Ключи от неба

Стол под ними трясся и шатался, ножки, скрипя, ерзали по полу, небольшая бархатная косметичка, блокнот с торчащими язычками цветных стикеров и жестяная коробочка с фиалковыми леденцами упали вместе со стаканом из цветного пластика и пропуском в чехле на белом ремешке. Кулон раскачивался на тонкой золотой цепочке, сверкал в свете лампы бирюзовым и морской лазурью, бил задыхающуюся девушку по груди; Дейдра цеплялась за столешницу, выгнувшись в спине и запрокинув голову, волосы, перекинутые через ее плечо, метались, играя кончиками, кожа блестела испариной, и Хоумлендер собирал ее губами, целуя напряженную шею девушки, ровные сведенные лопатки, зарывался лицом в волосы на затылке модели, держа ее за бедра. Пряжка ремня бряцала и лязгала, колотясь о колено, плащ раздражающе болтался за спиной, а ворот костюма казался слишком тугим и тесным; воздуха было катастрофически мало, внутри разгорался пожар, поглощая не только кислород, но и остатки самообладания, и супер начинал двигаться все быстрее и быстрее. Иначе не получалось: Джон хотел Дейдру так, что сознание гасло, и в теле оставалось живым и ярким только желание, подогреваемое возбуждением, видом девушки, ее стонами, гладкостью ее кожи, нежностью и податливостью Дей, которая так сладко тянулась к Хоумлендеру, разрешая брать себя за грудь. В том, чтобы гладить ее соски, перекатывать их в пальцах, как бусинки, тянуть и сжимать, при этом чувствуя себя в ней, было особое, совершенно крышесносящее удовольствие; супер взял грудь модели в ладони, мягко стискивая, придвинулся ближе, вжавшись грудью в ее спину, и глухо зарычал сквозь зубы, когда Дейдра приподнялась на цыпочки и игриво вильнула бедрами, потираясь ягодицами о пах мужчины. — Сладкая… — выдавил Хоумлендер, прикрывая глаза; лицо Джона свело судорогой, стоило ему ощутить прикосновение к бедру — это девушка завела руку назад и скользила ладонью по его ноге, одновременно привлекая ближе. — Моя сладкая Дей… Дейдра томно рассмеялась, обернувшись к суперу; от вида ее румянца, искрящихся глаз и приоткрытых от тяжелого дыхания губ Хоумлендер не смог удержаться: взяв модель за подбородок, супер резко подался вперед, впечатывая ее в стол, и накрыл девичьи губы ртом, втягивая во влажный, шумный поцелуй. Дей расслабилась, чуть обмякая, принялась целовать Джона с не меньшим жаром и жадностью, продолжая держать его за бедро. Хоумлендер крепче прижал к себе девушку, забираясь языком в ее рот, который на вкус отдавал сладким латте, фиалковыми пастилками и перечной мятой; они мокро чавкали, стараясь целовать друг друга как можно глубже, супер посасывал и облизывал губы Дейдры, пока ее нежный язычок гладил его небо и внутреннюю сторону щек. Рука Джона соскользнула с подбородка на шею модели, обхватила ее горло; девушка хапнула ртом воздух, когда супер оторвался от ее рта, подняла на него мутный, совершенно осоловелый взгляд и пьяно улыбнулась; Хоумлендер, не сводя с нее глаз, прижался лбом к девичьему лбу. Грудь рвало судорожными вздохами, жар бродил под кожей, а личико Дей, разрумянившееся, с припухшими, намятыми губами, с разводами помады вокруг рта и размазанной тушью, казалось ему таким красивым, что желание стало почти болезненным. Не убирая ладони с шеи модели, супер навалился на нее всем телом, вынуждая лечь животом на стол, и провел носом по виску Дейдры, всеми легкими вдыхая запах ее шампуня и духов; сквозь аромат рождественских каникул — мандарина, шалфея, ладана и смолистого розмарина, — чувствовался природный запах девушки, теплый, сладковатый, как сливочное суфле с медом. Дейдра прижалась щекой к столешнице, разметав волосы, и уперлась в стол ладонями, скосив взгляд на супера; она мелко задрожала, захихикав, когда Джон облизнул ее мочку, играя сережкой: серой жемчужиной, оправленной в белое золото. — Милый… — выдохнула Дейдра и прикрыла глаза, задрожав ресницами, пока супер горячо зацеловывал ее шею. — Моя Дей, — Хоумлендеру не хотелось, чтобы это заканчивалось, он был готов всю жизнь провести вот так, не отпуская девушку ни на секунду; для Джона она стала синонимом счастья, уюта, любви и ласки, всего того, о чем супер мечтал, и с каждым днем потребность в Дей развивалась у Хоумлендера все сильнее. Невозможно было провести даже день вдали от нее, Джона начинало ломать, как торчка без дозы, все валилось из рук, бесило и раздражало до спазмов во всем теле, и мужчина даже думать не мог ни о чем, кроме блондинки. Какая к черту работа? Какие нахуй интервью, съемки и выступления в полном составе Семерки? Пусть катятся нахер! И фанаты, и совет директоров во главе с Эдгаром, и Эшли с ее непрекращающимся пиздежом; единственное, что было нужно Хоумлендеру — это Дей. Которая сейчас была так потрясающе покорно распростерта под ним. — Тебе хорошо со мной, сладкая? — прошептал супер, толкнувшись вперед одними бедрами; девушка вздрогнула, застонав на выдохе, вытянулась, прикусывая губу, и сладко сжалась, принимая в себя очередной его выпад. — Тебе нравится?.. Я хочу, чтобы тебе нравилось. Я все делаю ради тебя, только ради тебя!.. — Ох, родной… Джонни!.. — Дейдра всхлипнула, елозя щекой по подскакивающей столешнице; Хоумлендер прижимался к ней, его бедра двигались мерно, размашисто и ритмично, как поршень, звонко колотясь о девичьи ягодицы. Джон прижался губами к скуле модели, зажмурился от накатывавшего приливом удовольствия; отпустив грудь Дей, он положил ладонь ей на бедро, опустил руку вниз, взяв ногу девушки под колено, и мягко потянул вверх. Дейдра все поняла правильно: она подняла ногу, положив колено на столешницу, и супер уперся ладонью в край стола, удерживая Дей в этой позе. Блондинка сама завела руку за спину, оттягивая ягодицу, прогнулась в пояснице, поддаваясь суперу, который яростно вгонял в нее член под развратное чавканье и хлюпанье; влаги было так много, что она текла по внутренней стороне бедра девушки, член Хоумлендера с крупно выступающими венами, округлой головкой и аккуратными яичками, подернутыми персиковым пушком, легко скользил в ней, входя до упора. Джон с каждым толчком напрягал ягодицы, мошонка звучно билась о девичью промежность, Дейдра так тесно, так сладко обхватывала его собой, что сознание супера витало где-то отдельно от тела. Выпрямившись, он задрал платье модели, и без того смятое и спущенное с плеч, до самого пояса, откровенно любуясь видом ее стройной спины, чувственных ямочек на пояснице, упругих белых ягодиц. Дей вслед за мужчиной приподнялась на локтях; дыхание ее совсем сбилось. Девушка уже не стонала, только раскачивалась в едином ритме со столом под звучные шлепки и блеск кулона на ее шее. — Да, родной… Вот так… — прошептала она, выгибаясь дугой, когда супер погрузился в ее тело на всю длину и замер на несколько секунд, чтобы потом вытащить почти полностью и снова нанизать Дей на себя без остатка. — Любишь, когда я весь в тебе, да, моя сладкая? — ее грудь приятной шелковой тяжестью легла в мужскую ладонь. — Я весь твой, Дей… Я… Я весь — для тебя… — Джонни, мой… Ох!.. — девушка уронила голову на стол, вжавшись разгоряченным лбом в прохладную столешницу, когда движения супера сделались быстрее и чаще. Джон прильнул щекой к ее виску, заговорил торопливо, сбивчиво, прихватывая ртом волосы: — Да, я твой, я весь твой Джонни, — не оборачиваясь и не поднимая головы, Дейдра захлестнула рукой шею Хоумлендера, и он наклонился ниже, продолжая вбиваться в нее мелкими, лихорадочными толчками, колотясь яичками о влажные складки в промежности. — Чего ты хочешь, моя сладкая? Что ты хочешь, чтобы я сделал?.. Я на все, на все готов!.. Что угодно, Дей, моя сладкая, сладкая Дей!.. Я все сделаю!.. — Хочу… Тебя хочу, — сдавленно призналась девушка, сжимая в кулаке ворот его костюма; Джон широко улыбнулся, захлебываясь счастьем. Покрыв шумными, отрывистыми поцелуями щеку модели, он запустил руку между ее ног, касаясь полных створок, обхватывавших его член; пальцы забрались между слипшихся нежных складок, коснулись плотного бугорка клитора, принялись потирать, и Дейдра взвизгнула, по-кошачьи выгнув спину, ударила ладонью по столу, сотрясаясь в припадке удовольствия. — Джон!.. — ее трясло и колотило, а Хоумлендер и не думал останавливаться; он теребил и массировал тугой, кожистый узелок, оставаясь в девушке; перед глазами плыло и темнело, от того, как тесно Дей сжимала его в себе, заходясь в судорогах оргазма, дрожь бродила по всему ее телу, передавалась и суперу, однако ему было еще мало. Они с Дейдрой не виделись с самого утра, Хоумлендер успел безумно соскучиться и не собирался отпускать девушку, пока сам не кончит; ему хотелось спустить в нее все до капли, чтобы Дей приняла его до конца, чтобы… чтобы она, наконец, забеременела. Похуй, что они встречались совсем недолго, Джон был готов стать мужем и отцом; супер знал, что модель пила таблетки, но не терял надежды. Никакие противозачаточные не давали стопроцентного результата защиты, так что, если очень постараться, то у них с Дейдрой появится малыш, а Хоумлендер был готов сделать что угодно, лишь бы они с Дей были счастливы. Она же с ним согласится, верно? У них ведь одно счастье на двоих?.. Ладонь мужчины накрыла плоский живот модели, вторая рука коснулась мягкой груди; когда Дейдра будет носить их ребенка, грудь у нее набухнет и потяжелеет, соски станут чувствительными, однако Хоумлендер будет осторожен; большим мальчикам тоже хочется немного молока, и Дей будет не против. Не против ведь?.. Она же такая ласковая, заботливая и милая, неужели она пожалеет для Джона немного нежности? Ему тоже хочется внимания; то, что у них будет ребенок, не значит, что они с Дейдрой забудут друг о друге и перестанут шалить. Беременность — совсем не повод прекращать друг друга радовать. Хоумлендер поцеловал девушку в плечо, проложил целую дорожку из поцелуев до самой ее шеи, забрался губами за ухо, рассмешив блондинку; Дей, все еще распаленная, разгоряченная, не насытившаяся одним оргазмом, мягко высвободилась из объятий супера, и отстранилась, отходя от стола; бархатное платье, безбожно смятое, болталось у нее на животе. Модель стянула