Mai Tai

– Зачтено! Тэн подскакивает с пола. «Правда?» Хочется закричать, но вместо этого он спокойно забирает свою зачетку. Последний долг – работа по преподаванию танца – подписана комиссией. Не высший балл, конечно, но почти хорошо. «А я, между прочим, практикующий учитель... мне можно уже только за это плюс балл поставить!» – он прячет распирающую изнутри гордость за широкой улыбкой. Будь у него здесь друзья, он бы оповестил об этом весь скучающий коридор, но все эти люди, ожидающие под кабинетами, не слишком радовались чужому успеху. Зато была та, кто точно обрадуется. – Ва-а-а-ан! – Я надеюсь, у тебя есть веская причина разбудить меня в такую срань! Тэн косится на часы. Всего 4 часа утра...дня. В любом случае до заката еще пара часов, которые Ваан не планировала просыпаться. – Я все сдал! – Что... все? – сонный, но очень «включенный» голос говорил о том, что девушка очень сильно пытается вспомнить не только, кто он такой, но и на что он тратит свою жизнь. – Долги по учебе! Я могу вернуться! – Я бы на твоем месте так не торопилась. Пауза. – Но это не знааачит, что нужно не торопиться, дорогой, я жду тебя в клубе уже несколько недель. – Я там появляюсь, просто в то время, когда там нет никого... – Когда там уже выпускается твой птенец? Тэн на секундочку зависает. Птенец... Голубь низкого полета! Хотя дела у Квина становились все лучше и лучше, выпускать его на сцену было еще рановато. Так считал Тэн. Но в сравнении с другими мальчиками из клуба, этот уже мог выдать пару элегантных оборотов вокруг палки и не сломать ничего: ни себя, ни палку. Шоу должно состояться в пятницу. – Через пару дней... – сказал и сам испугался. Так скоро! Проведя за усиленной подготовкой к закрытию последних хвостов последние пару недель, изредка выходя из дома, чтобы этот самый птенец в его отсутствие не свернул себе шею, Тэн совсем потерял счет времени. – Не переживай! Выпьешь со мной, посмотришь МОЕ новое шоу, и пойдешь на свои труды смотреть! Тэн кинул на экран телефона скептический взгляд, достаточно скептический, чтобы отхватить подзатыльника, если бы таечка оказалась рядом. Для не танцующей части клуба «шоу» из себя представляет любое появление на сцене полуголого или полноценно голого тела на сцене. Таец не успел выразить какого-либо профессионального мнения относительно ожиданий на этот счет, так как очень ни к месту в середине беседы всплыло то, что в целом всплывать было не должно: – Кстати, а твой друг будет? – Джун?.. «Ну да, а кто еще». Словно в этом городе был еще хоть один персонаж, которого можно было назвать редким словом «друг». – Ну он... нет. Тэн даже не подумал об этом. Не предложил, как это бывало раньше, приехать вместе, пропустить несколько халявных коктейлей, при том, что сегодня именно тот день, когда Тэн мог бы провести с другом весь вечер. Но...Не мог бы. – Почему? Все еще боится с тобой рядом стоять? – Кажется, нет... Мы даже... Хотя... Не знаю... Мне кажется, он и не хочет со мной рядом стоять. То есть. Он стоит. Просто... пока в поле зрения нет тебя. *** Тэн вдыхает парной воздух и садится за спину водителя подъехавшего байка. Сегодня он зайдет в клуб не как работник, а как посетитель. С собой только небольшая сумочка, куда с трудом влезли телефон, ключи и небольшой флакончик парфюма. Мимо проносятся яркие вывески, огромные торговые центры, угрожающее свисающие вдоль дорог провода. Так давно Тэн не поднимал приятно опустошенной головы к виду вокруг, что почти забыл, как выглядит путь от дома до работы. В теле появляется легкость. Все это сейчас кажется таким умиротворяющим, что Тэн едва успевает осечь себя от того, чтобы уложить щеку на спину незнакомого мужчины спереди. Он поворачивает лицо к