Кеплер-62f

Утренняя пробежка всегда была для нее эффективнее крепкого кофе. Пока жители Антея сонно подтягивались в сторону столовой, она затягивала шнурки покрепче, собирала длинные светлые волосы в тугой высокий хвост и вставляла в уши наушники. Это был самый идеальный способ побыть наедине с собой.

The Killers — Run For Cover

Удивительно, как ее плейер до сих пор работал. Отец подарил ей его на тринадцатилетние, выкупив со склада редких вещей, которые чудом удалось прихватить с Земли. Этот был ни разу не использован, в пыльной, но запечатанной коробке и уже несколько лет работал отлично. Стоил, наверное, целое состояние. Конечно, на космическом корабле с ограниченными ресурсами, такие уже не делали. Жаль. Она бы подарила такой же Хибики. Минув круглые двери своей квартиры, с цифрой «04» на всю высоту, она свернула направо, едва не столкнувшись с шустрым мальчишкой по имени Ромео. По утрам он разносил цифровые накопители данных со свежей прессой. Он отнекивался, когда она помогала ему собрать упавшие «газеты» с пола, но ее было уже не остановить. Сегодня она проснулась с отличным настроем. Минув жилую часть корабля первого корпуса, она выбежала на главную площадь. Круглое помещение с удивительно высокими потолками и огромными окнами, открывающими захватывающий вид на открытый космос. На непостижимо далекие звезды — системы и галактики. Конечно, когда рождаешься на космическом корабле, воспринимаешь это, как должное. Но как только Люси начинала думать о том, что каждая крошечная точка в небе — это целый мир, с бесчисленным множеством планет и, возможно, с инопланетной жизнью — у нее начинала кружиться голова. С главной площади можно было попасть в любую другую точку корабля. По стенам, окружающим площадь, тянулись бесчисленные высокие арки, а над ними уже пошарпанные надписи, куда ведет тот или иной коридор. Люси бодро добежала до самого центра площади, попутно кивая знакомым лицам, и несколько раз оббежала вокруг статуи, установленной в самом центре. Две пирамиды, где вторая стояла своим острым концом на остром конце той, что стояла на высоком пьедестале. На нижней была высечена римская цифра «2», а на верхней «1». Скульптура олицетворяла тонкое равновесие, которое свято должны беречь жители Антея. Ее установили сразу после ужасного восстания, которое произошло на пятый год полета. Тогда погибло много людей. Люси много читала об этом в школе. Легкие горели огнем, в боку закололо. Но Люси знала, что, если перетерпеть это и не останавливаться, скоро все пройдет само, и она сможет бежать так целую вечность. Именно ради этого чувства она и бегала каждое утро. Свернув в один из длинных коридоров, она долго бежала по нему. И вот, наконец, добралась до финишной прямой. Еще одно значимое место первого уровня — круглый зал со стеклянным куполом в самом центре. В нем еще первые ученые Антея создали искусственный климат, полностью идентичный земному. Плодородная почва и неприхотливые растения были пересажены с земли в герметичный купол, чтобы возможность перевезти на Кеплер частичку флоры и фауны Земли стала реальностью. Не передать словами, как сильно Люси любила это место. Цвет Антея и всех его жителей был белым. Стены, полы, потолки, мебель и даже одежда. Даже ее спортивные легинсы и короткая футболка с кроссовками были белыми. Но здесь… Цвет этого места — зеленый. Буйная растительность хвойных деревьев и лиственных кустарников. Мох и папоротник на чуть влажной пахучей земле. Доступ во внутрь купола был не у всех. У нее был. Преодолев небольшую процедуру дезинфекции, она миновала шлюз и оказалась на каменистой дорожке внутри Земного сада. Отовсюду доносилось едва заметное шуршание, говорящее о том, что с ценнейшими насекомыми, живущими здесь, все в порядке. Она заканчивала свою пробежку здесь всего лишь раз в неделю — по понедельникам. Увы, ее доступа на большее не хватало. Ведь частое посещение этого места могло пагубно сказаться на здоровье растений и насекомых. Но зато она ценила каждый проведенный здесь час. Вот