его через голову, картинно взмахнув спутанными, белокурыми волосами, и небрежно швырнула платье в кресло, где лежал ее лифчик, сумочка и порванные кружевные трусики. — Сладкая?.. — вопросительно улыбнулся Джон, глядя на девушку, оставшуюся в одних только туфельках; Дейдра серебристо сверкнула глазами и шагнула к суперу, положив ладони ему на грудь. Хоумлендер послушно отступил, немного путаясь в спущенных штанах; во рту пересохло от предвкушения. Он обнял модель, продолжая пятиться, покачнулся, уперевшись в диван, и безропотно упал на подушки, как только Дей мягко подтолкнула супера вперед, опрокидывая его на сидение. Джон сел, широко разведя ноги; член, блестя сочащейся смазкой, стоял торчком, розовеющая головка упиралась в живот, и Хоумлендер провел по нему рукой, сжимая в кулаке, не сводя голодного взгляда с обнаженной девушки, которая, положив ладони ему на плечи, оседлала его колени. Джон тут же взял ее за бедро; удерживая член у основания, он ткнулся головкой в промежность Дей, потираясь самым кончиком о набрякшие складки, и девушка сама принялась подниматься и опускаться, скользя половыми губами и их нежной, как фруктовая мякоть, изнанкой по члену супера. Хоумлендер откинулся на спинку дивана, закатив глаза. — Сладкая!.. — прохрипел он и повернул голову, ловя ртом пальцы Дейдры, когда она взяла его лицо в ладони. Прикрыв глаза, Джон посасывал и облизывал девичьи пальцы, водил языком по ладоням, целовал тонкие запястья, чувствуя биение пульса. Уткнувшись носом в середину девичьей кисти, раскрывшейся ему навстречу подобно бутону розы, Хоумлендер скривился, как от страдания, и глухо застонал, забирая яички в горсть, когда Дейдра опустилась на него, вбирая в себя его член. — Дей… моя Дей… — пробормотал супер, лаская ее запястье; блондинка провела рукой по его волосам, зарываясь пальцами в светлые пряди, обхватила мужской затылок. Взгляд Хоумлендера блеснул сквозь ресницы голубым стеклом. — Только ты зовешь меня «Дей», — тихо заметила она; Джон привлек девушку ближе, взяв ее под ягодицы. — Потому что ты только моя Дей, — Хоумлендер приподнял Дейдру, она выгнулась, с готовностью приподнимая бедра, и тут же снова насадилась на него. Кокетливо поерзала, прокручивая его член в себе, чуть привстала и снова скользнула вниз, проезжаясь собой по крепко стоящему, твердому члену, подрагивающему от возбуждения. Яички упруго поджались, Джон стиснул зубы, впиваясь пальцами в ягодицы Дей, которая, держась за его плечи, принялась двигаться быстрее, едва не впечатывая мужчину в диван. Хоумлендер уперся подошвами сапог в пол, тянулся навстречу девушке, чьи волосы, жемчужно-белые, неестественно отливающие перламутром, разметались по точеным плечам; ее грудь задорно подпрыгивала, дразня розоватыми сосками, щеки горели, взгляд сравнялся цветом с небом в преддверии шторма. Уперевшись коленями в подушки дивана, гобеленовые, темно-синие, вышитые побегами плюща и астрами, Дейдра сама насаживалась на член Хоумлендера. Соблазнительно выставив зад, она опускалась на него до упора или, выпрямившись, начинала резво скакать на коленях супера, тут же меняя темп на медленный, нежный, тесно и сладко смыкая внутренние мышцы вокруг мужского члена. Джон держал ее за бедра, его ладони мяли ягодицы модели, сжимали ее бока, приподнимая и опуская на себя, и лицо Дей, искаженное от возбуждения, было прямо перед ним, такое красивое, такое желанное. Ни одна из женщин Хоумлендера не любила его так, ни Мэдди, ни Мэйв не находили для него нежности и времени; глядя на кулон в виде романтичного сердечка, взметавшийся на цепочке в едином ритме вместе с девушкой, Джон убеждался, что Дейдра его любила; пусть она не призналась вслух, но она точно любила супера. И он ее любил; настолько, что был готов послать нахуй «Vought International» вместе со всеми их съемками, рекламами и фильмами. Из-за Хоумлендера Дей могла сильно опоздать, однако не отталкивала его, не злилась, не говорила, что он глупый и ничего не понимает, а просто была с Джоном, и суперу было хорошо, так хорошо, что весь мир, вся его жизнь стоила этих минут рядом с Дейдрой. — Сладкая… любовь моя… Дей!.. — сипел Хоумлендер, обхватывая обеими руками девушку за пояс; модель шало улыбнулась, подаваясь вперед. Ее живот прижался к животу мужчины, промежность тесно впаялась в пах, и она принялась двигаться, ни на миллиметр не выпуская Джона из себя. Супер захрипел под ней, секунды растянулись на часы в пределах просторной гримерной, которую Дей занимала единолично. Можно было не бояться, что какая-нибудь тупая пизда заявится и испортит момент; хотя похуй: для решения этой проблемы Хоумлендеру хватило бы одного взгляда. Лазерного, разумеется. — Я люблю тебя, — на выдохе признался мужчина, — сладкая, я так тебя люблю!.. Хочу… Хочу кончить в тебя. Ты же позволишь, правда?.. Ты же не против?.. Ты тоже этого хочешь?.. — Хочу, милый, — хрипло подтвердила модель и, приподнявшись, обхватила голову супера ладонями, чтобы вжать его лицом в свою грудь. Джон забылся от восторга и восхищения; почему, ну, почему они встретились только сейчас? Это Хоумлендер виноват, позволил лжи Мэдди напитать его, поверил, поддался старой мрази, а должен был искать Дей, самую чудесную девушку на свете. Но теперь все будет хорошо; они с Дейдрой вместе, Райан рядом и в безопасности, а Мэдди и Штормфронт сдохли — некому больше отравлять ему жизнь. Мэйв и Эдгар не в счет; Джон больше не боялся потерять признание и любовь поклонников: вся эта ебучая толпа ничего не стоила по сравнению с его чувствами к Дей. — Сладкая… — супер насилу оторвался от девичьей груди, посмотрел на модель, движения которой стали совсем рваными и порывистыми; он и сам уже был на грани. — Я… я сейчас… Но хотеть тебя меньше от этого не стану. — Озабоченный, — сдавленно рассмеялась Дей, прижавшись ладонью к его щеке; Хоумлендер сверкнул красным в глубине зрачков. — Но тебе ведь это нравится, не так ли? Нравится, что я постоянно тебя хочу?.. — Очень нравится, — девушка начала вращать бедрами, совершенно выдавливая из него воздух. — Потому что и я тебя хочу. — Дей… Сладость моя… Блять, да! Вот так! — Джон взревел в голос, запрокидывая голову; он несколько раз подкинул девушку на себе, бурно изливаясь в нее, хрипя и отдуваясь, пока сама Дейдра сотрясалась в судорогах удовольствия. Хоумлендер кончил обильно, чувствовал, как из Дей стекало и сочилось, пачкая обивку дивана. Блондинка упала ему на грудь, устроив голову на плече, и супер заботливо отвел волосы ей за ухо; от легкого поцелуя в лоб модель томно опустила ресницы, после чего подняла глаза на Джона; мужчина совсем растаял под ее взглядом, улыбнулся, проведя пальцами по горящей от румянца щеке; губы Дей тронуло ответной улыбкой, и она первая потянулась к Хоумлендеру, сама захотела его поцеловать; разве Джон мог ей отказать? Поцелуй вышел бережным и немного ленивым, на смену бушующему ураганом возбуждению пришли приятная усталость и расслабленность; зачем куда-то идти? Не лучше ли будет просто остаться вдвоем и провести остаток дня в объятиях друг друга? Джон бы именно так и поступил, однако у Дейдры были иные планы; с грустным вздохом она отстранилась от мужчины и погладила его по волосам, когда супер заключил ее в кольцо своих рук, вновь привлекая к себе. — Нет, нет, не убегай, — попросил он, моляще заглядывая в родное лицо Дей, — давай посидим еще немного. — Милый, мне нужно работать, — напомнила девушка; Хоумлендер упрямо мотнул головой. — Еще пять минут, — предложил Джон, сопровождая каждое слово поцелуем в девичьи шею и в ключицы; блондинка, недоверчиво рассмеявшись, тряхнула волосами. — Хочешь сказать, тебе хватит пяти минут? — Чтобы уговорить тебя забить на съемки? Думаю, более, чем достаточно, — супер сгреб взвизгнувшую модель в объятия и уложил на диван, нависая сверху. — Я знаю один безотказный способ… Хоумлендер многозначительно облизнул губы и провел ладонью по голому девичьему бедру, удерживая заметавшуюся под ним блондинку; Дейдра уперлась кулаками в грудь Джона, силясь оттолкнуть его, и мужчина не слишком напирал, однако и отпускать модель не собирался. Им ведь было так хорошо; зачем же расставаться, да еще и ради съемок какой-то там дерьмовой рекламы духов?! Дей уже снялась в одном ролике — и хватит; Хоумлендер скривился, вспомнив эту ебаную рекламу, по сюжету его девушка расхаживала по воде голышом. Нахуй, такого больше не повторится; только Джон имел право видеть ее без одежды; уебанам, которые посмеют посмотреть на нее, подрочить, попытаться познакомиться или пофлиртовать, супер выдавит глаза и переломает все пальцы. — Джон, нет, — смеясь, Дей покачала головой, — пусти. Работать все равно придется! — Нахуй съемки, — Хоумлендер упрямо стиснул зубы, выставив вперед подбородок, — ты мне нужнее. — Милый, — нежнее заговорила девушка, — это ведь благодаря тебе мне предложили продлить этот контракт. Джон пренебрежительно фыркнул. — Ну, и что? Подождут! Еще целый день впереди! Так что иди ко мне, сладкая, — Хоумлендер наклонился с намерением взять в рот розовый, словно ягодный мармелад, девичий сосок в рот, пососать его и облизать так, как Мэдди никогда ему не разрешала, но Дейдра своевольно прикрылась, вжавшись спиной в гобеленовые подушки, попыталась перевернуться набок, совсем закрываясь от супера, и мужчина разочарованно отпрянул, садясь на собственный плащ. — Ты хочешь меня бросить? — обиженно протянул Джон, кривя губы. — Тебе эта сраная реклама важнее, чем я? Чем наши отношения? — Ну, ты чего? — проворковала Дей, гладя его по щеке; изящные пальцы с зеркально-серебристыми ноготками обогнули линию скулы и волевой подбородок, спустились на шею, распахивая ворот костюма, погладили жилисто выступающие ключицы; супер шумно выдохнул, отводя взгляд. Злиться не получалось, когда Дейдра так прикасалась к нему, но до чего не хотелось ее отпускать. Это же, блять, нечестно! Джон настоял на заключении контракта с «Vought» ради того, чтобы они с Дей как можно больше времени проводили вместе, а она собиралась оставить его на целый день. Ну, какого хуя?! — Я хочу быстро все отработать