Mai Tai

Тэна преследовали мысли. Обо всем переменившемся в его рутинном студенчестве. Он не хотел застревать ни в одной из них, всячески переключался. На учебу, которую еще предстояло нагнать, на бездарного Квина, для которого пришлось разрабатывать практически индивидуальную программу. Эти срочные, важные дела вытесняли почти все тревоги, но не могли справиться с той единственной, которая положила начало всей этой нелепой цепи страданий. Надо поговорить с Сыченом... Если бы Тэн сделал это с самого начала, в тот самый момент, когда между ними пробежали первые противоречия, ничего бы этого не было. Если бы они расстались, то есть «окончательно расстались» в тот момент, когда Тэн понял, что картина их общего будущего, которую рисует ему молодой человек, абсолютно ему не по вкусу, то ничего бы этого не было. Сычен бы нашел другого – нормального, «правильного», который был бы только рад получать подарки и сотню сообщений поздно вечером, строить совместные планы на шикарную квартиру в самом «живом» районе или, наоборот, очаровательный домик на каком-нибудь тихом острове. Тэну не хотелось ничего из этого. И что он имеет. Упрямое «надо поговорить». А надо ли уже? Может уже поздно?.. Чем дольше он тянул, тем болезненнее и страшнее казалась эта встреча. «Надо» стало мучительным, достигло края, когда даже собственный мозг говорил, что либо Тэн сделает это как можно быстрее, либо сойдет с ума от ночных приступов тревоги и паники. «Наверное, сейчас он на первом…». *** Сычен был там, где его ожидали. За привычным местом. С парой приятелей. Кажущийся повседневно расслабленным и беззаботным. Тэн тряхнул головой. «Прошло больше недели, ты ждал увидеть его в траурном одеянии?..». Но почему-то... Словно действительно ждал. Купив американо, Тэн сел на виду. В другом конце помещения, но прямо напротив, растягивая напиток ровно до возможности остаться наедине. Сычен не спешил. Он видел его. Он знал Тэна достаточно, чтобы прочитать в его действиях желание поговорить. Тэн видел в его скользящем взгляде такое же желание. Он следил, чтобы Тэн не пропал из виду, но отчаянно не спешил. Когда Тэн до конца раскрошил в пустой стаканчик упаковку от трубочки, парень сдвинулся с места, пошел в противоположную сторону со своими товарищами. – Сычен. – Что тебе понадобилось... Так внезапно? Тэн открыл рот до того, как придумал, с чего начать. Второй раз за последнее время он встретился со взглядом, от которого по всей нижней части тела шел холодок. В плохом смысле... Голова пустилась в кругосветное путешествие. Почувствовав себя нехорошо, Тэн снова захотел сесть. Лучше сесть, чем упасть. Тогда разговор хотя бы состоится. Взгляд Сычена смягчился. – Еще по кофе? Тэн кивнул. *** – Так, о чем ты хотел рассказать, чего я еще не знаю? С чувством полнейшей безнадеги Тэн гонял кофе по стенкам стаканчика. Как выяснилось, ответить ему нечего. – Ни о чем... Что бы он ни рассказал, что-либо изменить было невозможно. Не было ничего, что имело бы значение или как-то исправило ситуацию. – Я не понимаю тебя... Не понимаю, как ты пришел к... Этому. Высокий молодой человек брезгливо окинул взглядом силуэт парня, сидящего напротив. С Тэна словно в очередной раз сняли всю одежду, но только затем, чтобы неприятно ткнуть пальцем в его беззащитную наготу. – Это... Очень долго объяснять. «И долго, и невозможно». Как объяснить человеку из другого мира то, что он понять не в состоянии, как объяснить рыбе, что тут, наверху ничуть не хуже, чем в ее естественной глухой глубине? – Долго, говоришь? Насколько долго? – Достаточно долго... Разговор не клеился. Рассыпался на попытки собрать в охапку слова, которые все это время крутились в голове, и тяжелые секунды тишины. Тэн чувствовал, что в голове Сычена роится не меньше вопросов, которые он так же боится задать. Но Тэн не мог дать ответы, не услышав их. Он вслепую нащупывает ниточку диалога. – В последнее время мне казалось, что мы... Все меньше