и сейчас, потянув руки, ноги и спину, она устало опустилась на деревянную скамейку, установленную в самом центре так, чтобы скрыть посетителя от посторонних. Прикрыв глаза, она некоторое время просто втягивала в себя непривычный воздух. Это было самое настоящее буйство смеси разных ароматов. А после привычно растянулась на скамейке лицом к потолку и наблюдала за тем, как едва заметно покачиваются на искусственно созданном ветру высокие кроны. До тех пор, пока в ее животе не заурчало. Биологические часы выразили свое желание, наконец, появиться на завтраке. Но перед этим… Запустив руку под скамейку, Люси заученным движением пошарила по ветхим доскам. И вот ее пальцы наткнулись на то, что она искала. Сложенный в несколько раз плотный лист бумаги, весь в скотче. А на нем ровным размашистым почерком было написано: «Птицы. 20:00» Вновь сложив записку несколько раз, она выкинула ее в утилизатор отходов, покинув купол. Это была их маленькая игра. Они могли в любой момент написать друг другу на личные наручные терминалы. Но не делали этого. Ведь какой в этом интерес? Это был один из их общих маленьких секретов. Прежде, чем дойти, наконец, до столовой она заскочила домой, приняла душ и переоделась. Ее форма. Белый джемпер и легинсы с едва заметными серыми переплетениями линий. Такая же, как и у всех. Все жители Антея были равны. На этом годами основывался их безупречный мир. Слишком яркое освещение в столовой ударило по глазам. За окном проплыла соседняя станция корабля, ослепив всех своими огнями. Сегодня здесь было особенно людно. Учебный год закончился, и теперь бывшие студенты ели в то же время, что и остальные взрослые. Скоро отдел по урегулированию это исправит. Подойдя к длинному окну раздачи еды, Люси никак не могла выбрать между картофельными оладьями и глазуньей с помидорами. Женщина, что стояла за ней сделала вид, что кашляет уже во второй раз. Возможно, третий станет роковым. — Оладьи сегодня особенно удались. Люси оторвалась от созерцания пищи и встретилась взглядом с Венди. Они тут же обменялись улыбками. Венди — дочь одной из работниц кухни. Кажется, ей было пятнадцать, она училась в старшей школе. Но иногда приходила помочь матери на раздаче перед уроками. — Не опоздаешь на занятия? — Разве что немного, — смущенно пожала плечами девочка. Сетчатая шапочка на ее голове смешно топорщилась, вытягивая ей голову, как у пришельца. У нее были невероятно красивые длинные иссиня-черные волосы. Люси часто видела ее в школе. — Кстати, поздравляю с выпуском. — Спасибо, Венди. Женщина кашлянула в третий раз. — Хорошо, если ты за них ручаешься, я возьму оладьи, — быстро выпалила Люси, незаметно покосившись на женщину. Венди бесшумно хихикнула и подала Люси еще теплую тарелку. В конце очереди, на кассе, Люси протянула сотруднику тыльную сторону своей ладони. На ней чернели хаотичные фигуры штрихкода, который средних лет мужчина скучающе просканировал. — Заказ оплачен. Приятного вам аппетита. Человек, проектировавший этот корабль, явно был неплохим художником. Как и в случае с многими другими высокими помещениями центральной части Антея, посредине этой идеально круглой комнаты красовался огромный фонтан. Он сильно контрастировал на фоне белой металлической обшивки корабля своими античными формами, напоминающими лепестки растений, витиеватыми орнаментами и грубоватой каменной фактурой. Вокруг фонтана, ровно по спирали, стояли круглые столики — у каждого по четыре стула. Люси всегда думалось, что такое расположение столов олицетворяло Млечный путь. Но никто уже и не помнил, какую идею закладывал сюда космический архитектор на самом деле. Покинув очередь, Люси замерла с подносом в руках. Все ближайшие столики были заняты. Кроме одного. За ним сидела Кана. И не просто сидела. Она уже вовсю ухмылялась, наблюдая за растерянностью Люси. Что ж, делать нечего, придется сесть с ней. Дело в том, что Кана была ее одноклассницей, да только вот всегда сильно отличалась от других ребят со школы. В младших классах все было хорошо, они даже