Mai Tai

«Профессиональный проститут…», – Тэн примеряет это звание, распаковывая пакет со свежеприобретенными брендовыми шмотками. Хорошенькие светлые джинсы отправляются на почетную полку в шкафу, бережно выделенную для вещей, которые он купил сам. Оказывается, не так уж стыдно быть представителем древнейшей профессии, когда можно просто купить понравившуюся вещицу, не боясь, что завтра будет не на что жить, поужинать в красивом месте, не прося парня за тебя заплатить. В сущности, сейчас Тэн был гораздо состоятельнее своего бойфренда. В том плане, что сам Сычен ничего не зарабатывал, лишь пользовался скромной стипендией и совсем нескромной помощью родителей. Тэн же отвоевал свою небольшую финансовую независимость если не усердием, то хитростью, если не тяжелой физической работой, то быстро развивающимися социальными навыками. Как и обещала Ваан, клиенты охотно потянулись к нему, стоило только стать немного внимательнее и дать им не только секс, но и чувство собственной исключительности. Некоторые даже доплачивали, чтобы «приятный талантливый юноша» провел с ними еще несколько часов. Случались, конечно, и курьезные ситуации. Разочаровавшиеся в жизни тайцы нередко находили в молодом эскорте не только чувственного любовника, но и прекрасного спутника жизни. Разворачивалось целое ухаживание. С подарками, номерами в отеле (если клиент хотел, то он мог увести парня на ночь, оплатив его смену), обещаниями подарить красивую жизнь, чтобы он больше никогда и ни в чем не нуждался. Только одно такое ходячее обещание уже ждало его в общежитии… и, если бы Тэн хотел, давно бы принял жизнь, нарисованную для него Сыченом. Только он не мог… Как таец заметил, в мире существует определенный «баланс проблем». Только если «благо» может привалить разом, подаваться дозированно или, в определенные периоды жизни, отсутствовать вовсе, то всякая зараза, уходя, непременно позовет на свое место новую беду. Вот где китайцы наврали, так это про свой Инь-Ян. Кстати… «Сяоджун…». – Джун не разговаривает со мной… Уже долгое время, – Тэн пытается спокойно усидеть в руках Сычена, приглаживающего его растрепанные пряди. «Ты, все же, запугал его, правда?.. Отчислением?.. Явно ведь не разбитой рожей». – Говоришь так, словно это проблема. Он ведь донимал тебя. – Донимал, – таец согласно кивает, – но теперь мне некомфортно находиться в комнате. Там тихо и неуютно. – Не находись. Тут уютно и в любой момент может стать громко. Тэн бы посмеялся бы с неловкого подката, но сейчас смеяться не хотелось. За долгие годы обучения он полюбил свою комнату и, даже, почти полюбил своего нового соседа. И, как бы не хотел его молодой человек, тайцу хотелось проводить большую часть времени в своем жилище. В одном Сычен был прав, обстановка в его комнате всегда источала уют, с первого же шага окутывала им всегда желанного гостя. Особенно ярко это ощущалось, когда Дун так задумчиво рассматривал его, поглаживая по лицу. Его нежные прикосновения погружали в омут какой-то невероятной заботы, тепла и кратковременного забвения. – Не думай о нем, Тэн, – его рука оказывается на талии тайца. – Ты сразу начинаешь хмуриться… А я хочу, чтобы ты улыбался рядом со мной. – Всему свое время... и моей улыбке тоже. – И долго же придётся ждать? – Пока не перестанешь упрашивать. – Ммм, – с задумчивым взглядом Сычен склоняет голову набок, закусывая нижнюю губу. – А пока… Может быть ты хочешь чего-то… Более реального? – Вообще-то... Хочу. Выражение его лица на миг приобретает серьёзный оттенок, и Дун пристально смотрит на Тэна, словно собираясь сказать что-то, мучающее его долгое время. – Поцелуй меня... Как раньше. По-настоящему. «Как раньше. По-настоящему...» Что значит это «по-настоящему»? Этот вопрос отразился в его глазах, хотя ответ Тэн подсознательно знал. Ровно также он знал и то, что «как раньше» уже никогда не будет. Невозможно целовать, как раньше, того, кого уже множество раз предал. И все же он ждал этого момента… хотя и не мог позволить себе его приблизить. – А как это… «как раньше»? Тэн поворачивается, склоняется к плечу младшего, но не спешит выполнять его желание. В последнее время их поцелуи стали мимолетными, обыденными. Тэн не стремился, а Сычен и не требовал. Темы для разговоров себя исчерпали, совместные занятия практически сошли на нет. Неизменным оставалось лишь ощущение комфорта и безопасности рядом с этим парнем. «Пока ты не заговорил об этом… Я и не замечал, что все так изменилось». Для Сычена все было иначе. Он ловил каждое движение Тэна, каждое его слово. И даже сейчас – его тело охватила дрожь, когда парень оказался слишком близко. Словно забывая, что это именно он просил о поцелуе, Сычен подается вперед и осторожно захватывает губы тайца. Он почти сразу углубляет поцелуй, касаясь его языка своим. Рука мягко ложится на затылок Тэна, чтобы как можно ближе прижать его к себе и получить от этого момента всё, пока сердце пытается выскользнуть из грудной клетки. – Вот так… – П… понял. Пребывая в легком смятении, Тэн смотрит куда-то перед собой, словно осмысливает то, что только что произошло, а заодно и всю оставшуюся жизнь. И, в общем-то, нет ничего плохого в том, чтобы позволить себе ответить на нежность парня. Чуть осмелев, он обхватывает Дуна за плечи. «Ты… так много для