подходим друг другу и... – Это из-за тебя мы стали дальше друг от друга. – Нет же! Мы просто... Взрослеем. И больше узнаем друг о друге. – Как оказалось, я вообще ничего о тебе не знал! – Сычен едва не ударил по столу. – А что бы ты сделал, если узнал бы?! – Тэн отвечает тем же, едва не опрокинув напиток, и без которого сердце уже мечется по всей грудной клетке. – Может быть вправил бы что-то в твою голову. – А если бы не вправил? – Вправил бы. Что-то придумал бы. Или мы вместе придумали. НО. Кому ты решил рассказать об этом в первую очередь?.. Тэн непонятливо поморгал. – Кому?.. – А о ком, ты думаешь, я говорю? – Про Джуна? – Про Джуна! Гнойник вскрылся. У Сычена побелели руки и лицо, дыхание стало тяжелее. Тэн опасливо притих. – Почему после всего, что ОН тебе сделал, обо всем, чем ты занимался знал он?.. Если бы ты сказал. Даже если у тебя действительно была причина принять это... «Решение». Мы могли бы что-то исправить. А так... – Он вообще не имеет отношения к этому... «Если бы ты знал, какая была у НЕГО реакция». Но эти подробности совершенно не хотелось вспоминать и самому Тэну. – А я вот что-то сомневаюсь. Вспомни. До начала этого учебного года. Как хорошо у нас все было. Каким ты был. – Каким?.. Сычен приоткрыл рот, запнулся и проглотил свой ответ. Но его громкие мысли Тэн услышал и так: «нормальным». – Нужно было требовать его выселения, когда была возможность. И не спрашивать твоего мнения... – Появился бы другой. – Я бы избавился бы и от него! Ты сам не замечаешь, как легко поддаешься дурному влиянию! Твоя подруга, Джун! – Дурному? Или не поддаюсь твоему? – Может быть и так! А лучше бы поддавался. По крайней мере я, все старался делать только для твоего блага. От возмущения Сычен замер на очередном вдохе. – А он... – приложив к лицу маску спокойствия, парень поднялся из-за стола, – если так пойдет и дальше, испортит тебе всю жизнь. Как портил с самого своего появления. – ... – Но меня рядом не будет. *** «Не испортит... Правда ведь?» *** «Правда, Джун?» – Что? – Что? – Ты косишься на меня. От меня чем-то не тем пахнет? Или ноутбук дать поиграть? – Нет… Нормально пахнет. Тэн высунул нос из-под одеяла в подтверждение своих слов. Мысли в очередной раз довели его до изнеможения. До невозможности закрыть глаза, чтобы какая-нибудь особо тоскливая мысль вновь не забралась к нему в голову. – Что-то ты плохо выглядишь. Отсутствие ночной работы плохо на тебя влияет. – Временное отсутствие нормального заработка плохо на меня влияет. – Я серьезно, Тэн. Что-то снова случилось? – И я серьезно, Джун! Знаешь, что безденежье делает с людьми? Если не знаешь – в ванной есть зеркало. – Ладно, с тобой все в порядке. Сяо снова уткнулся в монитор, а Тэну отчего-то стало обидно. – Ладно! У меня правда плохое настроение! – Тэн медленно выползает из одеялового кокона, садясь на кровати. – Я сегодня разговаривал с Сыченом. – Тогда понятно, у меня от его вида рожи тоже всегда портится. – Джун. Нельзя говорить так, – лицо Тэна смягчается. Он словно хочет улыбнуться, но напряженные скулы пока не могут ему этого позволить. Подползая на половину соседа, с которым они так и не раздвинули кровати, Тэн сует морду в его монитор. – Что за игрушка? Онлайн. – Нееет. Я не играю с другими людьми. «Я надеюсь на это, Джун». – Тогда скучно. Убери свой ноутбук. Пообщайся со мной. Мне грустно и плохо. – Спросил на свою голову. И как тебя развлекать без доступа к интернету? – Меня не нужно развлекать каким-то особенным образом. Просто будь… неподалеку. Просто будь... где-то… После неприятного разговора так сложно сказать слово «рядом». Тэн осторожно подцепливает пальцами тяжеленький ноутбук, перемещая его на свою кровать. – Хочешь сказать, что я сам по себе исцеляющий? Это я, как будто, что-то вроде святого? – Только не бери на себя слишком много… Но, в каком-то смысле. «Прямо сейчас, пока ты со мной, все в самом деле не так уж и страшно. По крайней мере, на мне больше нет