вечернему ветру, жмурится. Неужели все позади? Ему больше не придется тратить драгоценные нервные клетки. Все вернется на круги своя. Только лучше. – Остановите здесь. Тэн слезает с байка чуть раньше, чтобы безмятежно прогуляться по оживленной улочке, купить палочку с кальмаром у придорожного торговца и довольно схрустеть ее по пути в клуб. Уже получив гада на шпажке, он ловит себя на ощущении давно забытом. Голод перед работой. Голод после учебы. Еда не для того, чтобы просто не умереть от истощения. Еда для того, чтобы чувствовать вкус и чувство насыщения. Ощущения, по которым Тэн успел соскучиться. У здания толпится народ. Кто-то не решается войти, кто-то скребет заветные 300 батт на вход. Тэн обходит их стороной, протискиваясь внутрь. – Здравствуйте. Документы, пожалуйста. «Да я здесь работаю!» – хочется ответить, но Тэн смиренно протягивает айди-карту. В какой-то мере ему приятно, что администратор и охрана его «не узнают». Он успел как раз вовремя. Начало «шоу». Попросту говоря, витрина. Сперва самый дорогой ценовой сегмент. Индивидуализированные костюмы, блестящие, подтягивающие и утягивающие все, что можно и выделяющие все, что нельзя. Выход Ваан. Девушка легко проходится по каёмочке круглой сцены, подмигивает ему со сцены, вероятно, заметив знакомую суетящуюся макушку в толпе. Тэн озирается, переминается с ноги на ногу. Оказывается, когда ты потенциальный клиент, не так просто найти местечко с хорошим обзором сцены. Но, к счастью, парень пришел достаточно рано, чтобы, крутанувшись разок вокруг своей оси словить освободившееся место после мужчины, стартанувшим за одной из девушек. Он тут же занимает место, чтобы спокойно досмотреть «выступление» подруги. В ее костюме стало меньше одежды, но в танце отнюдь не стало больше танца. Впрочем, на количестве чаевых это никак не сказалось. Ваан собрала заслуженные своей красотой бумажечки, пообещала кому-то составить компанию немного позже, и направилась к Тэну. – Ну как тебе? Как тебе? – Ты как всегда сногсшибательна! – Тэн... Я знаю. Я не про это! Как тебе клуб в нерабочее время? – Как и в рабочее... Только не знаешь, куда себя деть. Усаживаясь рядом на диванчике, блондинка игриво накручивает прядку Тэна на пальчик и ловко закидывает оголенные бедра на ноги другу. Трюк не срабатывает. Она и не ожидает, что может сработать. – Хочешь повеселиться? Выпить? Сняяяять кого-нибудь? – М-мм... – Тэн, посмотри на меня. «Я не смотрю?» Ваан словила его на том, о чем Тэн и сам не подозревал. Не было в их рабоче-дружеских отношениях ни разу момента, чтобы тайцу приходилось прятаться от ее взгляда. Не от нее. Тэн проморгался. Заставил себя посмотреть ей в глаза. «Почему это вдруг стало так тяжело?». Долгий перерыв, пока не было ночных смен так отдалил их или закравшееся в один момент чувство соперничества вдруг нацелилось на ту, которой не повезло стать предметом обожания мелкого иностранца. Честно говоря, Тэн мог бы поспорить, любой хоть сколько бисексуальный человек, будь у него выбор, предпочел бы ее. И сам Тэн тоже, вставай у него на женщину хоть на пятнадцать градусов. – Это... мне нужно вниз, в гримерку. А потом... потом можем выпить. Улавливая, что Тэн вот-вот встанет, девушка перекидывает ногу через его бедра. Не то чтобы Ваан тяжело было бы сбросить с себя. Но разве кто-нибудь посмел бы? Кожу обжигает жаром ляжек подружки. Они продвигаются выше, задирая штанины легких шорт парня. Она опасно льнет телу, так, что ни один уважающий себя гетеросексуал, не удержал бы прилива похоти. А Джун уже вообще бы взмок и онемел от возбуждения. Проницательная блондиночка расчесывает черными ноготочками затылок Тэна, пока тот непривычно ежится от ее прикосновений. – Тэн, не зли