меня делаешь». Тэн плавно наползает на парня, скидывая с кровати все лежащие на ней вещи. Удобно усаживается сверху, толкая Сычена на постель и склоняясь к его лицу. Никаких преград нет... Есть только человек, который, кажется, готов горы для него свернуть… и не только горы… который будет терпеливо ждать момента, возможности, объяснений… который ничего не скажет и не сделает вопреки. «Не глядя на все, что я делаю… разве я могу… перестать любить тебя?» Тэн обхватывает младшего руками, спускаясь вниз и ощупывая каждый сантиметр от самых рёбер до талии, которую уже по привычке сжимает, немного задирая футболку. Сычен приоткрывает рефлекторно закрывшиеся веки. В этом мире нет ничего приятнее, чем прикосновения Тэна. Это возвращает к временам, когда без страха можно было позволить себе абсолютно все, но... На сколько далеко можно зайти сейчас? Дун пытается не думать об этом, просто наслаждаться чувствами и отдавать всего себя этому моменту. Тяжесть родного тела кажется настолько приятной, что Дун не может сдержать глубокий вздох, больше похожий на стон. – Тебе нравится или... тебе тяжело? – возмущается Тэн, немного приподнявшись. – Нравится. Очень. Нравится. Сам того не замечая, Сычен вжимает бедра парня в себя, притягивает его лицо для поцелуя, оставаясь лишь в несколько миллиметрах от его губ. – Я сделаю все, что ты захочешь. Слова режут слух. Тэн понятия не имеет, чего хочет сейчас. Возможно, его единственное желание – это просто хоть немного угодить своему парню, хоть в малой доле отплатить ему за все тепло, в которое тот его окунал. – Хочу делать то, чего хочешь ты, – Тэн улыбается. Касается его губ. Снова и снова… маленькими невинными прикосновениями. Забираясь руками под футболку Сычена, он осторожно проводит подушечками пальцев по оголенной полоске кожи. Ложится на него сверху, перемещая руки на плечи. От тесного контакта начинает кружиться голова, а щеки охватывает лёгкий румянец. Сычен пытается дышать ровно. Но с каждым выдохом из лёгких вырывается тихий стон, когда он чувствует Тэна на себе. – Я хочу тебя, Тэн. Это желание было ожидаемо. Они слишком давно не были вместе в том самом смысле, в котором бывают вместе влюбленные. Руки под футболкой устремляются выше, задирая ее до груди. Таец уверенно проводит ладошками по открывшимся ребрам, сжимая и слегка царапая кожу. Такая мягкая... Так и хочется оставить на ней пару свежих царапин, которые испортят это нежное великолепие, но будут смотреться ничуть не хуже. А может даже... «Я могу... Причинить тебе боль». О какой боли речь? Физической или той, что уже причинил? Или той, что они оба будут чувствовать потом, если правда раскроется? Тэн жадно впивается в шею младшего, небрежно скользя ногтями где-то между его ребрами. – Если хочешь… возьми. Простые слова, направленные на то, чтобы пробудить в сознании Сычена пошлые картинки, заставить покраснеть… Наслаждаться этой смесью смущения и желания. Тэн приподнимается, расстегивает пуговицы на своей рубашке. Одну за другой… и вскоре отбрасывает ее сторону. Становится слегка прохладно. Комнатная температура не так высока, как было под этой самой рубашкой. Взяв парня за руку и заставив коснуться своего тела, проводя его ладошкой от груди до самого ремня брюк, таец грациозно опускается обратно, поочередно перекладывая руки младшего себе на спину. Сычен обхватывает его спину, касаясь всех до боли знакомых мест и гладкой кожи, с тем же трепетом, что и раньше. С каждой минутой все сложнее себя контролировать. Заглядывая Тэну в глаза, Сычен нетерпеливо переворачивает его, нависая сверху у самого лица. – Я и возьму. Поцелуй в уголок губ… шею… открытую для прикосновений грудь. Сычен опускается ниже, прислоняясь к плоскому животу Тэна, медленно ведет носом, вырисовывая различные линии, и вновь припадает губами, добавляя остроты ощущениям. Тонкая грань между сексуальностью и пошлостью. Дрожащие пальцы цепляются за пояс и ширинку джинс тайца, чтобы освободить немного его бедра, приспуская одежду до лобка. Телефон. Звук пришедшего сообщения нарушает идиллию. Тэн и хотел бы его игнорировать, но зачем-то тянется к светящемуся экрану. Краем глаза замечая, кто именно решил нарушить его покой. Отправитель – начальник. Седжон не стал бы писать просто так, а значит… скорее всего просит выйти на работу. Тэн залипает в экран, у Сычена появляется возможность отдышаться. Только в следующую же секунду таец начинает копошиться на кровати. – Прости… Кажется, сегодня… я не готов. – В смысле? – Извини… – Тэн, ты нормальный? – Прости, прости… я не могу сейчас. Выбираясь из-под парня, таец подтягивает штаны, оправляет рубашку. Нервно хватает в руки мобильник. Сычен обеспокоенно смотрит на него. Меньше всего он был готов к такому повороту событий. – Я сделал что-то не так? – Нет. – Тогда… что такого ты увидел в телефоне? – Я… забыл сделать одну важную вещь. Я вернусь в комнату… Не говоря ни слова, Сычен медленно кивает. Дает Тэну время собраться и привести себя в порядок, окликая его лишь тогда, когда он собирается покинуть пределы его комнаты. – Я доверяю тебе, Тэн. Но если я узнаю, что твоя важная вещь – это какой-то другой парень… Слова режут слух, ударяя по нервам Тэна как по тонким гитарным струнам... Все намного сложнее. Сердце снова заполняет отчаяние.