Тот самый странный момент, когда ты начинаешь плакать из-за какого-то мелкого пустяка, но ты плачешь не из-за него, а от того, что в тебе накопилось слишком много боли, выливающуюся через края хрупкого сосуда.
Реджина достаточно громко и грозно ступала по каменному полу темницы и удовлетворённо, хищно ухмылялась. Её радости не было предела, ведь Грэм получил по заслугам. Он был её любовником, однако королеву, каждый раз, когда Охотник покидал её покои, не покидала мысль о том, что мужчина рано или поздно покажет себя не с лучшей стороны. Он был с ней скорее из-за того, что Реджина имела над ним власть, как правительница и волшебница и как женщина. И она это чувствовала. Даже если он и захотел бы уйти от неё, Реджина не дала бы этого сделать. У неё было его сердце и только одно её слово — он делал всё, что она только не приказывала. Иногда такая безотказная покорность её бесила, однако только так она могла быть уверенна в его покорности. Что ж, с вмешательством Румпельштильцхена всё изменилось. С каждым пройденным месяцем охотник раздражал её всё больше и больше. И где-то глубоко на подсознательном уровне королева чувствовала, что совсем скоро всё изменится и что от Грэма стоит ждать подставы. К несчастью, предчувствие Её Величества не подвело её и Охотник оказался подлым, жалким предателем. Перед глазами невольно всплыл ужасающий образ израненного, окровавленного мужского тела и этот образ без сомнения не мог не принести душевного удовлетворения. Королева не смогла сдержать широкую, коварную улыбку, продолжая уверенно направляться вдоль узкого, тёмного коридора. В данную минуту Реджина ликовала от мучительных страданий охотника и готова была на любые свершения. Страдания Грэма заставили её кровь бурлить или же это вино так веселит душу? Однако для Реджины в эту минуту это было не столь важно. Казалось, ничто не сможет испортить её поднесённого настроения. Никто не посмеет посягнуть на жизнь королевы, а если найдётся ещё один такой недоумок, как Грэм и решит повторить его поступок, он будет предан такой же мученической смерти. С этой кровожадной мыслью женщина дошла до своих покоев и, закрыв за собой тяжёлую дверь, направилась к противоположной стене комнаты. Женщина подошла к софе из тёмного дерева и чёрной ткани, которая располагалась возле камина. В нём пылал яркий и обжигающий огонь, который окутывал своим жарким теплом и тусклым светом всю комнату. Королева удобно устроилась на мягких, свежих подушках, пахнущих лавандой и ещё каким-то пряным цветком. Размяв шею, Реджина взмахнула рукой и её тело окутал фиолетовый дым. Зловещий тёмный наряд из плотной ткани сменился на ночную полупрозрачную муслиновую ночную рубашку. В следующую секунду королева ощутила, что в комнате значительно прохладнее, чем ей казалось. Недовольно хмыкнув и поджав губы, ведьма снова взмахнула рукой и с помощью магии нагрела свои покои до комфортной ей температуры. — Так-то лучше, — довольно прошептала женщина и улыбнулась уголками губ. В свете огня можно было прекрасно разглядеть манящие изгибы стройного женского тела, и королева непременно этим воспользуется. Хитро ухмыльнувшись, она подумала о том, чем и с кем будет заниматься этим вечером. Сегодняшний вечер был более чем прекрасен, но ничто не мешает ей сделать его ещё лучше. Наблюдая за полыхающими языками пламени и слушая потрескивание поленьев, королева невольно вспомнила, как сидела в тронном зале и буквально телом чувствовала на себе взгляд разбойника. По телу растеклось приятное тепло, что-то давно забытое затеплилось где-то глубоко в душе королевы. И это не могло не беспокоить её. Непонятная тревога и лёгкая волна страха переплелись с глубокой симпатией и, как бы это не было Реджине непривычно, смущением. Вздохнув, Реджина мотнула головой и, взяв графин с красным сухим вином, наполовину наполнила бокал. Отпив немного горячительного напитка, королева услышала стук в дверь и широко, коварно улыбнулась. Секундой позже после стука в королевскую опочивальню зашёл высокий, темноволосый, крепкий мужчина и учтиво поклонившись, негромко произнёс: — Мне сказали прийти к вам, Ваше Величество, — его низкий баритон отбивался от высоких стен