Mai Tai

*** Тэн сбежал из комнаты, как только открыл глаза, не дожидаясь, пока их откроет Сяоджун. Прогулка на свежем воздухе помогла ему отвлечься, но не помогла навести порядок в голове, поэтому вместо того, чтобы вернуться в свою комнату, он бесцельно наворачивал круги вокруг общежития. «Окей… мы соприкоснулись губами… это вроде… поцелуй… считается поцелуем», – он пинает асфальт, затем ни в чем не повинную скамейку. Мозг отказывается становиться на место. «Я коснулся его губ СВОИМИ ГУБАМИ… Значит…», – что это значит? Кроме осквернения гетеросексуальности Джуна? «Значит, я, как минимум, предал Сычена… и… теперь у тебя… на один повод больше задирать меня», – вдруг приходит в беспокойную голову и как-то совсем не радует. «Теперь ты можешь рассказать Сычену не только, что я шлюха… но и то, что ты лично в этом убедился», – хочется ударить себя по лицу. Какой черт дернул его вчера податься навстречу? Эмоции? Чувства? Что это было? Минута слабости?.. Но тогда все казалось таким настоящим… чистым… искренним… Чем больше Тэн думал, тем больше понимал, что ни при каких обстоятельствах здравомыслящий базовый Сяоджун так бы не поступил. Ему было бы просто не за чем его целовать. Одно хорошо. В случае чего пресловутую гетеросексуальность Джуна тоже можно было высмеять, только, что это даст? У Сяо нет ни отношений, ни друзей, ну поменял человек взгляды, с кем не бывает, или попробовать решил что-то новое… И все это злило. У Джуна были все козыри против него, у Тэна … ничего не было. Чтобы не думать про свалившегося на психику тайца как гром среди ясного небо Сяоджуна, Тэн еще несколько раз обошел здание и заглянул в кафешку, которую обычно игнорировал. Пытался позавтракать, но в итоге взял кофе. Горький и отвратительный. Прям как этот день. Тэн безразлично пинает стаканчик, чтобы хоть куда-то деть руки. На улице был... Обратно в комнату? А может в комнату к Сычену? Что то, что это – вызывает болезненную гримасу на лице тайца. Ваан наверняка будет отсыпаться еще до вечера. На работу? Ли морщит нос и печально поджимает губы. – Неожиданно… Ты и тут?! А что случилось? Черт возьми! Неожиданно это и для Тэна! Хотя… Почему неожиданно? Тут молодые люди начали когда-то плотное общение. Тэн, встрепенувшись, поднимает взгляд на подсевшего напротив Вина. Кажется, тот, в отличие от тайца, очень рад его видеть, прямо лучится счастьем. «Я бы очень хотел быть взаимен, но нет». Перебирая эмоции, Тэн так и не нашел той, которую испытывает, удерживая взгляд на чересчур внимательных карих глазах. Все чувства перепутались, перемешивались между собой. Страх подменял стыд, стыд вину, вина – отчаяние и сожаление. – Я… Хотел сменить обстановку. – Джун буянит? «Может быть лучше… Если бы буянил». Тэн отрицательно качает головой. – Точно?.. – Сычен недоверчиво щурится, заставляя тайца почти воскликнуть. – Да! У нас все нормально! Очень... – Вы снова… Друзья? – Не то, чтобы друзья… – «спроси чего попроще», – Тэн мнет стаканчик, отводя взгляд в сторону, быстро соображая, как перевести тему, – я сейчас… В подвешенном состоянии. Уже конец года и я не знаю, что будет дальше. Со мной, с нами «Каких «нами» я имею ввиду?», в целом… Что будет. – Понимаю, – как обычно, по всем правилам хорошего слушателя, Сычен кивает, останавливает нервные руки… Тэн этого не любит. Не любит все бессмысленные «понимаю», «ты знаешь, я с тобой». Это… На десятый раз уже не помогает и начинает напоминать ответы поддерживающего чат-бота. Как и прикосновения. «Ты вторгаешься в мое личное пространство… От этого не становится легче». Но… Это всегда перекрывается: «Он делает это, потому что заботится». А в последнее время еще и едким: «Это ТЫ говоришь, что не хочешь, чтобы к тебе прикасались?! И