и поехать домой, — вкрадчиво продолжила девушка, водя ладонью по груди супера; Джон, передернув уголками рта, намеренно отвел взгляд в сторону, с донельзя задумчивым видом созерцая стойку с одеждой и полку для обуви, сплошь заставленную туфлями на каблуке: элегантные замшевые лодочки соседствовали с открытыми босоножками, вульгарными туфлями с ядовито-розовой подошвой и совершенно изящными туфельками, украшенными белыми перьями и стеклярусом. Хоумлендер прищурился: такие бы чудесно смотрелись на ножках Дей; вслух он этого не сказал: был слишком огорчен и обижен на девушку за то, что она его не поддержала, хотя ее чувство ответственности и желание работать заслуживали уважения. Это не пустоголовая ленивая дурочка, уверенная, что можно получить все, что угодно, за красивые глаза; с таким подходом получишь только по ебалу, каким бы смазливым оно не было. И все же… Джону не хотелось ее отпускать, особенно, после такого отменного секса; неужели ей не хотелось еще? — А дома мы можем заняться чем угодно, — промурлыкала Дейдра, проводя носом по шее Хоумлендера, после чего бегло чмокнула его в щеку; следующий быстрый поцелуй пришелся в край неуступчиво сжатого рта, который слегка расслабился после того, как модель принялась целовать супера в висок. — Ну, родной, не сердись. Сам понимаешь, что надо работать. — Понимаю, — мучительно выдохнул Хоумлендер, с неохотой ослабив руки; блондинка тут же спорхнула с дивана, на ходу сбрасывая туфли, и резво юркнула в душ, прихватив с собой линялые джинсы и простую футболку с лаконичной надписью «Calvin Klein» на груди. Вскоре зашумела вода; Джон отстегнул плащ, заправляясь без особого желания, и снова растянулся на диване, закинув ноги в сапогах прямо на гобеленовые подушки; подложив руки под голову, супер мечтательно улыбнулся, глядя в потолок. Он уже представлял, как они с Дей поедут домой — неважно, куда: в Башню или в ее квартиру, — как Хоумлендер снимет опостылевший костюм, разденет девушку и уложит ее в постель; впрочем, можно и на полу. Или на диване; потом они закажут доставку на дом, будут ужинать перед телевизором — Дейдра, конечно же, будет кормить супера с рук, потому что так вкуснее. А ночью они продолжат обниматься; девушке нравилось, когда Джон ее целовал, такое нельзя сыграть или сымитировать; Дей было хорошо от его поцелуев и объятий, и она сама хотела целовать его в ответ. Такой безграничной ласки и нежности Хоумлендер не видел ни от кого; Линда была к нему добра, но вполне серьезно и осознанно встречалась с другим мужчиной, который был в разы хуже супера, однако ее устраивал, и на Джона она не претендовала; впрочем, и самому Хоумлендеру девушка Бутчера была не нужна. Он был счастлив, явно любим и важен, а у Линды было очень мало общего с Беккой, так что Джон считал ее своим другом; дружить тоже оказалось очень приятно, особенно, когда в спорах с Уильямом очаровательная мисс Линч принимала сторону Хоумлендера или пыталась найти компромисс. Чудесная же девушка; нужно будет познакомить их с Дей; супер не сомневался, что они поладят — ведь им обеим предстоит заботиться о Райане. Уютные картинки совместных вечеров и прогулок пронеслись перед глазами, дразня теплом и отзываясь тянущей тоской в сердце; тихий скрип приоткрывшейся двери отвлек Хоумлендера от мягких, согревающих мыслей, вынуждая приподняться на диване: Дей выбежала из ванной, уже одетая, разгоряченная после душа, расчесывая влажные волосы. Сердечко скакало у нее в груди как заводное, кружевной лифчик проступал ажурным контуром сквозь тонкую ткань майки, и выпукло проглядывали соски, от чего рот супера тут же наполнился слюной. Джон сжал кулаки до хруста суставов: сорвать бы с девушки одежду, уложить бы снова на диван или на себя, но Дейдра рассердится, будет им недовольна, так что Хоумлендеру пришлось вести себя примерно. Вместо того, чтобы стянуть джинсы со стройных ног модели, развести ее бедра и отлизать так, чтобы блондинка и думать забыла о съемках, Джон просто подошел к ней, остановившись за плечом девушки. Ткнувшись носом в ее белокурую макушку, супер глубоко вздохнул; Дей, улыбнувшись, чуть подалась назад, вжимаясь в супера спиной. — Почему мы не встретились раньше? — тихо пожаловался он. — Моя жизнь была бы совсем другой, если бы я нашел тебя сразу. Дейдра смущенно кашлянула, проводя щеткой по волосам. — Милый… мы встречались раньше. Лет… девять назад. Джон резко выпрямился, шокировано глядя в зеркало на кротко улыбающуюся модель, непонимающе нахмурился. Как?.. Не может быть! Хоумлендер бы непременно запомнил! — Сладкая, ты что-то путаешь, — неуверенно протянул супер, — мы не могли… неужели бы я тебя не заметил? — Ты и не заметил, — хихикнула девушка, — прошел мимо меня, даже не взглянул. — Не может быть, — Джон обнял Дей за талию, устроив ладони у нее на животе, — как я мог тебя не заметить? Ты, наверное, обозналась? Или… сама от меня спряталась? — Вот еще, — блондинка своенравно передернула плечами и отложила щетку для волос; ручку расчески из розоватого дерева украшал матовый серый камень с голубыми прожилками. — Скорее, я была не в твоем вкусе. Повернувшись прямо в объятиях Хоумлендера, Дейдра закинула руки ему на плечи и лукаво улыбнулась. — Мне было шестнадцать, и, благодаря папе, нас с Джерри пригласили на рождественскую вечеринку «Vought»… — Нет, — строптиво пробормотал супер, двинув нижней челюстью; Дей, хрустально блестя глазами, потерла пальцем ямочку на его подбородке. — Да. Это было мое первое светское мероприятие, поэтому я его и запомнила. Помню даже, в чем я была одета — Джерри заставил меня нацепить просто жуткие кольца на пальцы ног и настолько узкое платье, что я не могла сидеть. Ощущение было такое, словно меня затянули в рулон упаковочной пленки. — Нет, — беспомощно прошептал Хоумлендер; девять лет назад была жива Мэдди, и Джон наивно и влюбленно верил ей и Мэйв; Дей тогда была совсем юной, но… разве это стало бы преградой? Джон бы подождал, или… хотя шестнадцать лет — это вполне уже взрослая девушка. Однако… нет, Дейдра что-то путала, Джон не мог не обратить на нее внимания даже при ее нежном возрасте. Девять лет назад, рождественская вечеринка… кажется, тогда он познакомился с Бекки Бутчер и ее мужем. А мог уже тогда встретить Дей; шестнадцать лет, подумаешь… в штате Джорджия брак можно заключить с пятнадцати лет с согласия родителей, и Хоумлендер бы позаботился о том, чтобы мать и отец Дейдры не возражали. Подумать только… ведь… Райан мог бы быть их сыном. Они с Дей могли бы уже тогда стать семьей. Мэдлин пыталась бы помешать, но Хоумлендер бы не позволил ей встать между ним и Дейдрой. Супер поджал губы, внезапно расстроившись; в тот день ему было плохо — Мэгги его бросила, Мэдди, как всегда, было некогда, и Бекки Бутчер просто подвернулась под руку. А если бы Джон был спокойнее, внимательнее, не так кипел от обиды и злости, то точно обратил бы внимание на молоденькую модель со светлыми волосами и кожей белой, как сахарная глазурь. Дей не смогла бы перед ним устоять; Хоумлендер обязательно позаботился бы о ней, и они были бы очень счастливы. Не было бы ни самолета, ни Штормфронт; только их семья, их дети… Джон судорожно вздохнул, пряча повлажневшие глаза под веками, но Дейдра мгновенно уловила его настроение; девичья ладонь, нежная, как цветочный лепесток, прижалась к щеке супера, ласковые пальчики коснулись затылка, и Хоумлендер блаженно вздохнул, теснее прижимая модель к себе. — Родной, что такое? — Дей перебирала волосы супера, гладила его по шее, просовывая пальцы под ворот костюма, ласкала его скулу и висок, и Джон неотвратимо млел; ну, вот зачем она так? Собиралась уходить и нарочно была такой ласковой, чтобы Хоумлендеру было сложнее вынести разлуку с любимой девушкой. Он приоткрыл глаза, сквозь ресницы глядя на блондинку, так славно устроившуюся в кольце мужских рук, и опустил голову, ловя ее губы в легкий поцелуй. — Ничего. Все в порядке. Просто… — Джон неопределенно пожал плечами. — Подумал, как было бы, если бы я тогда… не прошел мимо. Райан мог бы быть нашим сыном. Мы были бы давно вместе… и женаты. — Мне тогда было шестнадцать, — смеясь, напомнила Дей, — я была бы очень польщена твоим вниманием, но ранняя беременность… это как-то… сомнительно. — Это чудесно, — возразил супер, — это же наш ребенок, представляешь? Я бы… Мужчина застенчиво замолчал, облизнув нервно пересохшие губы; он что-то разволновался, хотя Дейдра смотрела на него спокойно, без насмешки и презрения, прикасалась к Джону с прежней нежностью, не пытаясь вырваться из объятий; да, пожалуй, беременность до восемнадцати лет это слишком серьезно, однако что мешает им сейчас завести ребенка? — Я бы очень хотел детей, — признался супер, — с Райаном вышло все так… неправильно. Я слишком поздно узнал о сыне, с его матерью все было не просто, а сейчас он живет с отчимом и его новой женой, и я бы с удовольствием забрал его, но к другим людям он привязан больше, чем к родному отцу, поэтому… мне бы хотелось, чтобы с нашим малышом все было, как полагается. Чтобы… чтобы мы жили одной семьей. Поженились… Джон слегка заалел щеками; глаза Дей сверкнули сталью, и румянец окрасил скулы в розовый, цвета облаков на заре в разгар зимы; девушка стеснительно опустила взгляд, соскользнув ладонями с шеи Хоумлендера на его грудь, и супер опустил голову, заглядывая в лицо модели. — Эй, — тихо позвал он, тронутый смущением блондинки, — я серьезно, сладкая. Я хочу, чтобы ты стала моей женой. Чтобы у нас был свой дом… и дети. — Ты слишком забегаешь вперед, — заметила Дейдра сдержанно, без улыбки, и сердце Хоумлендера, оборвавшись, рухнуло вниз, прямо под ноги, разбиваясь вдребезги, словно стеклянный шар; она… не могла говорить этого всерьез. Им было так хорошо вместе, они с Дей идеально подходили друг другу. Как… как она могла?.. — Ты мне очень нравишься, Джонни, — призналась девушка с робкой улыбкой, — очень, очень нравишься. Но мне кажется, для такого шага, как свадьба, нам обоим нужно чуть больше времени. — Больше времени? — непонимающе переспросил супер; о чем она? Хоумлендер итак собирался провести