POV Том
Том редко был один, его всегда окружали люди. Некоторые были очарованы им, другие его состоянием и родословной, а была категория людей, которые считали его своим Сюзереном. Том Марволо Слизерин, прямой и единственный наследник рода Слизерин, конечно же, юный маг учился в школе Хогвартс на факультете своего предка. Сегодня был день очередной поездки на магическом паровозе в школу чародейства и волшебства Хогвартс, пятая по счёту для Тома. Он уже величественно сидел в одном из купе, которое предназначалось для старост змеиного факультета. Молодой маг был выбран старостой школы, из-за этого на факультете Слизерин было больше студентов, имеющие доступ к вагону старост. Конечно же, старостой от юношей был Люциус Абрахас Малфой - шестой курс, а от прекрасного пола Беллатриса Друэлла Блэк - седьмой курс. Том любил быть одним из первых, а лучше первым пассажиром Хогвартс-экспресса. Ему доставляло удовольствие наблюдать за тем, как заполняется пустой поезд юными волшебниками. Перстень наследника рода отзывался приятной тяжестью на пальце, импульсно отзываясь на магию юноши. Сложилось так, что Том полукровка, его отец - магл, но именно благодаря этому, он первый из последних пятнадцати поколений Гонтов смог наследовать старшей ветви - Слизеринам. К сожалению, наследником Певереллов стать не смог. Но Том выяснил ещё на третьем курсе, что по праву считается, что старшая ветвь Певереллов истинно продолжил Игнотус, по самым ранним источникам, а юный маг был потомком Кадма. Певереллы были сильным родом, их не могли отнести ни к тёмным, ни к светлым родам, лишь по одной причине. «Магия тёмных в плетениях светлых» - писалось в кодексе. Кодекс Певереллов был очень интересен тем, что был будто написан для светлого рода, но были выдержки, отдельные главы, которые можно было отнести к тёмным или даже наитемнейшим областям магии. Сама же структура была классической для светлых. Наследнику Слизерина был доступен свод правил, но только как одному из потомков Перевеллов. Из самых интересных выдержек было: «Истинный Певерелл возьмёт в жёны/мужья человека только по сердцу своему, душе и плоти. Потомков их ждёт благословение магии и покровительницы рода.» На счёт покровительницы среди чистокровных ходило много слухов, некоторые поговаривали, что сама Смерть благоволит роду. Тому точно было известно, что Госпожа была причастна к созданию рода Певереллов. И что именно она вписала пункт о том, что потомки должны жениться и продолжать род только по любви, взаимной любви, что важно. Его мать точно не исполнила этот пункт. Отца-магла, красивого и образованного человека, Меропа Гонт опоила любовным зельем. Том до сих пор не знает, почему именно Томас Реддл остался с его матерью после завершения действия зелья. Повлияло ли то, что на позднем сроке женщина потеряла своего первенца и была убита горем, а Томас хоть и был маглом, но джентльменство он впитал с молоком матери, или же были другие причины... Том появился намного позже, чем не родившийся брат, в тысяча девятьсот пятьдесят седьмом году году тридцать первого декабря. В его семье не царила абсолютная любовь, но было взаимопонимание и взаимовыручка. Отец для маглов был уже не в расцвете сил, но несколько правильных ритуалов, и на удивление восприимчивость к магии, и Томас стал сквибом, как говорит матушка, что ещё несколько поколений и у семьи Реддлов мог бы родиться ребёнок с магическими способностями. Это и объясняло одарённость самого Тома, он был необычайно сильным для своих сверстников. Сколько он себя помнит, магия всегда бурлила в нём, он её отождествлял с морем, которое находилось в состоянии шторма. У Тома была младшая сестра, которая родилась в тысяча девятьсот шестьдесят втором году, и этот год для неё будет первым в Хогвартсе. Но юный слизеринец прибыл на пол часа раньше, чем его семейство. Хоть староста школы был скуп на эмоции, но малышку он любил. Элис для него она была маленькой феей и ассоциировалась у него с первым снегом. Хотя мать говорила, что по силе магии она скорее метель, и что только для Тома могла казаться такой невинной, как первый снег. На что юноша всегда улыбался одним уголком губ, вызвать такую эмоцию на красивом лице было сверхзадачей.POV Томас
Томас называл свою семью «шипящие и один говорящий». Много лет назад, когда он очнулся от марева зелий и посмотрел на свою жену незамутненным взором, он ужаснулся, но больше не от того, что она была далеко не красавицей, а от того, в каком состоянии она была. Вся в крови лежала на кровати, бледная, как сама смерть, слабыми руками обвивая маленького ребёнка, который к ужасу мужчины, не дышал. Ему стало ясно, что он пропустил волшебно ароматный чай, потом Меропа призналась, что именно туда подмешивала любовное зелье. Тогда он выбрал единственное правильное решение - он спас женщину, вызвав врачей. Диагноз был неутешительным, большая потеря крови и очень много внутренних повреждений. Лекарь сделал всё, что в его силах, но сказал Томасу готовиться к самому худшему. Мужчина назвал бы это и сейчас чудом, если бы не знал, что существует магия. Но тогда для него это показалось, будто рука Господа потянулась в их дом. Меропа медленно, но верно начала выздоравливать. Стойкость - первое, что врезалось в его сердце без всякого волшебства и зелья. Как только женщина смогла самостоятельно сидеть, она сразу же рассказала всю свою историю. Тогда она просила лишь об одном, позволить ей приходить на могилу умершего первенца, так как он был похоронен на семейном кладбище. Томас простил её не сразу. Но чтобы она ушла из их дома, он не смог представить этого. За месяц, в котором были бессонные ночи, страх, что он подойдет к кровати, а там будет бездыханное тело, он неимоверно сильно привязался к волшебнице. Даже вспоминая то время, когда он был околдован любовным зельям, он не чувствовал омерзения или презрения. Для Томаса это были тёплые времена, конечно, многое было за занавесом дурмана, но он не мог вспомнить момента, чтобы Меропа злоупотребила своей властью над ним. Даже ночь, проведенная вместе, была единственной. Одной ночи хватило, чтобы зародилась жизнь, большего она от него не требовала. В один прекрасный день он понял, что хочет, чтобы Меропа, волшебница, осталась его женой. Этим решением он глобально изменил свою жизнь. Его родители не приняли сделанный им выбор. Тогда он решил, что полностью окунётся в мир магии, что даст своё согласие для вхождения в род жены. Как показали годы, решение было абсолютно верным. Великий Мерлин! Он стал сквибом, и воистину понял, как прекрасна магия. Их с Меропой брак был крепок, как гранит. Фундаментом их супружества стало взаимное уважение и крепкая дружба, которые уже после подкрепились взаимной нежной любовью к детям и к друг другу. Смотря, как его дочь судорожно поглощает завтрак, волнуясь о первом годе учёбы, а сын величественно и с невероятной грацией пьёт мятный чай, а жена традиционно читает "Пророк" с чашечкой крепкого кофе, Том Оллин Гонт был счастлив.