Кеплер-62f

Легкий взмах рукой и планета оказалась прямо перед лицом. Привычная команда двумя пальцами, и она медленно закружилась вокруг своей оси. Кеплер 62f. Экзопланета. Она на целых 40% больше, чем Земля, на которой жили ее прародители. Но ей, родившейся на крохотном — по сравнению с целой планетой — корабле было сложно даже просто представить эти масштабы. Получается, она могла бы уйти там настолько далеко, что однажды останется совсем одна? Уму непостижимо! А сможет ли она дышать там свежим воздухом? Настоящим. Не тем, что перерабатывают на соседней станции из воды и при помощи искусственного фотосинтеза. Интересно, а какой он на вкус? Взмах раскрытой ладонью и планета отлетает от нее куда-то к потолку. Звезда Кеплер 62, вокруг которой лениво вращаются планеты, озарила все вокруг слепящим оранжевым светом. В созвездии Лира было обнаружено сразу несколько экзопланет, предположительно пригодных для жизни. И, в случае неудачи с Кеплер 62f, у колонистов еще будет шанс найти свое место во вселенной. Лежа на мягкой кушетке с AR очками на глазах, она смотрела на эту планету уже, наверное, в тысячный раз. Сквозь розовое стекло очков она видела высокий потолок зала Знаний, но, благодаря очкам, могла рассматривать космические карты так, чтобы их видела только она одна. Отдалившись еще, она начала новый поиск. Скопление Девы. Галактика Млечный путь. Галактический рукав Ориона. Солнечная система. Она потратила на это от силы десять минут. На деле же между этими двумя планетами целых тысяча двести световых лет. Вот она. Земля. Такая необычайно голубая по сравнению с другими планетами. Поверхность материков усыпана яркими огоньками, видными даже из космоса. Как миллиарды своих собственных звезд внутри планеты. Каждый огонек — чья-то жизнь, чья-то маленькая вселенная. Что успел навеки запечатлеть спутник, делая фото на память? Фонари, освещающие шумную магистраль? Фары машин, в которых люди спешили с работы домой, уже предвкушая накрытый стол и вкусный ужин? Теплый интимный свет из окон многоэтажек? Где за каждым скрывалась своя собственная, неповторимая, история. А может даже яркие прожектора с концерта, где музыка и веселье продолжались до самого утра? Как сложно ценить что-то по-настоящему до того, как потеряешь. Думали ли люди тогда, что уже через каких-то десять лет всего этого не станет? Родная планета сотрет со своего лица все ошибки, что так бездумно совершали люди. Звезды на материках потухнут. На этот раз навсегда. Еще какое-то время она «побродила» по улицам Лондона и Парижа. Заглянула в Лувр и добралась до Диснейленда. Нашла неприметную улочку, где люди в непривычной странной одежде продавали свежие фрукты. А прямо напротив, за круглыми столами, плотно расставленными на узких тротуарах, навечно застыли веселые компании с бокалами вина в руках. Как хорошо, что кому-то из людей однажды пришла идея снимать панорамы улиц для усовершенствования виртуальных карт. Вдруг стеклянная пирамида Лувра покрылась помехами. Потолок на фоне сменился чьим-то раскрасневшимся от быстрой ходьбы лицом. — Почему тебя не было на обеде? — сходу накинулась Леви, не удосужив Люси даже коротким приветствием. Люси была привычна к вспыльчивости подруги, поэтому просто неспеша стянула с лица очки и спрятала их в специальную подставку на подлокотнике. А Леви продолжала нависать сверху возмущенной тенью. — Потому, что я не была голодна? — мягко улыбнувшись, Люси поднялась на ноги, неловко скрестив пальцы в замок. — А еще, во время обеда, здесь обычно никого. А мне хотелось побыть одной. На это Леви откровенно фыркнула, скрестив руки на груди. Она явно была