь. — Тенко и сама ничего не понимает. Если бы Тенко понимала что-нибудь… но она не понимает. И тем сильнее её смущало собственное имя, стоящее в этом странном списке совсем рядом со свежим покойником. — Да вы ещё про группы крови тут предположите! — около девочек показался вдруг хитровато усмехающийся Люсиэль, убравший руки в карманы по своему давнему обыкновению. Хакер выглядел слегка помятым, немного мокрым и чуть-чуть грязным. — Но если совсем серьёзно, то это могут быть… метки времени, — закончил он уже на тон тише, словно делясь с дамами неким огромным секретом. — Времени? — Какого такого времени? — переспросила Тенко. — Если я вам прямо сейчас всё объясню, милые дамы, то о чём мы на суде тогда ломать головы будем? — Севен игриво поднёс указательный палец к собственному виску и словно бы «сделал выстрел». — Иногда полезно включать свою голову, госпо-, эм… детективы. Знаете ли, помогает. …Он усмехнулся и ушёл по своим делам: кажется, направился в сторону Зена. — Ну, что? Тенко выбьет у него правильные ответы?! — Уже было настроилась Чабашира, задорно ударяя кулаком о ладонь и глядя уходящему в спину. — Ты ей только скажи! Всё ради следствия. — Я… эм… знаешь, лучше не надо, — очень мягко, но крайне настойчиво отговорила её Саёри, осторожно положив ладонь на здоровое плечо собеседницы. — Пускай себе идёт. У нас здесь и без него ещё есть, чем заняться. — Это чем же? — С лёгким интересом Тенко как-то по-птичьи слегка наклонила голову набок. — Самая моя нелюбимая часть детективной работы, — девушка по-простому пожала плечами. — Осмотр мёртвого тела.***
Сказано — сделано. — Он был задушен, — без лишних предисловий Саёри мрачно поднялась обратно на ноги, снова оставив многострадальное тело их организатора в полном покое. Морти по-прежнему лежал около приборной панели — там же, где его и оставил не известный пока прочей публике злоумышленник. Зрачки его закатились под веки, оставив напоказ остальному миру только жутковатые глазные яблоки. Застывшие руки паренька словно бы старательно сжимали что-то около его горла. Только вот предмета самого нигде не было видно. Тонкая шея тоже оказалась немного расцарапана — кажется, Морти всё-таки пытался схватиться за неведомую удавку и ещё побороться за очередной глоток воздуха — в чём он, очевидно, не преуспел. — Но как же ты поняла это? — растерянно спросила Тенко, сама прежде на своей памяти не имевшая «счастья» осматривать чужое тело вблизи на предмет каких-либо улик. Мастерица айкидо обычно предпочитала предоставлять эту не самую приятную работу кому-нибудь немного более компетентному, чем она сама. Да и, признаться честно, рядом со свежим трупом ей всегда было не по себе попросту находиться — не то, чтобы прикасаться или уж, тем более, изучать его. Так что отвагой и какими-никакими знаниями со стороны Саёри ей оставалось только лишь восхищаться. Подруга мрачно взглянула на неё: — Знаю, и всё. — … — Но, чтобы ты не подумала обо мне чего нехорошего: на его шее я отыскала след того, чем его задушили, — смягчилась всё же Саёри. — Это какой-то предмет гораздо толще верёвки. Пояс, или… не знаю. Что-то подобное. Чабашира собралась было задать ещё какой-то вопрос или сказать что-то, но тут внимание расследующей парочки невольно привлекли Ирума и Электроник. Ведь прямо сейчас эти двое уселись на корточках возле одной из кафедр — похоже, окружили некий странный предмет. Находкой оказалась машинка, и довольно немаленькая, на пульте управления. К игрушечному кузову было что-то примотано. — Чего это? — решила всё же поинтересоваться Саёри. Ведь, как показывала практика, во время Суда важной может оказаться любая деталь, даже самая незначительная. А, уж тем более, настолько неуместная и аляповатая. Ирума гордо подбоченилась: — Наша совместная задумка, олухи! — тут же призналась она, и они с Сыроежкиным