Чондэ
Нерешительно замерев перед дверью, Чондэ нажал на звонок. Буквально через двадцать секунд входную дверь открыл Минсок, что немало удивило первого. – Хён? Минсок улыбнулся. Но Чондэ был уверен, что улыбка вышла совершенно не искренняя. – Что происходит? – Видишь ли... – Минсок вышел в коридор, прикрывая дверь. – Я не уверен, что сейчас хорошая идея для вашего разговора... – О чем ты, о каком разговоре речь? – изумился Чондэ. Типа, знаете, он пришел в гости к своей пока еще девушке, а тут его встречает хён и говорит о том, что ему, по сути, не рады. Что за дела такие? – Ты ведь понимаешь, мы все слышали тогда ваш разговор... И Лин А.... – Минсок-щи, пускай входит. Я не маленькая девочка, которая не в силах... – раздалось из-за двери ворчание. Минсок отошёл в сторону, пропуская вперед меня, которая рукой поманила Чондэ следовать за собой. Юноша ни секунды не думая зашел внутрь. Минсок поймал его за локоть. – Беды не миновать, ты делаешь ошибку, придя сюда. Я предупреждал. Чондэ посмотрел на хёна. В его взгляде сквозилось настоящие недоверие и непонимание. С другой стороны, раз они всё слышали, может быть, лучше дать ему все же поговорить с его девушкой и решить самостоятельно как и что им двоим делать? Замерев у входа в комнату, я приглашающе схватилась за ручку двери и пока Минсок не успел еще что-то сказать или сделать, Чондэ юркнул в спальню любимой и замер в изумлении. Комната была какая-то чужая. Пустая. Раньше стены украшали фотографии, плакаты и все такое, что так ему нравилось... Что говорило, что эта девушка его – но сейчас тут были белые стены, даже звездочки-гирлянды и то сняты! – Лин А, что такое, ты... Ты уезжаешь? – это первое, что ему пришло в голову. Он и не мог думать, что это могло значить что-то еще, кроме очередного побега. – Нет. Вовсе нет, – поспешила успокоить его я, – но это... Эти стены... Они давили... Сейчас стало легче. Чондэ недоверчиво обернулся на возлюбленную, подмечая как она вся сжалась, крепко сжимая своими руками плечи. Ей было холодно? Но она была в свитере, который так сильно любила, тот, что он подарил ей на их совместную поездку в Пусан той зимой. Юноша сделал пару шагов навстречу, когда Лин А выдала: – Давай расстанемся. Это было как гром среди ясного неба. Чондэ не мог поверить, что это сказала она – его самое сокровенное желание, девушка-мечта. – Ч-что? – Я... Мои чувства... Они не те. Они поменялись. – Дело в Чанëле? – Нет, – его любовь подняла на него глаза – два золотистых океана боли и скорби. – дело не в нем, и никогда не было. Дело во мне. Исключительно во мне. – Что это значит, Лин А, о чем ты, мы... Тогда... Я... Просто ссора, обычная ссора... Мы ранее уже ссорились... Вспомни... И все это... Ты же не серьезно? Но она была непреклонна: – Дело во мне, Чондэ. Оно... Все что было и к чему шло, знаешь... Этого быть не должно было... Я слишком поддалась... А ты слишком... Очень много слишком, – она усмехнулась, отводят взгляд и кусая нижнюю губу – это была его, и только его губа. Такая сочная, розовая... – Чондэ-щи, милый, любимый мой, я... Я люблю тебя не так, как ты того хочешь от меня. Все началось с того момента, когда я только могла лишь на секунду подумать, что ты с другой... Если бы... Нет, давай не так, давай прямо. Я не имела право сомневаться в тебе, если бы я этого не делала, не вышло то, что вышло с Ëллем, ты бы не сходил с ума от ревности и... Не сделал мне больно. Но правда такова, какова есть. Ты меня напугал. Ты не веришь мне, а я не верю тебе. Это тупик. Это не отношения. Это.... Чондэ сделал неуверенный шаг к возлюбленной и поймал ее в свои руки. – Дай мне шанс всё исправить, мы