чем-то сильно обижена. — Леви, — голос Люси стал мягче и вкрадчивее. Как ее учили. — Расскажи, что стряслось? По началу Леви выбрала тактику молчания в качестве наказания. Но быстро смекнула, что это не особо продуктивно. Да и терпения у Люси было хоть отбавляй, поэтому вскоре сдалась: — Дженни! — Что, Дженни? — Она устраивает какую-то дурацкую вечеринку-девичник. — И ты не хочешь идти? Леви закатила глаза и выразительно фыркнула. — Я терплю ее присутствие только из-за Рена. Ты же знаешь. — Так не иди, — лучше бы Люси этого не говорила. Если бы взглядом можно было убить, то он был ты точно таким, как у Леви сейчас. — Их было много, а я одна! Я пыталась отмазаться, но они просто задавили меня количеством! Будь там ты, и нас было бы уже двое. — Какая поразительная способность к сложению, — не сдержалась от смешка Люси. — Только вот их все равно было бы больше. — Да, но мне вообще-то комфортнее, когда я не одна против всех. — Я все равно в этом никогда не учавствую, — пожала плечами Люси. — Это и не важно, важен сам факт твоего присутствия, а остальное я бы сделала сама, — Леви еще раз стрельнула в подругу недовольным взглядом и глубоко вздохнула, смирившись с неизбежным. — Ты, конечно, тоже приглашена. И теперь тебе придется пойти туда вместе со мной. — Так, я запуталась. Ты же давно мечтала попасть на какой-нибудь девичник. Посплетничать, косички друг другу позаплетать. Так в чем дело? — Ну не на девичник же Дженни! Его должна была устроить я! А Дженни взяла и додумалась первой. Как же она меня бесит! Люси не смогла сдержать широкую улыбку, смотря на вечно спешащую куда-то, взбалмошную Леви. Она обладала удивительной способностью раздувать из мухи слона. И Люси видела в этом что-то по-настоящему милое. — Брось, это должно быть весело. И не важно, кто его организовал. — Ага-ага, — отмахнулась Леви, мысли которой, кажется, были уже совсем о другом. — Похоже, я свихнусь гораздо раньше, чем нам пришлют анкеты. — Думаешь? Всего денек остался. Может, все-таки потерпишь? — Эй, даже не смей смеяться надо мной! — Взгляд Леви снова метнулся к подруге, запылав праведным огнем. — Да как ты вообще можешь оставаться такой спокойной?! Завтра будет решаться твоя судьба, а ты лежишь тут и спокойненько рассматриваешь эти дурацкие планеты! Ты что, камень? Люси вздохнула. Эти обвинения в свой адрес она слышала уже не в первый раз. — А я не понимаю, почему вы все, как на иголках из-за этого. Все ведь уже решено. Главное честно сортировать анкеты, и все. Правильный выбор помогут принять за тебя, ошибки быть просто не может. Так к чему эти переживания? — А что, если парень на фото будет красавчиком, а при встрече выяснится, что у него огро-омные прыщи, и вообще изо рта плохо пахнет? — Ага, а еще он окажется не Реном, да? — Люси скептически задрала бровь, по лицу Леви понимая, что попала в самую точку. — Сплюнь. — Не буду я этого делать, — чтобы снять напряжение, Люси спокойно улыбнулась, коснувшись пальцами напряженного плеча подруги. — Послушай, Леви. Если это случится, я уверена, ты просто посмотришь на того, другого парня, и думать забудешь про Рена. Потому что именно он будет твоей идеальной парой. По всем параметрам. Тебе стоит успокоиться и довериться системе, которая четко работала годами. — Да я доверяю, просто… Это ведь так важно. — Именно поэтому и существует день Выбора. Чтобы помочь нам не совершить ошибку. Аргументы Люси в очередной раз победили вспыльчивость Леви. Договорившись встретиться с ней вечером, перед девичником, Люси отправилась скрашивать скуку в библиотеку, где они с Хибики часто читали вместе. Как и сегодня. Тему с выбором