Перекрёстки и лестницы

Все было мутным, душным, серым, словно грудь изнутри выложили ватой, и воздух едва проникал в легкие, заставляя ребра чуть разойтись, и сразу же выходил наружу — сухой, холодный. Голова казалась чугунной, в глаза будто насыпали песка, губы потрескались, но не было сил даже облизать их. Сердце колотилось болезненно, неровно, с натугой толкая кровь. Странно, что я еще не умер, отстраненно подумал Цзышу. Что я еще жив — а Байи мертв. Как это может быть, почему? Ему хотелось закрыть глаза, но они и так уже были закрыты. Хотелось провалиться во тьму, где нет сознания, но нет и боли. Мог ли я помыслить тогда, в больнице, что полюблю его так сильно? — подумал он. Что каждый день с ним будет наполнен спокойным тихим счастьем, которого я как будто даже и не заслужил? Что я буду обожать его запах, его подколки, его манеру грызть карандаш во время чтения, его чуткие пальцы хирурга, его сонную податливость по утрам, его привычку пить чай из пакетиков, способность съесть три порции в ресторане и сверху десерт? Что я буду чувствовать себя любимым, желанным, окруженным заботой? Что меня — меня — будут звать «принцессой», и мне будет это нравиться? Я люблю тебя, подумал Цзышу. Так сильно тебя люблю, что не знаю, как жить без тебя, Байи. Байи… Он задремал. Во сне Байи входил в комнату и присаживался на край кровати, тряс за плечо: ну что ты, принцесса? Что ты выдумал? Я не умер. Вот он я... А-Шу... «А-Шу... А-Шу...» — ...А-Сюй. А-Сюй, проснись... Тебе нужно поесть... Цзышу разлепил глаза. В тусклом свете лампы Вэнь Кэсин склонился над ним, держа в руках чашку. Душно пахнуло бульоном. Цзышу дернул сухим горлом, унимая поднявшуюся тошноту. Это был лишь сон... Е Байи нет. На сердце сделалось холодно. Он приподнялся на локте, с трудом сел. Взял чашку из рук Вэнь Кэсина. — А-Сюй... — в голосе Вэнь Кэсина были тревога и скорбь. Стоило разделить их с ним, но Цзышу не чувствовал сил даже посмотреть ему в лицо. Вдруг тренькнул на прикроватном столике мобильник. Цзышу моргнул. И, резко сунув чашку Вэнь Кэсину, — бульон выплеснулся на одеяло, — схватился за телефон. Это звук почтового приложения, куда он залогинился почтой, которую знает только... — Байи, — выдохнул он одними губами. И наконец поднял взгляд. *** Надиктовав письмо, Е Байи почти сразу же уснул — чувствовал себя он все еще плохо, и даже короткий разговор его измотал. Се-эр, прикусив губу, так и сидел за ноутбуком, глядя в экран и ничего не видя. Он и правда не знал, что делать дальше. Прежде чем сбежать, он позаботился о насущном: оставил в сетях «Скорпиона» лазейки, тихо перевел себе денег с оффшорных счетов Чжао Цзина. В конце концов, он заслужил их, за все эти годы… Потом он был занят придумыванием, как вывезти Е Байи, потом — как организовать убежище, потом он тревожился, очнется ли Е Байи или навсегда останется в коме. И вот дела резко кончились, и он остался один на один с произошедшим. Он обманул ифу. Он сбежал от ифу… Он предал ифу. Нужно бежать, в ужасе подумал он. Если ифу его поймает, ему уже никогда не выйти из подвалов «Скорпиона» на своих двоих. Застарелый страх пробрал его с головы до пят, заставив задрожать. Он захлопнул ноутбук и поспешно засобирался. Е Байи пришел в себя, связался с Чжоу. Больше Се-эр ему ничего не должен, он и так рискнул всем… Нужно уехать из страны, затеряться где-нибудь в джунглях… — Уходишь? — тихо донеслось в спину, когда Се-эр уже, одетый, взялся за ручку двери. Можно было