с Дей всю свою жизнь; или модель имела в виду, что им нужно чаще бывать вместе? Так ведь Джон об этом и говорил, но это Дейдра собиралась уйти и оставить его ради съемок в рекламе. — Не хочу, чтобы ты в итоге разочаровался во мне, — блондинка шутливо пощекотала мужчину под подбородком, — так что не собираюсь оставлять тебе ни единого шанса передумать. — Я не передумаю, — уверенно ответил Хоумлендер, взяв лицо Дей в ладони; губы супера поочередно коснулись ее прохладного, гладкого лба, переносицы и сомкнувшихся, трепетно подрагивающих век. — Ничто на свете не заставит меня отказаться от тебя. И… Джон на секунду замолчал, хитро скосив глаза. — И от наших прелестных малышей. — Даже не думай, — сурово нахмурилась девушка, звеня сдерживаемым весельем в голосе, — беременность, семья и дети — это намного сложнее, чем кажется. — Я буду стараться. Обещаю, сладкая, — Хоумлендер поцеловал мягкие девичьи губы практически целомудренно, осторожно, с крайней степенью нежности, на которую был вообще способен. — А ты?.. Ты ведь готова стараться вместе со мной? — Если не будешь слишком отвлекать меня от работы, — произнесла Дейдра так беззаботно и непринужденно, что это могло позвучать как шутка, однако взгляд модели был ласкающим и теплым, а ее следующие слова заставили сердце супера заколотиться горячее и чаще: — Серьезно, Джонни, когда ты рядом, я совсем сосредоточиться не могу — все мысли только о тебе. — Я тоже думаю о тебе. Постоянно, — мужчина погладил кончиками пальцев золотую цепочку, выглядывавшую из-под воротника ее футболки, невесомо касаясь шеи Дей, — ты просто замечательная, сладкая. — Ты тоже чудо, — приподнявшись на носочки и кокетливо согнув одну ногу, Дейдра крепко поцеловала супера в щеку и отошла, направляясь к двери; руки Хоумлендера обреченно упали, повиснув вдоль тела; он смотрел вслед девушке уже без прежней тоски, зная, что она — не Штормфронт, она не обманет его и не бросит, но все равно уже скучал. — Мне пора бежать, милый. Увидимся после съемок. — Конечно. Люблю тебя, сладкая, — пропел Джон, качая головой, на что блондинка ответила ему воздушным поцелуем и проворно выбежала за порог гримерной, стуча по полу подошвами практичных балеток. Едва за ней закрылась дверь, как супер подошел к креслу, на котором лежала, небрежно сваленная, одежда Дейдры, мятая, местами порванная нетерпеливыми и жадными мужскими руками; взяв платье из тонкого бархата с запахом, треугольным вырезом и юбкой с небольшим разрезом, Хоумлендер, старательно расправил его, держа за ворот, после чего окинул придирчивым взглядом; белая ткань отливала чуть заметно розовым, узкие рукава заканчивались присборенными манжетами, шов на поясе прятался под замысловатой драпировкой. Покосившись на дверь и выждав пару секунд на случай, если Дей вдруг решит вернуться за телефоном или сумочкой, Джон коротко выдохнул и с наслаждением зарылся лицом в платье, буквально впечатываясь носом в ткань. Бархат пах Дейдрой, ее духами, кожей и телом, и Хоумлендер, потираясь щеками о складки ткани, словно еще хранившей эхо тепла девушки, упал на диван, спиной на подушки, закинув ноги на подлокотник. Мужчина закрыл глаза, глуповато улыбаясь, прижал к себе платье, воображая в своих объятиях Дей. Это поможет нему немного продержаться; потом он все равно не вытерпит и пойдет на съемочную площадку: нужно ведь удостовериться, что все идет хорошо, и никакой еблан ничего не испортит.

***

Супер не заметил, как его разморило: было так мирно и хорошо, Джон помнил поцелуи Дей, ее объятия и признание, что он ей «очень, очень нравится», и от платья веяло теми самыми рождественскими духами модели, что Хоумлендер задремал, кутаясь о собственный плащ как в одеяло. Благо, диван в гримерной Дейдры был достаточно удобным, чтобы Джон мог расположиться на нем с комфортом. Мужчине ничего не снилось, однако отдохнул он с удовольствием, тем более, что после секса всегда отменно спалось; проснулся супер легко, чувствуя себя вполне бодрым. Ниточка слюны натянулась от его подбородка до подушки с промокшей наволочкой, стоило только приподняться; Хоумлендер вытерся кулаком, сконфуженно глядя на темные пятна на узорчатом гобелене и светлом бархате, сглотнул и скорчил дурашливую рожицу; повезло, что Дей не видела его таким, иначе бы точно стала смеяться. На ее шутки Джон не обижался, хотя иногда слова девушки выбивали его из колеи, однако супер знал, что Дейдра не хотела его задеть, просто… иногда она говорила такое, что Хоумлендер несколько терялся. Мужчина трепетно улыбнулся, разглаживая кончиками пальцев ткань платья; невыносимая девчонка… Интересно, она уже закончила съемки? Если так, то они могут пойти домой! Оставив платье лежать на диване лужицей лунно мерцающего бархата, супер направился в ванную: следовало привести себя в порядок — лицо после короткого дневного сна было помятым, веки слегка отекли, на щеках отпечатались жесткие швы от наволочки и выпуклый гобеленовый узор, волосы неприглядно растрепались. Джон нахмурился, сплюнув в фаянсовую чашу раковины; вышло неаккуратно, слюна повисла на нижней губе, закачалась маятником, вязко вытягиваясь, и Хоумлендер, чертыхнувшись, вытер губы ладонью. — Ну, что за пиздец… — угрюмо пробормотал он, включая воду; хорошее настроение несколько померкло, однако все снова станет замечательно, как только он увидит Дей; пожалуй, стоит принести ей кофе. Или лимонад? Девушке нравился сливочно-дынный, Джон запомнил, а кофе она любила разбавлять изрядной долей вскипяченного молока и фиалковым сиропом; блондинка так трогательно радовалась, когда супер приносил ей что-нибудь; с дорогими подарками он пока не торопился, хотя был готов скупить для Дейдры ассортимент всех ювелирных салонов в городе, и ограничивался чем-то пустяковым вроде кофе, цветов и десертов, и в этом было что-то такое милое, непосредственное, что подпитывало привязанность супера к модели. Еще и нескрываемое взаимное влечение… Хоумлендер опустил голову, опираясь ладонями о бортики раковины, протяжно выдохнув сквозь зубы; стоило прикрыть глаза, как перед ним предстала Дей, сидящая у него на коленях в одних туфельках, такая горячая, такая… его. В горле в раз пересохло, член дернулся, слегка напрягаясь и приподнимая набухавшую головку, однако мужчине пришлось унять свое возбуждение: если Дейдра решительно настроилась на работу, то отвлекаться не будет, даже ради него… А ведь Джону она намного нужнее! Но его девочка была старательной и ответственной, поэтому приходилось терпеть и скучать. Почти как… как с Мэдди, которая вечно пропадала на совещаниях и конференциях; Мэйв тоже старалась куда-нибудь сбежать, а Клара открыто врала, скрывала и умалчивала; Хоумлендер воодушевленно вздохнул: здорово, что его Дей не такая. Насколько лучше стало жить от осознания, что тебя тоже ждут и будут рады видеть. Наскоро умывшись и пригладив волосы, Джон вышел из гримерной, не стесняясь и не прячась; все знали, что они с мисс Каллаган вместе, так к чему скрываться? Манерно одернув плащ, мужчина направился к пятому съемочному павильону; первый был закрыт на ремонт, во втором шли съемки дешевого ситкома с участием А-Трейна, в третьем проводили экшн-фотосессию Беркута и Глубины, а четвертый заняла Мэйв — снимала очередную социальную поеботу для меньшинств. Хоумлендеру захотелось повидать Мэгги; просто так, чтобы испортить рыжей сучке настроение, однако решил не омрачать встречей с Маргарет отличный день; к тому же не стоило заставлять Дейдру ждать. И так пришлось потратить на кофе несколько минут; Джон лениво потягивал через трубочку сладкий латте, шагая к съемочному павильону номер пять; из четвертого доносилась бравурная музыка, а в третьем гудело и рокотало. Тяжелая дверь приоткрылась, выпуская растрепанного, пунцового от румянца ассистента режиссера, несколько девушек-моделей в одинаковых купальниках с узором из имитации чешуи на блестящей ткани и в ожерельях из веточек кораллов, стайкой юрких рыбок проскользнули в павильон под зычный, хриплый рев режиссера: — Где русалки?! Русалок, мать вашу, на площадку! Что?.. Что за херня у них с волосами?! Это сраные принцессы океана, а выглядят, как кузины Ариэль из Пенсильвании! Блять… гримеров на площадку! — Долго еще? — раздалось гнусавое нытье Глубины, усиленное в десятки децибел микрофоном. — У меня от количества хлора в этой воде кожа сохнет. — Еще несколько дублей, мой дорогой, и можешь отправляться в свободное плавание, — пообещал режиссер практически ласково и тут же рявкнул с прежним бешенством: — Да где же хреновы гримеры?!.. Остаток вопля заглушила дверь, захлопнувшаяся за долговязым пареньком со щеголеватым ежиком розовых волос, благоухающим вишней и флердоранжем, в узких лиловых брюках и лакированных туфлях на босую ногу. Хоумлендер хмыкнул, сквозь стены наблюдая за бестолковой суетой визажиста вокруг сбившихся в кучку моделей. Глубину усиленно пудрили сразу два человека, тучный продюсер грозно потрясал кипой бумажных листов перед одним из помощников Эшли, потным и лупоглазым, с уродливой родинкой на щеке, а Королева Мэйв в соседнем павильоне что-то жадно глотала из плоской металлической фляжки, практически не стесняясь съемочной группы; будь рядом Баррет, непременно поднялся бы визг, однако Эшли была занята маркетинговой кампанией нового актива «Vought International», с которым Джон так и не ознакомился: сначала времени не было, а потом стало откровенно похуй. Насрать, пусть делают, что хотят, только бы не лезли в его отношения с Дей. Супер толкнул дверь в пятый павильон, и в лицо ему пахнуло сыростью: огромный резервуар с водой окружала густая искусственная зелень под натянутым куполом из ядовито-зеленого полотна, фотограф стоял по пояс в воде вместе с осветителями и снимал вольготно вытянувшуюся на валуне черноволосую девицу, золотисто-смуглую, чьи руки и ноги выкрасили блестящей черной краской: как будто на расплавленный гудрон высыпали рождественские конфетти. Тело модели прикрывали бесчисленные ряды ожерелий из темных бусин, пальцы заканчивались длинными, тонкими, словно иглы, ногтями, а желтовато-зеленые глаза с продольными