Папка

День медленно близился к завершению, и суетливые прохожие уже спешили домой к семьям и близким людям в уют и тепло. Но не Гермиона Грейнджер… Молодая инспекторша устало ковыляла к служебному входу в Министерство магии. Аппарировать не хотелось совершенно, легкий вечерний ветерок приятно холодил кожу и как будто немного остужал мозг, болезненно вскипающий от череды собственных промахов. Хотелось спрятаться ото всех где-нибудь в далекой темной норке, скрутиться в незаметный маленький клубочек и уснуть лет на несколько… Но позволить сейчас себе такую роскошь она не могла, поэтому просто обреченно шла в направлении работы, ведь, как говорится: «Долг зовёт!». И он звал. Долг вполне привычный, но в этот раз особенно противный — как и любому министерскому чинуше, не вышедшему рангом, ей следовало составить подробный отчет о проделанной за день работе и в мельчайших подробностях описать ход всех манипуляций, произведенных ею, как служащей Отдела по делам несовершеннолетних, с «проходящей по делу маглой» - Мэри… Министерство встретило свою сотрудницу стандартным гомоном в фойе. Волшебники, так же как и все обычные люди, торопились кто куда, обрадованные долгожданным окончанием очередного рабочего дня. Гермиона лишь тяжко вздохнула при виде всей этой мельтешащей картины и, нехотя нырнув в шумную толпу, принялась пробивать себе дорогу к крошечной комнатке, гордо именуемой её собственным кабинетом. Ни разу в жизни ей ещё не давалось так тяжело написание чего бы то ни было! Каждое слово приходилось выдавливать из собственного сознания будто воспалившийся чиряк. Оказалось, что вплести в крошечные ошметки необходимой правды целый гобелен витиеватой лжи просто неимоверно сложно! А сделать это правдоподобно и не подозрительно вообще истинная магия. К тому моменту, когда она наконец поставила жирную точку в конце последнего предложения отчета и с тяжким вздохом опустила на стол искусанное перо, её уже заметно подташнивало, а голова просто таки раскалывалась на мелкие пульсирующие осколки. Устало откинувшись в кресле, какое-то время она бездумно глядела на темное пятно, снова кляксой расплывшееся по потолку. Смешно… Великие волшебники, всемогущие маги и прочее бла-бла-бла… И вот вам прямо в кабинете их хваленого Министерства раз за разом обычная сырость раскрашивает стены этими нелицеприятными узорами. И никто не может убрать их так, чтобы навсегда. — Околдовывать разум, заваривать славу и закупоривать смерть… Чему вы там еще сулили научить беспросветно тупоголовых нас, уважаемый профессор? — негромко пробормотала бывшая гриффиндорская заучка. — Лучше б научили, как эту вот сизую пакость из помещения вывести. Пафосный фигляр… Входная дверь вдруг со скрипом отворилась и в проёме появилась высокая фигура её начальника. От неожиданности Гермиона совсем по-детски подпрыгнула в кресле и громко охнула. О’Коннол нахмурился и покачал головой: — Инспектор Грейнджер, какого соплохвоста вы делаете на работе в двенадцатом часу ночи? — А… — Гермиона пыталась панически собраться с мыслями. Жать, но врать в глаза она не умела категорически. — Я отчет дописывала и задержалась. Но уже закончила. Грегори О’Коннол был удивительно красивым мужчиной, за которым вздыхала большая часть женского коллектива Министерства. Он был высок, строен, широкоплеч. Хотя возраст уже оставил на его породистом лице свои отметины в виде мелких морщин и слегка посеребренной сединой шевелюры, его это отнюдь не портило и даже придавало особого истинно мужского шарма. Но всё же, невзирая на внешний лоск, Гермионе этот человек казался больше отталкивающим и пугающим, нежели привлекательным. Взгляд его порой был пронзительным, нрав тяжелым, а самое противное — её начальник был неисправимым и абсолютным бабником, искусно пользующимся собственными внешними данными. И это при живой то жене! Это бесило! Впрочем, к ней самой он подкатывать не пытался ни разу. Может именно это и злило?.. Бывшая заучка старалась об этом не думать. Пронзая подчинённую тем самым внимательным взглядом, О’Коннол протянул руку, безмолвно требуя отдать ему папку с отчетом. Гермиона спешно сунула бумаги начальнику. Тот кивнул, не разрывая зрительного контакта. Девушка поёжилась. Казалось, он видит её насквозь! Вот прямо сейчас, стоя тут перед ней, он знает всю правду! Читает у неё на лбу, что 98% её отчета чистейшая… ложь! — Отправляйтесь домой инспектор Грейнджер, — неожиданно спокойно и тихо