профессии Хибики они больше не поднимали, перекинувшись за все время лишь парочкой фраз и глупых шуточек. Люси любила проводить время с Хибики именно так. Он всегда без слов понимал, когда ей хотелось просто помолчать вместе. Просто посидеть рядом на широкой мягкой кушетке с хорошей книгой в руке. Тем не менее, выходя из библиотеки, Люси была вынуждена признаться самой себе, что не помнит ни слова из всего того, что прочитала. Наконец, наступил вечер. Люси не привыкла к таким продолжительным выходным, и казалось, что дни стали в два раза длиннее, чем обычно. Она просто не знала, чем себя занять, пока ждала назначенного часа, и была рада даже такой сомнительной затее, как девичник у Дженни. Не то, чтобы она плохо к ней относилась, просто Дженни и правда была достаточно нестандартным и порой просто невыносимым персонажем. Но когда дружишь с человеком с самого детства начинаешь относиться к его странностям, как к должному. Иначе Дженни не была бы Дженни. Люси уже была в апартаментах ее семьи, но каждый раз заходила в них, как впервые. Мать Дженни не терпела постоянства и меняла интерьер примерно раз в год. В прошлом году ее страстью были шкуры экзотических животных на стенах и в обивке мебели. В этом же, судя по всему, ей захотелось чего-то с элементами дикой природы. Прямо по центру просторной гостиной появилась труба-аквариум от пола и до потолка, где среди пузырей вяло передвигались полупрозрачные цифровые медузы. Стену за диваном заполонил мох — совсем как настоящий, но на деле лишь крайне реалистичная проекция. Конечно, Люси знала, что семья Дженни очень богата, но все равно оказалась обескуражена роскошностью интерьера. Не зря мать Дженни столько лет отдала работе в отделе, занимающимся внешним видом и архитектурой корабля. Стоит ли говорить, что комната самой Дженни выглядела не менее эффектно? Глянцевый пол, покрытый бледно-розовой пленкой под какой-то неизвестный науке металл. Большая мягкая кровать, заваленная подушками и мягкими игрушками, сверху на которую мягко опускался тонкий шелковый балдахин пудрового оттенка. Большое резное зеркало на всю стену в толстом багете. И особая любовь самой Дженни — огромный гардероб-цилиндр, который можно было вращать, перебирая бесчисленные секции с украшениями и аксессуарами. Были там и невероятной красоты платья, но большую часть из них она сможет примерить лишь в переделах своей собственной комнаты. В общественных помещениях корабля для всех действовал строгий дресс-код. Сегодня весь пол вдоль стен был заставлен розовыми восковыми свечами. Приглушенный верхний и теплый подрагивающий на стенах свет от живого огня заставил затихнуть даже вечно тарахтящую Леви, которая шла следом за Люси. Где Дженни достала так много свечей, останется для всех загадкой. Больше всего Люси беспокоило то, что открытый огонь на космическом корабле был, мягко говоря, запрещен. Но порхающей по комнате в шелковой иссиня-черной ночнушке с развивающимися рукавами-крыльями Дженни было наплевать. Она выглядела бесподобно, и знала об этом. Помимо Дженни здесь уже собрались Кагура и Миллианна — их теперь уже бывшие одноклассницы. Люси не часто приходилось общаться с ними близко. После младшей школы они стали посещать разные предметы и с тех пор почти не пересекались. Единственное, что она могла сказать о них, так это то, что они были полнейшими противоположностями друг другу. Кагура — девочка с жесткими чертами лица и тяжелым взглядом. Точно так же можно было охарактеризовать и ее характер. Миллианна же напротив — веселая и немного наивная хохотушка с вечно вьющимися рыжими волосами. Тем не менее, они всегда были