меня. – А? – Что слышал, малыш, – Ваан гипнотизирует парня голубыми линзами. Перед глазами Тэна стелется пелена, но улыбку подружки он слышит в ее нежном голосе, – потому что, если вы не разберетесь между собой и еще и примешаете к этому мою спокойную жизнь, я оторву что-нибудь вам обоим, и ваша любовная драма закончится двумя печальными концами. Пальцы девушки ложатся на узкие скулы Тэна, текут по шее и вместе со взглядом опускаются до ворота майки. Ваан оттягивает его, оценивающе заглядываясь на скрытую под тканью подтянутую грудь друга. – Тебе нечего бояться... Я знаю мужиков. Ваан целует Тэна в лоб и поправляет перекосившуюся маечку. – Тебе надо было вниз. Разница между стартом шоу-программы на нижнем этаже была невелика. И, скорее всего, Квин уже готовился к выходу. Так и оказалось. Тэн нашел его в одной из двух гримёрок, расположенной ближе к сцене. Не смотря на близость к шуму колонок, она оставалась самой спокойной. Тэн и сам всегда выбирал это место и, быть может, именно поэтому сюда не совались другие сотрудники. – Волнуешься? Квин тут же обратился к зеркалу, делая вид, что вовсе не боролся с приступом паники перед первым выступлением. – Готовлюсь... – Само собой, – Тэн придвинул к столику свободный стул, садясь так, чтобы не быть слишком близко к ученику, не смотреть на него в упор. Квин делал вид, что поправляет макияж, на деле же портил неплохо нарисованную стрелку многократным подведением ее лайнером. – Ты был сегодня в зале? – Мгм... И сегодня, и вчера. – Размялся? Квин кивает. – Готов? – Ты скажи, ты доебаться до меня пришел? Возмущенная мордочка наконец поворачивается к тайцу. – Нет, просто пытаюсь поддержать тебя перед выходом. – Не умеешь – не берись. Тэн задерживает в легких воздух, чтобы вместе с ним не выпустить несколько матов. – Я мог сказать тебе тоже самое в первый день тренировок. – Мог, но не сказал. Твоя тупость. Я тебе не запрещал. Раз ты у нас такой танцор, возьми и выйди вместо меня! Он с грохотом опускает лайнер обратно на стол, подрывается с места, но Тэн вовремя успевает ухватиться за предплечье парня и дернуть его обратно. Хочется отвесить гаденышу звонкую затрещину, но Тэн цепляется взглядом за бесконтрольно дергающуюся в нервном тике коленку. «Точно... Ты едва ли старше Джуна». Не глядя на вычурный макияж на помятом лице и не очень здоровый образ жизни, Квин, по-хорошему, должен был студентом первого, максимум второго курса. Совсем мелкий. В одном Квин действительно прав. Успокаивать и воодушевлять, если речь идет о практически несносном юноше, Тэн не умел. Он молча сел обратно на место. – Какой во всем этом смысл... – раздался удрученный голос. – Седжон, даже если выступлю, не разрешит мне работать как раньше «пока что». А пока закончится это «пока»... Я буду играть в балерину и экономить на прачечной? Так будет? Так нахуй тогда мне это надо! – Седжон не принимает решений во вред работникам. – Попизди. Легко говорить с колокольни любимчика. – Я не любимчик... – Да что ты? А не ты ли у нас самый талантливый мальчик? Молодое дарование с высшим образованием? Хоть кого-то отговаривали от торговли телом как тебя? Считаешь, на чьи-либо косяки закрывали глаза так же, как на твои. – Я понятия не имею. – Так тогда держи свое мнение при себе, – Квин пнул столик, – больше было бы пользы, стой я всю ночь вдоль дороги... По лицу-треугольнику покатились мутные черные слезинки. Тэн с пустотой в голове и, кажется, уже совершенно без сил, следил за короткими всхлипами, превращающимися в самую настоящую истерику. В ней он узнавал всех: неуравновешенного себя, упрямого Джуна, категоричного Севена. Как все они уместились в таком маленьком и неказистом теле? Руки с головой Квина упали на