Бэкхен
Обернувшись назад, дабы увидеть пустующую лестницу, которую Чанель и я описывали как идеальный спуск вниз, если давно мечтаешь об американских горках, Бэкхен с минуту тупил. И почему это он должен идти сюда? Почему он? Чондэ же хотел. Что за бред... Покачав головой, он надул губы. – Хен, где вы? – позвал он, медленно ступая по половицам второго этажа, силясь представить как пол, этот идеальный пол, явно без намеков на обвалы, может в одно мгновение опустить тебя на этаж ниже. – Хен, вы меня слышите? – Бэкхен? – отозвался голос в сумраке пустого второго этажа. – Тебя только за смертью посылать. Ползи быстрее. Бэкхен хотел было сказать что-то забавное или же саркастичное, но передумал. Сзади послышались шаги по лестнице и он, совершенно не думая, открыл первую попавшуюся дверь, вошел в нее и запер. Прислонившись к холодному дереву щекой, Бэкхен стал слушать. Вначале он услышал более резкие шаги. Кажется, кто-то кого-то обидел. Но после были другие, более тихие, но быстрые. – Чондэ, постой! Лин А... Но что случилось? Между ними ссора? Хорошо ли это? А Чанель знает!? А если знает, то знает ли Чондэ, что один из его братьев влюбился в чужую девушку и это не тот, о ком он думает? Бэкхен захотел уже открыть дверь, дабы подглядеть за тем, что там происходит в коридоре, но его остановил скрип половиц позади него. Отпуская ручку двери, Бэкхен резко развернулся и выпустил свет, дабы ослепить противника и ошарашить одновременно. Только в комнате был он один. Странно, Бэкхен был готов поклясться, что слышал и чувствовал, что рядом с ним кто-то был. Не мог не быть. В коридоре хлопнула очередная дверь и, отвлекаясь от странных мыслей, Бэкхен вышел в коридор. Достал из кармана толстовки телефон и написал Минсоку. «Где вы?» «Мы в моей комнате. Моей». Прочитав дважды это «моей», Бэкхен сообразил, что речь идет о лаборатории, доступ к которой имели только Минсок и Кенсу, дабы остальные ничего не повредили, а девочки не прознали о некоторых их записях. Выйдя из комнаты, но перед тем оглянувшись, Бэкхен дошел до конца коридора и несколько раз постучал в дверь. – Хен, это я. Дверь медленно отвалилась и на ее пороге оказался вовсе не Минсок, а Чонин. И выглядел он совершенно здоровым. – Ты-то нам и нужен. Сказав это, Чонин положил на плечо Бэкхена руку и втянул его в комнату, также тихо запирая за ними дверь.Чондэ
Поднимаясь шумно по лестнице, Ким Чондэ совершенно ни о чем не думал. Злость кипела в нем так быстро, так ярко, словно вот-вот взорвется вулкан. Он и сам не знал почему его так рассердило то, что девушка, только что вернувшаяся в его жизнь, ни разу не пыталась ему рассказать то, что произошло с ней, не думала даже. А если бы и рассказала, что тогда?.. Ну да, он бы сел в первый же самолет, привлекая тьму внимания, но сел бы и прилетел к ней, дабы быть рядом, дабы поддержать ее, помочь, а теперь... Кто он для нее? Поворачивая налево, Чондэ вспомнил, где хранились его кольцо – то самое, которым он привязал ее к себе, и это хоть немного, но остудило его гнев. Ее пальцы, такие маленькие, такие родные, касались колечка всякий раз, когда она смотрела на него, или волновалась. Ясно было одно – он ощущал беспомощность и незнание того, что будет впереди. Замерев, Чондэ вздохнул. Это правда, он не знал, что будет завтра, даже погоду не знал, ему проще было знать что-то, когда они были все в работе, выступали, были теми, кем они привыкли притворяться, а в жизни, когда рассказанные истории являлись правдой... он не знал какая будет погода. – Чондэ, – прошептала я, проявляясь как тени из прошлого позади. Он слегка обернул в мою сторону голову, но промолчал. – Я не хотела... Я правда не хотела... Не заставляй меня извиняться за то, в чем я не виновата, – произнесла я тихо, подходя к нему и обвивая вокруг его талии руки. Как странно, такое знакомое объятья, но такое не такое... – Я думал, я не просто знакомый, не просто так, я... – он покрутил на пальце парное кольцо тому, что весело на моей шее и обернулся, внезапно нависая надо мной. Сглотнув, я сделала неуверенный шаг назад, явно застигнутая врасплох. – Так и было, – меж тем отозвалась я, смотря ему прямо в глаза и не испытывая страха, угрызения совести или чего еще. Только решительность. Чондэ наклонил слегка голову набок, дабы внимательнее запомнить такие до боли любимые черты лица. Челка давно уже отросла и лезла в глаза, волосы, некогда невероятное золото, сейчас были темными, но не черными, пока непонятный цвет в сумраке коридора; глаза такие же карие, светлые, словно жженый сахар. А губы светлые, как всегда, без косметики. Любимой же деталью были две родинки – у носа и у верхней