никакой моральной ответственности». – До божества тебе еще далеко. Но, пока ты неплохо справляешься с ролью неопытного ангела-хранителя для талантливого, но неудачливого смертного, – вкрадчиво предлагая Джуну «солидную» роль, Тэн перекидывает ногу через туловище уже нахмурившегося парня. Показательно задирая нос, он заводит руки за спину, упираясь ими в бедра парня. – Для чего мне тебя хранить? Ты не невинность, я не монахиня. – Ну, напримееер, для халявных коктейлей. Бесплатного входа, такси домой. Еще я покупаю НАМ еду, ухаживаю за тобой, когда ты перепьешь, а перепиваешь ты постоянно, ты вообще не умеешь пить. – Все-все, я понял. Если так, то я тебе еще и должен. – Так ведь и должен! Джун толкается тазом вверх, подбрасывая сидящего на нем парня. – Чего брыкаешься? Я не прав? Тэн удерживается на месте, зажав между пальцами ткань домашней футболки соседа. – Поэтому я на правах такого доброго и щедрого подопечного могу требовать больше персонального внимания. Например… Тэн тычет в морду китайцу внутренней стороной своей ладони. – …Раз ты «исцеляющий», можешь сделать что-нибудь с моими ладонями, чтобы быстрее заживали. – Что я с ними сделаю? Джун перехватывает запястье, внимательно рассматривает, задумывается на секундочку и набирает в легкие воздух. По огрубевшей коже на ладошках Тэна проходит мерный ласковый поток воздуха. Он чуть склоняется к Сяо, чтобы «исцелять» его хронические раны было удобнее. Даже если бы они болели, от неприятных ощущений не осталось бы и слабого эха. Каждая разбитая в детстве коленка заживала бы в несколько раз быстрее, если бы хоть кто-нибудь из родителей догадался… Забывшийся Тэн тряхнул челкой и приставил ладошку прямо к губам соседа. – Не помогает. Джун, нужно что-то сильнее. Кроткий поцелуй расслабляет все мышцы в теле тайца, он упирается свободной рукой в одеяло, беспокоясь, что плотное соприкосновение собственного тела с Джуном, пусть даже они оба одеты, спугнет запутавшегося парня. А может и нет. Тэн чувствовал себя одновременно так плохо и так хорошо, и в обоих случаях ему нужно было больше. Внимания, теплой кожи, человека рядом. Но только так, чтобы то, что происходит или могло произойти совпадало с желаниями обоих. «О чем ты думаешь, Джун?». Почему это нельзя спросить напрямую?.. Лимит на ухаживания за «больной» ладошкой исчерпал себя. – Это все? – Джун поднял взгляд на тайца. Такой непосредственный. Что-то начинало мешать свободно дышать. Тэн покачал головой. – Мне всегда что-то болит. Я танцор. «Зачем ты спросил? Чтобы я ответил… Что?». Что стоило прочитать в этом: намек или таец придумал себе слишком много? – Вот здесь, – Тэн потирает шею, – И тут... Он опускает руку вниз, рисуя линию от поясницы до внутренней стороны бедра, на которой частенько появляются синяки. – И даже таааам, – заводит руку за спину, чуть привставая и очерчивая ладонью ягодицу. – Одна надежда на тебя. – Да что ты говоришь?.. – Сяо приподнимается на локте и тихонько дует на первое больное место, – помогает? Губы соседа сейчас достаточно близко к уху Тэна, чтобы от низкого шепота пушковые волосы на холке встали дыбом. Он делает вид, что прислушивается к чувствам, прикрывая глаза, вдыхая полной грудью… – Что-то не особо... Может... Попробуешь прошлую технологию? Окончательно осмелев (или обнаглев), Тэн поглаживается носом о скулу Сяоцзюня. Она горячая. Запах чужого тела ненавязчиво бьет в голову. Гель для душа раскрывается на чужой коже совершенно по-другому. Эти мысли вызывают легкий дурман. Пауза. «Но ведь нет ничего плохого в том, чтобы получить немного ласки от друга... Когда это особенно нужно». Тэн снова ведет носом по коже китайца до пространства между ухом и уголком челюсти. – Нос твой любопытный, вечно лезет куда не... Китаец затыкается, после похожей шутки в прошлый раз произошло кое-что непоправимое. Приятное. Но непоправимое. – Тэн. Если ты продолжишь так делать, не смогу продолжить я… – Джун бодает Тэна, заставляя