проговорил он и отступил в сторону, освобождая ей проход — Завтра без опозданий. Вцепившись обеими руками в ручки сумки, Гермиона кивнула, стараясь больше не встречаться с ним взглядом, и торопливо зашагала к лифту, буркнув на последок: — Конечно, сэр. До свидания. *** Следующие несколько дней пронеслись таким стремительным круговоротом, что Гермиона так и не успела сообразить, каким это образом уже вдруг наступили выходные?! Увязнув по самые уши в нескончаемом ворохе бумажной работы и пёстром калейдоскопе лиц, проходящих в десятках дел и судебных разбирательств, девушка всего раз успела заскочить к родителям, чтобы узнать, как у них дела с новой подопечной. И даже тот единственный раз случился так поздно, что девочка уже давно спала. Этим утром Гермиона решила на все выходные напрочь позабыть о работе и отправиться прямиком в родительский дом, чтобы провести это время с семьей и… с Мэри. Проснувшись достаточно рано, она быстро собралась и аппарировала в узенький знакомый переулок. Несмотря на ранний час мама уже суетилась у плиты, а запах её вкуснейших блинчиков уже пробирался во все комнаты. Папа заваривал кофе, озорно насвистывая какую-то зажигательную мелодию. Гермиона ненадолго остановилась в дверях, затаив дыхание, наблюдая за ними и едва сдерживая слезы. Они сейчас были такими обычными, такими родными, такими… какими были раньше. До магии, до Хогвартса, до войны, до её обливиэйта. — Дочка! — радостно восклинула мама, в какой-то момент заметив гостью. — Как чудесно, что ты пришла! Садись, солнце, сейчас будем завтракать. Мэри уже тоже проснулась, спустится через пару минут. Гермиона улыбнулась, но отчего-то на душе вдруг стало жуть как погано, будто здесь она вдруг оказалась совершенно не к месту, чужая, лишняя… — Как дела, моя птичка? — папа подошел к ней с чашкой прекрасного кофе и ласково поцеловал дочь в кудрявую макушку. — Нормально, — вяло пожала плечами та. — Все будет хорошо, — шепнул он ей на ухо, по-родительски тепло приобняв дочь за плечи. Гермиона взглянула на него, силясь скрыть вдруг так некстати накатившую тоску. Казалось, папа знает все её мысли покруче любого легиллимента. Снейп нервно курит в углу в сравнении с папиной проницательностью! Впрочем, профессор вообще-то не курит. Или курит? Кто знает… Да, и какая в сущности разница?! Тряхнув головой, девушка будто в одночасье сумела скинуть минутное наваждение. На лестнице послышались торопливые шажки маленьких ножек, и спустя пару минут в кухню влетела сонно улыбающаяся Мэри. — Блинчики! — радостно захлопала девочка в ладоши, унюхав замечательный аромат. — Спасибочки, миссис Джейн! Мама в ответ лишь смущенно улыбнулась, а малышка со всей своей детской сердечностью обняла женщину, прижимаясь к ней щёчкой. — Так, — папа, скользнув взглядом по вновь погрустневшей Гермионе, прозорливо решил разрядить обстановку и громко скомандовал, — все за стол! Пока не остыло! — Мисс Гермиона! — Мэри вдруг заметила утреннюю гостью и вскоре сжимала в оъятиях уже её. — Как хорошо, что ты пришла! Сердце Гермионы сжалось от такой простой детской искренности. Она обняла девочку в ответ, уткнувшись носом в мягкие завитки на её макушке, и сама подивилась этому приятному теплу, которое так стремительно расплывалось в груди. Она так расслабилась в этот момент, что совсем оказалась не готова к неожиданно серьезному взгляду, которым одарила её вдруг маленькая собеседница: — Ты знаешь, что с папкой? Гермиона несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот, судорожно соображая, почему не подумала, как будет отвечать ребёнку?! Ведь очевидно же, что именно этот вопрос она услышит от девочки первым. — Он жив, детка, — наконец собралась молодая инспекторша с мыслями. — Пока в больнице, но идет на поправку. Мэри задумчиво сощурилась и уточнила: — Мне можно к нему? — Думаю нет. К нему пока не пускают. Прости… Девочка снова задумалась. — Он ведь без сознания, да? Гермиона моргнула, теряясь под таким проницательным, совсем недетским взглядом и сглотнула. — Да, малышка, — не смогла она соврать. Мэри кивнула: — Хорошо. Девушка нахмурилась, немного растерявшись, а девочка продолжила, усаживаясь на табуретку рядом с ней. — Потому что он не пришел. А папка не бросил бы меня. Никогда. Только если бы не смог прийти или… если бы умер. Гермиона явственно ощутила, как волоски на коже болезненно приподнялись. Никто не нашелся, что ответить этому необычному ребенку, и девочка