губы, они делали это лицо запоминающимся и особенным. – И я могу точно сказать тебе, что я... Этот взгляд, интонация – ему нравилось все – это его Солнце. Он был готов слушать и любоваться так долго, как позволяет совесть этот голос, который он так долго ждал, но не сейчас, не сегодня, явно не в эту секунду, потому что... Сделав решительный шаг ко мне и, прервав готовый сорваться монолог, смачно поцеловал в губы, хватая за затылок и притягивая к себе. От внезапности, я даже дар речи потеряла, замирая столбом в его руках и тая под сладостью губ. Сейчас, в этот момент, ему было достаточно. Хотя, по правде, ему всегда было мало, всегда не хватало и теперь, имея полный доступ к тому, что так долго было недоступно, Чондэ не хотел терять ни секунды. Он хотел забыть обо всех проблемах, всех бедах, он хотел тонуть, а тонуть он мог только так, с опасным, отнимающим силы чувством – чувством, которое издавна губило жизни – любовью. Но сейчас он не ощущал ответа. Свет больше не принадлежал ему.Чонин
Указывая Бэкхену на табурет, Чонин встал подле хена и подал ему пипетку. Кивнув, Минсок поднес пипетку над стеклышком, которое лежало на свету лампы и капнул пару раз на то. Оба задержали дыхание. В это же мгновения, озадаченный и явно не понимающий, что здесь происходит, Бэкхен уселся на предложенный табурет, внимательно смотря за Чонином, что очень хорошо чувствовал последний, пока сосредоточенно следил за тем, что они с Минсоком придумали. Над стеклом поднялся дым и тогда оба изумленно уставились друг на друга. – Это сработало? Не может быть, мы правы? – воскликнул Чонин, отодвигаясь от стола. Минсок снял одноразовую маску, и та повисла на его шее. – Кажется, теории могут быть не только ими. – Теории? Быть? Чем это? – вмешался Бэкхен и два экспериментатора обратили на него свои взгляды, да такие, словно они были на пороге величайшего открытия человечества! Чонин и Минсок переглянулись. Чонин уже знал, что предстоит им в скором времени совершить и понять, но также он знал, что есть некоторые вещи, о которых знать будут не все из них. – Бэкхен, – сказал он резко, разрубая тишину пополам своим тихим голосом. – Есть некоторые вещи, о которых нам стоит поговорить. – Да, понятно, – отвлек взгляд от Минсок Бэкхен, хотя было ясно, что ничего ему не понятно. – Вот только почему ты соврал? – Хен, я не просто так вру, – сел на табурет Чонин и провел рукой по волосам. – После того как я увидел силу Лин А… Чунмен считает, что есть вещи, которые стоит не говорить. И я также считаю. Но так уж получилось, что... Моя депрессия и этот порыв... Совпали... И это... – Что ко мне подошел дядька из правительства, и? Я подозреваемый, предатель? – ощетинился Бэкхен, дуя губы. Да, Чонин видел, как тот генерал Ли отозвал к себе Бэкхена и как изумленно тогда Бэкхен поглядывал на него. Чонин не был дурачком – он все понял. Все. – Не знаю, насчет подозреваемого, но мы думали, что ты можешь узнать, что им известно о...о нас, используя тот факт, что он тебя знает. – Нас? – переспросил Бэкхен. – Ничего им неизвестно. Я не сплетник, если это не один из вас и секрет тоже не одного из вас, – задето сказал Бэкхен, скрещивая на груди руки, хотя, честно себе признаться, тогда он не был уверен, ведь он-то не помнил этого генерала Ли. – Спасибо, что подумали обо мне так... После всего, что мы пережили и зная, как я... Как... Не важно. – Нет, – прервал резко Минсок, схватив Бэкхена за руку. – Мы вовсе так не думаем, Бэк. Наоборот, мы доверяем тебе, поэтому ты и здесь. Нинни? Чонин согласно кивнул. – Бэкхен, пока мы ждем результаты других тестов и не принялись рассуждать по поводу и без о причастности армии и еще кого, я хочу спросить тебя, ты же доверяешь мне? Бэкхен с минут смотрел Чонину в глаза. У последнего, казалось, в эту минуту, мир отрезало, и он не мог думать, не мог предполагать – он просто ждал ответа от того, кто так нужен был. Ситуация с Лин А сильно изменила их жизни. Круто. И хотя остальные не догадывались насколько круто вертит их Судьба сейчас… ему был нужен Бэкхен там, где они все меньше всего хотели бы быть, учитывая ту историю и ту боль когда-то давно… – Кто еще знает о том, что вы делаете? – в конечном итоге спросил Бэкхен. – Чондэ, – отозвался Минсок и вытащил неизвестно откуда колбу, которую слегка потряс в руке. – Чунмен, конечно же. – Что это? – указал изящным длинным пальцем на колбу Бэкхен, так ничего и не сказав – Чонин знал, что тот был готов помогать им. Этого было достаточно, стоило лишь взглянуть на готового сделать что-либо Бэкхена. – Спасибо, – прошептал Чонин, смотря как на дне колбы в руке Минсока остался темный осадок. Неужели?..