очень дружны между собой. — Никогда не перестану говорить, что у тебя просто потрясающая комната, Дженни, — улыбнулась хозяйке Люси, присаживаясь к остальным на пол, тут же получая от Миллианны бокал с молочным коктейлем, от которого подозрительно пахло коньяком. Что ж, так даже лучше. — Да, она миленькая, — Дженни кокетливо повела плечом, на одних носочках босых ног пропорхав мимо сидящих на полу гостей. — Единственное, что портит весь вид — это ваша ужасно скучная форма. — А чего ты ждала, что мы заклеим ее розовыми стикерами, чтобы из интерьера не выбиваться? — фыркнула Леви, тут же получая от Люси толчок локтем под ребра. К счастью, воодушевленная, как никогда Дженни пропустила колкости гостьи мимо ушей. Подойдя к подвижному гардеробу, он крутанула его, многозначительно приподняв тонкие выразительные брови. Чуть скрипнул старый поворотный механизм. — Наряжаться! Срочно всем наряжаться! — в торжественном жесте Дженни вскинула руку вверх. Шелковый прозрачный рукав взлетел следом. — Мне и так удобно, — категорично, но с легким налетом вынужденной тактичности, отрезала Кагура, скрестив руки на груди. Люси, знающая Дженни с самого детства, отметила едва заметное движение уголков губ. Ее задел отказ Кагуры. Но показывать этого она не хотела. И тут случилось то, что заставило Люси усомниться в том, что все это происходило наяву. Леви поднялась на ноги, неуклюже задев ее при этом плечом. И произнесла это: — А что, мне нравится. Почему бы и нет? Давай, показывай, что там у тебя есть. Только учти — я ярая поклонница старой доброй классики. — Классики землян или колонистов? — деловито поинтересовалась Дженни, вновь придав голосу высокомерных ноток. Иногда она становилась точной копией своей матери. — Да какая к черту разница? Главное, чтобы блестело так, что ослепнуть можно! — Мне нравится ее подход, — одобрительно закивала Миллианна, присоединяясь ко всеобщей примерке пикантных ночнушек. По итогу Люси не без удовольствия выбрала для себя нежно голубой шелковый халатик с атласной окантовкой. И даже Кагуру удалось нарядить в длинную белоснежную рубашку грубого мужского покроя. — Это так глупо, — хихикала чуть охмелевшая Леви, вытянув тонкие худые ноги в центр круга, в котором сидели все девушки. Длинная, но с широким вырезом ночнушка, ненавязчиво сияющая темно синими блестками, струилась по полу между тарелок с легкими закусками. — Глупо, — согласилась Дженни, неспеша допивая свой коктейль. — Но ведь приятно же. Надо хоть иногда себя баловать. Тем более в такой день. — Мы что-то отмечаем? — глаза Миллианны, которая уже свернулась на полу калачиком, загорелись любопытством. — Ну, конечно, — Дженни явно удивила ее недоходчивость. — Завтра ведь день Выбора! — Наш последний день свободной жизни, девочки. Кто знает, как все обернется дальше, — грустно протянула Леви, салютуя своим бокалом. — Ив же не станет сюда заглядывать? А то он как-то пытался пробраться в женскую раздевалку… Если честно, я даже сосчитать не смогу, сколько раз это было, — смущенно улыбнулась Люси. Дженни театрально вздохнула и закатила глаза. — Иногда у меня чувство, что мои родители нашли его в вольере с обезьянами. Он просто не мог вылезти оттуда же, откуда и я, — уже более будничным тоном, она добавила, отвечая на вопрос Люси. — У меня на него серьезный компромат. Если мама узнает — ему не жить. Так что сегодня он сюда не сунется. Не волнуйся. Спустя некоторое время Люси в очередной раз кинула взгляд на зеркало, напротив которого сидела. Нечасто увидишь себя такой… Голубой цвет непривычно выгодно оттенял тонкую бледную кожу и длинные белесые волосы. Губы и щеки