сделать вид, что не услышал, и уйти, но он понуро обернулся. — Собираешься бросить только что вышедшего из комы человека? А что, если я свалюсь с кровати и удушу себя трубками капельницы? — Е Байи усмехался, как ни в чем ни бывало. Под глазами у него залегли темные круги, резче обозначились морщины в уголках губ. — Я не манипулирую, но моя жестокая смерть будет на твоей совести. Се-эр спустил рюкзак с плеча, и тот тяжело шлепнулся на пол. — Я не могу здесь оставаться, — повышенным тоном сказал он. — Если ифу найдет меня, он меня убьет. Мне надо бежать. — Удели мне еще пять минут, — Е Байи похлопал по постели рядом с собой. Се-эр, не снимая куртки, присел на край и нахохлился. Е Байи с некоторым усилием сел и мягко взял его за плечи: — Почему ты думаешь, что Чжао Цзин тебя убьет? Ты ведь его названный сын, как-никак. — Никакой я ему не сын, — зло ответил Се-эр. — За все эти годы он так и не сказал этого публично. Я — его послушный ассистент. Один из многих. — Хорошо, оставим в стороне вопросы ваших отношений. Но почему ты так уверен, что он убьет тебя? Думаешь, он на это способен? Се-эр расхохотался. — Ты уже забыл, как он тебя пытал? — он замолчал, потом сказал доверительно: — Знаешь, как мы с ним познакомились? Его парни выбивали из меня дерьмо в подвале «Скорпиона», потому что я залез в его сеть. И, ну, знаешь — первый час он просто ждал! И только потом пришел в подвал и велел привести мне врача… Он хотел, чтобы я запомнил это. Но я забыл. Его затрясло. Е Байи вдруг придвинулся ближе и обнял его — большой, теплый. — Не бойся. Я никому не дам тебя обидеть. Мы не дадим. — Мы? Твой парень изобьет меня до полусмерти, когда узнает, что из-за меня тебя пытали, — Се-эр ядовито усмехнулся. Смешно ему нисколько не было. — Это не так. Цзышу прекрасно понимает, кто настоящий виновник, — Е Байи осторожно отстранил его от себя и погладил по голове, взял лицо в ладони. — Я обещаю, мы о тебе позаботимся. — Что вы можете сделать против него? — Се-эр оттолкнул его руки. — Он всемогущ. Они с Хэлянь И передавят вас, как клопов. — Вот уж не думаю, — Е Байи фыркнул. — Пожалуйста, не убегай. Останься. — Да зачем тебе это?! — заорал Се-эр. — Что тебе от меня нужно? У тебя есть семья, целых два парня, а тебе все мало? Хочешь третьего? — Я хочу помочь тебе, — вот теперь он оскорбился. Откинулся обратно на подушки. — Думай, что хочешь, Се-эр, но ты мне не чужой. Может быть, для тебя все это было притворство — но для меня нет. Для меня все было настоящим. Се-эр сдулся, как словно из него выпустили весь воздух. Он прикрыл лицо ладонями и прикусил губу. — Почему я должен тебе верить? Я уже поверил однажды ифу — и вот, он лгал мне, был готов подставить меня… — Веришь или нет, но я не твой ифу, — сухо сказал Е Байи. И Се-эру очень захотелось поверить. — Иди сюда, — позвал Е Байи. Се-эр помедлил и, так и не скинув куртки и кроссовок, забрался на постель рядом с ним, прижался к боку. — Дурачок, — только и сказал тот и обнял его здоровой рукой. Се-эр длинно вздохнул. Уйду, когда он уснет, подумал он, и закрыл глаза. *** В насквозь промерзшем, сбросившем листья парке двое — один в потрепанном белом пуховике, другой в темно-синем пальто, — целовались так, будто это была их последняя секунда на земле. Вэнь Кэсин отвел глаза. Се Ван, стоящий в нескольких шагах, сдавленно вздохнул. — Не ревнуй так громко, — сказал Вэнь Кэсин. — Себе это скажи, — огрызнулся Се Ван. И только Хань Ин смотрел на часы и обеспокоенно