Mai Tai

И почему самый спокойный и сладкий сон перепадает только тогда, когда у тебя на него всего пара часов? – Еще немного и ты проспишь. «Это твоя суперсила? Будить голосом…». Тэн, не с первого и даже не со второго раза реагирующий на будильники, открывает глаза, едва Седжон заканчивает говорить. Таец переворачивается на бок, уютно кутаясь в плед, следя заспанным взглядом за широкоплечей фигурой. – Полежи еще десять минут, – без особого стеснения при молодом человеке папочка всея местных куртизанок втискивает мощные бедра в плотные кожаные брюки, – Но не засыпай. – Уснешь тут… «Такие виды…» Тэн решил пощадить начальника, не расчесывая лишний раз его нервы беспечным флиртом. Наблюдая за перевоплощением Седжона, неохотно выходящего на сцену, таец приходит к самому очевидному и неутешительному выводу: – Нас сегодня мало? – Мгм. – А мой напарник? Не вылечил похмелье от прошлой смены? – Не одному тебе прогуливать. «Не поспоришь». – Значит, ты сегодня со мной? Непрестанный гундеж в кабинете, где не бывает ничего громче гудения кондиционера и стука клавиш по ноутбуку, давит на психику босса одним лишь своим наличием. Это заметно, если знать этого мужчину достаточно долго. Он старается не исторгнуть показательно раздраженного вздоха и, на всякий случай, избегать прямого зрительного контакта, чтобы не ударить неуемного молодого напарника обухом своего взгляда. Самообладание и терпимость как она есть. «За это я тебя и люблю». – Седжон. – Ну? – Ты самый лучший. «Босс, мужчина, партнер. Наверняка, будь у тебя семья, ты был бы классным отцом и мужем». Тэн удовлетворяется холодным (на самом деле смущенным) «хм», зевает и скидывает с себя чужой плед. На подлокотнике он замечает оставленный для себя костюм. Судя по количеству материала, использованного в пошиве сего непотребства, корректнее было бы назвать это пробником настоящего костюма. Небольшое внимание босса… так приятно. А еще приятнее то, что переодеваться ему придется не в змеином клубке, традиционно собирающемся в мужской раздевалке, а в уютном уединенном кабинете. На мгновение Тэн задумывается… Это, наверное, плохо. От Седжона так и веет «особенным» отношением. Только чем он его заслужил? Глядя на рослого короткостриженого мужчину, Тэн пытался вычитать в его лице разгадку, мотив предоставления таких привилегий. За этим делом таец не мог не обратить внимания на то, как преображается серьезный мужчина, облачаясь в вызывающую одежду. От трудоголика, на которого таец успел полюбоваться перед сном, осталась лишь небольшая вмятинка от очков на переносице. – Почему? То есть, для чего это все?.. Почему ты так… ко мне? … – Ты талантливый, – мужчина, не глядя, подбрасывает тайцу ключ с брелоком, – закроешь дверь. Почему это должно было стать объяснением? Как это должно было дать понять хоть что-то? Оставшись наедине с собой, таец нехотя принялся за собственные метаморфозы. Тэн с трудом втискивается в узкие латексные шорты. Успевает матюкнуться, что их явно шили на девочек с верхнего этажа, иначе почему они обтягивают его бедра как змеиная кожа. Парень застегивает на ногах кожаные портупеи и смотрит на последнюю деталь… – корсет. Короткий. Чуть ниже груди... Почему-то при виде этой вещицы задрожали пальцы. И почему-то в голове появилось слишком много неприятных воспоминаний с последней ночи здесь. «Сегодня так неспокойно.» Закончив с перевоплощением, Тэн не спеша доползает до раздевалки, открывает общую алкогольную заначку и делая крупный глоток водки. Печёт. Лицо сводит. заливается водкой. Крупными глотками. Горько… горячо… *** «Вот же… Вот же. Петух раздутый. Не светит… А вот если возьмет… И как засветит». Задрав нос, первокурсник елозит на заднем сиденье такси, в разных вариациях представляя себе тот момент, когда он пройдет по… Какая разница по чему? Главное, что он пройдет мимо спесивого соседа под руку с самой яркой девушкой, которую когда-либо видел в своей жизни. И скажет… Что-то непременно надо сказать. Такое, чтобы его прямо перекосило… «На ходу решу». Автомобиль останавливается у широкой двери с пестрящей вывеской. Китаец быстро оплачивает поездку и немедля выходит. В двери просторного помещения Деджун влетает так, словно опасается, что кто-то может его остановить... Словно в этом городе, есть кому его осуждать, кроме него самого. Пройдя охрану, парень начинает бродить по залу, где уже во всю шло «шоу» из сменяющих друг друга разодетых стройных и фигуристых девушек. В откровенных купальниках и юбках, больше похожих на оформленные в сборочку широкие ленты. Среди них, так старающихся привлечь внимание, как минимум четыре блондинки. и все же... Той, кто зацепил Сяоджуна, тихо пристроившегося у бара со своей «отверткой», взгляд не находил. В какой-то момент, видимо, заметив тоску невысокого гостя, к стойке подошел одетый не в