раскраснелись, очерчивая плавные контуры лица. На фоне ее бледной фигуры темные — почти черные — карие глаза смотрелись, как две самые яркие звезды на небе. Наверное, она была красивой. Сложно сказать. Ей нечасто доводилось слышать подобное в свою сторону. Кажется, последний раз был в детстве. От мамы. Сейчас она понимала, что становилась все больше похожей на свою мать. Как слегка искаженное отражение в стекле иллюминатора. Кажется, она снова ушла глубоко в свои собственные мысли. И снова упустила момент разгорающегося конфликта. — Я почти уверена, что алгоритм Выбора сведет меня с Реном. Это же очевидно, — Коктейль опасно качнулся в стакане Дженни, которая спиной откинулась на основание кровати. — И что же здесь очевидного? — в голосе Леви появилась едва уловимая тяжесть. И ничего хорошего она точно не предвещала. — Ты серьезно? — пухлые губы Дженни расплылись в мечтательно улыбке. — Да ты только представь, какие у нас с ним будут дети! Главное, чтобы девочке достался мой нос, а вот от Рена он может взять скулы и подбородок… — Ну, не знаю, Дженни, — перебила ее Леви, издав какой-то слишком нервный смешок. Люси невольно вскинула бровь. — Знаешь, мне кажется, что тебе подойдет кто-то… посерьезнее, что ли. Может быть, парень из отдела финансирования. Или какой-нибудь ученый. — Рен тоже очень серьезный, — ничуть не смутившись, Дженни наклонилась вперед, в сторону Леви, уверенным и плавным жестом закинув волосы за плечо. Она была уверена в том, о чем говорила, и это было видно. — Но это не важно. Важно то, что он красавчик. Тем более, что мы уже давно друг друга знаем и знакомится нам не придется. — А, знаешь, ты права, — вдруг решительно заявила Леви. — Мы ведь все друг друга очень давно знаем. Наверное, я тоже оценю Рена в кандидаты. Все лучше, чем выбирать не пойми кого. — Что? — Дженни презрительно фыркнула. — Ты и Рен? Ничего глупее и представить нельзя. Кажется, ее слова серьезно задели Леви. Настолько, что она впервые в своей жизни не нашлась, что сказать. И это заметила даже Дженни. — Не то, чтобы у вас совсем не было шансов. Просто… Просто я первая начала о нем мечтать, ясно? А ты взяла и вторглась в мою мечту. Это не по правилам. Мечты Дженни неприкосновенны! Как и все остальное, что касается Дженни. — А я бы хотела замуж за капитана Грана, — мечтательно промурлыкала Миллианна. Серьезно она или нет, но обстановка разрядилась моментально. Люси прыснула от смеха, а вот Леви уже вовсю хохотала, завалившись на пол. — Милли, да он же уже старый! — возмутилась Дженни, звонко шлепнув ее по ноге. — Ну и что? Он можно сказать вдовец, при чем уже очень давно. Я бы тогда стала его капитаншей. Как думаете, его анкету, наконец, включат в архив Выбора? — судя по хитрой улыбочке, Миллианна все-таки шутила. Как бы то ни было, это было очень вовремя. — Никакой он не вдовец! Его жена больна, но не мертва, — с трепетным ужасом поправила девушку Кагура. — Ее уже тысячу лет никто не видел, — беспечно отмахнулась Милли. — Так что, можно сказать, что капитан - холостяк. — И все-таки, это так странно. Как это будет? Выберут мне этого дурацкого мужа, и что? Я взгляну на него и тут же влюблюсь? — отсмеявшись, покачала головой Леви. — А можно я прикинусь больной, и выберу мужа как-нибудь потом? — Ты что, тогда всех самых симпатичных уже разберут, — Дженни на мгновение задумалась. — Хотя знаешь, моего брата точно никто не выберет. Если что, можешь забрать его. — Тогда уж лучше капитана Грана. — Эй, он уже мой! Что за привычка у тебя такая, мечтать о тех, о ком мы начали мечтать первыми? — вскрикнула Миллианна. — Каюсь, — рассмеялась Леви. С девичника Люси