будем говорить, мы будем вместе… Как раньше, помнишь? Лин А опустила взгляд. – Нет. Как раньше не будет. Мы… потеряли возможность говорить, – она вернула на него взгляд, взяв его руки в свои, – я тебе не могу больше верить. – Я докажу, я буду стараться. Я все сделаю, поверь, это… это будет просто страшный сон, ты проснешься и мы сможем… – не сдавался Чондэ, пока я кусала губу и смотрела куда угодно, но не на него. Он зажмурился, прижимая свое сокровище, пытаясь объятьями рассказать то, что не мог словами. Она не сопротивлялась. От девушки исходило тепло, а также любимый запах хмеля с нотками ванили, оставляя за ней шлейф гардении. Девушка целиком и полностью доверяла ему, она любила его – в этом она не врала. Он это понимал. Но что-то внутри нее уже было не его, это ощущалось по тому, как она обнимала в ответ, как касалась его. Да. Она была не его. И сейчас он держал в руках ту, что не таяла от его любых прикосновений – он держал ту, что цеплялась за последние секунды, за легкие касания, но уже не могла отдать в ответ то, чего так не хватало ему. Любви. Она уже решила. Она решила всë без него. Она не дала им шанса. Как когда-то и он не дал ей веры, поддержки. Правду говорят, физическая боль ничто по сравнению с тем, что внутри что-то разбилось. И это было его сердце. Чондэ знал, он искренне знал – она была его солнцем. Теперь будут только отблески ее лучей. – Лин А... – Я... Прости меня, прости, но я больше не чувствую этого, – ударила она себя в грудь. –Я больше не чувствую, что мы как пара имеем смысл, когда я могу – могу представлять, что ты где-то не со мной. Постоянно. Я постоянно думаю, что я маленький беспомощный котенок, которого бросят, когда он подрастет, но… его не обучили жить вне стен дома. Я должна сама. Понимаешь? Их глаза встретились. – Лин А... – прохрипел он, отчетливо понимая, что она имела в виду и то, как боролась за то, чтобы быть равной ему, а он…– Подари мне последний поцелуй, прошу тебя… Пожалуйста, не уходи от меня... Его солнце улыбнулась, но эта улыбка была с сожалением – она жалела его, черт, она не останется, нет. И ей жаль его, потому что он не может отпустить! – Я не могу отказать тебе в поцелуе, – призналась она. – Только не вселяй в него надежду. Он последний, хорошо? Они встретились взглядами. Ее – полный решительности, его – полный отчаяния. – Последний поцелуй? – отозвался глухо он. – Последний, – подтвердила она, делая шаг к нему и проводя руками вверх по груди к лицу. Чондэ кивнул. Девушка привстала на носочки и коснулась его губ. Она хотела уже отодвинуться, но Чондэ не дал. Да и она не сопротивлялась. Поцелуй углубился. Он стал пламенем – тем знакомым, таким ненасытным, – обжигающим и ранящим в самое нутро пламенем из преисподней похоти. Они плакали в этом поцелуе. Они оба плакали, цепляясь за старых себя и не в силах оторваться друг от друга. Это был их последний поцелуй. Он отпускал свое солнце, а его солнце глохло, теряло яркость... Оно становилось тем, что ему никогда не постичь – чей-то луной. Но у них будет разговор. Конечно, когда они смогут простить друг друга. Но только когда?Сехун
