Mai Tai

Комната на первом этаже. Здесь таец проводил большую часть своего свободного времени, проще говоря – жил. Сосед Сычена – патологический чистюля, потому никаких разбросанных вещей, пыли, оставленных на столе снэков здесь не наблюдалось. Не наблюдалось здесь и самого соседа, что добавляло «звезд» сему месту. Тэн стоял у двери, вспоминая слова, которые хотел сказать, многократно рисуя в голове сцену их встречи. Пустота. Мозг будто высосали, сократили до примитивных размеров, оставив в наборе лишь одно короткое и туповатое: – Привет. «Привет» – это, в принципе, все. Он прошел внутрь, разглядывая комнату, словно был здесь впервые. Соседа, по-прежнему, не наблюдалось. Слава богу. Тэн и представить себе не мог, как вел бы себя с Сыченом, если бы свидетелями их встречи стали два посторонних глаза. Сычен сидел на кровати с поникшей головой, уставившись в чашку с недопитым кофе. Он не пьет кофе. Но за последние две встречи, этот напиток с завидной регулярностью оказывался в его руках. Тэн всматривается в его лицо. Каштановые волосы непривычно взъерошены, округлые щеки впали, а всегда ясные глаза сейчас казались не ярче выключенной лампочки. «Совсем на тебя не похоже», – уже в который раз пронеслось в голове. – Я скучал, Тэн. Голос. Даже он сейчас звучит иначе. Не так, как Тэн привык его слышать. Тихий и безжизненный. На секунду тайцу захотелось его ударить. Может, чтобы вдохнуть немного жизни в понурое тело. – И очень злился... «Справедливо», – Тэн кивает, подходя ближе. Ему нечего возразить. Он останавливается возле кровати, немного медлит, шаркает ногой о паркет и садится рядом. В глазах молодого человека загорается свет. Сычен резко ставит чашку на стол, разворачиваясь к парню. – Что я должен был думать, Тэн? Ты постоянно уходил куда-то, возвращался утром, говорил, что устал, и больше ничего мне не объяснял? Если ты думаешь, что я люблю тебя настолько, чтобы делить с другим мужчиной, то... – Это не так! – Тэн обрывает его. Резко, бездумно. Понятия не имея, что скажет дальше. – Это не так, я... ни с кем не... я тебе не изменяю! – Тогда что это, Тэн? Что за загадочные исчезновения, если, как ты говоришь, у тебя действительно нет кого-то еще? Тэн молчит. Почему-то он всегда молчит, когда нужно дать определенный ответ. Вот он – подходящий момент. Другого такого, скорее всего, не будет. Он смотрит перед собой, собираясь с духом, но губы лишь плотнее сжимаются между собой. Ни сейчас, ни завтра он не расскажет ему. Как не хотел бы услышать такое сам. Какому живому существу будет приятно узнать, что его любимый человек постоянно раздевается перед другими, ловит их взгляды, позволяет себя касаться. «Получает за это деньги и удовольствие», – мысль до безумия больно резанула подсознание. Всё именно так. От такой правды Сычена хотелось уберечь, спрятать, спасти, завязать глаза мягкой розовой ленточкой и никогда ее не снимать. Он был человеком из другого мира, каких нет в окружении Тэна. Из хорошей семьи, милый, надежный, доверчивый, готовый сделать для тебя всё, стоит лишь попросить об этом. И Тэн просил. Заплатить за общагу, угостить в кафе, да даже банальное – носки купить. Так продолжалось бы и дальше, если бы в какой-то момент таец не начал к нему привязываться, а вместе с этим появилось и желание – что-то из себя представлять. Быть не тем, кому постоянно нужна помощь и пожертвования, а тем, на кого хочется смотреть с восхищением. Нет, Севен восторгался им в достаточной мере, где-то даже слишком, но Тэн прекрасно понимал, как их пара выглядит со стороны: как союз приличного мальчика из