Аппетиты

— Значит, тебя зовут Мей? Мне нравится! Знаешь, до тебя у меня было всего четырнадцать женщин с таким именем. Будешь пятнадцатой. Красивое число, не правда ли? Тебе повезло. Девушка слушала этого странного человека в странных одеждах кровавого цвета и совершенно не понимала, о чем он говорил. В голове хаотично мешались самые разные мысли, каждая из которых тягучей болью отдавалась в висках. На ее дом напали посреди ночи. Отец, бабуля… Что сейчас с ними? Все воспоминания резко смазались в одно большое кровавое пятно. Примерно такое же, какое въелось в одеяние этого сияющего парня, что уже давно закончил со своими сладкими речами и пристально всматривался ей в лицо. Будто изучал каждую черту. Будто она действительно была ему очень интересна. — Где я? Господин… — Мей осеклась, стоило Доуме встать со своего места и подойти к ней почти вплотную. — Доума-сама, — оскалившись, любезно подсказал ей демон. — Ты в поместье у Доума-самы. В твоем доме случилось ужасное несчастье! Кто-то расправился с вашей деревней, никто из твоих родных не выжил, — Доума театрально вздернул руки над головой, а лицо исказилось в напускной печали. Лицо же Мей мгновенно побелело. Ноги невольно подогнулись. Но она не упала. Она почувствовала, как крепкие руки прижали ее к себе, не дав и возможности отшатнуться, упасть на холодный пол. Неизвестный господин, казалось, хотел задушить ее в своих распахнутых объятиях. Наверное, ей даже не стоило сопротивляться. — Поплачь, не сдерживайся, Доума-сама готов забрать твое горе и разделить его с тобой. Черные глаза Мей блеснули неверием. Холодные ладони уперлись демону в грудь. — Отпустите меня, я должна вернуться домой. Я… не верю. Отпустите!.. — Какая глупышка, — растрогался Доума, не обращая внимания на ее жалкие попытки освободиться. — Ты, наверное, все еще не пришла в себя. Но не переживай, здесь о тебе теперь позаботятся. Ну куда ты пойдешь? Твоя деревня далеко отсюда, попадешься еще каким-нибудь ужасным мужланам. Ты ведь не хочешь умереть по дороге домой? Я не смогу себя простить, если потеряю такую красоту! Отдохни, Мей-чан, ты устала. Мои слуги отведут тебя в твои покои. Я выделил тебе самую лучшую комнату! Сейчас тебе нужен по-человечески хороший сон. Доума улыбнулся, застывая последним размытым образом в пронзительных глазах Мей. Пальцы демона неосторожно сдавили шею. Этого было достаточно, чтобы Мей Оота раньше времени отправилась в глубокий сон, наполненный живыми кошмарами. Появившиеся из ниоткуда слуги быстро подхватили обмякшую девушку и понесли прочь из главной приемной. Доума же снова уселся на свое место, довольный первой живой встречей. В ее глазах было столько отчаяния и неверия — демону это понравилось. Сломанного человека всегда интересней было доламывать. А затем поглощать вместе с плотью его приумноженные страдания. Доуме нравилось думать, что так он пожирает больше бед и горечи смертных людишек. Снисходит до них своей божественной милостью. Но с этой женщиной он планировал поиграть подольше и по-другому. — Аказа-доно очень сложный и упертый, — в задумчивости пробормотал демон, приложив палец к губам. — Ему так просто девушку не скормишь. Было бы неплохо, если бы Мудзан-сама позволил запереть его где-нибудь на пару сотен лет. Тогда с ним было бы намного проще договориться. Но, увы, Мудзан-сама все еще держит Аказу-доно на особом счету, так что придется придумать что-то другое. Что думаешь, Горо? Доума резко повернулся к входной двери и оскалился в своей привычной улыбке. В дверном проеме показалась голова невысокого мужчины, который сразу же упал на колени. — Ваши последователи вас заждались, господин. Но я… Если я вам сейчас нужен… Глаза демона блеснули. Казалось, он тотчас забыл о своей новой зверушке и о своих грандиозных планах на нее. Пусть после задания в деревне целителей он совсем не чувствовал голода, все же он не мог отказаться от возможности «утешить» своих прихожан. Он ведь был их смыслом жизни. А Доума не любил кого-то разочаровывать. Он вообще не любил это слово. Ужасное. Жестокое. Ему точно было не место в его праздной вечной жизни. Наверное, это единственное, во что верил Доума. — Зови их всех, Горо. Вы, люди, ведь не любите ждать?