шла в приподнятом настроении. Время было уже за полночь. Сначала они проводили Миллианну и Кагуру. А после Люси распрощалась и с Леви. Ее апартаменты располагались дальше всех — практически в самом начале жилого корпуса. Одинокие шаги наполняли слабо совещенный коридор приглушенным стуком подошвы о металл. А в голове все еще играла попсовая мелодия, которая фоном играла в комнате у Дженни. Люси поймала себя на мысли, что шла пританцовывая. А что? Никто ведь не видит. Слева, в длинном иллюминаторе, виднелся привычный пейзаж — космос да звезды. Выставив руку в сторону, Люси провела пальцами по ледяному стеклу, тихо напевая себе под нос. А после, поддавшись хорошему настроению, выставила ногу вперед и крутанулась на пятке вокруг своей оси, тут же засмущавшись своему неуклюжему неуместному танцу. Приглушенно засмеявшись, она остановилась и прислонилась разгоряченным лбом к стеклу. Глаза устало прикрылись. Она устала. Звезды звали ее к себе. Они манили ее далекой тихой песней. Как перезвон колокольчиков, они переговаривались друг с другом, наблюдая за одинокой фигурой в далеком окне иллюминатора. Они пели для нее. Испуганно открыв глаза, Люси отскочила от стекла. Какая глупость. Звезды вовсе не умели петь. Должно быть она на секунду задремала, и ей приснился сон. Но вот звук повторился. Нет, это были не звезды. Звук доносился откуда-то сбоку. Из глубины космического корабля. Проведя рукой по лицу, Люси попыталась выдохнуть это наваждение. Какая же она глупая. Испугалась какого-то звука. Хотя винить ее в этом сложно, ведь она была совсем одна в полутьме длинного коридора. Да и этот звук. Обычно в это время на корабле все уже давным-давно спали. Может, кто-то слушал музыку в своих апартаментах? Звук снова повторился, птичьей трелью пролетая по коридору. Нет, теперь Люси была уверена наверняка. Звук доносился со стороны столовой. На одной половине весов был запрет покидать жилой корпус в позднее время. На второй — ее любопытство. Стоит ли говорить, что победило? На самом деле Люси нарушала правила на порядок реже остальных. Она всегда считала, что если правила существуют, то на это есть своя причина. А причин не доверять людям, которые их придумали, у нее не было. Но что, если из зоопарка сбежала птица — звук был очень похож на птичью песню. Или… Да что угодно! На корабле так редко случалось что-то необычное. А если она взглянет одним глазком, технически оставаясь на границе жилой зоны, ничего плохого не случится. Вдруг кому-то нужна помощь? Когда до конца жилой зоны оставалось всего ничего, звук повторился. Теперь уже совсем отчетливо, чтобы убедить ее в том, что он не был случайным. Это была мелодия. Простенькая и ненавязчивая. Но как только она украдкой выглянула из-за угла, все резко стихло на полуноте. Испуганно прижавшись к стене, она ощущала сумасшедшую вибрацию по всему телу — так сильно билось ее сердце. Понадобилось какое-то время, чтобы успокоить предательское дыхание. Кто бы не был сейчас в столовой, кажется, он ее заметил. Но тогда почему ее до сих пор никто не разоблачил и не повел в отдел по нарушениям? Может, повезло и этот «кто-то» сам нарушитель и уже давно сбежал? Простояв так мучительно долго, она, наконец, решилась. Стараясь издавать как можно меньше звуков, она заскользила по стене. Оказавшись у самого угла, она высунула сначала плечо. А после и голову, поворачиваясь и заглядывая в столовую. Ее взгляд тут же уперся в чье-то лицо. — Бу. Испуганный писк вырвался сам по себе. Она отскочила назад и прикрыла лицо руками, злясь то ли на саму себя… То ли на него. — Зачем ты это сделал? — первое, что спросила она, убирая