зрачками горели внутренним хищным огнем, подчеркнутые матовыми черными тенями и подводкой; прямые смоляные волосы были зачесаны назад, девушка выгибала спину, опираясь на руки и выставив в стороны локти, морщилась и стреляла раздвоенным языком, когда на нее брызгали водой для усиления эффекта. Скуластое лицо модели с угловатым подбородком из-за макияжа казалось неестественным, несколько жутким и агрессивным; когда она выпрямилась, садясь на камне, и вытянула ноги, вереницы бус соскользнули ей на грудь. — Еще несколько кадров, потом съемка в воде, — скомандовал режиссер, одетый в клетчатую рубашку и безобразный меховой жилет; модель раздраженно повела плечами, снова высунув по-змеиному раздвоенный язык, и, причудливо выгнувшись, перевернулась на спину; фотограф принялся щелкать камерой, опустился в воду практически по грудь, стараясь поймать наиболее удачный кадр. Модель прищурилась, выгнув шею, бусины стучали и щелкали, ударяясь друг о друга, нити ожерелий перекатывались по ее телу, гибкому и стройному; зрелище на фоне имитации диких лесных зарослей выходило довольно эффектным, но Джону было некогда пялиться на какую-то чужую девку. Дейдра, должно быть, его уже заждалась, да и кофе остывал, поэтому мужчина равнодушно прошел мимо, почти мгновенно позабыв о модели, плавно соскользнувшей в воду с грацией анаконды. Вода в резервуаре закачалась и забурлила, фотограф попятился, не отрываясь от объектива, свет с белого сменился на голубоватый, рассыпая блики по мокрой коже модели. — Не застуди мне девочек, — протяжно потребовал знакомый уебанский голос, от звуков которого Хоумлендер едва не подавился латте; с трудом сглотнув сквозь давящий спазм в горле, супер скосил глаза и сразу же заметил Джерри, агента Дейдры, в приталенном синем пиджаке с узорчатыми лацканами при травянисто-зеленой рубашке; его волосы на сей раз были уложены мелко вьющимися локонами, живописно ниспадающими на лоб, в ухе крошевом лунного камня мерцала серьга, запонки отливали перламутровой эмалью. Джерри стоял, опираясь на спинку стула режиссера, который, сдвинув очки с затемненными линзами на кончик носа, сверялся с записями в планшете, поданным ассистенткой, загорелой девицей с татуировкой стрекозы на груди. Хоумлендер выразительно оскалился, поймав взгляд агента, раздражение ядовитым плющом взросло в груди супера, когда Джерри противно улыбнулся; до чего же мерзкое у него ебало, так и тянуло прожечь его до кости, снять кожу, как дерьмовую маску и расколоть к хуям череп, потому что уебок слишком много о себе возомнил. Джон, поставив стаканчик с недопитым латте на картонную подставку, независимым, несколько капризным жестом пригладил волосы и, воспользовавшись царящей на съемочной площадке толкотней, продемонстрировал Джерри вытянутый средний палец. Хоумлендер не смотрел на агента, шел прямо, устремив взгляд вперед, однако издевательский хохот Джерри ошпарил ему уши. Нет, еблан определенно нарывался; когда-нибудь супер точно выдернет ему ноги. И как только Дейдра могла связаться с таким долбаебом? Модель же говорила, что на ту рождественскую вечеринку ее сопровождал этот ушлепок, а уж он-то мог представить Дей лидеру Семерки, но почему-то этого не сделал. Наверное, напился дармового шампанского и передергивал в подсобке Эдгару, пока Дейдра, юная и совсем неопытная, страдала в одиночестве. Неприязнь к уебку Джерри всколыхнулась трясиной, в которую швырнули камень, в груди давило и распирало от все разрастающегося раздражения; жаль, что нельзя развернуться и снять лазером голову скользкого ублюдка. Хоумлендер свирепел все больше, мысли, вязкие, липкие, темные, расползались по сознанию, словно нефть по океанским волнам, однако, стоило увидеть Дей, как улыбка тут защекотала уголки рта. Модель была в гриме, но Джон узнал бы ее любой, поэтому зловонное болото злости начало стремительно высыхать. Чем ближе супер подходил к девушке, тем легче ему становилось дышать; ладно, похуй на Джерри, пусть живет. И Мэгги может катиться на все четыре стороны; если призадуматься, то и Эдгар не так уж плох — просто держится за свое место и озабочен безопасностью собственной задницы; как, впрочем, и все в Башне. Разве можно их за это винить? Не всем же дано быть супергероями. Хоумлендер вздохнул, окончательно расслабившись, и к Дейдре он подошел, счастливо лучась взглядом; ассистенты и визажисты почтительно расступились, а блондинка вздрогнула, не сразу заметив приближающегося мужчину; Джон приобнял ее за талию, забираясь пальцами в складки белого махрового халата, наклонился, собираясь поцеловать, но Дей подалась в сторону, уворачиваясь. — Грим пачкается, — извиняющим тоном пояснила модель, не дав Хоумлендеру времени обидеться, — будешь, как и я, весь в краске. — Ты же потом поможешь мне умыться? — промурлыкал супер на ухо девушке и, воспользовавшись заминкой, вжался губами в ее щеку. Дейдра сдавленно вскрикнула, засмеялась, принялась шутливо упираться, пытаясь отстраниться, однако Джон, разыгравшись, принялся тереться носом, щеками и подбородком об ее шею, бесцеремонно размазывая краску, дымчато-серебристую и снежно-белую, сочетание которых придавало коже модели эффект неестественной бледности и прозрачности. — Джон, нет, перестань… — глухо просила девушка сквозь хихиканье; она втянула голову в плечи, когда супер игриво прикусил мочку ее уха. — Меня красили почти час… — А я был без тебя этот час. Сладкая… — Хоумлендер прижался щекой к ее виску, прикрыв глаза в топящем наслаждении от близости Дейдры. — Мне так тебя не хватало. — Родной… — растроганно вздохнула Дей, поворачиваясь в объятиях мужчины лицом к нему; лазурный взгляд Джона обласкал ее лицо с высветленными бровями и белыми длинными ресницами, переливающимися крохотными кристаллами стразов. Губы модели выкрасили в розовато-серебристый, глаза подчеркнули перламутрово-серым, сквозь слои смазанного тонального крема, матового, алебастрово-белого, просвечивала ее кожа, на фоне грима казавшаяся каплями топленых сливок на мраморе. Опустив взгляд ниже, супер сглотнул; возбуждение и возмущение ударили синхронно, вышибая воздух из легких: на Дей как будто не было одежды, помимо халата и полусотни жемчужных нитей. Не сразу Хоумлендер сообразил, что Дейдру загримировали так же, как и ту девицу с раздвоенным языком, однако если на чужую девку ему было плевать, то вот внешний вид любимой женщины несколько обескуражил. Дей была красивой, грим и макияж делали ее совсем хрупкой и нереальной, как фею, состоящую из утреннего тумана и капель росы, но… они что, совсем охуели?! Мало им одной рекламы, в которой она снималась голышом? Какой ебанат опять решил ее раздеть?! Остальные модели пусть хоть пиздой наружу выворачиваются, а на Дейдру полагалось смотреть только Джону. — Вы что делаете?! — взвыл Джерри, подлетая к девушке с перекошенным ебальником и дикими глазами; Дейдра горестно вздохнула, поморщившись под слоями грима, и охнула, когда агент ухватил ее за болтающийся поясок от халата и буквально выдернул из объятий супера. — Тебя битый час красили! Солнышко, вот какого хера?! Все же смазалось! Мелони, поправь… Только аккуратно… Аккуратнее, блядь! И возьми тон светлее, видишь же, не подходит! — О, а вот и Барри! Старый, добрый Барри, — Хоумлендер растянул губы в улыбке, превозмогая ломоту в челюсти от раздражения; вот и надо было уебку влезть! Девушку моментально окружили гримеры и визажисты, взяли модель в плотное кольцо, и пробиться к ней можно было только с боем. Лицо блондинки мазали, пудрили, распыляли какой-то спрей, у Дей не было даже возможности посмотреть на Джона, которому в стороне от нее стало ужасно одиноко, настолько, что захотелось выдернуть позвоночник еблану Джерри, который посмотрел на супера с нескрываемым недовольством. — Добрый? — агент выразительно скривился. — Продолжай и дальше слать нахер всю мою работу, и узнаешь, какой я добрый. — Да ладно тебе, Терри, — процедил Хоумлендер сквозь стиснутые зубы; от широкой, фальшивой улыбки ломило челюсти, с Дейдры успели снять халат и теперь занимались тем, что поправляли чуть смазавшуюся краску у нее на ногах и животе. Бус из перламутровых, кристальных и серебряных бусин было столько, что они скрывали наготу модели, однако супер ведь знал, что под украшениями почти ничего нет кроме грима, и мысленно готовился высказать все Эшли по поводу всей этой херни. Кажется, Баррет забыла о своих основных обязанностях: она должна следить, чтобы работа с Семеркой проходила на высшем уровне, а тупая сука настолько увлеклась новым проектом Эдгара, что все остальные пустила по пизде. Джон мог распорядиться, чтобы все переделали, и его послушали бы, — попробовали бы только спорить с Хоумлендером, — однако Дейдра уже потеряла здесь столько времени и явно не обрадуется; мужчина скрестил руки на груди, любуясь ладным девичьим телом сквозь переплетения жемчужных бус и блеск серебра и стекляруса. В следующий раз он лично все проконтролирует; и так непозволительно расслабился, с головой ушел в новые отношения, что чуть не забыл, сколько же вокруг уебков. — Пэрри, — громко позвал Хоумлендер, не отрывая взгляда от Дейдры, которая с интересом рассматривала себя в зеркале; бусы на ней пребывали в постоянном волнении, отзываясь на любое движение девушки. — Я хочу знать о каждом проекте, в котором будет задействована Дейдра. Реклама, фотосессия, просто пост в Instagram — мне насрать, но прежде, чем уйти в разработку, все должно быть одобрено лично мной. Ясно? Джерри отшатнулся, скорчив рожицу: при наморщенном лбу и поджатых губах его лицо казалось сплющенным, как у резиновой игрушки. — Милый, ты спятил? Все уже давно одобрено! Я бы не позволил моей девочке участвовать в какой-то херне!.. — Лэрри, у тебя со слухом плохо? — Джон двинулся на агента, сверкнув красным в зрачках. — Если я скажу, что она не будет в этом сниматься, значит, она не будет сниматься? Понял, уебок? — Осади, — вдруг рявкнул Джерри, темнея холеным лицом; манерно уперевшись пальцами в грудь супера, он попытался оттолкнуть надвигающегося айсбергом Хоумлендера, — когда это ты стал разбираться в модельном