Папка

Жуткая горечь поселилась в душе Гермионы после этого разговора с родителями, ставшего неожиданно самым откровенным за всё последнее время. Из-за истории с тем злополучным обливиэйтом её отношения с мамой и папой теперь всегда тесно соседствовали с неизменным внутренним напряжением. Чувство вины буквально разъедало изнутри от понимания насколько сильно её необдуманные действия подорвали здоровье этих двух самых родных ей людей. Но всё же в разы больнее и обиднее было порой замечать на себе их настороженные взгляды, будто они каждую минуту ожидали от родной дочери удара в спину. И вот теперь она узнала о новых гранях тех страданий, что причинила им, даже не осознавая того. Ведь и впрямь, отправляясь в Хогвартс, она погрузилась лишь в свои собственные переживания, свой страх, своё предвкушение и восхищение. За своими заботами и приключениями она напрочь позабыла об их чувствах. Чувствах родителей, нашедших в себе силы отпустить от себя ребёнка, сумевших понять, что так будет правильно, и без волшебного мира их дочь навсегда останется несчастной… «Когда ты уехала в Хогвартс, мы с папой словно в один миг осиротели». Эти слова крутились в кудрявой голове школьной всезнайки теперь будто изматывающая заезженная пластинка. «Осиротели…» Как же редко она в школе писала им письма! Как редко! *** Провернуть весь придуманный ею фортель с обходом министерских правил оказалось не так сложно, как Гермиона предполагала изначально. Двое сотрудников её отдела, назначенные засвидетельствовать факт принудительного возвращения магловского ребёнка в немагический мир, махнув рукой и посетовав на крайнюю занятость, подписали бумаги, даже не соизволив поднять ленивые зады с насиженных офисных кресел. Огорчаться по этому поводу конкретно в этот момент девушка, естественно, не собиралась, но, без сомнения, инцидент был просто ужасающе вопиющим. И всё же сейчас самым главным для неё было то, что спустя некоторое время она без особых проблем и без лишнего шума сумела доставить малышку в дом четы Грейнджеров, имея на руках весь пакет документов, подтверждающих выполнение всех предписанных законом инструкций. О возможных последствиях, однозначно образовавшихся в случае раскрытия её махинаций, молодая министерская инспекторша предпочитала не думать. Таким образом, едва стрелки часов перевалили за полдень, Гермиона уже стояла в гостиной родительского дома, держа за руку испуганно вцепившуюся в неё Мэри. Глядя, как мама, подрагивая от волнения и трепета, помогает девочке снять курточку, отводит мыть руки, угощает наготовленными вкусностями и во все глаза восторженно смотрит на малышку, в душе Гермионы к её собственной досаде густой кляксой расползлась ревность. Сколько этой безграничной материнской любви упустила она сама, когда однажды села в душное купе Хогвартс экспресса? На контакт с Моникой и Вендаллом Грейнджерами девочка пошла удивительно охотно. Мама буквально очаровала ребёнка своим нерастраченным теплом, и девочка совсем скоро неотстающим «хвостиком» ходила за новой тётей, как завороженная. Папа же хоть и был в этот раз по-мужски более сдержан, но и в его глазах Гермиона тоже отметила живые искорки, которые так давно в них не появлялись. *** С охранными чарами вокруг дома девушка провозилась достаточно долго, применив здесь всё, что только сумела вспомнить, вплоть до совершенно бесполезного в данной ситуации заговора от летучемышиного сглаза. Но, наконец, произнеся последнее заклинание и запечатав его уверенным взмахом волшебной палочки, она почувствовала, как неутихающая тревога таки немного отступила. — Гермиона, — голос отца заставил немного вздрогнуть, всё-таки напряжение и усталость настойчиво давали о себе знать. — Ты в порядке? — взгляд мужчины излучал тревогу. — Да, пап, просто сил много разом потратила, — улыбнулась она в ответ. — Сейчас пройдёт. Какое-то время мужчина стоял молча, задумчиво и слегка расфокусировано вглядываясь куда-то вдаль. — Солнце, ты же понимаешь, что для нас с мамой ты всегда была и будешь самой родной? — спросил он, наконец, заглянув в глаза дочери. Гермиона сморгнула вмиг накатившие слёзы. — Я причинила вам столько боли, — всхлипнула она, пряча пылающее лицо в ладонях. — Прости меня, пап, я не хотела. Правда… — Ничего, малышка, в жизни всякое бывает, — теплые руки так знакомо и крепко обняли её за плечи. — Не вини себя во всех смертных грехах. Решение