Между серыми многоэтажками

Широкая спина, что опёрлась о старый дуб, глаза, которые краснее самых красных роз и тревога на уже родном лице. Лёше хотелось стать атомом, таким же маленьким, таким же незаметным, таким же незначительным, дабы раствориться в бескрайней вселенной, где тебя никто не найдёт. Губанов поджал губы и понял, что на данный момент ему от Вовы сбежать точно не удастся.  — Ты чё плачешь? — заметил Семенюк и остолбенел. Старшеклассник ничего не ответил, он едва глянул на школьника и устало вздохнул. Сосед молча присел рядом и задумчиво посмотрел на ветви дерева, что тяжело качались под гнётом ветра. Вова осторожно перевёл взгляд на отвернувшегося Лёшу. Семенюк тихо снял свою любимую красную куртку и аккуратно накрыл худые плечи Губанова. Старшеклассник казался таким беззащитным, уязвимым и беспомощным, что школьнику искренне хотелось его защитить. Лёша медленно поднял глаза, где читалась неподдельная благодарность. Сосед ничего не говорил, он ждал. Ждал и позволял тишине накрывать их двоих своим безвыходным куполом. Спустя минуту, не выдержав, Губанов произнёс:  — Батя говорит, что ехать в Питер надо. Такое короткое предложение, но каким же оно было болезненным для Вовы. Семенюк был бы счастлив порадоваться за друга, но судя по следам влажных дорожек на щеках старшеклассника, он вряд-ли едет туда на простую экскурсию. Громко сглотнув, Семенюк спросил:  — Зачем?  — В рабство другу своему сдать походу. У него вроде там для меня хорошая работа есть.  — Так ты же хотел в интернете что-то мутить или нет? — задал очередной вопрос школьник.  — Хотел, но маловероятно, что мне позволят этим заниматься. Родаки в этом ничего нормального не видят. Да и я сам толком не знаю как именно буду там зарабатывать. Идеи есть конечно, но я ни в чём не уверен, — старшеклассник, шмыгнув носом, стал смотреть куда-то в пустоту.  — И на долго?  — Да. Сосед запустил руку в свою копну волос и, растрепав лохматые волосы, нацепил на лицо растерянную усмешку:  — Давай плюсы искать. Ты вот из дыры нашей наконец сможешь выбраться, откроются новые возможности, много знакомств заведёшь. Это, ведь, столица вторая как-никак. Лёша странно скривился и перевёл вопросительный взгляд на парня:  — Да какие там плюсы, не люблю я перемены и сейчас меня всё устраивает. Вова поддерживать не умел и потому эти слова определённо загнали его в тупик.  — Хах, да ладно тебе, не напрягайся ты так. Я уже в порядке, — широко улыбнулся Губанов и совершенно позабыл о том, что не прикрыл белоснежные зубы ладонью. В этот момент Семенюк ещё больше осознал как же ему не хочется отпускать старшеклассника. Школьнику хотелось высказать всё, что он думает, хотелось пойти на разборки с родителями друга и как же хотелось просто не отпускать уже такого близкого ему Лёшу. Сосед натянул слабую улыбку и наконец смог заглянуть в покрасневшие глаза Губанова. Радужка, что обычно ослепляла своим ярким голубым светом, была потухшей, безжизненной и туманной. Вова всегда считал глаза старшеклассника отдельными мирами, в которых хотелось потеряться и пропасть навечно. И потому, даже сейчас, Семенюк никак не мог оторвать свой взор от немного подрагивающих век, что так и норовили закрыть эти блеклые волшебные миры. Лёша смотрел внимательно, и вновь искал что-то на лице друга. Его взгляд уверенно шагал по горбинке носа парня, розоватым губам и густым бровям. Губанов был уверен, что эти серые вселенные с зрачками напротив точно никогда не забудет. Школьник всё больше проваливался в омут старшеклассника и никак не мог выбраться. Он попал в омут, что был так сладок и так горек. Сосед словно под гипнозом нежно положил ладонь на кисть Лёши. Губанов мгновенно изменился в выражении лица, застыл, дабы посмотреть, что будет дальше и растянуть этот незначительный момент подольше. Вова прикрыл глаза и нахмурил брови, он точно пытался что-то понять, но ответ словно свободолюбивую птицу — было тяжело поймать. Через мгновение Семенюк вспомнил, что греет холодную руку парня и, раскрыв глаза, быстро отпрянул. Предположив, что такое действие с его стороны возможно как-то задело старшеклассника, школьник нервно сказал:  — Я просто задумался, вот и дёрнулся, прости.  — Ничего, — смущённо ответил Лёша.  — Всё будет хорошо. К тому же, ты не прямо сейчас переезжаешь, да и всё может ещё сто раз измениться, — незаметно перевёл тему сосед.  — Ты прав, — сжал сильнее рукав куртки друга Губанов.  — Да уж, а я мусор выкидывать не хотел, а тут ты бы мог ещё от обморожения подохнуть на мою голову.  — Ерунду не говори, — слабо улыбнулся старшеклассник.  — Ладно, пора по домам, мне так-то без куртки холодно, — с хрипом поднялся на ноги Вова.  — Уж простите, что забрал вашу собственность, — ухватился за протянутую Семенюком руку Лёша. Под неловкие взгляды друг друга, парни прошли в знакомый подъезд. Как бы они не старались всё ещё казаться просто друзьями, с каждым разом становилось всё более понятно, что они медленно, но верно переступают черту, что, когда-то и вовсе бесследно сотрётся.