отвесили друг другу звонкое «пять». — Мы собирались схватить за жопу одну хитрую предательскую харю, для этого использовав пару самодельных дымовых шашек и ёбаный эффект неожиданности. — Мы посчитали, что с низкой видимостью на поле боя наши шансы с оппонентом станут примерно равны! — гордо подхватил Электроник. — Так это вас двоих надо «поблагодарить» за тот странный туман? — Саёри огляделась по сторонам. Дымка, окутывающая Зал Суда, между тем, почти что рассеялась. Должно быть, следует сказать «спасибо» системам вентиляции! — Всё истинно так, — игриво подмигнул Сыроежкин. — Но уже потом, после… не самого удачного, однако, увенчавшегося успехом опыта, — уже гораздо менее весело (и гораздо более — на манер покойного Шурика) признался он, — мы всё-таки решились повторить эксперимент, чтобы попробовать схватить ещё кое-кого! — Для этого мы направили эту сраную хуйню к нему вниз, прямо по вентиляции! В этот вот самый ёбаный Зал Суда, — Ирума кивнула в сторону стоящей между ними машинки, показывая зажатый в руке пульт управления. — Потом было то одно, то другое… пока доехали — там ты и эта Корова. А дальше уже — хуякс! Мёрти спёкся. — Миу без особого интереса кивнула на труп, валяющийся неподалёку. — Нахуя заморачивались… Поняв, что, видимо, продолжения у этой истории уже не последует, Саёри с благодарностью кивнула двоим рассказчикам. А после снова подняла свой взгляд на экраны: — Кхм, это… тебя ведь зовут Сири, да? — она осторожно, но уверенно обратилась к загадочной женщине, новой богине их обиталища. — Что случилось? — мгновенно ответила та, оценивающим взглядом сверху вниз изучая свою собеседницу. — Кажется, здесь мы уже закончили. Ты ведь откроешь теперь остальные этажи? Чтобы можно было- — О, этого не потребуется, — перебила её Сири тоном, не терпящим возражений. — Ибо всё, что вам было необходимо узнать ради продвижения данного дела, так или иначе, находится здесь — внизу, рядом с вами. Всё остальное, — она коварно хихикнула, явно не предвещая этим ничего хорошего, — ты, моя дорогая девочка, сможешь узнать, просто придя к очевидным логическим выводам. Саёри бы с подобным утверждением никак не согласилась: она вот, например, до сих пор почти не представляла себе, что происходило на этаже-тюрьме между её уходом и появлением Тенко здесь. Если их с организатором битва должна была завершиться там, тогда почему, к примеру, местом гибели Морти вдруг стал Зал Суда? В Файле так и написано. Или отчего Чабашира недавно сказала, что она понятия не имеет, что с ним произошло? Они должны были сражаться, друг против друга. Саёри и самой не хотелось бы лезть глубже в это, но… может быть, Тенко врала? Да и, на самом деле, ещё много чего в голове девушки пока не сходилось либо же не находило окончательного ответа. Почему к моменту её выхода из комнат казней все оказались уже здесь, на месте? Как с этим связана история изобретателей о попытке поймать предателя с помощью дымовой завесы? Что такого отвратительного успел сделать Рантаро, в конце концов? И, конечно, кто же именно убил Морти… Видит бог, не на все вопросы она хотела бы найти ответ. Но внутренняя чуйка уверенно говорила ей, что всё это может быть как-то связано! А значит, сделать это придётся — разумеется, если Саёри не хочет, чтобы все близкие и дорогие ей люди сегодня умерли. Такова болезненная правда, к которой уже стоит привыкнуть. И она ещё раскроет правду этого дела. Хочется им всем того или нет. — В конце концов, ты ещё раз сможешь опросить всех свидетелей, как только начнётся суд, — мирно закончила Сири, вырывая собеседницу из её тягостных размышлений. — Уверяю тебя, узнаешь очень много всего интересного. — Ещё раз: а когда именно он начнётся? — Прямо, — Сири быстро взглянула на свои воображаемые наручные часы, а затем её губы разошлись в очень гадкой усмешке, — …сейчас.