кто здесь лицемер!». Но сегодня Вин продолжил… не так как раньше. – Насчет нас… Не переживай, я думал об этом… «Не уверен, что хочу знать, что надумал». Но Сычен уже касается его рук обеими ладонями. – …И. Как насчет, жить вместе потом? Тебе придется уехать из общежития, а я в состоянии снимать квартиру…, и я знаю, что тебе нужно будет свое место. Я думал о двухкомнатной. «Прошу, не продолжай». Чем дальше, тем хуже. От отвратительного «я могу себе позволить» до «жить вместе». Хороша будет семейка. Маменькин сынок и лживая сука. Прекрасный задел на ситком. – Что ты думаешь?.. Тэн растеряно смотрит на покрывающие его ладони пальцы Вина. При всех минусах… есть один соблазн. На съёмной квартире не будет китайца и будет достаточно личного пространства. Правда, и от Сычена там не сбежишь на соседний этаж… То ли тесная связь мыслей и организма, то ли отсутствие приема пищи более шестнадцати часов, но вместе они сыграли добрую службу, громко перебив собеседников измученным урчанием. – Думаю… Чтобы принимать важные решения, нужно быть сытым! – Согласен, – парень одобрительно кивает, окатывая Тэна нежно-доброжелательной улыбкой, – купить тебе что-то? – Нет, я… – Тэн зависает, но все же решает сделать то, что давно не делал, – а давай! Я хочу что-то шоколадное. Торт! Или пирожное… Что-нибудь. И еще кофе. – Принято. Сычен встает из-за стола и удаляется к витринам кофейни, оставляя традиционный поцелуй на макушке тайца. Сам Тэн устало ложится лицом в стол, зарываясь пальцами в волосы. *** Сяоджун долго валялся в кровати, вглядываясь в небо за окном. Все это время он строил у себя в голове линию поведения при соседе, которая помогла бы ему реабилитироваться. Притвориться, что ничего не было? Отрицать все? Чем дальше шло, тем мрачнее была картина и все оказывалось вовсе не так, как казалось в эту странную ночь. «Ты подарил мне ее, чтобы прикрыть свою задницу. Ты не оттолкнул меня, чтобы не спровоцировать новый конфликт. А что я?» Тихий стон отчаяния. Он провел в душе порядка полутора часов, но так и не смог смыть омерзение от себя самого с кожи, в порывах острых раздумий растирая до красна плечи, шею, грудь, тратя на это остатки своего и часть чужого геля для душа. Все, что можно было сделать, сделано. Оставаться в комнате было до невозможности тревожно. Хорошо бы позавтракать, да в этой комнате, прямо сейчас кусок в горло не лез. Даже глоток воды. Сяо спускается вниз, берет себе большой стакан зеленого чая. Поиски места, где можно было бы уединенно устроиться, сталкивают взгляд китайца с соседом, расчесывающим пальцами лохматую черепушку. «А что, если… Поговорить?». Неожиданная мысль. Но Джун медлит…не делая поползновений в сторону тайца. Жаль, что тут не продается алкоголь, «по крайней мере мне бы хватило решимости быть перед тобой таким, каким ты привык меня видеть». Нет, ему вовсе не хотелось новых скандалов, но если приходится выбирать между тем, чтобы быть грубым или быть слабым, то «пошло оно все к черту, и я со всем этим…». – Привет… Тэн. Два больших раскосых глаза поднимаются на китайца, а одно стройное тело дергается, словно за его спиной прогремел выстрел. Только не это… – Привет... Сяоджун. Голос звучит безучастно, но парень все же отлипает от стола. – Тэн, – повторяет имя соседа Сяо, словно подтверждая себе личность тайца перед собой. Тот же, как ни в чем не бывало, смотрит на него, словно ждет чего-то. Словно ждет, что китаец опомнится и пойдет себе по добру по здорову. «Вот так просто... Привет? И все? Это все, что ты можешь мне сказать?» Это даже немного злит Джуна... и сбивает с толку. «Так и будем делать вид, что ничего не было, а это – обыкновенное утро?». Так не пойдет. И паскудный характер заставляет