Макнэ с минуту смотрел за Бэкхёном, изображающим большую грозную собаку, что так внезапно напала на сидевшего рядом, демонстрируя укусы на руке Чонина. Чонин лениво отпихивался от хёна, пытаясь слушать Чунмёна, который в очередной раз завел психологическую консультацию по поддержке Чондэ в его депрессии, подпихивая тому очередной кекс, который стащил с кухни у Кёнсу. Сехун проверил лайн: Лин А сидела онлайн десять минут назад, но так и не ответила. Кажется, будто все его смски шли мимо нее, либо она отключила уведомления или еще что… Кëнсу и Исин чем-то шумели на кухне, от чего стоял оглушительный в гостиной их общаги грохот, пока Минсок накрывал на стол там же, но это, кажется, не мешало сидевшего с ногами на стуле, лишь нос и коленки торчали, Чанëлю в безразмерной серой толстовке с капюшоном на кудрявые волосы. Всë его внимание было в игре на смартфоне в руках. Сехун закатил глаза и кинул в Бэкхëна подушкой с дивана. Хён заверещал на весь дом. Чунмён и Чондэ сразу посмотрели на Сехуна. Макнэ раздражительно усмехнулся. Чонин будто очнулся и тоже посмотрел на Сехуна. – Что? – пожал он плечами, скрещивая на груди руки. – Задолбало. – Что тебя задолбало? – поинтересовался Минсок, входя в комнату с подносом риса. – Мы сидим на жопе ровно, когда рядом присутствует велика вероятность, что нас ищут после поездки этих двоих, – кивок в сторону кухни, – И потом... Нам с Ëллем даже выйти теперь нельзя! Ëлль издал смешок со своего места не отвлекаясь от игры. Потом застонал. Однако, синяки и ссадины давали о себе знать и Исин не хотел его лечить. – Ну попались гуляющими ночью папарацци, чего ты волнуешься... – проговорил Чуниëн так, дескать, ерунда, не развалятся. – Скандала так и не стало... – То-то менеджеры нас с ним пасут и не дают гулять ночью... – фыркнул мелкий, снова проверяя лайн. Лин А была онлайн 30 минут назад. – Поесть на ночь лапши и дома можно было, знаешь ли, – вышел с кухни Кёнсу, держа в руках исходящее дымком и ароматами мясо, – Нафига вы вылезли ночью гулять? – Мне было скучно, – просто отозвался Сехун. – В любом случае, ребят, что-то происходит... А мы сидим здесь... Пора бы наведаться к старым знакомым и привет передать, а то они какие-то подозрительно… тихие. – Если они ничего не предпринимают, это не говорит, что они подозрительные, – это был Чондэ. – Нет, я считаю иначе. Почему мы бездействуем? Исин и Кёнсу что-то нашли там... Что-то особенное... Важное нам... А мы... Мы... И ещё девочки... – А что девочки? – подал голос Ëлли, отвлекаясь и оборачиваясь. Лицо его выглядело не очень, однако, заслуженно разукрашенное кулаками Чондэ. Теперь, по крайней мере Сехун так думал, ни один из них больше не делил Лин А и обоим стало ясно, что она ни одному из них не принадлежит. Надеяться можно же? Чанëль однако выглядел бодрячком для тех, кому разукрасили кулаками лицо тот, кого он считал братом. И да, опережая вопросы, мальчики после драки потом упились соджу и дня два не разлей вода ходили. Даже сейчас, проходя мимо до туалета, Чондэ передал Ëлли крем и витаминки, которые ему минуту назад впихивал Чунмëн. Но вот как дела у Лин А??? – Лин А гибрид, – напомнил им вспм он, – официально, помните?.. Нам давно пора ей рассказать, кто мы есть и что ей нужно быть более внимательной в том, когда и где применяет силу, иначе наши друзья... – Пока она не знает, как раз-таки она и в безопасности, – возразил Чунмён. Взгляд его провожал спину Чондэ. – Ничерта подобного! – разозлился Сехун, вскакивая с места. – Вам самим не надоело всë это? – спросил он, но в ответ пожатия плечиков и тишина. – Тц. Серьезно! Боже... Он вскочил с дивана, оправил брюки и как только понял, что реакции, что он ожидает не будет – им действительно было не понять, они даже не думали, что правду стоит говорить и вообще и... Сжимая до белых костяшек пальцев кулаки, Сехун крикнул: – Вы ни о ком кроме своих задниц не думаете! О каком спасении эксо-планеты может идти речь, если те, что могут помочь заложить семя возрождения ее... даже не знают, что связались с НЛО, как любят нас называть люди Земли, а не оборотнями и находились под психотропными средствами! Ложью мир не построишь! Он грозно посмотрел на каждого из ребят и выскочил за дверь. Выбрался в гараж через лифт. Прошелся мимо разнообразных машин ребят и заметил байк Чанёля. Нашел спрятанные на сидение ключи, схватил шлем и уселся поудобнее. Завел двигатель и помчался прочь от этих лгунов! Впереди был он – и ночь с дорогой.Бэкхён