лёгким эхом и ласкал королевский слух. Роберт старался не смотреть на соблазнительное тело королевы, ведь было на что смотреть, однако это было уж слишком сложно. Откровенный вид женщины приковывал к себе взгляд и порождал не самые порочные мысли. Роберт нагло соврал бы, если бы сказал, что королева некрасива и что никак не привлекает его. Большинство мужчин из замка, и не только, заглядывались на сексуальное тело Её Величества, и он так же не был исключением. Прочистив горло и опустив взгляд в пол, мужчина топтался перед королевой, возлежащей на софе. — Да, проходи ближе. Может, вина? — лукаво улыбаясь, проговорила Реджина. Закинув ногу на ногу, женщина окинула мужчину крепкого телосложения цепким взглядом и соблазнительно облизала губы. Ей было лестно видеть реакцию Роберта и Реджина видела, что ей не доставит труда раздеть его. — Нет, спасибо, Ваше Величество, — вежливо отказался Роберт, стоя в парах метров от правительницы и пытаясь совладать со своей природной реакцией на красивое женское тело. А королева будто издевалась над ним. Она вытянула левую ногу вперёд и невесомо провела кончиками пальцев по бедру, после будто бы случайно задела рукой грудь и облизав губы, сверкнула глазами. — Это был не вопрос, — игриво улыбнувшись, сказала женщина и протянула мужчине второй наполненный вином бокал. Роберт тяжело сглотнул и секундой помявшись на месте, взял протянутый бокал с алкоголем с рук королевы. Хотелось как можно быстрее исчезнуть, ибо он и не сможет совладать с собой и разденет эту бестию. И тогда ему не носить головы на плечах. Он меньше минуты находится рядом с королевой, но Роберт успел попасть в плен женских чар. Даже если это магия Реджины так влияла на него, ему было абсолютно плевать. Он просто хотел её. — Сегодня вечером, когда я была в саду, охотник пытался убить меня. Сейчас он полуживой валяется в темнице, — как бы невзначай произнесла Реджина и пригубила немного вина. — Вы не ранены? — сделав шаг вперёд, учтиво поинтересовался Роберт, но, поняв, что он оказался в опасной близости с Реджиной, тут же остановился. — Нет, я не поэтому позвала тебя, — промурлыкала королева и вновь окинула мужчину внимательным взглядом. Лукаво улыбнувшись, женщина провела кончиками пальцев ног по внешней стороне мужского бедра. — Тогда, что вы хотели, Ваше Величество? — хрипло спросил Роберт, стараясь смотреть в блестящие от алкоголя карие глаза королевы и пытаясь игнорировать то, что Реджина так откровенно прикасается к нему. — Мне нужно, чтобы о случившемся знало, как можно меньше народу. Я узнала, что эта информация проскользнула вне доверенных людей. Нужно пресечь эти сплетни. Но если ещё кто-то начнёт болтать об этом, сделай так, чтобы этот человек замолчал, любым угодным способом. Но это, возможно, до поры до времени, — с победно-зловещей улыбкой на губах произнесла королева, недобро сверкнув глазами. — Можете не сомневаться — я позабочусь о том, чтобы никто ни о чём не узнал раньше времени, — заговорщицким тоном пообещал мужчина, хитро сощурившись, и допил свою порцию вина. То ли вино сделало его разум мутным и Роберт смог расслабиться, то ли тема разговора отвлекла его от мыслей об женщине, которая продолжала в открытую прикасаться к нему. То ли и то и другое. Однако это было ненадолго. — Отлично, — довольно протянула женщина и, встав с софы, стала прямо лицом к лицу с мужчиной. Маняще улыбаясь, Реджина провела ладонью по груди Роберта и томным голосом, спросила: — Ещё вина? — Не откажусь, Ваше Величество, — хитро ухмыльнувшись уголком губ, полушепотом ответил Роберт, хотя он сейчас желал совершенно иного. Королева, прижимаясь к телу стражника, прекрасно чувствовала его желания и, коварно улыбнувшись, будто случайно задела рукой мужской пах. Роберт шире улыбнулся, когда Реджина взяла его руку в свою ладонь и опустила ниже поясницы, предоставляя мужчине возможность свободно прикасаться к её ягодицам. Вино и терпко-сладкий аромат парфюма королевы одурманили разум Роберта и он без стыда, смело прижал тонкий женский стан к своей груди и бессовестно трогал её тело. — Но знаешь… у меня есть кое-что поинтересней вина, — где-то на уровне шеи послышался шёпот Реджины и