оглядывался. Ему очень не понравилось, когда Цзышу безапелляционно заявил, что поедет на встречу сам. «Это может быть ловушка, — пытался втолковать Хань Ин. — Из Е Байи под пыткой могли выбить что угодно. Адрес твоей секретной почты тоже». «Нет. Это уже паранойя, Хань Ин. Байи — тренированный военный, и я верю, что он… никогда не выдаст меня. Никогда». И вот они поехали в парк. «Наше место, — сказал Чжоу Цзышу — Только Е Байи знает, что я имею в виду». Над лысыми деревьями разносились вопли и музыка с катка. Е Байи приехал, но не один — с ним был треклятый Се Ван. Вроде как безобидный и безоружный. Но кого это волновало? Точно не этих двоих. — Господин Вэнь, нам срочно нужно уезжать, — сказал Хань Ин, сверля Се Вана взглядом. Даже у профессионала не хватает духу прервать их, подумал Вэнь Кэсин. Валит все на меня… — А-Сюй. — Да-да, поехали, — Е Байи, тяжело дыша, отстранился, но объятия сразу не разомкнул. В машине они сели на заднее сидение, Се Ван — на переднее. Цзышу сразу же обнял Е Байи, а Вэнь Кэсин нашел его ладонь и сжал. Тот повернулся к нему: — Что, скучал по мне, засранец? — Вот еще, — пробормотал Вэнь Кэсин. Хань Ин заблокировал двери и вдруг наставил на Се Вана пистолет. — Прошу вас, господин Се, медленно достаньте из карманов все электронные девайсы и передайте мне, — вежливо сказал он. — Что?.. — тот обернулся на Е Байи. Его лицо вдруг исказилось гневом, и он дернул за ручку двери, пытаясь выскочить из машины. — В чем дело? — Е Байи перегнулся вперед и ухватил Хань Ина за руку с пистолетом. — Успокойтесь, господин Е. Мне нужно убедиться, что при господине Се нет никаких следящих устройств. Вы же не хотите, чтобы наше убежище раскрылось? — Да пошли вы! — рявкнул Се-эр. — Выпустите меня нахрен, я никуда с вами не поеду. — Ты, как там тебя. Убери пистолет сейчас же, — очень тяжелым тоном сказал Е Байи. Чжоу Цзышу вмешался: — Правда, Хань Ин, не стоит. Е Байи погладил Се Вана по плечу. — Отдай ему все, ладно? Это только до дома. Вэнь Кэсина поразила мягкость его тона. Но еще больше поразило, что Се Ван послушался — вынув из кармана мобильник, он швырнул его Хань Ину на колени. Достал ноутбук из рюкзака и шлепнул туда же. Потом сложил руки на груди и нахохлился на сиденье. Хань Ин не отреагировал на его демонстративную злость. Методично отключил телефон, вынул батарею и симку, потом то же самое проделал с ноутбуком. Потом и вовсе достал какой-то прибор вроде металлодетектора и поводил им над Се Ваном. Удовлетворившись этим, он наконец завел машину и поехал. Все эти предосторожности были понятны. Се Ван был враг; вот кого следовало бы пытать пакетом, пока не задохнется до полусмерти… Вэнь Кэсин потер лоб. Он никогда не хотел бы повторить те сутки, когда они думали, что Е Байи мертв. У Цзышу опять был приступ… На мгновение он испугался, что снова останется один. Что и Е Байи, и Цзышу его покинут. В молчании они доехали до дома. Внутри перепалка повторилась — Хань Ин хотел запереть Се Вана, и Е Байи посоветовал ему запереть свою жопу и проглотить ключ. — Я не пойму, у тебя что, стокгольмский синдром? — спросил Вэнь Кэсин. — Начальник этого парня тебя чуть не убил! — Между прочим, из-за твоей сраной флэшки, — тяжело уронил Е Байи, и Вэнь Кэсин вскинул подбородок. Е Байи был прав. И А-Сюй, и он пострадали из-за этих долбаных данных. Если кто и должен уйти, то это он... Чжоу Цзышу взял его за руку: — Лао Вэнь, успокойся. Байи, пожалуйста. Мы оба согласились в этом