Изумленный Бэкхён вскочил с дивана, подбежал к застывшему у двери Чонину и давай кулаками расталкивать его, чтобы начал действовать – нагонять мелкого. Но тот повис похуже Исина!!! – Надо срочно за ним ехать, надо что-то делать... Он один... Сейчас опасно... Надо... Нам надо... Паника сквозила из него не только в действиях, но и на его лице. Юноша не мог сказать им о том, что за ними идет слежка куда более опасных существ, посланных безумными учеными... Он ничерта не мог, но вот Чонин... Чонин посмотрел на хёна как на больного. – Да он же опять утащил байк Ëлля. Погоняет по трассе и вернется через часа два, – это был Чунмён, который сел за стол к возмущенному Чанëлю, скидывая тому ноги на пол и закатывающему глаза Минсоку. Чондэ с подозрением посмотрел на Бэкхëна. Его взгляд прямо говорил: ты что-то знаешь? – Да, так бы было... – не отступал Бэкхён, продолжая сталкивать с дивана Чонина, который удобнее устраивался на нем, после отмашки лидера, – если бы он не знал про тот чертов клуб... Вспомните... Если он решится... Эй, ребят... Какое нафиг время есть... Вы меня слышите? Чонин наконец встал. – Исин тебе пора уже, да? Исин кивнул, появляясь с кухни. – СоХи приготовила ужин, не хочу его пропускать. К тому же, я давно не был дома... У нее, я имею в виду. – Давай я подброшу тебя и... Пойду искать Сехуна. Бэкхён глубоко выдохнул. Хоть один решился пойти с ним, хоть и ведет себя странно! Он направился в комнату за кожанкой, так как на улице было прохладно. – А ты куда? – удивился Чонин. – Искать Сехуна, – серьезно сказал Бэкхён, сражаясь с рукавами кожанки. – Тогда мы тоже, – встревоженно вклинился в диалог Минсок, забирая из его рук кожанку и натягивая на плечи без лишних подуг. – Мне не нравится сама мысль, что он может наделать глупостей. Но еще больше – что он может либо пойти в тот клуб, либо к девочкам и всë им выложить. Бэкхëн прав! От Бэкхëна не убежало, что Чонин продолжал смотреть лишь на него, хоть и собирался – стянул домашнюю футболку, скинул спортивные брюки, нашел рубашку и накинул. Парень надеялся, что ничем себя не выдал, когда Чонин отвлек внимание на пуговицы и глубоко выдохнул. Выдавил несмелую улыбку и положил на плечо Минсока руку. – Кто-то должен остаться дома. В его сторону полетела цветастая ветровка. Это Чондэ, увидев, что Минсок забрал кожанку, пришел навстречу. Бэкхëн ее ловко поймал и вопросительно поглядел на друга. Тот отрицательно качнул головой, подтверждая мысли Бэкхëна, что ему нужно остаться дома. Кëнсу и Чунмён остались за столом, даже и не думали собираться! Один из них демонстративно поставил тарелку с супом перед другим, второй протянул другом хлеб и они кинули друг другу. – Я слишком устал сегодня, я буду тут. Кëнсу посмотрел на Чунмëна с усмешкой. – Я просто голодный, а голодный я – злой... Спасите Сехуна от моего гнева. – Чунмён взял ложку и запустил ту в миску с рисом. Мальчишки усмехнулись и те из немногих, что решили пойти на поиски макнэ, двинулись на выход. Чуть-чуть робея у входа, Бэкхён принял решение – сегодня он должен встретиться с тем, кто побил его в магазине. И Сехун удачно сбежал...Сехун