действовать наперекор такому варианту развития событий. – Тэн, я хочу… Поговорить – «но пока что, блять, не получается», от нервозности он тоже запускает пальцы в пряди на челке. – Хорошо. Давай говорить. Ему словно все равно. Или не до того. «Серьезно? Что сейчас может быть важнее?». Так восклицало нутро хмурящегося от непосредственности соседа китайца. «Чем еще может сейчас быть забита твоя голова?». – Джун, здравствуй. О чем болтаете? Джун встрепенулся. – Еще не о чем… «Или уже. Поболтаешь тут…». Сычен, вернувшийся к столику, не стал сгонять Джуна со своего места напротив тайца, примостившись за еще одним стулом. Он поставил перед Тэном десерт и стакан с горячим кофе. – Тогда я присоединюсь… Непривычно видеть вас за одним столом, ха-ха. Несколько десятков секунд полной тишины заставляют Сычена потереть ладонями ляжки. – Раз никто не может начать разговор… Я попробую. Тэн рассказывал, что вы, наконец, помирились? Я очень рад. Наконец, в комнате станет спокойнее. Сяо изо всех сил старается не поморщиться от дружелюбности Сычена как от спелого лимона. «Угрожающим выкинуть меня из общаги ты мне нравился больше…». – Уже... Давно... – подает голос таец, видимо, опасаясь ответа Джуна. Хочется игнорировать тот факт, что какой-то переломный момент случился именно вчера. Тэн все еще ярко помнит... «ты поцеловал меня... Или я тебя.. И я.. Нашел этому оправдание... Почему же тогда...» , – смуглая кожа тайца становится все бледнее, а сам он обреченно косится на торт, избегая прямых взглядов с любым из парней. Всего несколько минут назад он мечтал, чтобы что-то отвлекло его от разговора с Сыченом об их совместной жизни. Как говорится, бойся своих желаний. – Это хорошо... Надеюсь, вы больше не будете конфликтовать. Тэн, ты в порядке? Ты не ешь. – Ну… Неловко есть одному. – Это поправимо. Раз уж такой праздник, я угощаю. Джун, что ты ешь? – Я? – невозможно стать более растерянным, – да… Всё. Кажется, он даже не вполне догнал суть простейшего вопроса. – Понял, на свой вкус. Эм… Болтайте тогда дальше. Я скоро. Со скрипом, уже, очевидно, нехотя Вин снова удалился. На момент Сяо стало легче. Но вот Тэн все еще выглядел как припорошенная землей мина. – Тэн, то, что случилось… То есть было вчера. Китаец старается быть потише, словно оттуда, с кассы кофейни кто-то сможет разобрать его невнятный бубнеж. – М? – Тэн отрывает взгляд от торта, но голос его звучит так безучастно, словно его и вовсе не присутствует в комнате. – Ты знаешь, о чем я! – Да, но не понимаю, что именно ты хочешь сказать. – Я… Ну… Джун не хотел говорить ничего конкретного. Не знал, что сказать. Но ощущал острую необходимость говорить об этом. А откровенное нежелание тайца казалось сейчас какой-то особенной пыткой. Может быть именно из-за этой отрешенности слова и не находились. – Ничего… А вот и третий участник увлекательной беседы. Ставит на столик еще две тарелочки. Сладкую несуразицу себе и что-то похожее на чизкейк с манго для Джуна. Хороша компания, ничего не скажешь. – Спасибо. «Что ж ты, с*ка, такой услужливый». Доброжелательность, десерт, не хватает только тайской массажистки для полного сервиса... Делая вид, что чай – самое интересное в его жизни, парень мельком косится на соседа и знакомого. «Любопытно... как сейчас ты ведешь себя... с ним. Ничего не колет внутри?». Хотя, учитывая специфику работы соседа, Джун для их отношений с Вином, как укус комара для прокаженного. Это понятно даже для твердолобого китайца. – Если подумать, мы впервые сидим вот так вместе. Очень непривычно. Но, мне кажется, это хороший знак, как считаете? Никто за столом, включая сказавшего это Вина, так не считал. Однако, для чего-то он упорно продолжал разбавлять тяжелую тишину, создавая