Дважды проклятые

Ноги сами понесли Сару к выходу из шатра. Она, будто заворожённая, позабыла о том, что осенним вечером в Сентфоре может быть прохладно, вышла в одном чёрном платье. Истошные крики очередной жертвы мастера масок провожали ее. Не ощущая ни ветра, ни сырости, ни страха, Сара спешила по пустынным улицам Сентфора. Она забыла, что совсем недавно желала хоть на мгновение вновь здесь оказаться, чтобы полюбоваться однотипными и не меняющимися до тоски городскими видами. Чтобы ощутить себя вновь живой и причастной к людскому сообществу. Оказавшись на кладбище, Сара поняла, что не знает, где именно захоронена миссис Хилл. В самом конце она запомнила могилу несчастной Писадейры. Практически в середине теперь находилась могила шерифа Никсона, отца Дерека. Сара поежилась от мысли, что десять лет не видела мать и даже не в курсе, жива та или нет. Только сейчас она поняла, что её лицо затерялось в глубинах памяти, как и лица друзей. Возможно, не храни Сара фото, от прошлого остались бы лишь нескладные кусочки мозаики. Нужная могила вскоре нашлась, и Сара опустилась на колени. Не боясь испачкать ещё и руки, она принялась выгребать сырую землю ладонями, словно точно знала, где копать. Когда продрогшие пальцы нащупали нечто твёрдое, Сара услышала тихую поступь. Тяжёлый взгляд в спину будто приказал остановиться. — Ты сбежала, — холодный голос разрезал кладбищенскую тишину. — Я бы не посмела. Тёмная фигура поравнялась с Сарой. Подняв голову, она увидела, что Человек в маске рассматривает надгробие. — Она позвала меня. Во сне, — пояснила Сара и наконец достала прощальный подарок. Им оказалась деревянная шкатулка, которая удивительным образом не испортилась в промозглой от постоянных дождей почве. — Хотела, чтобы перед тем, как всё забыть, я забрала это. Человек в маске перевёл пристальный взгляд с собеседницы на шкатулку. Повисло долгое молчание, прерываемое тяжёлым дыханием Сары. — Значит ли это, что ты больше не собираешься увиливать от нашего общего дела? — спросил Человек в маске необычайно строго. — Теперь у меня нет выбора, — ответила Сара искренне. — Я сделала его в тот день, когда согласилась пойти за тобой. Она действительно не врала. Она говорила не всю правду. А полная правда заключалась в том, что Сара согласилась бы пойти за ним ещё раз и пережила бы моральные страдания по второму кругу, потому что выбора у неё в этой ситуации нет. Зато есть у него. Вернее, появится, как только она придумает, как правильно сформулировать проклятье, которое достанет из него человека. — Прости меня за то, что я здесь. Надеюсь, больше такого не повторится, — продолжала Сара. — Если нужно, я добровольно останусь в клетке, пока ты не убедишься, что мне можно доверять. — В этом нет нужды, — отрезал Человек в маске и, сняв плащ, укрыл им Сару. — Я верю тебе и даже разрешаю оставить шкатулку. — Спасибо, — прошептала Сара и не заметила, как они вернулись к шатрам. Там Человек в маске представил ей нового обитателя их труппы и, ввиду позднего времени, разрешил вернуться к себе. Сара плюхнулась на кровать с чувством, будто бродила по городу минимум неделю без сна и отдыха. Закрыв глаза, она ощутила, как тело слабеет, а мысли покидают её голову. Встала она ближе к вечеру и почему-то сразу направилась в главный зал со сценой, где Человек в маске по обычаю превращал выбранных жертв в чудиков. Мысли Сары были на редкость чисты, а тяжкие думы обходили стороной. Довольная улыбка растянулась на свежем, выспавшемся лице, когда она увидела Человека в маске. Перед ним на коленях стоял обыкновенный мужчина, которого Сара видела впервые, и судорожно молил о пощаде. Надо сказать, что впервые глянув на будущего мученика, она не ощутила ровным счетом ничего. Этот незнакомец — мусор, пустое