тему для этой тусовки парень, предлагая переместиться на этаж ниже, пообещав «что-то в самом деле интересное». По горькому опыту одной из попоек Сяо примерно представлял, что «интересное» может предложить стоящий перед ним молодой человек. – У тебя сломался гей-радар, иди других сканируй. Джун демонстративно перевел взгляд от парня в сторону, заприметив периферическим зрением знакомую игривую походку. Кажется, это единственная женщина в этом заведении, чей флирт был не должностной обязанностью, а сущностью, вкрапленной в каждый жест. Её характер так четко читался в её походке. «Только зачем ты спускаешься?..». Что ловить девушке на нижнем этаже? Одно хорошо. Там Сяо явно не встретит конкурентов. – Отойди-ка. Отодвигая ладонью навязчивого парня, Джун, как осел на морковь, плетется к лестнице, уверенно глядя вперед себя. «Сейчас как познакомлюсь… Нормально. И этот засранец рядом ничего лишнего не вякнет». Много мелких шажков вниз, и, как по щелчку, атмосфера раздетого кабаре сменяется чем-то более интригующим. Обилие маскулинных тел и одобрительные возгласы бархатных и звонких, пьяных и просто словивших азарт ночной атмосферы голосов. Где-то среди них, виляя бедрами, лавирует хрупкая фигурка и… пропадает из вида. Джун, сперва растерянно мнущийся у лестницы, подмечает место за знакомой стойкой и назначает её своим обзорным пунктом. От волнения и для настроения, он заказывает себе еще один незамысловатый коктейль. *** Сорокаградусный напиток успешно вернул Тэна к жизни и даже помог немного расслабиться. «Главное... Пока не пить больше... И не нервничать... Буду нервничать снова нажрусь и...», – хотя, какое там «и»? Все, что могло случиться, уже случилось. Рядом ждут своего выхода два намасленных парня, естественно, тоже в латексе. – Вы сегодня тоже вдвоем? – Тэн подходит к одному из них, оценивая его «костюм». Те же узкие шорты... И тот же короткий корсет... Разве что вместо портупей на ногах, как у Тэна, на шее мужчины отливая лакешным дешевым глянцем, красовался одинокий галстук-бабочка. Такие в этом клубе не особо стараются танцевать, не прыгают на пилон, а получают приличный приработок просто обтираясь о пьяненьких клиентов немалым достоинством. – Втроем, – отвечает, кивая в сторону еще одного такого же накачанного парня. На фоне этих ребят Тэн чувствует себя как кошка в клетке с тиграми…. Не слишком уверенно, но не теряя лицо. Погибать так погибать. Как правило, сотрудники на сменах плюс-минус одного типажа и парень не припомнит, чтобы хоть раз выступал до или после кого-то столь хорошо сложенного «Седжон тоже выглядит сильным… Получается, один я сегодня… доходяга». Единственное место, где мышцы очерчены также хорошо, как у этих парней – в привыкших к нагрузкам бедрах. Словно завидя смятение Тэна, один из парней хлопает его по плечу. – Не ссы, тут у половины зала на таких встаёт. Заработаешь. «Спасибо... Ободрил...». Ведущий коряво шутит, объявляя следующих танцоров... Которые пропадают в свете освещающих сцену прожекторов. Тэн проходит следом за сцену, где уже, поправляя бабочку, ждет их очереди сам Седжон. Не смотря на присутствие надежного партнера, который выкрутится, как бы не запорол номер таец, Тэна одолевает приступ паники. Еще никогда, не считая самых первых дней, он не чувствовал себя так неуверенно перед выступлением. Трех минут предыдущего номера катастрофически недостаточно, чтобы собраться с мыслями. Но… Вот, молодые люди, закончившие представление, хохоча, входят за кулисы. Наступает тишина… … прерываемая только звуками нетерпеливой публики. Дальнейшее как в тумане. Шаг на сцену… Руки обхватывают пилон... Взмах ногой… и мир несколько раз красочно переворачивается. Внизу, но все же рядом остается Седжон. Одно его присутствие, даже одетого, заметно прибавляет номеру зрелищности. По крайней мере, так считает Тэн. Зрители, все это время ждавшие горячего шоу, немного иного мнения. Несколько десятков пар пожирающих глаз устремляются вверх. Слишком небольшая концентрация обнаженных тел на несколько квадратных метров сцены. На радость толпы, Тэн плавно спускается вниз, разворачивается, упираясь грудью в холодный металл. Позади мгновенно оказывается чужое тело. Ли узнает эти крепкие бедра… эти сильные руки… сдергивающие шорты с его ног под бурные возгласы публики... Становится слегка прохладно, а затем жарко. Тэн расслабляется, помогая им упасть плавным вилянием бедер. Ему даже удается словить своеобразный кайф, изгибаясь под напором другого танцора, игнорируя бесцеремонно хватающих его за коленки людей. Сейчас все неважно. Сейчас все закончится… и он… и самый лучший мужчина в мире… покинут эту сцену. Ли бросает блаженный взгляд на публику, взволнованно размыкая губы, когда его глаза не сталкиваются с... … глазами человека, которого он вряд ли мог с кем-то спутать.