дополнительную интригу касательно того, кто первый попросит его заткнуться. – Тэн… Торт. Теперь можно. Тэн сквозь корявую улыбку выдавливает из себя: – Да, правда, теперь можно. Таец через силу несет в рот ложечку сладкого бисквита. Выглядит болезненно. Джун прячется в стаканчике с остывающим чаем. Все, что происходит – абсурдно. Сяоджун чувствует себя гостем на чаепитии у безумного Шляпника с подторможенной Алисой и, судя по всему, с отсталым мартовским зайцем. «Все, что происходит сейчас – неправильно». Будто какой-то сбой системы. Плохой, но все-таки системы. А то, что происходит – большее извращение, чем все то, что наблюдал китаец в клубе. И все равно, немое цирковое представление продолжалось. Китаец морщит нос, ковыряясь в десерте, бросая короткий взгляд на Тэна, ловит его короткий взгляд. «Интересно, переживаешь ли ты, что я проболтаюсь твоему парню? Наверняка…». Заметив встречный взгляд первогодки, Тэн быстро прячется в своем десерте, пытаясь отковырять от тортика еще кусочек. – В последнее время я почти не ем… Тяжело перемещая ложку от тарелки до губ, он насилует свой рот несчастным куском, делая вид, жалкий вид, что больше всего на свете его волнует сейчас насыщение сладеньким. Три ожившие статуи с медленно сдающими нервами имитируют здоровое общение. – Снова? Знаешь... если чувствуешь себя не очень хорошо. Можно было бы обратиться к врачу. – Не стоит… Я уже говорил… Мне просто нужно больше отдыхать. «Маразм крепчает...». Похоже, Сяоджун окончательно разуверовал в спектакль соседа. – Знаете, что, господа, – наконец, решив, что он сорвется если не прекратит это шоу моральных уродов, парень встает из-за стола, – все, что тут происходит – какая-то х*йня. Он поочередно указывает ладонью на собеседников, как конферансье в цирке. Сперва на Сычена: – И твоя бесючая лыба, и твои е*учие тортики. «Боже, ты мне даже ничего не сделал». Но запущенный механизм не сдает обороты. Затем на Тэна: – И ты... Встревоженный взгляд человека, который висит на волоске от тотального краха. Особенно, если Джун сорвется. Ответить в моменте хоть что-то мешает очередной кусочек торта, затолканный в рот. Но… Сяо вдруг прервал свою речь. «Стоило просто меня остановить, Тэн. Это то, что тебе всегда удавалось на отлично, что же помешало вчера?». То, что хотелось сказать. Но не смоглось. Всегда самым простым в этом для Сяо было корчить злостные мины соседу, но сейчас, как бы он не напрягал лицевые мышцы, не смотря на нахмуренные брови, сознание рисовало на скуластом лице отчаяние и смятение загнанного в клетку дикого животного «все бы отдал за желание въ*бать тебе». Но такие порывы улетучились, осталась только «неизвестность», ни одной модели поведения, подходящей для его жизненной действительности. Эта неизвестность – нечто, способное пробудить в человеке самый примитивный страх. «О чем ты думал? Я действительно прав в своих предположениях?» При этом Сяо сам не знал, какой ответ на это его удовлетворит. Кажется, ни один из доступных. Губы дернулись, но парень протестующе сжал челюсти. Он вылез из-за стола и направился к выходу. Оба слушателя остались в полнейшем ступоре. Вот так вот помирились. Вин переводит вопросительный взгляд на тайца. – Прости за этот цирк... У него тоже… Тяжелый период. Вылезая из-за стола Тэн, с одной стороны, разозлен на подростковые психи соседа, а с другой… Очередной разговор с парнем о совместном будущем отложен на неопределенный срок. – Я… Пойду угомоню его. С меня ужин… Пожалуйста, приберись тут. Не дожидаясь ответа, Тэн подрывается к лестнице. – Слышь, у... «у*бок» Сяоджун! – кидает вслед китайцу, твердо намереваясь это так не оставить и нагоняя соседа на втором этаже. Мгновение… цепкая хватка за