стол, а Тэн отлучился за тем, чтобы попросить администратора поставить выступление на конец программы и дать Квину успокоиться. Он вернулся с двумя бутылками пива прямо к моменту, когда бурные рыдания превратились в мелкие вздрагивания спрятавшегося в свои руки мальчишки. – Пей. Квин приподнимает только голову, берет бутылку и прикладывает к виску. Тэн пьет первым. – Это намного опаснее... Зарабатывать так на улице, – по крайней мере, Тэн наслышан об этом. Мало кто, поработав в клубе, рискует «фрилансить», оставив себя без защиты и медицинской помощи за счет клуба. В конце концов, Седжон предоставляет и средства контрацепции, о которых не думает половина клиентов, и подстраховывает с деньгами и жильем и... Похоже, не в восторге от того, что его хостесы рано или поздно уходят в эскорт. – И что? – И то, что... Заканчивай. Меня попросили быть хореографом, а не воспитателем. И прекрати говорить, что я лучше. Я не лучше. – Ты... Симпатичный, талантливый, учишься сам, клиенты тебя выбирают чаще... Седжон тебя любит за что-то... а я что? – А ты... не я. Вот и занимайся собой, – таец не заметил, как его бутылка опустела наполовину, в то время как Квин успел сделать всего пару глотков. Может именно от этого в голове Тэна слегка посветлело и маленький кусочек этого света он может пожертвовать распсиховавшемуся мальчишке, – оттанцуй, а там посмотришь. – Я уже пропустил выход. – Выйдешь последним. – Я ничего не помню... – Это нормально перед выступлением. У меня всегда так. – Даже у тебя?.. Тэн кивает. Достает из своей маленькой сумочки пачку влажных салфеток и подает одну Квину. – Тело вспомнит. Делай что-нибудь. Никто не знает, как должен выглядеть твой номер. К тому же... Все гости уже будут пьяными, а ты все еще умеешь больше, чем почти все наши работники... Бояться совершенно нечего. Ты их впечатлишь. Получишь свои чаевые... – Или рассмешу. – Только если накрасишься так же, как было до... Ты нормально выглядишь вот так. Может даже лучше. – Тогда... Я приведу себя в порядок. – Хорошо, я буду в зале. Тэн удалился, точно зная, что Квин все равно не придет за помощью. Он вернулся в нижний зал, надеясь найти себе место хотя бы за барной стойкой. Заказав коктейль на основе рома, парень мирно потягивал его, подсматривая за скучными номерами, пока его не отвлек один из хостесов. – Тебя просят на ВИПку. – Я сегодня не работаю. – Директор просит. Тэн в опаске оглянулся на ВИП-столик. И впрямь. Строгий силуэт с чашкой кофе, перепутать тяжело. Он подсаживается к начальнику, ставя свой напиток рядом с его. Седжон внимательно смотрит на него. – Вы перенесли номер? – Да, были обстоятельства, – тут же вспомнив, что начальник не любит вытягивать клещами подробности, он добавляет, – Квин устроил истерику. – По поводу? – Какой может быть повод. Денег мало, все ему не нравится. Я ему не нравлюсь, твои идеи ему не нравятся. Вот все поводы... – Можешь представить, вас таких у меня около двадцати. Тэн стыдливо опускает глаза. Пара номеров и на сцене должен появиться он. В животе тайца неприятно закрутило. Так, как не крутило даже перед собственным первым выступлением. «Так ощущается ответственность?». – Квин... Хочет на свою старую должность. – Я знаю, Тэн. Квин хочет, ты хочешь. – И я хочу, но я... Правда много косячил в последнее время, – даже не надеясь выклянчить помилование своим раскаяньем, Тэн осторожно прислоняется к плечу мужчины. Оно расслаблено. От Седжона веет спокойствием, – а вот почему Квин? – А тебе самому как кажется. – Ну... – пытаясь припомнить всю информацию о пареньке, Тэн напрягает пьянеющие мозги, – у него самые конченные клиенты. Это я знаю. Он почти никому не отказывает. Иногда приходит на смены, на которых его не