бизнесе? Я в этом дерьме копаюсь последние пятнадцать лет, пытаясь найти бриллианты, так что нехер мешать мне обрабатывать мой алмаз! Не позволю! Не позволю загубить всю карьеру девочке только потому, что у тебя в штанах горит! — Хуево ты строишь ей карьеру, если она познакомилась со мной только сейчас, — обвиняюще заявил Хоумлендер; Джерри выразительно скривился, тряхнув головой. — Вот именно — я строил ей карьеру, учил работать, а не искал богатого ебыря! — Совсем охуел? — вместо того, чтобы схватить еблана за шею, крепко, до хруста позвонков, супер сунул ему подставку со стаканчиками кофе. — Богатого ебыря ты себе будешь искать, чтобы пристроить свою задницу потеплее, когда вылетишь из «Vought», а я — будущий муж Дейдры. Запомни, кусок дерьма. — Муж… воду хлебает из луж! — выпалил Джерри и втиснул кофе обратно в руки Хоумлендеру, ошарашенного такой сумасшедшей смелостью и наглостью. — Ее жизнь не должна ограничиваться одним тобой! Сейчас ее работу контролируешь, а дальше что? С подругами видеться не дашь? Заставишь перестать с матерью общаться? Цимнея тот еще смрадный фрукт вроде дуриана, но она тебе за нее задницу порвет, а я ей в этом помогу! А если уж отец и брат Дейдры вмешаются… Джерри манерно причмокнул губами. — Не завидую тебе, милый. — Я не причиню вреда Дей, — прорычал Хоумлендер; от ярости, бушевавшей в крови, пальцы непроизвольно сжимались в кулаки, готовые размозжить череп Джерри, — я стараюсь ради нее. — А не надо, не надо, — агент фамильярно похлопал супера по плечу, — у нас все под контролем. Все чинно, благородно и оплачивается. Волноваться не о чем, дорогой, так что расслабься и получай удовольствие. — Скорее, ты получишь. По ебалу. Если будешь и дальше так разговаривать с первым супергероем Америки, — выплюнул Джон; Джерри утомленно закатил глаза. — Господи, милый, ну, какой же ты… — Какой?! — рассвирепел Хоумлендер, вплотную придвигаясь к агенту, которого от смерти отделяло одно слово, одно-единственное блядское слово, услышав которое, Джон снимет с Джерри скальп, однако оба отпрянули друг от друга, расплываясь в жизнерадостных улыбках, заметив приближающуюся к ним хмурую Дей. Джерри искоса взглянул на супера; под накрашенными ресницами, длинными, изогнутыми, как у девушки, его глаза сверкали, словно капли расплавленной платины. — Только попробуй огорчить мое солнышко, — пригрозил он, не разжимая губ, — пожалеешь. Я тебе гарантирую. И твой нарядный плащ тебя не спасет. — Не смей вмешиваться в нашу личную жизнь, — парировал Хоумлендер, — Дей со мной хорошо, я ей нравлюсь, она сама сказала!.. — Ох, моя девочка… — Джерри горестно шмыгнул носом. — Во что она ввязалась?.. — Как же ты меня бесишь, кусок говна, — признался Джон сквозь стиснутые зубы; Джерри пренебрежительно фыркнул. — О, аналогично!.. — Вы что тут устроили? — тихо, но требовательно спросила Дей; Хоумлендер, который мгновенно позабыл о еблане Кэрри и отвлекся на полуодетую девушку, не глядя, сунул стаканчики с практически остывшим кофе в руки агенту, и шагнул к Дейдре, еле сдерживаясь, чтобы ее не обнять. — Ничего такого, сладкая. Просто… — супер качнул головой, — болтаем. — Шумно болтаете, — заметила Дей, пожав плечом, от чего бусы закачались, треща и ударяясь бусинами; Джерри прищелкнул языком. — Да, он у тебя… шумный парень. — Бэрри преувеличивает, — отмахнулся Хоумлендер, выступая вперед и заслоняя агента от девушки плечом; его взгляд с удовольствием скользил по телу модели, прикрытому одними драгоценностями. На ее запястья нацепили браслеты, покрытые белой эмалью и крошевом из лунного камня, вместо длинных нарощенных ногтей на модель надели ажурные кольца, закрывающие все фаланги, а в ушах качались целые гроздья из хрустальных бусин, оправленных в серебро. Джону так хотелось прикоснуться к Дей, а еще лучше — самому снять с нее все эти побрякушки, но вместо этого он только качнулся навстречу к девушке и поддел пальцами нитку жемчужных бус. — Красавица, — промурлыкал он; Дейдра хмыкнула, передернув плечами, и вытянула ожерелье из руки супера, проскользнувшее змеей у него через ладонь. — Все-таки решил не давать мне работать? — О чем ты, сладкая? Работай, конечно! Я просто посижу здесь, — Джон огляделся по сторонам, и один из ассистентов опрометью кинулся к нему, спеша поднести стул; Хоумлендер присел, перекинув плащ, через локоть, от невозможности притянуть Дей к себе и усадить ее на колени, у него давило под подбородком, от того голос звучал несколько глухо. — Проконтролирую, чтобы все прошло идеально. — Все и так пройдет отлично, — сварливо протянул Джерри, — особенно, если никто не будет вмешиваться и указывать, как нам делать свою работу! — Ну… — Дейдра смущенно наморщила лоб. — Я бы тоже предпочла, что бы ты… ну… ушел. Улыбка моментально спорхнула с лица супера. — Почему? — прохрипел Хоумлендер; Дей не хотела его видеть? Устала от него? Или надеялась встретиться здесь с кем-то другим? Уебок Джерри, если все узнает, будет молчать, ему только в радость разногласия между Джоном и его девушкой, но Дейдра… как она могла его прогонять, когда сам супер готов был проводить с ней сутки напролет?! Модель устало вздохнула; лицо у нее было расстроенное и виноватое, а глаза полнились грустной нежности; легкое, прохладное прикосновение к напряженной руке вынудило Хоумлендера вздрогнуть. — Прости, пожалуйста, но мне правда очень сложно сосредоточиться, когда ты рядом. Мысли совсем… нерабочие, — Дей покраснела под слоями косметики и грима. — Поэтому… может, увидимся позже? Супер недовольно поджал губы. — Не хочу позже, — капризно заявил он и заискивающе улыбнулся, глядя на нахмурившуюся модель почти умоляюще. — Я не буду мешать, сладкая, обещаю. Просто… буду любоваться тобой. — Ох, Джонни… — Дей, усмехнувшись, покачала головой; она шагнула к нему навстречу, и супер радостно подался к девушке, но замер, стискивая челюсти, когда Джерри взвыл пароходной сиреной чуть ли не ему в ухо: — Грим!.. — Мы осторожно, — лукаво улыбнулась Дейдра; поцелуй вышел совсем невесомым и легким, Джон ожидаемо разомлел и потянулся вслед за девушкой, когда она отпрянула, но модель уже сама, пусть и с нескрываемым огорчением, покачала головой, — мне пора, милый. Веди себя хорошо, пока я буду занята, и сильно не шуми. — Постараюсь, — пообещал Хоумлендер и покосился на довольно скалящегося Джерри; желание сломать агенту спину было таким сильным, что супер не сдержался: — когда она забеременеет, я тебя ни на шаг не подпущу. Физиономия Джерри, явно припудренная и отшлифованная тональным кремом, потешно вытянулась, глаза округлились, едва не вылезая из орбит; мужчина пошатнулся, хватаясь за горло, и перевел полный отчаяния взгляд на Дейдру. — Как — забеременеет? Когда — забеременеет?! Вы, что, уже?!.. — Нет, — поспешила заверить агента Дей и сурово посмотрела на откровенно блаженствующего супера из-под сведенных бровей. — Никто не забеременел и не планирует. Не планирует! Девушка чуть повысила голос, когда выражение лица Хоумлендера сменилось от удовлетворенного до крайней степени возмущения. Модель отставила ногу, так же покрытую гримом, и сложила унизанные браслетами руки на груди; глаза ее были темнее грозовых туч. — А если вам, мистер, так хочется повозиться с детьми, то я могу это устроить. — В смысле?.. — не понял Джон; потерев подбородок, он робко предположил: — Ты… перестанешь пить таблетки? Дейдра на мгновение прикрыла глаза. — Нет. Пока — нет, — она протянула ладонь к суперу, который тут же обхватил ее обеими руками, будто утопающий в поисках опоры, — просто… моя сестра просила меня посидеть с племянниками, пока они с мужем будут в театре. Если хочешь, можешь составить мне компанию. — Ты… — Джон чуть крепче сжал девичьи пальцы, — ты хочешь, чтобы мы вместе сидели с твоими племянниками? Хочешь познакомить меня с ними? С твоими родными? — Ну… да, — Дей застенчиво смотрела на растаявшего Хоумлендера из-под ресниц, горя румянцем под гримом, — Дейна будет рада, если ты придешь. Я могла бы и сама справиться, но подумала, что ты… будешь не против. — Я не против! — выпалил Джон, едва не взмыв в воздух ракетой от ослепляющего восторга. — Сладкая, я… я буду счастлив познакомиться с твоей семьей! — Напоминаю, там четверо детей, — улыбка Дей сделалась озорной, даже коварной, — Дрейк в свои полгода может создать хлопот, а девчонки втроем способны весь дом перевернуть. — Не волнуйся, любовь моя. Я же супергерой! Неужели не справлюсь с несколькими очаровательными малышами? Уверен, все они прелесть, ведь у них такая замечательная тетушка. А теперь есть и дядюшка, — Хоумлендер беспечно рассмеялся и поцеловал закованные в металлический холодок колец пальцы модели, — знаешь, мне кажется, я уже их люблю. — Ты… слишком забегаешь вперед, — отметила Дейдра, однако тут же призналась: — Но мне бы очень хотелось, чтобы вы поладили. — Так и будет, не сомневайся, сладкая, — заверил Джон со всей уверенностью, на которую был способен; сестра Дей заочно казалась ему милой и приятной женщиной, ведь модель отзывалась о ней с большой теплотой. Не всем же быть желчными суками, вроде ее мамаши, Мэдди и Штормфронт; супер массировал и поглаживал пальцы Дейдры, думая, что обязательно следует купить подарок не только для ее сестры, но и для племянниц; любопытно, что сейчас нравится маленьким девочкам? Хоумлендер был в курсе лишь некоторых увлечений Райана — сын мог часами рассказывать ему о новых конструкторах Lego, о любимых мультфильмах и комиксах, которые, к счастью, были не только о супергероях, а вот круг интересов девочек как-то выпал из поля зрения Джона; может, спросить у Эшли? Она, конечно, эталон ебанизма, но должна знать предпочтения целевой аудитории в возрасте от трех до восьми лет. У Дейдры узнать не получится, она явно скажет, что ничего не нужно, а Хоумлендеру хотелось понравиться ее семье, пусть пока и малой части. — Ты серьезно собираешься представить его милашке Дейне? — Джерри пораженно присвистнул, после чего его рот изогнулся в глумливой ухмылке. — Ну, не знаю, солнышко… это довольно серьезный шаг. Я бы не рискнул подпускать его к детям. — Можешь