плечо, разворачивая того к себе. Будучи уверенным, что Тэн останется с вечно сюсюкающимся с ним Сыченом, китаец явно не ожидал такого поворота. – Чего тебе? – «ах, теперь ты хочешь говорить?» он шлепнул Тэна по ладони, заставляя убрать руку и сделал угрожающий шаг навстречу, привычно задиристо задрав подбородок. Но... выглядеть угрожающе никак не удавалось, это было видно со стороны, это понимал сам Сяоджун. Его скулы были расслаблены, а нижняя губа по-детски поджата. Только брови, он усиленно пытался хмурить их, но был слишком морально обессилен перед тайцем. Слишком слабый, чтобы проявить настоящую агрессию в отношении соседа, слишком омерзительный Тэну (как сам он считал), чтобы проявлять что-то кроме нее. – Что-то не так? – быкует, заполняя паузу, в которую Тэн пытается подобрать слова. Всего лишь новая попытка вернуться к прежней модели отношений, где Сяо – «... ничтожество, обреченное на одиночество? Так ты считаешь, Тэн?» При этой мысли в уголках глаз скопилась влага, от чего китаец зажмурился, опустив голову «Зачем тогда вел себя вчера так... Если ты…». – Ты собираешься делать вид, что ничего не случилось… Едва слышный шепот. «Почему-то... Я не боюсь тебя... Сегодня». Это осознание было таким же необычным для тайца, как и все, что случилось с ним за последние сутки. Нет, он прекрасно понимал, что при желании Джун мог окончательно и бесповоротно разрушить его жизнь... «Что же... Заставляет тебя... вести себя так... Со мной. Неужели?..». Была одна мысль, но она казалось Тэну до безрассудства глупой. Такой глупой, что даже думать об этом было стыдно. «Хочешь, чтобы... То, чему я позволил случиться... было... искренним?». – Де-джун… – не громче, чем сам китаец, прошептал Тэн, словно перенимая его манеру и сомневаясь в том, что хочет сейчас сказать. Не глядя на явный протест Сяо на контакт с тайцем, Тэн все равно приближается к нему и... Не верит своим глазам. «Так расстроен?» – в горле снова образовался какой-то ком странных непонятных и даже необъяснимых чувств. – Я собираюсь делать вид, что... то... что случилось... Не страшно… Что это… Нормально. Тэн поспешно взял китайца за руку, утаскивая к родной двери. От соприкосновения с рукой ладонь будто обожгло. Как вчера. Неправильно... Снова неправильно... – Нормально?! – только и успевает выпалить первокурсник, увлеченный прочь из коридора. В комнате Тэн отпускает соседа. Джун закрывает за ними дверь, ощущает приступ головокружения, который заставляет его прислониться лбом к двери, стоя спиной к Тэну. – Что такого ты можешь сказать мне здесь, что я не мог послушать там? Китаец глубоко дышит, пытаясь прийти в норму. - Кое-что.. Возможно, не столь важное... «А может важное... Надеюсь, для тебя это будет важно». Времени, пока они добирались до комнаты, было достаточно, чтобы понять одну... не очень простую для себя вещь. Ему не все равно. – Джун..., – не решаясь больше как-то контактировать с парнем, Тэн пытается собрать мысль в слова... В текст из внятных предложений. – Тогда... Память возвращает тайца в момент, когда он просто смотрел на Сяо... глаза в глаза... боясь предположить, но уже предвкушая то, что могло случиться... – Я.. Поступил глупо... Но я... Мне... Казалось... Последнее слово удалось выдавить из себя едва не по слогам, чувствуя, как неведомый страх сковывает губы. – Я думал.. Что... Это... Говорить становилось абсолютно невыносимо. Тэн не боялся того, что в глазах проступили слезы... И того, что голос явно не слушался. А вот быть искренним... Не будучи уверенным, что после этого о тебя не вытрут ноги.... За какие-то понятные одному ему и очень наивные вещи. – Я не оттолкнул тебя... Потому что... Потому... Что. Рваный вздох. – Мне хочется... Порой... Я.. Очень жалею... Ты.. … – Я скучаю, Джун. «…и мне казалось, что этот поцелуй... может снова сблизить нас, не глядя на все, что случилось» … «Ты проиграл, Тэн». Слушая Тэна, парень понемногу приходил в норму, выравниваясь, все еще придерживая рукой дверь на всякий случай. Сяоджун оторвался от двери, прикрыл губы рукой как что-то непристойное, что не стоит выставлять на всеобщее обозрение «...