отпустить тебя в Хогвартс мы принимали самостоятельно. А твой обливиэйт возможно и впрямь так или иначе спас нам жизнь. Никто не знает, как могло бы быть, поступи мы все иначе. Но всё вышло так, как вышло. Значит, так должно было случиться. Самым главным всё равно остаётся то, что ты наша дочь, а мы твои родители. И ты всегда будешь нашей маленькой девочкой, которую мы безгранично любим. Запомни это и никогда не сомневайся. Слезы покатились по щекам лишь сильнее, но тугой удушающий узел внутри заметно ослаб, позволяя, наконец, нормально вдохнуть. — Папочка, — промычала она, утыкаясь носом в колючие нитки отцовского свитера. — Я так вас люблю. — Мы знаем, доченька, знаем. *** Итак, Мэри, наконец-то, была пристроена. И, казалось бы, можно теперь облегченно вздохнуть, но… Только сейчас, увидя искрящиеся глаза матери, Гермиона вдруг задумалась о том, что будет, если… а точнее, когда Снейп явится за девочкой. Мама снова будет обречена потерять… Она просто не переживёт. А папа не сможет жить без жены… Не в силах больше бороться с атакующими голову ужасными мыслями, Гермиона остановилась, обхватив голову руками. «Дура! Дура! Тупая, безмозглая идиотка! Что же я опять натворила? Мало было того, что уже сделано?! А теперь я в любом случае убила их своей беспросветной тупостью!» Вечернее солнце совсем не грело. Обычные люди спешили, кто куда, проходили мимо, не обращая внимания на метания странной прохожей, одной из многих… «Что же теперь делать?! Снейп! Чертов Снейп! Это из-за него всё!» Зло тряхнув головой, девушка тяжело привалилась к резной спинке одной из парковых лавок. «Да, причем здесь, собственно, он то?! Это всё ты сама сотворила! И не надо сваливать свою вину на других. Но загвоздка, как ни крути, теперь нарисовалась именно в Снейпе. Если он не заберёт девочку, маме не придётся её отдавать. А в каком случае он может не прийти за ней? Тут возможны только два варианта: либо его пожизненно посадят в Азкабан, либо… смерть. Любая другая преграда его не остановит. Такой человек, как Северус Снейп, будет грызть зубами землю и сметёт с дороги любого, но за девочкой, которая по какой-то причине важна для него, однозначно явится, даже ползком и полумертвый». Быстро глянув на часы, Гермиона прикинула, что приёмные часы в Мунго вполне позволяют ей наведаться к злосчастному бывшему учителю и разузнать ситуацию более подробно. Волшебный госпиталь встретил гостью привычным больничным запахом и взволнованной суетой. Гермиона не любила это лечебное заведение, как впрочем и все прочие. Но конкретно это слишком ярко ассоциировалось у героини войны с собственной болью и скорбью по погибшим друзьям. Поморщившись, она торопливым шагом подошла к девушке у приёмной стойки и выдавила из себя натянутую улыбку. — Добрый день. Подскажите, пожалуйста, в какой палате я могу найти Северуса Снейпа. Дежурная медсестра, в свою очередь, даже не попыталась изобразить вежливость и скрыть неприязнь от услышанного ею имени. Она некрасиво скривилась, будто ей в рот насильно впихнули отменный кусок лимона, и прогнусавила, подозрительно сузив ярко накрашенные глазищи: — К нему так просто не пускают. Вам зачем? Скроив самую деловитую мину, какую только сумела, Гермиона неспешно вынула из внутреннего кармана куртки удостоверение министерской служащей и, ловко прикрыв пальцем название отдела, в котором работает, сунула документ вредной девице в лицо. К счастью, слишком уж внимательно рассматривать маячившие у самого носа бумажки медичка не стала, и расплылась в восторженной улыбке, сразу как только разобрала в нужной строчке всем известное имя представительницы «золотого трио». — Мисс Грейнджер, то есть Уизли! — Грейнджер, — резко осекла девушка неприятную собеседницу и вкрадчиво добавила, картинно изогнув бровь. — Вы собираетесь препятствовать работе министерства? — Что вы! Что вы! Как можно?! — всполошилась та, торопливо щебеча и делая пометку в журнале посещений одновременно. — Просто там охрана стоит и действительно так просто к нему не пропускает. Вы простите, мисс, заработалась, не признала вас сразу! А так, конечно, идите, вас-то уж, понятно, пропустят! Третий этаж, налево и по коридору самая последняя палата. Там сразу увидите, авроров сложно не заметить! Сдержанно кивнув, Гермиона зашагала прямиком к лестницам, на ходу соображая, как сплавить охрану. Ошибиться дверью и пройти мимо двух рослых