дружили. Но вот в один прекрасный день все резко переменилось. Она начала приходить на учебу в своей белой форме, перемазанной то кетчупом, то еще непонятно чем, грубить — сначала учителям, потом и одноклассникам. Школьный психолог объяснял это переходным возрастом, мол так она выражала обществу свой протест. Да только вот беседы с врачами так ни к чему и не привели, а ситуация становилась все хуже. Она начала в открытую флиртовать с каждым встречным, что было неприемлемо. Однажды ее даже застали в подсобке с Реном. Их обоих чудом не исключили и не перевели с первого уровня на второй. Но вмешались родители. Вот и сейчас, она не сидела на стуле, а полулежала на одном, вальяжно закинув ноги на второй. И не сводила с Люси издевательского взгляда. Ее штаны были закатаны до колена, а белый джемпер она перевязала узлом, оголяя пупок. Люси честно заставляла себя не относиться к ней плохо — осуждать кого-то было не в ее правилах. Но постыдное чувство брезгливости решило не спрашивать разрешения. Она ничего не могла с этим поделать. Кана пугала ее. Натянув на лицо дружелюбную улыбку, Люси направилась в ее сторону. А та, как только Люси подошла ближе, швырнула на ближайший стул свой рюкзак. Люси чувствовала, что за этой сценой наблюдают другие. И готова была прямо здесь и сейчас провалиться сквозь землю. — А кто сидит на этом стуле? Может, твое раздутое самомнение? Или ложку сюда усадишь? Нет? Тогда я это забираю. Словно большой человек в длинном красном плаще из старых земных комиксов, из-за спины Люси вынырнула Леви и схватила свободный стул. Кана закатила глаза. — Да катитесь вы уже отсюда. Школа закончилась. Я больше не обязана с вами любезничать. — Так и сделаем, сучка. — Леви! — не смотря на свою безграничную благодарность, Люси шикнула на подругу, смущенно оглядываясь. — Идем, — только и сказала та ей, направляясь к своему столику. Украденный стул стал пятым за столом, и Люси не была уверена, что так можно делать, но все лучше, чем возвращаться к Кане. Помимо Леви здесь уже завтракали Ив, Рен и Дженни. Все они учились в одном классе и неплохо ладили. Ну разве что с Дженни Люси не то, чтобы ладила. Но и ссор старалась избегать. А вот Леви практически в открытую выражала ей свою нелюбовь. Завтрак прошел довольно тихо. Каждый был погружен в свои собственные мысли. Еще бы! Ведь теперь, когда учеба была закончена, судьба каждого из бывших студентов решалась уже на этой неделе. Каждый из них должен был пройти собеседование, прежде чем его примут на работу, на которой он будет трудиться до конца своих дней. Так что, это была скорее не работа, а предназначение. Поэтому большую часть обучения ученикам помогали определиться, и назначали всем индивидуальные программы, в случае чего сменяя один предмет другим. И каждый из них мог выбрать лишь два места, в котором хотел бы работать сам. В случае, если собеседование будет провалено и там, и там, совет делал выбор за него. Люси подала документы только в одно место. — Кстати, я уже прошла свое собеседование. Меня взяли, — прервала затянувшуюся тишину Леви, пряча самодовольную улыбку за стаканом с кофе. — И ты все это время молчала? — возмутилась Люси, бросая ложку на пустую тарелку. — Куда? В архив? — А-га. Хорошо, что не пришлось идти на второе! Я на первом-то чуть с ума не сошла. Утром нашла у себя седой волос. Се-дой во-лос! — Спасибо, что успокоила, Леви, — недовольно буркнула Дженни, скривив красивые пухлые губы. — Еще седых волос мне не хватало. — Ты же блондинка, на тебе не заметно будет, — отмахнулась от нее Леви. — Зато будет видно морщины. Ты так сильно морщишься, когда стервишь, — вставил свои пять копеек Ив. Ив — младший брат Дженни, но разница у них была всего лишь год. Поэтому в школу родители отдали их сразу вместе. Ив был намного ниже высокой, длинноногой сестры, но вот цвет волос и огромные голубые глаза они унаследовали от матери оба. — Да иди ты! — возмутилась Дженни, но ее лицо вдруг через силу расслабилось и перестало выражать эмоции. Пальцами она начала опасливо