участвовать, ты не забыл? Се Ван... Давайте спокойно сядем и поговорим. *** Однако спокойно поговорить не вышло. Е Байи уселся рядом с Се Ваном, и, глядя на них, Цзышу вдруг испытал неуместную ревность. Этот мужчина с седыми висками и вечной насмешливостью в глазах принадлежал ему и только ему. Он выбрал его там, в больнице, и присвоил. Теперь, когда смерть едва не разлучила их, Цзышу понимал это особенно ясно. Но у Е Байи было прошлое, и сейчас это прошлое смотрело ему прямо в глаза: за столом напротив сидел вовсе не беспринципный молодой ассистент Чжао Цзина; за столом сидел призрак Жун Сюаня. Оба они, и Е Байи и Се Ван, путали свое желание обрести потерянного отца и потерянного сына с влечением. И если бы это был просто роман, здесь не к чему было бы ревновать. Но Жун Сюань был частью жизни Е Байи, которая Цзышу не принадлежала. Прошлым, цепко схватившимся за настоящее. Он вдруг почувствовал, как тяжело колотится сердце. Днем ранее он был уверен, что очередной приступ добьет его, но жизнь оказалась сильнее. Жизнь пробивалась сквозь преграды, разрывала оковы. — Итак, — мягко сказал Цзышу. — Молодой господин Се, расскажите, почему вы здесь. Се Ван набычился, Цзышу показалось, что он сейчас снова заорет, но Е Байи положил ладонь ему на плечо, и он успокоился. Сказал, закатив глаза: — Я не собирался иметь с вами никаких дел. Вытащил Е Байи — и хватит. Это он заставил меня остаться... — Се-эр уверен, что Чжао Цзин его убьет, — раздраженно сказал Е Байи. — Как я мог его отпустить? Пусть лучше побудет с нами, пока все не закончится... Призрак Жун Сюаня все еще был здесь, безмолвно стоял между ними. — Почему ты вытащил Е Байи? — вопрос прозвучал холодно, словно Чжоу Цзышу из прошлого вдруг вошел и занял свое место. Цзышу чувствовал его — хладнокровного главу «Тяньчуан». Он не стал его прогонять. Се Ван смотрел в стол. Е Байи открыл было рот, но Цзышу пригвоздил его взглядом, и тот взмахнул руками, сдаваясь. — Ты знал, что у Е Байи крупная аневризма? — вдруг подняв темный взгляд, спросил Се Ван. Он прищурился, слова, сползающие с его губ, казались ядовитыми тварями. — Ладно, это даже не самое главное. Он завещал тебе свое сердце. Он собирается умереть, чтобы ты жил! — Се-эр, — с угрозой сказал Е Байи, но, встретившись с Цзышу взглядом, бессильно приподнял брови. — Ну что? Это неоперабельно, я могу умереть в любой момент. Мое сердце подходит. Я хочу, чтобы ты жил, А-Шу. Что в этом такого? Что в этом такого, подумал Цзышу. Вэнь Кэсин слева от него беспокойно переплел пальцы на столе. Он знал, понял Цзышу. Может быть, не все, но знал. Это тоже часть плана Е Байи. Найти кого-то, кто будет рядом с Цзышу, когда его самого не станет. Цзышу поднялся из-за стола и отошел к окну. Голос Хань Ина: «Глава, вы в порядке? Глава...» донесся словно сквозь вату. Я в порядке, подумал Цзышу, отодвинув занавеску. Дело сейчас вообще не во мне. Е Байи вдруг обнял его со спины, теплый, материальный. Живой. — Ну что ты, принцесса? Я так люблю тебя, — губы коснулись виска. — Ты едва на ногах стоишь. Пойдем в постель. Успеем еще все выяснить. Хорошо? Хорошо, подумал Цзышу. Сил сердиться не было. Е Байи обнял его за талию и медленно повел наверх — мимо раздраженного Се Вана, мимо озабоченного Хань Ина. Мимо виноватого Вэнь Кэсина, черт бы его побрал. В спальне они легли поверх покрывала прямо в одежде. Цзышу уткнулся в пахнущий засохшей кровью свитер Е Байи и спросил: — Почему ты мне не сказал? — Боялся, — помедлив, ответил