заговорила дальше сама, грустно гоняя по тарелке предложенный миссис Грейнджер блинчик: — Папка… он очень хороший. Немножко странный, но хороший! Он помог мне и спас меня. Он как ты, — вдруг заявила девочка, мельком глянув на собеседницу из-под нависших на лицо кудряшек. — Мэри, — только и смогла вымолвить Гермиона сквозь застрявший в горле ком. Девочка тряхнула головой и продолжила: — Я видела, ты умеешь колдовать. Сердце пропустило удар. — И ты добрая… как он. Я поняла, что папка добрый волшебник в самый первый день, когда узнала его. Гермиона на миг скептически скривилась, искренне надеясь, что это осталось незамеченным. — Я тогда сбежала из приюта и не знала, что делать дальше. Мне было так страшно и холодно… и кушать хотелось… сильно. Людей вокруг почти никого не было. И тогда ещё дождик шёл, я вся промокла. А он сидел на мосту. Совсем один. Без зонтика. Тоже весь мокрый. Прямо на… бортике, — девочка задумалась, вспоминая. — На перилах, — тихо подсказала миссис Грейнджер, явно ошеломлённая рассказом. — Да, — кивнула малышка и снова заговорила. — Он сидел и смотрел вниз. А там река… очень далеко! Мост так высоко! Страшно… А папка даже не шевелился, просто сидел и смотрел. Я понаблюдала за ним немножко, и мне стало интересно, что же он там увидел. Я знаю, это опасно перелазить через… — девочка запнулась, снова вспоминая сложное слово, — перила, можно упасть. Но он всё сидел и смотрел, прямо не отрываясь! Вот мне и стало любопытно, что ж он там такое рассматривает? Я хотела тоже аккуратненько заглянуть. Но они были такие высокие эти перила, и мне ничего из-за них не было видно. Ну и я решила забраться немножко повыше, чтоб лучше видеть. И я увидела внизу воду, такую темную и быструю. Я не поняла, когда голова закружилась, а потом как-то так вышло… — малышка громко всхлипнула и утерла кулачком нос. — Я соскользнула и упала. Гермиона быстро подсела поближе и обняла ребёнка за плечи. Мэри тут же уткнулась носиком ей в грудь и обхватила маленькими ручками. — Это было так страшно — падать, — пробормотала она глухо в скадки гермиониного свитера. — Я летела вниз и боялась, что будет больно, когда стану умирать. Гермиона подняла округлившиеся глаза на родителей. Те сидели белые, как полотно, и таким же взглядом глядели на неё. А девочка продолжала, и голосок её стал тоненьким и удивительно мягким: — А потом меня будто словил ветерок. Он обнял меня, и я уже не падала, а вроде как опускалась, осторожно и так легко… Было совсем не больно. Вот только вода оказалась очень холодной, а я плавать не умею… Сразу почти потонула… Но папка меня вытащил. Гермиона вдруг поняла, что по её щекам текут слёзы. Мама, не отставая от дочери, так же вовсю размазывала по лицу соленые дорожки. Только папа держал себя в руках, хотя тоже явно остался под впечатлением. — Он за мной прыгнул, — подытожила свой страшный рассказ Мэри, подняв головку и посмотрев Гермионе прямо в глаза своими невозможно синими озерами. — Понимаешь? Он прыгнул вниз за мной, прямо с моста. Папка спас меня. Гермиона кивнула и хотела ободрительно улыбнуться, но только нервно дернула губами, пытаясь поскорее сглотнуть этот поганый ком в горле. — Тот ветерок тоже сделал он, — заговорщически сверкнув глазками, вымолвила девочка, вдруг лукаво улыбаясь, будто только что раскрыла ей самую сокровенную тайну. — Я знаю: он волшебник, как и ты. Спазм в горле вроде отступил, и Гермиона наконец смогла нормально вдохнуть. Выдавив всё-таки запоздалую улыбку, она всё же хрипло прошелестела: — Только ты больше никому об этом не рассказывай, хорошо, детка? — Вот и папка так говорит! — весело хихикнула малышка и, ещё разок обняв Гермиону, вернулась к позабытому ненадолго блинчику. — Ты тоже хорошая, как он. Пришибленная новостью, что она «такая же хорошая, как Снейп», Гермиона сглотнула и подняла взгляд на родителей. Они оба — и мама, и папа — смотрели на неё как-то странно и задумчиво. *** Весь оставшийся день Грейнджеры дружно обходили в разговорах тему утренних откровений их маленькой подопечной. Они все вместе жарили барбекю на заднем дворе, болтали на отвлеченные темы и изо всех сил старались вернуть хоть не на долго то далекое чувство, когда семья в сборе. И так же дружно каждый из них делал вид, что не замечает нависшую над всеми тревогу. А под вечер сохранившийся со времен войны галеон, вдруг нагрелся в кармане Гермионы, передавая послание от Гарри Поттера: «Снейп очнулся».