прощупывать свою идеальную бледную кожу. Всегда отрешенный, смуглый красавчик Рен с темными волосами и глазами, улыбнулся одним уголком рта и хмыкнул. Для него это было большой редкостью. Обычно он открывал рот только по делу или для того, чтобы сделать комплимент очередной девочке и свести ее с ума. И только сейчас Люси заметила, что все это время Леви на него пялилась. И с каждой секундой простое «долго» перерастало в «жуткоподозрительноедолго». Поэтому Люси была вынуждена найти под столом ее ногу и хорошенько по ней пнуть. Леви дернулась и подарила ей возмущенный взгляд. Люси предупреждающе округлила глаза. Леви была влюблена в Рена с четвертого класса. И Люси помогала ей это тщательно скрывать. Сама Люси не одобряла ее выбор. Слишком много внимания Рен уделял другим девчонкам, хоть это и было запрещено. И при всем при этом, ни одного неровного взгляда в сторону Леви. Но что уж тут поделаешь. — Ах, да, — Леви встряхнула своим каре, скрывая за синими волосами легкий румянец. — Хибики тоже взяли. — Куда? — не поняла Дженни. — В архив? Люси мучал тот же самый вопрос. Ее брови нахмурились. — Ну, да. Мы же сейчас про него говорим, ага? — Леви повернулась в сторону Люси, удивленно вскинув брови. — Он что, даже тебе не сказал? Люси только отрицательно покачала головой в ответ. Нет. Он ей не сказал. — Ладно, все это, конечно, о-очень интересно, — вдруг заговорил Рен, скрестив руки на груди и откидываясь на спинку стула. — Но почему никто не говорит о том, что на самом деле интересно? Что за фигня случилась на выпускном? Нам никто так ничего и не объяснил. — О, ты про внезапный душ, который начисто смыл мою прическу, над которой я старалась пол дня? — Дженни провела рукой по волосам и как бы невзначай опустила ее в миллиметре от руки Рена. — А что там обсуждать? — безразлично пожала плечами Леви. — Трубу какую-нибудь прорвало, наверное. — Или это была продуманная диверсия по отрезвлению разбушевавшихся выпускников, — выдвинул свою гипотезу Ив. — Зато будет, что вспомнить, — мягко улыбнулась Люси, мысленно уплывая от разгадки этой задачки к другой. К той, что, словно сновидение, выплыло из тени Эйфелевой башни. И там же растаяло. *** Если бы у нее были земные деньги — она бы поставила доллар на то, что ее отец убежал на работу пораньше, так и не успев позавтракать. И она бы выиграла, потому что Джуд, увидев ее в своем кабинете с пакетом из столовой, благодарно улыбнулся дочери. — Завтрак дарит энергию на весь день, — напомнила она ему. — Разве не ты должен следить, чтобы я поела, а не наоборот? — Слишком много дел. Надо найти где-то новую рабочую форму для выпускников или найти старую и перешить. Еще целая коробка с одеждой куда-то запропастилась… — отец устало потер переносицу. — В этом году вас выпустилось слишком много. Обычно выпускников по пять-шесть. А тут сразу три десятка. И это только учеников первого уровня! — Разве этим не должны заниматься твои сотрудники? — Им ничего нельзя доверить! Люси закатила глаза, остановившись в дверном проеме и облокотившись плечом о косяк. В этом был весь ее отец. Любил всегда все делать сам, контролировать все, до чего могли дотянуться его полномочия. А полномочий у него было предостаточно — он работал начальником отдела снабжения. — Когда твое собеседование? — спросил Джуд, усаживаясь за свой рабочий стол, заваленный бумагами. Жестом он пригласил дочь пройти в кабинет и сесть на широкий диван из кожи белого цвета, стоящий сбоку от стола у стены. Люси послушалась. — Послезавтра. В полдень. — Послезавтра? — светлые с легким налетом седины, усы дрогнули. Отец поджал губы. — Многие получили работу еще вчера. Не очень-то они торопятся рассмотреть твою кандидатуру, дочь. — Ничего страшного. Неделя еще не закончена. Люси изо всех сил старалась говорить расслабленно, даже на спинку дивана откинулась для убедительности. Но пальцы предательски сжимали низ джемпера. Она поставила все на эту работу. Она мечтала о ней с самого детства. — Послушай, еще ведь не поздно продумать второй