Он гнал по трассе, не различая дороги. Внутри все клокотало от внезапной вспышки гнева на любимых сердцу хёнов. И это его бесило. Его же бесило и отношение хёнов к двум девушкам, ставшим для него такими же родными сëстрами, как и братья. Братья... Они так привыкли считаться братьями, что порой он и вправду думал о них только так. А ведь на их планете, далеко от Земли, они все были... Незнакомцами, пока рок не выбрал двенадцать лучших, чтобы они стали защитниками эксо планеты. Рука сжала покрепче газ и Сехун, сделав крутой вираж, двинулся на запад. Его реально бесила эта ситуация. Он думал, что если девушки наконец обретут себя, получат свои силы – станут корнями древа, они наконец расскажут всë, но не тут-то, как оказалось, и было. Байк взревел, Сехун шумно выругался, попытался затормозить, дабы не задеть внезапно появившуюся фуру, пригибаясь влево к земле. Скорость реакции и трехметровый стеной мат – р-раз, и Сехун снова мчит по дорогам, совершенно не зная, что же он хочет от всего этого. Что его ждет. Замерев на красном, Сехун снял с головы шлем и поглядел на вывеску круглосуточного супермаркета. Он было решил сходить за бабл ти, когда на глаза попалась вывеска клуба. Того самого. Либо это так удачно пошутила судьба, либо он сам себя привёл сюда. Он не знал и, если честно, не хотел так углубляться в причинно-следственную связь, но раз он здесь… Вытащив ключи из зажигания, юноша покинул байк и направился ко входу. У входа стоял грузный мужчина в темнозащитных очках, хотя на улице было темно – уже наступили сумерки. Сехун был уверен, что очки на глазах громилы точно не для вида. Когда он приблизился, мужчина медленно повернулся в его сторону. Сехун прочел на его черной футболке надпись «охрана» и как-то вначале робко, а потом уверенно подошел ближе. – Я могу войти? – спросил он. Но охранник молчал. Казалось, прошла вечность и тот слегка отодвинулся, предоставляя для Сехуну проход. Не брезгуя и немного удивляясь такому строгому фэйс-контролю, Сехун взялся за ручку двери и вошёл. Его встретил гомон голосов, укрытая громкой музыкой, а яркие аляповатые стены в тюле и огоньках действовали раздражающе на глаза. Однако, в огромной аляповатой зале было много народа, но, оглядев все внимательно, Сехун понял, что это не клуб – а бар, прикрытый неоном и блеском клуба. Столики на тонкой ножке, потертые деревянные стулья; вон там два стола для бильярда, конечно же, занятых байкерами. И как много здесь девушек. Как много... Юноша нерешительно замер, ощущая, как все взгляды устремились на него. Настала тишина. Даже музыка играть перестала. Откашлявшись, да выпрямившись во весь свой немаленький рост, Сехун уверенной походкой направился к барной стойке. Занял место на высоком бароном стуле с красной подушкой и посмотрел на бармена. Мужчина средних лет улыбнулся. Стандартная улыбка. Ни намека на фальшь. – Чего изволит внезапный путник? Сехун на секунду замер, а потом попросил виски. Внезапно захотелось выпить. Бармен кивнул и ретировался. А тишина продолжалась. Незаметно для остальных, юноша поглядел то на одного, то на другого посетителя. Они были странно напряженные по мнению Сехуна. Будто, знаете, еще чуть-чуть и нападут, как львица на ламу в сафари. Правой рукой он влез в карман куртки, играя на публику пальцами левой по столешнице, и незаметно для посторонних глаз набрал три буквы, нажимая отправить в общий чат. Внезапно появился бармен и поставил перед ним на салфетке стакан с виски. Кивнув, юноша слегка пригнулся, осторожно беря в руки стакан. Сделал глоток, наблюдая за отражением в жидкости. Два стука сердца. Легкий вздох. Кто-то кашлянул. Стакан встал на салфетку. Вжииииих, треньььь... Сехун резко сполз со стула на пол, посмотрел на ноги стульев чуть впереди и воспользовался ими как оружием – те полетели на нападающих. Телефон пиликнул в кармане о доставке.«SOS».