парня, уже приподнявшегося над ним на четвереньках, задрать подбородок. Помогая себе локтями, Джун спускается вниз, не разрывая контакта с кожей тайца. С этой секунды Тэн не видит и не говорит. Сяо общается исключительно с телом соседа и общение их напоминает неловкое знакомство на улице. Первый разговор двух кротких юношей. Тот самый разговор из вербальных знаков, страха смотреть друг другу в глаза и коротких неловких фраз. – Это… повторяется…? – парень отрывается от линии ключиц. – Кажется… Ладошка китайца цепляется за бедро Тэна. «Ох... Ебануться можно...», – сухой и неуверенный поцелуй на груди выбивает из тайца неконтролируемый вздох. Прекрасно... Восхитительно. Небольшой пожар в новом «исцеленном» месте. «Ты сейчас кажешься податливым». Тэн не видит ничего плохого в том, чтобы немного воспользоваться обнаруженной слабостью, опустить руку на затылок парня, смещая его губы в сторону. Губы Джуна касаются затвердевшего соска. Понимая, что от него хотят, он очерчивает кончиком языка ореолу. К чему вообще какая-либо психотерапия, когда можно просто просить себя… Целовать. Чувствовать мурашки по коже и забывать о какой-либо боли. Тэн почесывает короткими ногтями затылок Сяо, осторожно посасывающего и облизывающего, боящегося коснуться зубами нежного соска, стесняющегося звуков собственного рта. Тихими стонами Тэн дает подсказки Джуну и злорадствует над каждым своим клиентом. Его тело сейчас обслуживают бесплатно, а главное, так искренне. Так ему кажется. Тэн потверже упирается в кровать, чтобы не мешать Джуну продолжать свой «путь». «И как... Низко ты... Сможешь опуститься?». Почему-то парень замер. –... Что-то не так? – Тэн изо всех сил старается скрыть за волнением рвущуюся наружу нетерпеливую похоть, в которой он не видел совершенно ничего дурного до момента, пока снова не услышал голос соседа. – Я просто не уверен… «Джун, ты меня путаешь». Пальцы Тэна, взъерошившие волосы на затылке соседа, приглаживают их обратно. Тэн старается быть терпеливым: – Если ты делаешь это только для того, чтобы мне стало лучше – не нужно. – Нет, не только. Мне нравится… то, что я делаю. «Ну слава богу», – едва сдержал облегченный вздох Тэн. – Тогда в чем ты не уверен?.. – Когда «это» произошло между нами в первый раз... После этого… В какой-то момент я действительно испугался, что потеряю тебя… Как моего друга. – Не говори таких вещей, когда находишься так близко к моему сердцу… Тоненькая иголочка совести кольнула уже возбудившегося и не желающего отступать от своих желаний парня. Горячее сердце предательски гнало кровь от головы к причинному месту и самоотверженно билось навстречу парню, упирающемся лбом в грудную клетку Тэна. «Но, справедливости ради…». – Я тоже… Боялся потерять тебя, – как же тяжело говорить это с запелененным от возбуждения рассудком. От такой мешанины эмоций можно схватить какой-нибудь приступ, – от этого мы не потеряем друг друга, Джун. Ты не потеряешь меня. По крайней мере, говорить за себя Тэн может, пусть на самом деле не знает, куда это все его заведет. Джун слегка давит на поясницу тайца, сползая к сухому, но не рельефному торсу. И едва Тэн чувствует, как возрождается уверенность Сяо, он спрашивает еще одно. – Джун. А я… Изменился? – Ты похудел. Тэн смеется и чувствует на своей коже смешок китайца. Спускаться ниже становится проблематично. Если тело китайца хорошо вписывалось меж бедер Тэна, то для того, чтобы протиснуть вниз плечи, пришлось куда шире раздвинуть ноги парня, сокращая пространство между Тэном и кроватью. Может быть, самую малость Тэн и сам поспособствовал тому, чтобы оказаться в более тесном контакте с Джуном, прогибаясь в пояснице, расплываясь в безумной улыбке. Шумный «ох» щекочет низ живота Тэна. Руки Джуна удобно умещаются на бедрах, а шея удачно размещается точно между ними. «Еще немного… ». Пусть даже через два слоя плотной ткани. Внезапная фиксация на одной единственной картине, зарисовки которой плывут