вместо нас посидеть с девчонками, Дейни не станет возражать, — предложила Дейдра, на что ее агент отшатнулся, словно она предложила ему хлебнуть соляной кислоты. — О, нет! Эти сорванцы от меня мокрого места не оставят, а мне еще готовить тебя к Неделе моды, — Джерри с нескрываемым ехидством покосился на супера, — пусть уж твой приятель за ними побегает. Раз ему так хочется стать отцом. — И я стану, — отчеканил Джон и перевел умильный взгляд на девушку, — верно, сладкая? — Все может быть, — уклончиво ответила Дей, вызвав у супера жгучее желание все же сорвать съемки вместе с этой трескучей бижутерией с ее тела, но вместо этого он ограничился поцелуем в девичью ладонь и прикрыл глаза, когда модель легко пощекотала ногтями его подбородок. — Завязывайте, — гнусаво попросил Джерри, — солнышко, там фотограф без тебя скучает. И Тревор уже готов. Хоумлендер мгновенно распахнул веки. — Тревор?.. — он возмущенно приподнялся на стуле; в глубине зрачков супера играли алые, как всполохи лесного пожара, искры. — Что еще за Тревор? Я не знаю никакого Тревора. Какого… черта он тут забыл? — Мы будем сниматься вместе, — пояснила Дей, как будто в этом не было ничего такого, словно это нормально, что в одном кадре с девушкой Хоумлендера будет тереться какой-то смазливый уебок! Джон поджал губы, нахмурившись, дернул головой, разминая ноющую от раздражения шею; Тревор, высокий и накаченный, с темными вьющимися волосами до плеч, цедил минеральную воду через соломинку, пока фотограф контролировал установку света. Почувствовав посторонние взгляды, Тревор повернул голову и заметно приободрился при виде Дейдры. Улыбнувшись самыми краешками рта, он отсалютовал модели бутылкой минеральной воды, и девушка, к тихой ярости супера, помахала ему рукой, весело звеня браслетами. — Милая… — начал Джон, прочистив горло, — а ты что же, знаешь его? — Да, мы уже работали вместе, — Дей обратила на Хоумлендера вопросительный взгляд. — А что? Мужчина сердито подвигал нижней челюстью. — Ничего. Уверен, Трент — парень что надо. — Его зовут Тревор, — помрачнела Дейдра, пока Джерри пакостно похихикивал в кулак. — Я так и сказал, — проворчал Джон, которому идея этих съемок нравилась все меньше с каждой минутой; он был готов смириться с внешним видом девушки — суперу даже немного нравился ее наряд, — но присутствие какого-то левого хуя терпеть не готов. Хоумлендер поднялся, отряхивая плащ, и расправил плечи, сцепив руки за спиной. — Знаешь, сладкая, — супер старался говорить спокойно, хотя тянуло орать в полный голос и матом, — я не уверен, что вы с Трэвисом будете удачно смотреться. — Чушь, — отчеканил Джерри, — Тревора одобрили!.. — А я — не одобряю! — рявкнул Хоумлендер и прочистил горло, стукнув себя кулаком по груди, под удивленным взглядом Дейдры. — Просто… я не уверен, что рядом с Дей он будет хорошо смотреться. И вообще… Супер манерно пригладил волосы. — Зачем нужен какой-то Трэйс, если есть я? — В смысле? — модель непонимающе хлопнула ресницами; Джон, небывало воодушевившись, взмахнул рукой. — Почему бы нам не сняться вместе, сладкая? — Оу… — Дейдра взглянула на задумчиво хмурящегося Джерри, вновь зарумянившись под гримом. — Ну… не знаю. Я как-то об этом не думала… — Я с самого начала хотел поработать с тобой, — признался Хоумлендер, — так почему бы не начать прямо сейчас? Нахуй этого Тремонта! Не хочу, чтобы возле моей девушки терлись какие-то убогие типы. Ты достойна только лучшего, а кто может быть лучше первого супергероя Земли? — Какой ты скромный, — фыркнула Дейдра; Джон отстегнул плащ и, не глядя, швырнул его пробегавшему мимо ассистенту, которому звездно-полосатая ткань попала прямо на голову, закрывая весь обзор; парень заметался, путаясь в плаще, едва не налетел на девушку-гримера с кожаной полоской чокера на шее, пока Хоумлендер, ничуть не смущаясь, расстегивал свой костюм под ошарашенным взглядом Дей. — Я ведь лучше Троя, не так ли? — Джон самоуверенно улыбнулся и раскинул руки, охотно демонстрируя оголенный торс; парнишка-модель вполне мог хвастаться мускулистым телом, однако до супера ему было далеко; Тревор и сам вытянул шею, стараясь рассмотреть побольше, а некоторые из девушек откровенно пялились на Хоумлендера, краснея и хихикая, пока Дейдра, поджав губы, перебирала пальцами, но вздрогнула под ярко проступивший на щеках румянец, когда супер взял ее за запястье и прижал девичью ладонь к своей голой груди. — И это все принадлежит тебе, моя сладкая, — жарко шепнул он, — я весь твой. — Это не повод раздеваться на публике… — Дейдра строптиво поджала губы, однако устроила и вторую руку на теле супера, прижавшись пальцами к литому животу. Металл колец холодил кожу, но быстро нагревался, модель обняла Джона, скользнув ладонями по его бокам и сцепив руки за спиной под свободно болтающимся спандексом костюма. Хоумлендер насмешливо дрогнул краем губ, чуть приподняв бровь. — Радость моя, ты и сама едва одета. Но, знаешь… мне нравится! Особенно, если ты будешь со мной, а не с каким-то там Трейсом. Опустив голову, Джон прижался щекой к виску блондинки и прошептал, касаясь ее уха губами: — Я бы предпочел раздеть тебя совсем… — Знаешь, солнышко… — глубокомысленно протянул Джерри, оценивающе оглядывая Хоумлендера, — а ведь в его заносчивой болтовне и вправду есть здравое зерно. Тревору артистизма не занимать, но ситуация, когда ты будешь изображать влечение с другим мужчиной, состоя в отношениях, может показаться несколько… неоднозначной. — Да, именно это я и имел в виду, — подхватил Джон и снова зашептал, борясь с искушением прикусить мочку Дей, оттянутую серьгой, — не хочу, чтобы рядом с тобой был кто-то, кроме меня. Дейдра чуть выгнула спину, отстраняясь. — Знаешь, милый, это звучит довольно жутко… — А знаете, что еще жутко?! — выпалил Джерри. — То, что вы своим воркованием задерживаете съемки! Солнышко, марш на площадку, а ты, — агент бесцеремонно ткнул пальцем в супера, — быстро к гримерам! Такую озабоченную, потную физиономию нельзя пускать в кадр! — Ох, Гэрри, какой же ты все-таки уебок, — прорычал Хоумлендер, неохотно выпуская Дейдру из объятий; девушка ободряюще улыбнулась ему на прощание и ушла вслед за помощником фотографа. — Ничего не поделаешь, дорогой, придется тебе любить меня таким, какой я есть, — бросил Джерри и повелительно взмахнул рукой, подзывая стилистов, — быстро сделайте из этого охламона красавца! И так выбиваемся из графика, а еще рекламный ролик даже не начинали снимать. — В съемках ролика я также приму участие, — распорядился супер тоном, не допускающим возражений, и с готовностью проследовал за визажистом к столику под бестеневой лампой. Настроение, несмотря на пиздеж Джерри, было солнечным, Хоумлендеру не терпелось в очередной раз продемонстрировать всем, что они с Дей вместе. Он бы, не колеблясь, уебал бы Тревора, если бы парень посмел пикнуть хоть слово против, но уебан успел благополучно улизнуть, а агент Дейдры, похоже, наконец, уяснил, что не стоит спорить с лидером Семерки. Да и объективно Джон лучше любого мужчины в Америке; поэтому в него влюбилась лучшая девушка. От предвкушения Хоумлендеру было сложно сидеть неподвижно; Джон позволил стянуть с себя верх костюма и откинулся на спинку высокого стула, когда ему начали накладывать тональный крем на шею и грудь; он не собирался сдерживаться перед камерой. Насрать на сценарий; суперу хотелось романтики и нежности, как у них сейчас на самом деле. Хоумлендер прикрыл глаза, позволяя визажистам порхать вокруг него; совместная работа с Дей представлялась ему как нечто чудесное, легкое и приятное, как, впрочем, и все, что было с ней связано. Джон уже вовсю воображал, как будет целовать девушку в образе жемчужной сирены, когда рядом раздалось тихое, деликатное покашливание. Сердцебиение стилистов слегка сбилось, но тут же выровнялось вновь; не открывая глаз, супер повел плечами, разминаясь, и наморщил лоб, когда возле него кашлянули настойчивее и громче. Хоумлендер растянул губы в улыбке, стиснув челюсти; пальцы супера в несдерживаемом недовольстве побарабанили по подлокотнику, однако глаз он не открыл, продолжая намеренно игнорировать человека, чье сердце билось медленно, словно ему было лениво гонять кровь по венам. — Прошу прощения, — раздался приятный мужской голос, звучащий гулко, словно доносящийся из глубины колодца, — не уделите мне несколько минут своего времени? — Нет, отъебись, — отрезал Джон, которому совсем не хотелось тратить время на разговоры со всякими ебланами; однако этот уебок оказался либо смелым, либо непроходимо тупым, потому что продолжал торчать рядом, раздражая одним своим присутствием и звуками дыхания, глухими и протяжными, будто воздух поступал ему в легкие через алюминиевые трубки. — И все же, — упрямо продолжал мужчина, очевидно, твердо решивший нарваться на то, чтобы ему жопу поджарили лазером, — попрошу вас отвлечься на меня. Нам давно стоило встретиться, но, видимо, великий Хоумлендер слишком занят, чтобы обращать внимание на такую букашку, как я. — Вот видишь, — усмехнулся Джон, — ты и так прекрасно все понимаешь. Поэтому катись отсюда нахуй. В ответ раздался тихий смех. — Защитнику Америки не полагается быть таким грубияном. Супер поджал губы, рвано дернув головой под полный сдерживаемого возмущения вздох визажиста, и открыл глаза; в черноте зрачка дрожали алые лазерные точки, ухмылка вышла кривой, из-за подрагивающей верхней губы, грозящая превратиться в оскал. Хоумлендер смерил презрительным взглядом парня в черной мантии с капюшоном, в армейских ботинках на рифленой подошве и при трости с серебристой рукоятью, которой он постукивал по ладони, затянутой в черную кожаную перчатку. Свет играл на гранях его маски, на хищно выпирающих зубах черепа и чрезмерно выраженных надбровных дугах; пустые провалы глазниц казались бездонными, и Хоумлендеру захотелось просунуть туда пальцы, чтобы раздавить глазные яблоки ублюдка, добраться до тупых мозгов уебана, которому хватило наглости лезть с разговорами к лидеру команды Семь. — Какого хуя тебе надо? — Джон слегка поморщился, когда по его щекам мягкой кисточкой принялись