Е Байи. — Что мне станет плохо? — Что ты решишь уйти от меня прежде, чем я умру. — Какой же ты дурак, — бессильно сказал Цзышу. Е Байи хмыкнул, явно не убежденный. Цзышу зажмурился. — Это точно неоперабельно? — спросил он, и отчаяние в его голосе поразило его самого. — Если бы было операбельно, я бы тебе сказал, А-Шу, — зашуршала ткань покрывала — это Е Байи покачал головой. — Ну, возьмешь мое сердце? Тогда мы вроде как и не расстанемся... Глазам стало горячо, и Цзышу зло выдохнул: — Нет уж. Если мы и умрем — мы умрем в один день. Думаешь, я долго проживу? Когда я думал, что тебя убили... — Тихо, тихо, — Е Байи сжал его затылок. — Все позади. Мы все живы. И проживем еще долго. Проживем, подумал Цзышу. Мы оба. *** Е Байи увел наверх любовь всей своей жизни, и Се-эр остался один перед лицом людей, желавших его сожрать. Он поднялся и со всей доступной ему жесткостью сказал: — Я уезжаю. Вэнь Кэсин хмыкнул. — Боюсь, это невозможно, — вежливо сказал холеный мудак из «Тяньчуан». — Вам известен этот адрес, а, как вы можете заметить, нам сейчас будет весьма неудобно переезжать. Се-эр, не слушая, прошел мимо него к двери. Та была закрыта — по-видимому, изнутри на ключ. С трудом сдерживая гнев, Се-эр перевел взгляд на окно. Выпрыгнуть из него? Сейчас он был готов сделать и это. — Сядь ты уже бога ради, — раздраженно сказал Вэнь Кэсин. — Если бы ты не хотел здесь быть, ты бы сюда не приехал. Ревность — дурной советчик. Просто смирись, что Е Байи не будет любить тебя так же сильно, как его. — А ты уже смирился? — ядовито спросил Се-эр. Вэнь Кэсин вздохнул и неожиданно усталым жестом потер лицо. — Слушай, давай и правда заканчивать упражняться в остроумии. Ты вытащил Е Байи — за это тебе спасибо. Теперь я хочу узнать, где они держат Ло Фумэн. — Я ее выпустил, — с отвращением сказал Се-эр. — Где она сейчас, я не знаю. Вэнь Кэсин подпер голову локтем. — Что тебя сподвигло, а? Ты столько лет надеялся, что Чжао Цзин тебя признает, что не только лизал ему жопу, но и неоднократно влезал ради него в криминал. А теперь ты выпускаешь ценных пленников и бежишь сам. Почему? — Какое тебе дело? Я не обязан тебе ничего объяснять. — И все же потрудитесь, господин Се, — снова вмешался мудак. Се-эр перевел на него взгляд. Лицо сердечком, поразительное спокойствие. Молод, но цену себе знает. Хорошо бы смотрелся среди сынков Чжао Цзина... — А ты объясниться не хочешь? — Се-эр неприятно усмехнулся. — Я видел тебя в свите Хэлянь И. Несколько мгновений мудак молчал, потом улыбнулся лениво: — Туше. Мы с вами, господин Се, оба предали своих хозяев. Но моя причина мне и окружающим известна. Ваша — нет. Се-эр молчал. Может быть, вернуться, подумал он. Еще не поздно все объяснить. Может быть, даже удастся украсть флэшку... Вэнь Кэсин поймал его взгляд и покачал головой: — Ты же не думаешь, что сможешь провернуть этот трюк еще раз? Будь уверен, данных при мне нет. Я мог бы все исправить, в отчаянии подумал Се-эр. Соврать, что выкрал Е Байи, чтобы внедриться. Понятно, что флэшка уже где-то спрятана; если он задержится, он сможет узнать, где. Если он вернется с победой, Чжао Цзин простит его. — Послушай, — Вэнь Кэсин вздохнул. — Я вижу, как ты смотришь на Е Байи. Я вижу, как он смотрит на тебя. Если ты хочешь заслужить его любовь и одновременно избежать мести Чжао Цзина за твое предательство, у тебя есть для этого отличный способ. Он наклонился через стол и сказал доверительно: — Просто помоги нам его утопить.