место, а его истошные крики — как колокольный звон — предвестники присоединения нового члена к их пока ещё небольшой семье. Человек в маске коротко кивнул, позволяя Саре начать казнь самостоятельно. — Хочешь узнать, почему ты здесь? — холодно спросила Сара у пленника, которого крепко держал чудик. — Потому что вы — психи! — кричал он. — Отпустите!!! — Это мы-то? — Сара вскинула бровью. — Мы всего лишь каратели заслуживших. Мы — санитары леса. И ты получишь своё за то, что выбирал слабых, дабы самоутвердиться за их счёт. Каждое слово приносило Саре невообразимое удовольствие. Она перевела взгляд на Человека, который уже готовил особую маску для нового циркача их труппы. — Когда мне было шесть, мать привела отчима. Всё, чем он занимался, — это пил, ширялся и под этим делом бил её и меня. Затем он сдох, и эта святая женщина привела в дом другого мужчину. Этот оказался более вменяемым, и вместо постоянных побоев я долгое время жил на улице. Сара замерла, слушая рассказ. Время вокруг будто остановилось. Даже Человек в маске, готовый покарать маргинала, словно застыл на одном месте. — Почему наказывают только меня, если так много людей повлияли на становление меня как личности? Слова этого мужчины выглядели максимально неестественно, но Сару это совершенно не смущало. — Били и выгоняли маленького ребенка? — задумалась она. — Да, ты прав. Возможно, стоит и им подарить их истинный облик. — А предки тоже жили неблагополучно. Однажды в пьяном бреду мать проболталась, что над ней толпой надругались незнакомые мужчины. Их тоже покараем? — Конечно, — не задумываясь, ответила Сара. — Каждый из них также имеет за душой либо плохих родителей, либо неприятные столкновения с социумом. Над ними тоже устроим самосуд? Щеки Сары вспыхнули. — Это не… — Ты же понимаешь, что поступаешь неправильно. Что после первой же кары ты станешь не судьей, а такой же жертвой ложных убеждений. Сара огляделась: ни Человека в маске, ни сцены и зрительских рядов больше не было. Она поняла, что находится во сне. — Я понимаю. — Что понимаешь? — Что не должна этого делать, как бы ни был ужасен человек передо мной. Потому что моё видение его проступков может не совпадать с реальностью. Я не знаю ни обстоятельств, ни причин произошедшего. Я по сути ничего о нем не знаю и поэтому не имею права судить. Для этого человечество создало законы и судебное производство, в котором человеческий фактор должен быть исключён по максимуму. Сара говорила спокойно и уверенно, потому что эти мысли уже были в её голове, именно они не давали ей покоя. Едва она закончила, как короткий сон или видение развеялись. Открыв глаза, Сара поняла, что окончательно убеждена в намерениях не поддаваться, хотя скоро Человек в маске вернётся и потребует от неё «доказательство преданности». Вспомнив о шкатулке, которую оставила на прикроватном столике, Сара без труда справилась с двумя защёлками и откинула крышку. Внутри оказался продолговатый флакон из тонкого стекла, в котором был непонятный фиолетовый порошок. Рядом лежала записка: «Смешать с кровью». «Очень подробная инструкция, — подумала Сара, — смешаю, а дальше-то что? Подсыпать в еду? Распылить в воздухе? И когда произносить само проклятье? И на каком языке?» В голове крутилась куча вопросов и ни одного ответа. Самое обидное, что и выяснять механизм действия времени не было. Сара чувствовала, что с минуты на минуту за ней придут, и надо как-то выкручиваться. Учитывая её положение, это будет крайне непросто. — Готова? — коротко спросил Человек в маске за её спиной. Она не слышала, как он вошёл, а потому вопрос заставил её встрепенуться и начать судорожно искать пути к отступлению. — Да, — кивнула Сара и встала. — Только… есть у нас ещё немного времени? Мне нужно взглянуть на картину.