мужчина почувствовал горячее дыхание возле подбородка. Женщина, лукаво ухмыльнувшись и бесстыдно лизнув мочку уха, начала снимать с Роберта тёмно-синий камзол, вышитый чёрными драгоценными камнями. — И что же это, Ваше Величество? — будто не понимая к чему клонит королева, поинтересовался Роберт и его рука сильнее сжала упругую ягодицу. Реджина поставила свой бокал с вином на столик и, грубо схватив мужчину за ворот рубашки, притянула Роберта к себе, страстно, свирепо целуя его. Мужчина выпустил бокал из руки, то ли от того, что не ожидал такого напора от Её Величества, то ли от того, что хотел в полной мере насладиться рельефами женского тела. Ни Реджина, ни сам Роберт не обратили внимания на разбитый бокал, который упав на холодный пол, разлетелся на осколки. Сжимая в руках женские ягодицы, стражник сделал несколько шагов в сторону кровати и остановился уже возле неё. Королева, пылко отвечая на поцелуй, позволила запустить брюнету руки под её тонкую ночную рубашку и прикасаться к её мягкой, как шёлк, коже без каких-либо преград. Отстранившись от Роберта, женщина также дозволила ему снять с неё последний элемент одежды. После этого Роберт принялся снимать с себя рубаху, демонстрируя Её Величеству сильное, накаченное тело. Реджина довольно улыбнулась и провела рукой по мускулам и вновь поцеловала мужчину в губы. Стражник, отстранившись от женщины, довольно грубо толкнул её на холодную постель. Реджина протяжно выдохнула, чувствуя приятную прохладу простыни, но потом всем её вниманием завладел мужчина, который уже нависал над её разгорячённым телом и оставлял горячие и влажные поцелуи на шее, ключицах и плечах. Прикрыв глаза, Реджина тихо простонала от удовольствия. Низ живота стянул тугой узел и единственное о чём королева могла думать в данную минутут — удовлетворение своего желания. Как можно быстрее. Роберт немного отстранился от Реджины, чтобы получше разглядеть сексуальное королевское тело, упругую грудь и плоский живот. Стражник, глядя на умиротворённое выражение лица королевы, которая лежала с закрытыми глазами и с нетерпением ждала последующих манипуляций со стороны любовника, лукаво улыбнулся уголками губ и провёл руками по женской груди. Наклонившись, Роберт оставил очередной влажный поцелуй в ложбинке между грудей, следующий под правой грудью, а ещё один над пупком. Королева, зарывшись пальцами в тёмных, жёстких волосах Роберта, недовольно прорычала, затем негодующе прорычала: — Заканчивай с прелюдиями и переходи к более активным действиям! — не то настоятельная просьба, не то приказ слетел с пухлых женских губ. Стражник ничего не ответил, а просто встал с постели и принялся быстро снимать с себя штаны. Реджина подняла взгляд на мужчину и дьявольски-удовлетворённо улыбнулась, игриво закусив нижнюю губу. Роберт, расправившись со всей своей одеждой и обувью, вновь приблизился к королеве, оказавшись над её хрупким телом. Взяв в руку эрегированный член, мужчина резко вошёл во влажное и горячее влагалище и усмехнулся, услышав сдавленный женский стон. Он продолжил неспешно двигаться, с каждым толчком ускоряя темп и слушая, как стоны королевы становились ещё громче, а дыхание сбивчивее. Королева не сдержала громкий, протяжный стон. Прикрыв глаза, женщина сжала в руках простыню, пока Роберт начал ещё быстрее двигать бёдрами. Закинув ноги на бёдра партнеру, Реджина снова громко простонала, почувствовав как член под другим углом задевал стенки влагалища. Роберт продолжал интенсивно двигаться, даже не обращая внимания на королеву, которая от переполняющих её ощущений так же была сосредоточена только на своих чувствах. Дыхание спёрло, а ноги подрагивали. Казалось, даже в глазах потемнело от нахлынувшего экстаза. — Быстрее, — скорее приказала, нежели попросила Реджина, туманно осознавая где и с кем она находится. Она схватилась руками за мужские плечи, покрытые легкой испариной и принялась двигать бёдрами навстречу мужчине, тяжело дыша. — Робин! — впиваясь ногтями в кожу плеч стражника, неосознанно выкрикнула женщина и до крови закусила губу. — Я — Роберт! — хрипло прорычал мужчина и сильнее принялся двигать бёдрами, с характерными шлепками вдалбливаясь в женщину. Было