руки от лица. Досада, смущение и укоризна застыли в ее глазах вместе с накатившими от испуга слезами. Моргнув, она избавилась от влаги, но с эмоциями совладать не сумела. — А зачем ты подсматривала? — в тон ей ответил парень с необычными розовыми волосами. Тот самый. С Эйфелевой башни. Его полушепот звучал с легкой хрипотцой от долгого молчания, но парня это нисколько не смущало. — Я услышала странный звук и пошла посмотреть, что это, — призналась Люси, немного успокоившись. Взгляд парня скользнул вниз — от глаз к ее губам. Он улыбнулся. — А ты сам-то что здесь делаешь? И что это было? — Тебе интересно? — снова этот вкрадчивый тон и взгляд, неотрывно следящий за ее губами. Это здорово смущало. — Мне… да, — растерянно пробормотала Люси, чуть поворачивая голову. Странный парень повторил ее жест, не отрываясь от нижней части головы. — Что-то не так? — Все так. Почему ты спрашиваешь? — Ты так смотришь… — Ага. Смотрю, — судя по всему, парня ничего не смущало, чего нельзя было сказать о Люси, которая неловко потопталась на месте, сцепив пальцы рук. Не выдержав, она закусила нижнюю губу и опустила голову, делая вид, будто рассматривает его одежду. На первый взгляд ничего необычного — белая повседневная форма. Но так уж вышло, что он стоял прямо под аварийным освещением, и Люси смогла заметить, что его одежда была крайне неглаженная и вообще, кажется, была немного большего размера, чем сам парень, который небрежно запустил руки в карманы штанов, чуть ссутулив спину. — А теперь ты смотришь как-то странно, — ухмыльнувшись краем рта, заметил он. Люси смущенно подняла взгляд на его лицо, будто он поймал ее с поличным. — Похоже, у тебя были на то причины. У меня тоже. И я о твоих спрашивать не стану. — Прости. Люси чувствовала себя ужасно странно. Совсем, как тогда, на Эйфелевой башне. Здесь было тихо — совсем тихо, не работал даже античный фонтан — темно и безлюдно. И этот парень, снова выплывающий из темноты, как привидение, и говорящий какие-то странные вещи. Все это было похоже на сон, а она совсем не знала, что сказать и как себя вести. И в то же время, внутри покалывало приятное ощущение, заставляющее ее остаться здесь — любопытство. И хоть он довольно недвусмысленно намекнул ей, что не станет объясняться, она ужасно хотела спросить снова. — Как тебя зовут? — поинтересовалась она. Тогда парень, наконец, оторвал задумчивый взгляд от ее губ и улыбнулся ей, открыто глядя прямо в глаза. У него была очень заразительная улыбка, но она сдержалась. — Ты знаешь. Люси качнула головой. — Прости, но я не помню. Парень долго молчал, прежде чем заговорить снова. Но это был не тот ответ, который хотела получить Люси. Он снова сделал это. Ушел от ответа. И стоило бы послать его к черту и пойти спать. Но она осталась. — Так тебе интересно или нет? Люси не сразу поняла, что он говорит о странном звуке, который привел ее сюда. — Интересно, — призналась она, все еще чувствуя себя растерянной. Тихо хмыкнув, парень сделал шаг назад и кивнул на тонкую металлическую накладку на полу — линию, разделяющую жилую зону и зону столовой. — Тогда тебе придется нарушить правило. Люси проследила за его взглядом, вновь закусив губу. Было ощущение, будто он играет с ней, прощупывает, изучает. А она, как глупая мышка, идет на мурлыкание кота. Несмотря на это она сделала этот противоречивый шаг вперед, с вызовом взглянув на странного парня. Только вот непонятно, кто кого при этом победил. Розововолосый задумчиво хмыкнул, прежде чем резко развернуться и пойти вперед. Люси ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. В столовой было темно, и Люси несколько раз