вариант. Я договорюсь. Твои документы могут принять в отделе снабжения. — То есть… — теперь настала очередь Люси поджимать губы. — Их можешь принять. Ты. Джуд развел руки в стороны. — Дело совсем не в этом, Люси. Ты же знаешь… — Все, стоп, — Люси резко поднялась на ноги, и тут же смягчилась, увидев сожаление в глазах отца. Да, они обсуждали это уже миллион раз. И он знал, что этот разговор может закончится недельным бойкотом. — Ты же знаешь, как это важно для меня. — Я просто беспокоюсь о тебе. — Я знаю, — Люси примирительно улыбнулась ему и направилась к выходу. — Все будет хорошо. Мне пора. — Ты будешь дома к ужину? Люси чуть притормозила оборачиваясь. — Есть кое-какие… дела, — взгляд метнулся в сторону гигантской картины из синих и белых мазков огромной кисти. — Немного опоздаю. — Идешь в гости к подружке? — Джуд по-отцовски понимающе хмыкнул себе в густые усы. — Что-то вроде того, — улыбнувшись, она покинула кабинет. Дело в том, что после 20:00 покидать пределы жилых корпусов было запрещено. Это правило ввели для экономии электроэнергии. Вечером, свет оставался включенным только в жилых корпусах, но и там было чем заняться. Только вот записка, что она нашла под скамейкой вела совсем не туда, где ей следовало бы находиться. Дождавшись, пока до назначенной встречи останется пол часа, она попрощалась с Леви, у которой провела остаток дня, и спешно зашагала по коридорам. Почти у самого выхода из жилого сектора ей повстречалась семейная пара, которая неспешно прогуливалась мимо узких окон с видом на далекие галактики. Пришлось сделать вид, что и она пришла полюбоваться звездами на сон грядущий. А как только они завернули за угол, борясь со страхом попасться с поличным, она скользнула в темноту коридора. Дорогу освещали лишь тусклые аварийные огни. Они тянулись тонкой полосой под потолком, и их хватало ровно на то, чтобы не врезаться в стену. Ее путь лежал чуть дальше дендрария. Там, в хвостовой части корабля первого уровня, находился отсек с птицами и животными, чью популяцию было решено сохранить и перевезти на новую планету. Был подобный отсек и на втором уровне, но там выращивали животных в основном для употребления в пищу. Что-то вроде земной фермы. На первом же уровне находился своего рода зоопарк с ироничным названием "Ковчег". Сложно сосчитать сколько раз родители водили ее туда. Жители Антея, конечно, старались разнообразить свой досуг, как могли, но все-таки в условиях ограниченного пространства и ресурсов создать что-то новенькое было почти невозможно. Зачем Люси направлялась туда по темным коридорам, рискуя быть пойманной? Она и сама хотела бы это знать. Но вот, уже привыкшие к темноте глаза, заметили нужный поворот, и вскоре она оказалась на месте. Для посетителей зоопарк представлял собой узкий коридор. По одной стороне высокие капсулы с животными, отгороженные от посетителей толстыми стеклами. С другой стороны, давно выцветшие плакаты с описаниями того или иного представителя земной фауны. Изнутри все было куда интереснее. В техническую зону допускались только сотрудники. Но однажды отцу удалось договориться, и ее сводили на экскурсию. Такой счастливой она еще никогда не была. Ей даже разрешили дотронуться до игуаны. Но забрать ее домой, увы, не дали. Птицы. Ей нужно было добраться до них. Только вот до каких именно? Тут же были десятки разных птиц! Ястребы? Голуби? Ласточки? Но волновалась она зря. Она заметила его высокий силуэт еще до того, как переступила порог части зоопарка, где держали птиц. — Попугаи Ара значит, — пробормотала она себе под нос, улыбнувшись. Конечно. Это ведь его любимые. — Ты опоздала, принцесса. Хибики стоял, прислонившись лбом к толстому стеклу, спрятав руки в карманы штанов. Он не поменял позу, когда она подошла, не выпрямил спину и не обнял ее, как раньше. И она без труда поставила ему диагноз. — У тебя что-то случилось. — Да, доктор, — усмехнулся парень, наконец, делая шаг от стекла, за которым с тихим шорохом порхали пестрые красно-синие, удивительной красоты создания. — Каким