должно было быть. Этого было достаточно. – Но если ты не пустишь его обратно, он пойдет «на улицу». Седжон обернулся. – Ты думаешь, он не ходил? Все это время, помимо «основной работы». Да, это вполне себе дополняло картину ходивших о пареньке слухов. – Ммм... Понятно. Значит, план был в том, чтобы у него не было сил на блядство вне клуба? Мужчина отрицательно качает головой. – Я не строю относительно кого-то из вас каких-либо планов. – Но ты же решил так не просто так... – Смотри на сцену. Квин следующий. Тэну пришлось заткнуться, оставшись неудовлетворенным. Световик пустил на сцену немного дыма, свет и музыка тоже появились на сцене раньше Квина. Он вышел к пилону, начал выхаживать вокруг под медленную музыку, не решаясь оторвать обе ноги от земли. Тэн затаил дыхание, следя за каждым малейшим движением паренька, молясь, чтобы тот не струсил и не убежал со сцены. Его движения все еще нельзя было назвать верхом эпатажа, максимум несчастными попытками двигаться чуть элегантнее, чем переминаются парни у входа. Горло тревожно сдавило. Квин замялся, а Тэн попрощался с хорошей зарплатой. Вот и все. Сейчас их обоих уволят и будут они работать в доставке за копейки, или еще где-то, но за копейки обязательно. Тут в сторону сцены полетела первая розовая бумажка. Квин мигом преобразился, приосанился и начал улыбаться. Произошло это так быстро, что Тэн успел подумать, что парня на сцене подменили. Квин знал, что делать дальше. Он сполз по пилону вниз, на колени, прогнувшись, потянулся к купюре, задев рукой наглую руку, тянущуюся к сцене. Зажав бумажку пальцами, Квин провел руками по себе и закрепил купюру под тугим ремешком портупеи. Получив зрительское одобрение, мальчишка расцвел, осмелел и наконец решил вознаградить пьяную и не слишком прихотливую публику разученными па. В конце, когда Квин спустился со сцены и прошелся между столиками, чтобы собрать чаевые и поблагодарить публику, пара знатно пошатывающихся европейцев наградила его купюрками разных цветов. Наконец, он дошел до ВИПа. – Я... Все, – по всему было видно, что он не ожидал увидеть здесь директора на пару со своим учителем. Он замер со сложенными в благодарностях ладонями, с зажатыми между ними подаренными чаевыми. Седжон пригласил его сесть рядом на угловом диванчике. – Я вижу. Передохни. Мужчина достал из кармана бумажник и вручил мальчишке красивую новенькую тысячу батт. – Что это? – круглые глаза Квина бегали от бумажки до лица директора и обратно. – То же, что и у тебя в руках. Чаевые. Танцоры в этом конкретном клубе, как и остальные работники в сфере обслуживания, делили чаевые между собой, или забирали свой чай себе единолично, на страх и риск быть осужденными менее удачливыми коллегами. Однако, сейчас молодой обезьян, кажется, не верил своему счастью. – Ты считаешь, что плохо справился? – Н-не... неплохо. – Тогда бери, пока я не передумал. Квин робко берет бумажку и раскланивается перед директором. – Ну так что... Выйдешь завтра? – М-гм. – Я рассчитываю на тебя. Только завтра жду тебя на сцене строго по времени. Мы с тобой договорились? Парень кивает, перебирая в пальцах бумажечки. – Тогда я сейчас... – Едь домой, отдыхай. Будешь разговаривать с гостями, когда они привыкнут видеть тебя на сцене. Также было и с Тэном. Сперва гостям нужно вселить чувство дороговизны общения с работником, который умеет не только переминаться с ноги на ногу. Разве что, Тэн и не собирался ни с кем разговаривать. Так... Просто вышло. Смущенный мальчишка откланялся Седжону и даже Тэну и быстро посеменил в гримерку. – Между прочим, то, что было сегодня на сцене, и моя работа тоже, – Тэн кокетливо водит пальчиком у оставленного на столе бумажника. – Я знаю. Молодец, Тэн.