не совсем приятно слышать, как женщина, которая кричит от удовольствия благодаря ему, называет его именем другого. Однако кто он такой, чтобы на что-то претендовать, поэтому он это не держал долго в голове и продолжил трахать королеву. Реджина и Роберт не знали сколько прошло времени, прежде чем волна сокрушительного оргазма накрыла их обоих. Тяжело дыша, мужчина медленно вынул член из горячего влагалища и, наспех вытерев его простыней, рухнул возле Реджины. Королева, прикрыв глаза, расслабилась. Она получила то, что хотела. Криво ухмыльнувшись, женщина взглотнула и слегка потянувшись и ощущая приятную усталось, шумно выдохнула. Как бы то ни было, Роберт оказался довольно неплохим любовником, можно сказать, пока что, лучшим из тех, кто у неё был. Однако не более. Ничего, кроме секса, их не может связывать. Стражник повернулся на бок и придвинулся к женщине ближе, наблюдая за задумчивой румяной королевой. Реджина выглядела уставшей и он не мог не приписать это к своим заслугам. Мужчина лукаво улыбнулся и наклонился вперёд, дыша в лицо женщины. Когда Роберт поцеловал Реджину в плечо, женщина брезгливо скривилась и, дёрнув плечом, недовольно фыркнула: — Убирайся. — Что-то не так? — недоуменно спросил мужчина и опёрся на локоть, чтобы лучше видеть лицо королевы, которая отвернулась от него. — Исчезни, — бросила женщина, холодно взглянув Роберту в глаза, будто несколько минут назад она не стонала под ним. — Но… — начал он, однако Реджина его резко перебила. — Я сказала катись отсюда! Если жить хочешь, — сев в кровати и никак не прикрывая свою наготу, зло отчеканила королева. — Слушаюсь, Ваше Величество, — решив не рисковать собственной жизнью, произнёс Роберт и встал с кровати. Спустя пару минут королева осталась одна в покоях в оглушительной тишине, которая адски давила на разум. С уходом мужчины Реджину накрыла волна отвращения и злости. На себя, на Роберта, на Грэма, на всех. Её состоянию было только одно объяснение. Такое было нечасто, однако если такое случалось, то накрывало с головой. Королева нередко любила наблюдать за пытками, однако каждый раз оставаясь наедине с собой, женщина ощущала неприятный осадок внутри. И нет, это было не чувство вины, это было нечто другое, необъяснимое даже ей самой. Это чувство разъедало королеву изнутри, а связь с Робертом добавила огня. Казалось, будто не она использовала мужчину в удовлетворении своих желаний, а ею бессовестно воспользовались. Отчего-то сегодняшняя связь с Робертом напомнила времена, когда она была женой Леопольда. Внутри всё похолодело, а тело пронзила дрожь. Замужество не самая приятная часть её жизни, которую она всегда будет помнить со страхом и волнением. Судорожно вздохнув, женщина взмахнула рукой и кровать окутал магический туман, когда он рассеялся, постельное белье, вобравшее в себя запах мужчины сменилось на чистое, пахнущее лавандой. Женщина переместилась к изголовью кровати и, скрутившись калачиком, обняла себя за колени и опустилась на подушку. Чем больше она старалась не думать о своих воспоминаниях и чувствах, тем хуже у неё получалось и волна отвращения накрыла её с головой, заставляя задыхаться в горячих слезах. Обжигающие влажные дорожки опаляли нежную кожу щёк, а дышать было почти невозможно, будто кто-то схватил её за горло. Не так она планировала закончить свой день… Королева слишком долгое время сдерживала свои эмоции и кажется, пытка Охотника подвела к огромному обрыву взрыва, а близость с Робертом стала последней каплей и Реджина сорвалась в пропасть. Она противоречила самой себе, или, может, просто настоящая сущность королевы прорывалась наружу, разбивая ледяную маску злой королевы. Но от этой мысли Реджине не стало легче, а наоборот. — С каждой загубленной смертью, ты навлекаешь на себя несчастья и гнев Судьбы, — сквозь всхлипы прошептала Реджина и просто закричала, глотая солёные слёзы. Все её тело содрогалось, острые ногти впивались в ладони, на которых образовались кровавые ранки. Хотелось встать и всё разнести к чертям, но она настолько была изнеможенной, что даже встать с постели было невозможно. Запустив руки в волосы, женщина сильно потянула тёмные, долгие локоны, причиняя себе физичискую боль, но это никак не помогало хоть как-то отвлечь от душевных страданий. Реджина оглушительно зарыдала, уже абсолютно не контролируя себя. В данный момент женщине было плевать на всё, она просто не отдавала отчёт своим действиям, эмоциям и словам.***