богатой семьи и бесперспективного, хоть и обаятельного, паразита. Как скоро родители Сычена нашли бы ему достойную пару, если бы узнали, что на их деньги он содержит бомжеватого любовника? Тэн вздыхает, нервно кусая губы. Что-то ответить все-таки нужно. Он осторожно берет рука парня в свою. – Ты поверишь мне, если я скажу, что просто люблю ночные прогулки? Вопрос, не требующий однозначного ответа. Вопрос, который ответа и вовсе не требовал. Тэн просто надеялся услышать, увидеть, понять, что, не глядя на откровенное молчание, Сычен все еще ему доверяет. Раскосые глаза смотрят снизу вверх, впиваясь в мягкое и такое правильное лицо. Тэн липнет взглядом к полуприкрытым от усталости глазам с настойчивой просьбой «Доверься мне или... Сделай вид, что поверил». Губы Сычена едва заметно дрожат. Тихая грусть окрашивает его образ в бледные оттенки, заставляя руку на его руке сжаться сильнее, обогревая от этой холодной ноющей пустоты. И, кажется, он правда готов поверить. Всему, что скажет этот парень с хитрым лицом и жуликовато заостренным носиком. Он тянет тайца на себя, пока длинные темные пряди его волос не опадают на складки его рубашки, путаясь и цепляясь за пуговицы. Это ответ. «Я буду продолжать тебе верить». И этого достаточно, чтобы нить, сдавливающая шею щемящей неизвестностью, наконец-то порвалась. Неизвестность никуда не исчезла, но если Тэн всегда будет лежать на его груди, трепетно сжимая его ладонь, то может оставить при себе свои кривые объяснения. Сычен улыбается уголками губ. – Ты помнишь, что ты невыносим? – Угу... – Ты действительно ужасный, Тэн, я больше не могу... не хочу на тебя злиться. – А разве это так необходимо? – таец выпускает руку Сычена, потягиваясь на его груди как самодовольный кот. Ему вдруг становится так легко и спокойно, словно он только что прыгнул с моста в открытый океан. Умиротворенная улыбка растягивается от уха до уха. – Злясь на меня… ты тратишь так много нашего времени. – Ты прав… Я больше не буду тратить Наше время, – парень собственнически подтягивает Тэна к себе, подхватывая под спиной и коленями. Он так удобно умещается в руках, словно созданный для того, чтобы его оберегали. Если бы не этот хищный огонь в глазах, вполне сошел бы за прелестного мальчишку. – Ммм, Я тебе валерьянку подарю! Чтобы не переживал в следующий раз… – Себя подари… Объятия перетекают в мягкие поглаживания. Пальцы Сычена касаются острых лопаток, очерчивают каждый позвонок, опускаются ниже, поглаживая поясницу. У Тэна спирает дыхание. На этот раз не от тягучего волнения или страха. Наконец-то. Весь мир сосредотачивается в одном квадратном метре, в котором его… снова любят. – Я хотел сказать … Прости… Сычен склоняется к нему, ведя носом по его щеке и горячо целует. Кажется, тихое извинение проходит мимо его слуха. – Я сегодня пил крепкий кофе, чтобы в очередной раз вспомнить о тебе, – он выдыхает в самые губы и чуть отстраняется, улыбаясь. Почти как загипнотизированная змея во власти искусного факира Сычен не двигается с места, ловя каждый взгляд. Он сам не понимает, как оказывается лежа на боку, продолжая прижимать Тэна к себе. Рука на спине плавно стекает на талию. – Пойдем спать? – предлагает Тэн, ощущая, как теряется связь с реальностью от нежных и чрезмерно чувственных прикосновений. – Ммм, пойдем. Только..., – оставляя россыпь поцелуев от самых губ, по скуле, наклоняясь к уху, Сычен хватает зубами мочку, перебирая во рту многочисленный пирсинг, отдающийся металлическим холодом на контрастно теплом кончике языка. «Я невероятно хочу тебя, но сегодня нам обоим лучше отдохнуть».