***

Мей не знала, когда успела снова потерять сознание и снова очнуться. Рассудок заплывал непонятными воспоминаниями. Они мертвы. Все мертвы, Мей. А ты жива. Знаешь, почему? Знаешь, где ты? Внутренний беспокойный голос затих, стоило ей привстать с постели и босыми ногами коснуться холодного пола. По спине пробежала мелкая дрожь, а под ребрами растеклось липкое мерзкое чувство. Сразу отчего-то вспомнилась улыбка того странного парня, что жгучим клеймом отпечаталась у нее в сознании. Мей встала, подошла к окну — в мертвой тишине стояла глубокая душная ночь. Ты в земном Аду, Мей Оота. Самое время бежать. Домой. Мей не верила, что ее близкие погибли. Это все сон. Страшный сон. Возможно, ее похитили, чтобы насильно выдать замуж или продать — в это ей верилось больше, чем в массовую резню своей деревни. Мей затянула туже оби и только сейчас заметила, что цветочное кимоно, в которое она была одета, было не ее. Мей замерла у окна. Она совершенно не знала, что ей делать. Собраться и попробовать тихо убежать? А если поймают? Плевать. Лучше умереть, чем стать чьей-то невольницей. Мей бесшумно подошла к двери. Тихо отворила ее. И куда она пойдет? Куда побежит? А вдруг здесь полно охраны? Здравый смысл подсказывал Мей, что она не успеет сделать и десяти шагов в сторону главных ворот. Интуиция же голосила, что за ней уже давно неотрывно наблюдали. В груди забилась паника. Сильнее собственных сомнений и страхов на нее давила только темнота — сковывающая нутро и как будто лишь сильнее сгущающаяся. Мей с детства боялась мрака и засыпала с догорающей свечой, прячась под одеялом. Сейчас она даже не знала, где и от кого спрятаться. — Тебе приснился страшный сон, Мей-чан? — вскрик Мей тут же утонул в чужой ладони, грубо прижатой к ее рту. — Давай не будем шуметь. Расскажи мне, что тебя тревожит. Как только Мей наконец освободили, она резко отпрянула в сторону. — Кто вы такой?.. — она шумно дышала, совсем не чувствуя, как подрагивало все ее тело. То ли от страха, то ли от ворвавшегося вместе с этим парнем холода. — Ты такая забывчивая, Мей-чан, — демон кручинно покачал головой. — Может, попросить сделать тебе клеймо на руке с моим именем? Шучу, мы не будем портить твою чудесную нежную кожу. Демон схватил Мей за руку, с силой притянув к себе. — Меня зовут Доума-сама. Теперь твой дом у меня при храме. Это лучшее, что могло случиться с тобой при жизни, Мей-чан. Многие мои прихожане мечтали оказаться на твоем месте. Надеюсь, скоро ты станешь частью моего благословенного культа и уверуешь в мой личный рай на земле!.. Белое лицо Мей помрачнело. Зажатая в цепкой хватке, она не сомневалась: все, что она услышала, было сказано совершенно серьезно. Проницательная Мей быстро подписала сама себе приговор. Она не просто попала в неволю. Она попала в руки к какому-то очень страшному и опасному человеку. К помешанному безумцу как минимум.