растушевывать пудру. — Если ты, кусок дерьма, не заметил, то я занят. — Разумеется, — парень склонил голову, — но я так же вхожу в список ваших непосредственных дел. Мисс Баррет должна была вам сообщить. Мое… имя, если можно так выразиться, Оскал. — Уебищное имя, — фыркнул супер, — у тебя все? Если да, то съебись куда-нибудь подальше. Хоумлендер строптиво передернул плечами, придирчиво рассматривая свое отражение; рядом со сладкой он должен выглядеть безупречно. — Какой долбаеб с говенным вкусом работал над твоим образом? — продолжил Джон, брезгливо кривясь. — Ты настолько не вышел ебалом, что его решили прикрыть такой уебищной маской? Оскал картинно покрутил трость, зажав ее между двумя пальцами; рукоять рисовала в воздухе мерцающий круг, полированное дерево легко скользило между пальцами, разгоняя воздух, и Джон недобро свел брови, готовый засунуть трость этому скоту в задницу по самую рукоять. Нашел, перед кем выебываться! — Я могу ее снять, — беззаботно отметил парень и, взмахнув тростью, звучно стукнул наконечником по полу, — признаться, мне и самому хочется… В ней ужасно душно! Но злодеям полагается устрашать, поэтому… сами понимаете. Оскал виновато развел руками и замолчал в ожидании реакции супера, но Джон молчал, буравя взглядом самого себя в зеркале. Он видел бьющуюся жилку на собственном виске, выступившую вену на лбу, желваки на щеках; вроде ничего и не произошло, просто очередной долбаеб решил поболтать с самым популярным супергероем планеты, однако Оскал сейчас был лишним в окружении Хоумлендера, суперу было не до него, Джон уже растворился в близости Дейдры, и выныривать из сладкого мира, который он выстроил для них двоих, ради какого-то уебка, совсем не хотелось, но Оскал мешал, требовал внимания, и это бесило до дергающегося глаза. — Так… вы не против, если я ее сниму? — повторил Оскал; Хоумлендер шумно выдохнул. — Как же ты меня заебал… Делай, что хочешь, только отъебись. — Похоже, работать с вами будет непросто, — обронил Оскал, бережно устраивая трость возле столика гримера; серебряная изогнутая рукоять упиралась в столешницу, Оскал любовно провел по ней пальцем прежде, чем скинуть капюшон и начать щелкать креплениями на маске. — Зато изображать неприязнь будет очень легко. Такое поведение… не слишком способствует дружбе. — Так ты пришел в «Vought», чтобы завести друзей? Малыш, — Джон со снисходительной улыбкой покачал головой, — тут тебе явно ловить нечего. — Ну, почему же, — маска отошла с тихим сухим щелчком, Оскал аккуратно снял ее с головы и тряхнул короткими смоляными волосами; глаза — темные и глубоко посаженные, будто вдавленные в недра черепа, встретили сумрачный взгляд Хоумлендера. Прямой нос с горбинкой, широкие скулы и угловатый подбородок в целом смотрелись не так уж и отталкивающе, однако цвет его кожи все портил: излишне бледная, с болезненно серым оттенком и просвечивающими нитками кровеносных сосудов, она вызывала легкую брезгливую жалость, словно Оскал и вправду был нездоров, что было крайне сомнительно: «Vought International» не стали бы заключать контракт с потенциально нестабильным супером. Компания была уверена в Оскале или же у нее было то, чем его можно прижать. Просто так в «Vought» приходят только энтузиасты вроде Старлайт, но быстро разочаровываются, узнав, как на самом деле обстоят дела. — Фух, — Оскал, довольно отдуваясь, провел ладонью по голове, приглаживая растрепанные волосы, — так намного лучше!.. О чем мы говорили?.. Ах, да! Он прищурился, по-мальчишески лукаво улыбаясь. — Уверен, я найду в Башне если не друзей, то приятелей. Единомышленников. Может быть, даже поклонников, — Оскал присел на краешек стула, пододвинутого ассистентом, готовым лизать задницу любому, кто стоит в Башне выше менеджера по уборке, — некоторые находят преступников весьма притягательными, несмотря на то, что они совершили. Знаете, сколько любовных писем получают маньяки, приговоренные к пожизненному заключению? Убийц и насильников считают привлекательными, находятся желающие выйти за них замуж и родить ребенка, а некоторые и вовсе оправдывают совершенные ими преступления… — Да, да, это пиздец, как интересно, — оборвал его Хоумлендер, уловив в болтовне Оскала намек на случай с самолетом, однако он не мог об этом знать. «Vought» не допустят, чтобы это дерьмо вспенилось и вышло наружу, им проще убрать нежеланных свидетелей, чем все подчищать, но очков симпатии новоявленному злодею «Vought International» это не прибавило, только теперь ко всему прочему Джона бесил еще и его ебальник. — Да, это весьма занятно, — Оскал покачал ногой, наблюдая за бликами, скользящими по металлической набойке на ботинке. — Но супергероев любить куда проще. У них нет недостатков, они справедливы, честны, самоотверженны… Широкие темные брови парня дрогнули, переносицу разделило морщинкой; взгляд устремился в глубь павильона, где под светом ламп переливалась одетая в одни только украшения Дейдра, казавшаяся еще более неземной. — Поэтому публика поверила, что она вас полюбила, — усмешка Оскала получилась хитрой, он с любопытством посмотрел на Хоумлендера, чуть подавшись вперед, — но тем, кто проработал в Башне больше суток, знает, что на самом деле все далеко не так, как стараются показать общественности. — Да что ты, блять, говоришь, — процедил супер, сжимая кулаки; похоже, уебок нарывался. Или пытался показать себя охуеть каким крутым и умным, однако выглядел, как полный долбаеб. — Она… очень красивая, — с мрачной серьезностью вдруг произнес Оскал, приосанившись, — Дейдра… Имя девушки он проговорил нараспев, прикрыв глаза, будто пробуя его на вкус. — Ирландское имя, — продолжил парень и облизнул губы, — а фамилия — американская… Весьма необычно. Оскал проказливо хихикнул и почесал щеку. — Надеюсь, удастся узнать ее поближе. — Парень, а с чего ты взял, что ей будет интересно тебя узнавать? — Джон предсказуемо рассвирепел за секунду; что за ебанутый день, уже второй тупой скот покушается на его девушку. Пожалуй, стоит кому-то из них переломать ноги, чтобы раз и навсегда запомнили, что мисс Дейдра Каллаган для них недосягаема. — Она выглядит… милой. Дружелюбной. Хочется взглянуть, какая она без грима и камер. Может, расскажете немного о ней? В виду вашего… Оскал пожевал губами, подбирая слово. — Совместного проекта вы наверняка успели познакомиться. — Конечно. Мы ведь встречаемся, — заносчиво бросил Джон; Оскал состроил брови домиком, почесывая в затылке. — Да, да, все в этом уверены, но я имел в виду, что… — Ты не понял, кусок дерьма, — Хоумлендер резко поднялся, отпихнув взвизгнувшую визажистку, и шагнул к Оскалу, который немедленно схватился за трость, словно она могла его спасти от разъяренного супера. Пальцы Джона сжали, выкручивая, ворот его мантии, потянули вверх, едва не приподнимая парня над полом; Хоумлендер встал так, чтобы Дей не смогла рассмотреть, чем именно он занят, а вот остальной персонал съемочной площадки усиленно делал вид, что ничего не происходит; им не привыкать. Оскал непонимающе моргнул. — Я сказал что-то не то? — пробормотал он, не выказывая беспокойства ни сердцебиением, ни взглядом; даже голос не дрожал. Однако сглотнул, крепче стискивая трость, когда глаза Джона загорелись парой красных точек. — Ты напиздел столько всякой хуйни, что мне стоит вырвать тебе язык вместе с челюстью. Но спишем это на твою неопытность и неумение правильно расставлять приоритеты. В будущем я не буду настолько снисходительным к твоим проебам. Понял, кусок дерьма? — Можно было сказать спокойно, — кадык Оскала под плотным воротом водолазки, облегающим шею до самого подбородка, дернулся, — зачем же так бурно реагировать? Как будто это вас лично касается… — Все, что касается Дейдры, касается и меня, — отчеканил Джон, разжимая пальцы; Оскал покачнулся, но устоял. — Говорите так, будто влюблены в нее, — шутливо заметил он и, в очередной раз не дождавшись ответа, присвистнул, — или у вас все серьезно? Неужели… так и есть? Оскал нахмурился, перекидывая трость из ладони в ладонь; одним глазом он смотрел на Хоумлендера, которому едва удавалось сдерживать бушующее в груди бешенство, а вторым ухитрялся коситься на Дейдру, картинно выгибавшуюся перед камерой. — Прошу прощения, сэр. Я не думал, что у вас действительно роман. Мне казалось, что в нашем бизнесе чувствам не место, а смысл имеет только здоровый расчет. Я и не думал задеть вас или мисс Каллаган… Парень тонко улыбнулся. — Если это не прописано в сценарии. — Мне позволено импровизировать. Запомни это, когда в следующий раз решишь доебаться, — душевно посоветовал Джон; после разговора с новой потенциальной звездой «Vought» остался мерзкий, гнилостный осадок, словно супер вывалялся в грязи. Вкрадчивые манеры Оскала были отталкивающими, в вежливости чувствовались фальшь и издевка, и Хоумлендер ни на мгновение не поверил в его добродушие, а то, как парень говорил о Дей, настораживало до желания спрятать девушку подальше от этого уебка. Но у них было столько совместных планов, что невозможно было держать модель взаперти, и только поэтому Джон не раздавил Оскала, как таракана. — Рад был… с вами поболтать, сэр, — парень потер шею, натужно глотая слюну; супер гадливо скривился: не так уж он его помял, чтобы изображать мучение. — У нас не получилось сразу найти общий язык, и, похоже, это моя вина, но я надеюсь, что мы сможем сработаться… — Похуй, — выплюнул Джон и повернулся к Оскалу спиной, давая понять, что разговор окончен; как славно, что сейчас Хоумлендер пойдет к Дей, ему жизненно необходимо что-то приятное, чтобы хоть немного прогнать гадкое ощущение того, что ему дождевые черви забрались в сапоги. Даже Бутчеру не удавалось настолько вывести супера из себя, а ведь он еще тот ублюдок! — Меня зовут Джек. Как Джек-Потрошитель, — невозмутимо продолжил Оскал, ничуть не тронутый грубостью Джона. Как будто кому-то в самом деле интересно, как его зовут, словно он и в самом деле нужен. В «Vought» есть только одна настоящая звезда, и какой-то придурок в стремной маске не сможет его затмить, даже если Стэн Эдгар отымеет его тростью с обоих концов.