натыкалась на попадающиеся по пути стулья. Парень же ловко обходил каждое препятствие, даже не оборачиваясь назад, чтобы проверить, идет она за ним или нет. Наконец, он остановился у окна раздачи еды, где, конечно, никакой еды ночью не раздавали. Когда глаза привыкли к темноте, Люси смогла разглядеть на длинной стойке выстроенную в ряд посуду. Высокие бокалы для вина, шампанского, чашки для чая, тарелки и даже вилки. Все они были выстроены в хаотичном порядке и тянулись до самой кассы. Обернувшись, парень вскинул бровь и уставился на нее, скрестив руки на груди, будто ожидая от нее какой-то реакции. Она еще раз окинула взглядом строй из посуды, а после сдалась: — Это ты сделал? Что это? Ей показалось, что на его лице проскользнуло разочарование, но сказать наверняка в такой темноте было невозможно. Вместо ответа он взял в руки чайную ложку и приблизился к началу «строя». Дзынь. Сначала неуверенно, а после еще раз, уже твердой рукой, он ударил по бокалу. Звон эхом разнесся по столовой. Дальше стояла тарелка, он ударил и по ней. А после случилось что-то невероятное, нереальное, удивительное. Его рука быстро запорхала над посудой, создавая перезвон, сливающийся воедино в мелодию, которую Люси не слышала раньше. Она завороженно наблюдала за тем, что он делает до тех пор, пока он резко не прервался. Рука дрогнула и зависла в воздухе, с силой и какой-то непонятной злостью сжав ложку. — Нет. Не так, — тихо проговорил он, но Люси услышала. — Нет же, это было очень красиво! — в смешанных чувствах выпалила она, совсем позабыв о том, где находится. — Потрясающе! Я такого никогда не видела. Ты сам это придумал? Ничего не говоря, он выхватил бокал для шампанского, второй рукой продолжая сжимать ложку, и развернулся к ней. Его брови были сведены, его что-то беспокоило, глаза бегали по ее лицу. Люси перестала предпринимать попытки хоть что-то понять. — Почему ты бродишь здесь так поздно, Люси? — вдруг спросил он, вытянув руки перед собой так, чтобы видеть и бокал, и ее лицо на фоне. — Я… Я просто шла от подруги и услышала звук, — сначала она говорила растерянно, а потом вдруг разозлилась. — Постой, ты ведь тоже тут! Ты не можешь обвинять меня, потому, что если бы не ты, меня бы здесь не было! Пока она говорила, он тихонько постукивал ложкой по бокалу. И с каждым новым стуком его лицо менялось. Уголки губ дрогнули в улыбке. — Я и не собирался тебя обвинять, Люси, — ложка застыла в воздухе. — Ты очень смелая и, похоже, хорошо провела вечер у подруги. Расскажешь? — Хочешь, чтобы я рассказала тебе о том, как провела свой вечер? — удивилась девушка, а он снова постучал по бокалу, восхищенно улыбнувшись каким-то своим мыслям. — Что ты делаешь? Парень вернул взгляд на ее лицо и начал что-то говорить, но его голос потонул в отдаленном стуке неизвестного происхождения. Люси вздрогнула. А он лишь повернул голову на звук. — Возвращайся в комнату, Люси, — он поставил бокал на место и перевалился через стойку, доставая откуда-то из контейнера два яблока, оставшихся с ужина. Одно он сразу надкусил. Люси не стала делать ему замечание о том, что воровать вот так еду нехорошо, ведь сейчас она была не в том положении. — Разве нам не в одну сторону? Там кто-то есть, нам лучше вернуться по домам… — Советую поторопиться, — не дав ей договорить, он подкинул целое яблоко в сторону девушки. Люси была вынуждена поймать его. А когда вернула взгляд в сторону парня, поняла, что там уже никого нет. Почему-то, это даже не удивило ее в этот раз. Задумчиво сунув яблоко в карман, она поспешила вернуться домой. Ей давно пора ложиться спать.

Grayscale — Babylon (Say It to My Face)