All the lonely people

У всех жизнь с замужеством меняется, но Чуя была уверена, что её разделится на «до» и «после» особенно четко. Всё-таки не всех берут в жены некие красавчики с лисьими хвостами — по словам Атсуши, весьма внушительной длинны, только вот самой проверить возможности еще не было. И не всех ждет такая неопределенность после. В общем, Чуя готовилась к худшему. Но… ничего не поменялось. То есть как, она, конечно, больше не жила в отцовском доме. Вообще их новое жилище было ближе к горам, чем к людям, что иногда радовало, а иногда наоборот. Ещё Дазай наотрез отказался оставить хоть нескольких слуг. Поэтому уже в первую брачную ночь он начал выпытывать у Чуи, умеет ли она готовить. А после отрицательного ответа явно не без помощи магии выманил обещание научиться. А потом… ну, они спали. Отвернувшись каждый в свою сторону. Ради этого люди женятся? А кицунэ? Из позитивного пожалуй только то, что Дазай не храпел. Блаженная тишина хоть ночью. Утром же их дом превращался в проходной двор. На каких только существ Чуя не насмотрелась! И рогатые, и крылатые, с клыками пострашнее кабаньих, с масками или просто без лиц. Объединяло из всех то, что к Чуе они относились с должным почтением. Это было приятно, но так странно. Вроде же ничем не заслужила… Атсуши можно было наблюдать рядом несколько первых дней, а потом она пропала по каким-то важным делам. Хотя чего и стоило ожидать, не могла ж она уговорить Чую на замужество вместо красивого ухода из жизни и остаться с ними третьей лишней навсегда. Но почему же лишней… И точно могла, Атсуши произвела впечатление очень сильной лисицы. И спокойней с ней рядом точно было гораздо больше, чем с Дазаем. Но дела так дела, не будешь ведь тут спорить. К слову о спорах, жили они с Дазаем душа в душу. Если не брать во внимание то, что он особо-то и не обращал на Чую внимания. И то, что она однажды ночью его чуть не прибила. Случайно, просто проснулась и не поняла, кто ж это рядом с ней лежит. Вот в этом случае стоит как раз радоваться, что нет соседей, которым нужно объяснять свой визг посреди ночи. С тех пор Дазай время от времени ошивался по ночам непонятно где. Это раздражало. Как и то, что он весь из себя был такой холодный, неприступный и в Чуе не был заинтересован ни капли. Так не долго и комплексами обзавестись. Что с Чуей пренепременно и случилось, если бы она не была уверена в неотразимости своей красоты. Значит, дело в другом. Поговорить с ним что ли? Будто есть что терять. Есть, конечно, но в этот раз Чуя настроилась очень серьёзно. Даже её попытки приготовить завтрак были наконец-то вознаграждены, такое можно и Дазаю показывать. — Вкусно, — оценил он. Может, вспоминая, как ему досталось той ночью. Чуя немного помолчала, слушая его чавканье, а потом кивнула сама себе. — Зачем ты на мне женился? — А? — Дазай несколько раз удивленно моргнул. Наверное, надеясь, что она пойдет на попятную, но Чуя только скрестила руки на груди. — Ну все ведь женятся. — Люди, — подчеркнула она. — Не только. Все кому не лень. — И почему тебе не лень? — Так интересно наблюдать, как ты готовить пытаешься. Вечность бы смотрел. — Ты обещал мне вечность, — прорычала Чуя. Тупиковость этого разговора не просто злила, выводила из себя. — Кто же мог подумать, что такую! — Потом будет другая, — опустил взгляд Дазай. — Когда потом? Через две сотни лет? — Может и через одну, — улыбнулся так, что сразу стало понятно — смеялся над ней всё это время. Захотелось сделать что-то… эдакое! Чтоб он не выглядел таким уверенным. Ох, если бы она тоже могла с него посмеяться! Но что тут скажешь? Сидит весь такой идеальный, чавкает. Не делать же вид, что рис отравлен, это перебор. Или нет? — Я тебе совсем не нравлюсь? — Чуя села рядом, в голосе против воли прозвучала обида. — Нравишься, чего б я иначе выбрал тебя, — Дазай даже не повернулся. Игры это всё для него! А она, такая прекрасная, должна тратить свою молодость в его компании. Даже сестрица Коё всегда говорила, что Чуя очень симпатичная. Если Дазай этого не понимает, то это уже его проблемы. А она для себя решила, что раз уж судьба к ней немного благосклонна, и в итоге её муж — не противный старикашка, нужно извлекать из этого хоть какую-то пользу. Что там со своими не престарелыми мужьями обычно делают? Чуя цепко взяла Дазая за подбородок и повернула его головушку к себе. Нежно и аккуратно, не до щелчка. Пригодится ей ещё кицунэ дома. Потом внимательно посмотрела ему в глаза. Наверное, впервые за всё время, но никакого трепета не осталось. Давно нужно было это сделать. Если он не хочет целовать ее, то пускай жалуется после. Вот только жаловаться захотелось самой Чуе. Почувствовав, какие холодные у него губы, она вдруг вспомнила, что всё это происходит взаправду. Потом придется объясняться, но как? И убежать ведь некуда, и помощи ни у кого не попросишь. Если Дазай ей скажет сейчас что-то не то, она умрет на месте. — А, — сказал Дазай. Чуя не умерла. — Так ты не против. — Чего я не против? — попробовала возмутиться она. — Меня не против. Здорово, — Дазай улыбнулся так, будто больше не пытался над ней посмеяться. Поменялось ли что-то с тех пор? Дазай начал чаще ночевать дома. А Чуя почти поверила, что свою вечность будет не только драить котелки. Ну или ближайшую сотню лет так точно.