Гуд был в своих покоях, пытаясь уснуть, но сна не было ни в одном глазу. Мужчина не переставал думать про то, как же помочь Рональду спасти Её Величество. Это была огромная ответственность, ведь Гуд оказался единственным, к кому за помощью обратился принц. В сотый раз прокручивая в голове план спасения королевы, Робин сам того не замечая, воссоздал у себя в голове карий взгляд, её невесомую хищную улыбку. Вспомнив расслабленную и умиротворённую королеву возле камина, мужчина невольно улыбнулся и задумчиво почесал подбородок. После он настороженно нахмурился. Реджину уже несколько часов никто не видел. Всё ли с ней хорошо? Не помешало бы проверить её, но под каким предлогом он придёт к ней. Если она конечно, в своих покоях. Немного подумав, мужчина встал с кровати и неспешно вышел из своих покоев, вспоминая в какой стороне замка находится королевская опочивальня. Гуд был на полпути к спальне Реджины и он настолько спешил, что даже не заметил, как задел плечом Роберта. — Эй, осторожнее, — бросил стражник, но Гуд никак не отреагировал на возглас мужчины и стрелой пролетел мимо его. Локсли резко охватило чувство беспокойства и страха. Неприятное предчувствие охватило его с ног до головы и Робин ускорил шаг. Сердце отбивало бешеную чечетку и казалось, сейчас выпрыгнет из груди. Вновь это чувство, будто их с Реджиной что-то связывает. Нереально. Гуд уже бежал и менее чем через минуту оказался возле опочивальни Реджины. Стражи не было, впрочем, как всегда. Прислонившись ухом к двери, Локсли услышал женские рыдания. Сердце сжалось от боли и сочувствия. Что могло такого случиться, что сама злая королева рыдала, как раненный зверь. Женщина так кричала, будто из неё сам Дьявол душу высасывает. Робин, тихо вздохнув, абсолютно бесшумно пробрался в середину королевских покоев. Хотя в камине ещё оставался слабый жар, этого не хватало, чтобы хоть что-то можно было разглядеть в помещении. Тихо выдохнув, мужчина, по памяти, медленно приближался к кровати Её Величества. Реджина, поджав ноги к груди, не сдерживала слёз и истошных рыданий, поэтому не сразу поняла то, что кто-то присел на край кровати. Женщина резко села в постели и тяжело дыша, она пыталась рассмотреть тёмный мужской силуэт. По спине пробежался неприятный холодок. Это мог быть кто угодно и Реджина не знала, с какой целью пришёл неизвестный. К её же несчастью, на нервах, королева совершенно забыла о своей магии. Однако, к счастью, она хорошо знала кому принадлежит этот голос, с лёгким шервудским акцентом: — Тише, Ваше Величество, — спокойно проговорил разбойник и протянул руку к женскому лицу. Реджина застыла, как каменное изваяние. Что Локсли здесь делает? Как давно он тут? Гуд снова стал свидетелем её слабости. Прекрасно. Когда разбойник дотронулся пальцами до её виска, а после зарылся в тёмных, как зимняя ночь, волосах, женщина слегка дёрнулась, но тут же расслабилась. Она всеми фибрами души чувствовала, что Гуд не навредит ей и сейчас можно спокойно выдохнуть. Затем королева почувствовала магический импульс и глаза против её воли начали закрываться, тело — обмякло. Робин помог королеве опуститься на подушку и устало с сочувствием улыбнулся. Реджина почти отдалась в руки Морфея, но перед тем как полностью провалиться в сон, она услышала последнюю реплику Гуда: — Спокойной ночи, Ваше Величество. Завтра, когда Реджина проснётся, она не вспомнит о том, что Робин был в её покоях и с помощью своей магии смог успокоить её и помог ей уснуть. Гуд понимал то, что королева — сильная и гордая женщина, которая ни за что не позволит себе оголить свои чувства перед кем-то, пусть и не умышленно. Поэтому не мог себе позволить оставить королеве воспоминания о последних минутах. Оставив воспоминания — оставил бы ещё одну причину для ненависти к себе. Жаль, что королева не могла понять и принять довольно простую истину — сильные женщины тоже плачут и слёзы не означают слабость.