будет лечение? — Боюсь, без уколов нам не обойтись. — Только не это. Пожалуй, мне уже лучше. Люси тихо захихикала, подходя ближе и становясь рядом с ним. Даже в темноте Ара поражали яркостью своего окраса. — Это как-то связано с тем, что ты решил работать в архиве, а не здесь? — А, — Хибики откинул голову назад. — Так ты уже знаешь. — А ты хотел торжественно объявить мне это прямо тут? В запрещенное время? Хибики, нас ведь могут поймать. — Да, прости. Я все понимаю, просто… — он провел ладонью по лицу и иронично изогнул губы. — Я тут весь день проторчал. Ничего не могу с собой поделать. — Не понимаю, — ее ладонь доверительно опустилась на плечо друга. — Ты ведь так мечтал работать здесь, с животными. Ухаживать за ними. Ты же создан для этого! Тебя… не взяли? — Взяли. — В чем тогда дело? Хибики шумно выдохнул и снова подошел к стеклу. Повернувшись к нему спиной, он опустился на пол, теперь смотря на Люси снизу-вверх. Его длинная медная челка закрывала часть глаз и высокие четко очерченные скулы. Пальцы рук сплелись в замок. Люси присела перед ним на корточки, чтобы их глаза — его медово-карие и ее темные — оказались на одном уровне. — Поделишься? — Конечно, — выдохнул Хибики. За его головой распустились алые крылья. И тут же исчезли. — Они сказали, что хотят взять меня на работу сюда. И даже должность была хорошей. Но… Мне недвусмысленно намекнули, что тогда меня скорее всего переведут с первого уровня на второй. Потому, что все, кто там работают, на втором. Люси нахмурила брови, неосознанно закусив губу. — Ну и что? Подумаешь! Какая разница, первый у тебя уровень или второй, если тебе нравится эта работа? Хибики отчего-то долго и непривычно внимательно смотрел ей в глаза. Она не отводила взгляд, доказывая ему решимость своих слов. И тогда он, будто сдавшись, сдержанно улыбнулся, покачав головой. — И все-таки, — он снова покачал головой, на этот раз твердо. — Скоро дверь Выбора, Люси. Это ведь важно. — При чем здесь он? — При всем. Вот скажи мне, какого мужа ты хотела бы видеть рядом с собой? — Мне не важно, какой у него будет уровень, Хибики. Это всего лишь цифра. Мы все равны. — Хорошо, давай по-другому, — упрямо стоял на своем Хибики, не сводя с нее изучающий взгляд. Будто от ее ответа зависело гораздо больше, чем произносилось вслух. — Оплата у сотрудника архива немного выше, чем у сотрудника зоопарка. Но даже не это самое важное. Сколько детей ты хотела бы иметь? Внезапный вопрос прозвучал, как гром среди ясного неба. Щеки чуть закололо от внезапно накатившего смущения. — На самом деле, я об этом не особо задумывалась, — растерялась Люси. Но все же понимала, к чему он клонит. Для контроля численности населения жителям первого уровня разрешалось иметь по двое детей на семью. Жителям второго уровня лишь по одному. — А мне всегда хотелось, чтобы у меня было двое. Мальчик и девочка. Чтобы сын был моей гордостью, а дочь маленькой принцессой, — засмущавшись собственных слов, Хибики отвел взгляд и смущенно ухмыльнулся. — Глупо, наверное. — Я думаю, что если это так важно для тебя, то ничего смешного в этом нет, — Люси ободряюще стукнула его по коленке. — А в зоопарк ты всегда можешь прийти и просто так. И еще. Знаешь… — Что? — Я думаю, что из тебя получится замечательный муж, — она не юлила — действительно всегда так думала. Люси чувствовала, что Хибики смотрит на нее, сама в это время внимательно наблюдая за птицами. Синее перо оторвалось от хвоста взлетевшего попугая. И мягко опустилось куда-то за голову Хибики. Ее взгляд опустился, встретившись с его. Она отвела свой первой. — Так, ладно, — поднявшись на ноги, он протянул ей руку, помогая встать. — Надеюсь, это была неплохая репетиция перед твоим собеседованием. — Кстати, да, — заулыбалась девушка, в тайне радуясь, что этот неловкий разговор окончен. — И как? Ты бы взял меня на работу? Хибики улыбнулся ей в ответ — на этот раз легко и открыто. А после протянул руку и по-братски потрепал по голове. Люси тихонько захихикала. — Определенно, принцесса. Определенно.