мужиков в аврорских мантиях действительно было сложно, так что плутать по больничным коридорам, к счастью, долго не пришлось. Однако Гермиону настойчиво терзали смутные сомнения, что суровые парни у палаты вряд ли окажутся такими же доверчивыми, как давешняя медичка, и учтиво распахнут перед ней двери, будь она хоть трижды героиней. Мимо прошла молодая невысокая медиковедьма, внимательно вчитывающаяся прямо на ходу в толстенную историю болезни какого-то пациента. Пару секунд Гермиона просто глядела в спину девушки в белых одеждах, совершенно серьёзно размышляя над возможностью завладеть её спецодеждой, как вдруг у самого уха прозвучал знакомый голос: — Привет. Ты чего тут? Напряженная и взвинченная донельзя, Гермиона едва до потолка не подпрыгнула от неожиданности. Но, к счастью, прямо перед ней стояла Линда Фарелл. Девушка училась в Хогвартсе на год младше неё самой, и они вместе помогали Мадам Помфри в больничном крыле сразу после финальной битвы. — Линда, — несколько растерянно отозвалась Гермиона. — Привет. — Что случилось? Ты заболела? — участливо уточнила та. — Нет! Нет, я здорова! Просто… — она задумалась, что может рассказать, заинтересованно окидывая взором белую мантию Линды, и вдруг спросила: — Ты доктор? — Пока нет, — легко улыбнулась девушка. — Но скоро обязательно буду, года через два. Нервно сглотнув, Гермиона быстро закусила губу, судорожно соображая. — Держу пари, — хитро улыбнулась Линда, — тебе зачем-то понадобился наш бывший одиозный учитель? Гермиона напряженно и с заметным подозрением уставилась на чересчур проницательную, но отнюдь не такую близкую знакомую. — С чего ты взяла? — Ну, — снова улыбнулась она, — скажем так, ты слишком наглядно гипнотизируешь совершенно конкретную дверь и стоящих рядом авроров. Что случилось, Грейнджер? Может я смогу помочь? — Линда, — выдохнула Гермиона, наконец решившись, — мне очень нужно узнать о состоянии Снейпа. Как он? Какие прогнозы? Как скоро он может очнуться? Будущая медиковедьма, задумавшись, тоже перевела взгляд на известную дверь и заметила, слегка закусив губу: — Вообще, это конфиденциальная информация. У тебя что-то серьёзное? — Да, — уверенно отрезала бывшая гриффиндорка. Собеседница кивнула и, вздохнув, оттеснила бывшую соседку по гриффиндорской башне в небольшое подсобное помещение. — Если кто-то узнает, откуда у тебя информация, у меня будут проблемы. Понимаешь? — тихо отозвалась она и, дождавшись утвердительного кивка, продолжила. — Я верю тебе, Гермиона. Только не подведи меня, пожалуйста, я очень дорожу своей работой. Гермиона снова кивнула и жестом указала, на готовность дать клятву. Линда только вздохнула и, махнув рукой, тихо заговорила: — Сейчас он без сознания, но это не на долго. Вообще, если честно, ничего из ряда вон выходящего в нашего Грозу не прилетело. Так, словил три, четыре проклятья. Пара из них темномагические, но тоже вполне известные и не критичные. Изначально организм там довольно сильный, хотя и заметно потрёпанный, одни только рубцы после укуса змеи Того-кого-нельзя-называть просто кошмарные, да и без них увечий хватает. Гермиона непроизвольно поморщилась, снова услышав этот трусливый вариант имени Волан де Морта. Печально, но многим людям до сих пор сложно переступить через свой страх и произнести вслух имя этого кровожадного безносого урода. — Надо сказать, — тем временем продолжила Линда, не заметив реакции собеседницы, — Досталось нашему профессору по жизни изрядно. Даже как-то не по себе от этого… Но впрочем, сейчас дела не так плохи. Всё необходимое мы сделали, сейчас ждём. Он очнётся, как только сам накопит достаточно сил для этого. — Как скоро это может произойти? — уточнила Гермиона. — Сложный вопрос. Тут прогнозы строить бессмысленно. Но нужно учитывать, как я уже говорила, что он изначально был не в лучшей форме. И, тем не менее, наша летучая мышка отчаянно цепляется за жизнь. Будто что-то не отпускает его… «Я даже кажется знаю что, точнее сказать КТО… — мысленно сокрушаясь, поправила собеседницу Гермиона. — Ох, Мэри…» — Спасибо, Линда, — ответила она вслух, открыто и честно заглянув в знакомые серые глаза девушки. — Это очень важно для меня. И клянусь, что никому ничего не скажу ни о тебе, ни о том, что от тебя узнала. Та в ответ кивнула и едва заметно улыбнулась. Гермиона ответила ей тем же и, быстро пожав теплую немного влажную ладошку, поспешила к выходу.