перед закрытыми глазами, заставляет Тэна напрячь мышцы. Шире ноги не раздвинуть, не завалившись на соседа. Помочь китайцу проявить смелость из этой позиции тоже невозможно. Все, что остается, это тихо изнуренно застонать, переминаясь с руки на руку на одеяле. Намек срабатывает. Сперва Тэн чувствует, как острый кадык проходит по плотнеющему бугорку на ткани. Джун тревожит тайца, немного поднявшись обратно, и провоцирует сдавленное мычание, потянув за штанины домашних шорт. Тэн сминает пальцами белую ткань, когда плотная резинка проползает по созревшей эрекции и застревает на напряженных бедрах. На одну преграду меньше. Захватывающие дух ощущения провоцируют природные рефлексы. Мышцы ягодиц спазмирует от желания податься навстречу ему. – Джун… Уже не такой доходяжный и может быть даже симпатичный друг. Горячее дыхание стопорится в гортани. Тэн склоняет голову вниз, стараясь запомнить красочную картину под собой. – М?.. – Сяо запрокидывает голову назад, ловя его взгляд. «Черт... Это выглядит так, будто... Ты выглядишь так…». Растрепано. Смущенно. Опаленный румянцем, с задранным вверх угловатым подбородком, с полураскрытыми губами, меж которых хотелось немедленно вторгнуться, если бы не дурацкое положение и плотный барьер черной ткани. – Н-нет. Ничего… – Тэн мягко улыбается. Может быть он и придумал бы достойную причину отвлекать Джуна от своего занятия, но прямо сейчас он не мог даже понять, холодно или горячо его ногам, замерло его дыхание от того, насколько происходящее расходится с принципами его соседа или от того, насколько это волнующий диссонанс оказался желанным для каждого из них. Сяо сглатывает, вернувшись в прежнее положение, кончик носа случайно соприкасается с тем, с чем, по мнению едва заселившейся в общагу версии парня, ни за что не должен касаться. Слишком нерешительно его заменяют сомкнутые теперь губы. Спину Тэна прошибает испарина. «Это просто ткань, Джун, только и всего». И, вероятно, именно этими мыслями успокоил себя и сам Сяо. Тэн опускается на локти и прячет лицо в руках, когда чувствует, как осторожно парень внизу приоткрывает рот, прихватывает хорошо очерченный орган. – Скажи, Тэн, а я... нравлюсь тебе? «А?» Безо всякой гильотины Сяо отделил голову тайца от тела. Первая пыталась вникнуть в вопрос, который губы парня, упирающиеся в чужую эрекцию, для чего-то посмели выпустить в такой момент, а вторая безнадежно сетовала на то, что идиотские вопросы – пока все, что проскальзывает между этими самыми губами. Тэн слегка недовольно прочистил горло. – Нр... «ты хочешь услышать именно это слово?» Промедление, Джун понимает, что совершил достаточно большую глупость и, в знак извинения, а заодно, чтобы увеличить свои шансы на желаемый ответ, шумно прикладывается к натянутой ткани всей поверхностью языка, горячо и мокро, вторя очертаниям члена друга. – Я... С тобой… Чувствую себя хорошо… И волнуюсь… И радуюсь, – вместе с томными вздохами, пошлыми мыслями и непроизвольными сокращениями мышц в попытке толкнуться чуть вперёд... Навстречу теплой и липкой влаге, Тэн пытается выдать хоть какой-то ответ, – и…Я ревную тебя. «Стоп… Про ревность было лишнее. Ты ведь не это «нравишься» имел ввиду?.. То есть, ты хотел знать, считаю ли я тебя привлекательным?». Но пока Джун поощрял каждое его слово, можно было признаваться в чем угодно. – Нравишься... Китаец снова приникает губами к напряжению соседа, прихватывая и посасывая его через мокрую ткань. Ткань прилипает к тайцу, создавая ощущение второй кожи, через которую ему достаются ласки. Парень даже начинает думать, что так тоже неплохо, приятно, может только не так остро... Вдруг Джун останавливается. В глазах Тэна появляется надежда. Осмелится? Может снимет? Боится об этом думать, но бедра чуть подергивает в предвкушении. – Я не уверен, что тебе понравится, – как-то слишком серьезно говорит Джун. Убирая руку с ягодицы Тэна, он перемещает ее на резинку боксеров. Отстраняясь, насколько