тупица». Вытирает их, словно они запачкались в дорожной пыли. «Думаешь, я бы обозлился, откажи ты мне в поцелуе? По крайней мере, я не чувствовал бы себя идиотом, но...» Наконец, он оборачивается. – Я тоже.. Только.. – «Как мне теперь быть?» снова головокружение, непонятная спертость в груди. – мне нехорошо… Вот тут. Сяо опускает лоб на плечо Тэна. – Кажется, я выставил себя знатным долбоебом.. Потому что на какой-то момент мне показалось что ты... – он приобнимает соседа, все еще пряча лицо в его одежде, «по крайней мере, ты больше не ненавидишь меня, ведь так?.. А значит»: – Иди нах*й, Тэн, я не жалею. Внезапно.Отпустило... Так много сказано, но… Не все ясно. – Джун, давай присядем. Тэн, стараясь не разрывать контакта с соседом, отводит его на свою кровать. Джун сжимается, словно это место кажется ему опасным. Поэтому таец не отпускает, держит первокурсника за руку. - Тебе показалось, что я... Что? Ответ на это почему-то кажется важным. Он позволяет парню продолжать утыкаться лбом себе в плечо и.. Зачем-то слегка поглаживает по спине. Его лопатки, непривыкшие к таким взаимодействиям резко сводятся. Но это быстро проходит. Странные чувства. Что-то вдруг смогло разбудить внутри тайца совсем не свойственные качества. Желание заботиться? – Да.. Мне показалось что ты.. – как попугай повторил китаец неоконченную фразу. Снова прерываясь, Сяоджун отрицательно мотает головой. – Что я.. Так можно было продолжать до бесконечности. И варианта было всего два... «Могу ли я предположить второй...» – Вел себя так из-за страха? Или из-за того видео? Нет, Джун. И снова Джун отрицательно вертит головой из стороны в сторону. Но то, что Тэн произнес эти слова принесло Сяоджуну успокоение. – Наоборот, в один момент я решил, что ты тоже… – «хотел этого поцелуя... Со мной.» Почему-то такие простые вещи так сложно произносить вслух. Джун отстраняется от плеча парня, стыдливо отводя глаза в сторону. – Завтра я удалю... Все. – Оставь... Можешь иногда любоваться... Я верю, что ты не подставишь меня. Легкая улыбка. Пожалуй, только с виду она была таковой. Слова и последующие мысли добавляли ей как минимум центнер лишнего веса. Тэн не ответил на предположение китайца. Но, кажется, высказать его и не получить в ответ насмешки, пока что было достаточно. – Джун… Включи какой-нибудь сериал. Какой любишь. Я хочу отдохнуть сегодня в комнате. В тишине, в покое. «С тобой». Джун кивает. С благодарным лицом отрывается от Тэна, ставит меж их кроватями стул со своим ноутбуком. – Тэн... Давай не говорить никому о том, что я устроил все это... – многозначительный взгляд – Я не скажу. Согласиться несложно. «Сычен. Мне должно быть интересно, что сейчас с тобой...». Тэн размышляет, много и широко. Не может и не старается вникнуть в суть сериала. Размышляет... о человеке, буквально оставленном сегодня позади, но при упоминании которого начинает невыносимо колоть где-то внутри. «Когда-нибудь... я смогу тебя отпустить... Для себя... Но сейчас нет». Сяо тоже не особо увлечен. Он перебрался на свою кровать, с видом контуженой морской свинки сидит, глядя в монитор. «Вот это я устроил». В конце концов их ждала заслуженная награда за оставленные в кафе нервы, за тяжелую ночь. Через две серии парни молча уснули, почти одновременно подумав: – «Спокойной ночи, Тэн». – «Сладких снов, Джун».