это возможно при раздвинутых ногах тайца, он стягивает с него белье. Тэн хочет умереть. Он готов умереть. Ощущение на себе рук друга, которые только что приспустили с него белье. Становится тяжело дышать. Тяжелее, чем несколько мгновений до. Внутри поселяется очень нежное чувство и немного тревожное, нервное, волнующее, отчего на коже появляется испарина. Китаец берет в руку орган друга, делает пару стимулирующих движений, прежде чем коснуться его пока только щекой, слегка потеряться... Кажется, для него все это дело сродни погружению в озерную воду, в которую он заходит постепенно, потихоньку привыкая к температуре. Робкое прикосновение языком к стволу, движение вверх, минуя уздечку, изучая тонкие складки под головкой и ее саму. Осторожно, словно предмет в руке является куда более хрупким, чем есть на самом деле. «Почему мне может не понравиться, Джун? Ты сомневаешься, потому что не делал этого раньше?» – проскакивает мысль и кажется Тэну очень льстящей. Осторожное поведение Джуна будто подтверждало то, что крутилось в голове у Тэна, вызывая сводящие покалывания от каждого мягкого жеста рук, пальцев, прикосновение языка... Похоже, Тэна не особо волновало, что именно происходит, а лишь, что ... "это делаешь ты... Боже... " Отводя бедра чуть назад, Тэн медленно возвращает их обратно, напрашиваясь на продолжение и на мгновение касаясь головкой губ Джуна. Только бы не сделать чего-то резкого, отпугивающего. Увлажнившиеся губы наконец размыкаются, чтобы впустить в себя тайца в тот момент как… – Алло? «Что б тебя!!!» Ваан?.. Это был первый раз, когда Тэн, пусть и в душе, проклял подружку. Второй раз произошел через мгновение, когда Сяо, услышав имя обожаемой девушки, тут же скинул Тэна на его гейскую территорию. Завалившись на бок и, постаравшись не выронить телефон, Тэн изобразил сонную хрипотцу. – Слушай я… Давай попозже, хорошо? Я сам перезвоню… Кинув телефон обратно к подушкам, Тэн прикрылся одеялом и с грозным возмущением уставился на соседа. – Извини. Только непонятно, за что именно, за глупый поступок или свою реакцию на все это, или за то, что сейчас, закрыв лицо подушкой Джун громко выругался на родном языке. Пришла очередь проклинать себя и Джуна. Себя за то, что потянулся к загудевшему телефону, за то, что, увидев на экране имя подруги, не сбросил. А Джуна… За то, что в очередной раз проявил свое худшее качество. «Словно Ваан поняла бы через телефон, что мой член у тебя во рту… Трус». Много чего хотелось бы высказать, но едва парень убрал от лица подушку, Тэн проглотил все изощренные оскорбления, ползающие между его извилин. Одновременно бледный и красный, не знающий, куда спрятать взгляд и куда деться от взгляда Тэна, Джун стыдливо закрывает лицо руками, как ребенок, считающий, что если ты не видишь ничего, то и тебя не видно. – Извини. – Все в порядке..., – нифига не в порядке. И Тэн говорит это не только, чтобы успокоить Джуна… но и ради себя самого. Он берет в свои руки ладошки друга, убирая их от его лица, и коротко кивает, – только… мне нужно в душ. Тэн старается изобразить не разочарованное лицо. Уголки губ отказываются смотреть куда-то кроме как вниз, но руки все никак не отпускают чужие горячие ладони. Ему хочется еще немного побыть рядом, вытеснить из груди осадок, что с ним что-то не так, что будь Джун не с ним, а с какой-нибудь хорошенькой девушкой, никогда бы не повел себя так. «Ты позволяешь этому случаться… но готов отпихнуть меня сразу, как опомнишься. Почему, Джун?» Ответ был известен. Тэн отпускает руки Джуна, позволяя ему остаться наедине с собой. Он подтягивает белье, встает с кровати и, захватывая из шкафа полотенце, прячется за дверью. – Я скоро, Джун... «Не мог чего уместнее сказать?» Какая теперь разница? В душе он проводит гораздо больше времени, чем планировал. Успев подрочить, порыдать над этим, растереть глаза до красноты, разозлиться, ополоснуться и еще долгое время стоять, глядя на свое отражение.