Кое-как разлепив глаза утром, я долго не могла понять, где нахожусь и что это за противное дребезжание разрушает голову изнутри. Минут через десять до меня дошло, что это будильник. Выключив изобретение Сатаны, со стоном села и потерла лицо руками. Болело все. Даже то, что по определению болеть не может. Ну, это хотя бы доказывает, что я все еще жива. И что события прошедших суток мне не приснились. А жаль.
Вылезать из кровати не хотелось. Еще теплая подушка так и манила меня снова лечь и поспать хоть пять минут. Ноющее тело было с ней полностью согласно, да и мозг, толком не отдохнувший, тоже. Однако, если я хочу наладить свою жизнь и сделать ее более-менее стабильной в будущем, придется поднять свою жопу и начинать работать.
Босые ступни коснулись приятно мягкого ворса ковра, и я встала, кряхтя как старая бабка. Ну что, утро начинается не с кофе. Утро начинается с зарядки. Тело после вчерашнего казалось дубовым, плохо слушалось и отзывалось болью на любое движение, но я упрямо продолжала разминать задеревеневшие мышцы. Вскоре боль немного поутихла и я могла нормально двигаться. Ну, хоть не надорвалась вчера, уже хорошо. Пора собираться на пробежку.
Шортики, футболочка, кросы. Ничего лишнего. Причесон такой-же, как и вчера. Мельком глянула на себя в зеркало, и… МАТЬ МОЯ ЖЕНЩИНА! Вот это страшилище. Рожа вся в синяках и кровоподтеках, губы разбиты, глаз под челкой немного заплыл, руки чуть ли не синие, да и в принципе видок у меня… тот еще. Тоналки бы, да негде взять. Мачеха косметикой, по каким-то своим убеждениям, не пользовалась.
Ладно, хрен с ним. Заживет, не в первый раз. Я вышла на улицу и вдохнула свежий прохладный воздух. Эх, хорошо. Совсем скоро начнет припекать, так что лучше все спортивные дела делать по утрам. Тело обдало пока еще прохладным ветерком. Кожа сразу же покрылась мурашками. Время — полшестого утра. Вдох-выдох, погнали!
Для начала решила пробежаться вдоль улицы, до четвертого дома, а вернуться уже пешком. Не стоит сразу давать большую нагрузку, нужно чтобы тело привыкло, хотя бы к самому их наличию.
И вот бегаю я, наслаждаюсь непередаваемыми болевыми ощущениями в мышцах, стараюсь не сбить дыхание и не стонать при каждом движении. Самочувствие — говно. Настроение — также. Солнышко светит, белые облачка плывут, подгоняемые слабым ветерком. Ничего не предвещает беды. Собачки бегают, кошечки мяукают, птички какают. Вон, огромный робот грустит.
Так. Погодите-ка…
Я аж споткнулась, когда его увидела. Огромный, высотой в пятиэтажный дом, красный робот с ну очень обреченным видом сидит прямо на дороге и печальным взглядом смотрит вдаль. На поникшей металлической башке красовались два прикольных рога. Ну, как два? Один был отломан. Но, кроме этого, никаких больше повреждений не было.
И вот сидит эта махина, грустит, а я думаю, что тот удар головой о душевую явно что-то повредил в мозге. Потому что иначе объяснить данную картину я не могу. Протерла глаза — не помогло. Эта здоровенная гора железа, выкрашенная в красный, как сидела на заднице, так и сидит. Так, ладно. Медленно разворачиваемся и съебываем отсюда, пока оно меня не заметило. Я сделала шаг назад, еще один и еще, не отрывая глаз от громадины. Развернулась на сто восемьдесят градусов и только думала дать стрекоча, как робот, заметив подозрительное шевеление, обернулся и уставился своими голубыми глазами прямо на меня.
Сука.
— Ты меня видишь?
Нет, чувак, не вижу. Я слепая, глухая, немая и вообще инвалид! И я отсюда сваливаю! Стартанула я так, будто за мной гналась стая гулей. Или дракон. Или небезызвестный медведь, обожающий деток. Быстро, в общем, стартанула, даже про боль в теле забыла.
— Постой!
Постою. Обязательно постою, когда окажусь в безопасном месте, подальше от тебя, чудо природы! И вообще, отстань, ты мне не нравишься! Ты большой, красный и рогатый! Может ты вообще Сатана, решивший приколоться? Да хоть сам великий лорд Ктулху, я не хочу иметь с тобой никаких дел, чувырло металлическое! Ты думаешь, я не знаю кто-ты?! Верно, я не знаю! И знать не хочу, если уж на то пошло!
Перебирая ногами так быстро, как только могла, я мчалась по улице в сторону дома, постепенно начиная задыхаться. Пробежка выходит более интенсивной, чем я планировала. Еще-бы, тут такой стимул! Вашу мать, ну почему мне так не везет? За спиной раздалось лязганье и тяжёлые шаги. Робот меня нагонял. Ну да, а на что я рассчитывала? У него шаг, как мои пятнадцать! Я прибавила скорости. Наконец увидела знакомый дом. Вид приближающегося убежища придал мне сил, и я ускорилась, чуть ли не до предела напрягая ноги, и, даже не затормозив, запрыгнула в открытое окно.
Приземление вышло жестким и болезненным. Я перелетела через диван, кувыркнулась и кубарем прокатилась под обеденным столом, сбив пару стульев. Один из них упал мне прямо на голову, но я лежала не шевелясь. Было тихо, слышно только мое тяжелое после бега дыхание. Ни скрежета металла, ни шагов, ни голоса. Ничего. Только. Мое. Чертово. Дыхание.
Пролежав еще несколько минут и так и не услышав ничего подозрительного, я решила встать. Получилось не с первого раза и только на четвереньки, конечности тряслись, как у алкоголика со стажем. Ок, ладно… Впившись пальцами в гладкий паркет, делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, стараясь успокоить бешено колотящееся сердце. Надо проверить. Я кое-как подползла к дивану, залезла на него и осторожно выглянула наружу. Ничего. Пусто! Никаких гигантских роботов, гоняющихся за маленькими девочками. Все-таки привиделось. Я устало опустилась на мягкую обивку и выдохнула. Просто галюны. От нервов. Да, это просто нервы! Все хорошо.
Наконец, отдышавшись, я поставила стулья на место, порадовалась, что умудрилась не сбить стоящий на подоконнике горшочек с геранью, и отправилась в ванную. Долго стояла под душем, пялясь в одну точку и стараясь сосредоточиться на теплых струях воды, стекающих по коже и понять, что это, мать вашу через залупу, было. Несмотря на свою постоянную загруженность, я все-таки слышала о трансформерах. Что-то там злые десептиконы и добрые автоботы. И… в принципе, это все, что я знаю. Не то, что бы мне такое не нравилось, просто времени не было. Так, видела пару фрагментов по телевизору, несколько серий мультсериала с братишкой посмотрела и все. Общий образ отложился в памяти и, дождавшись момента, вылез в качестве галлюцинации. Выйдя из душа, привела себя в порядок и оделась. Вчерашняя одежда уже была постирана, высушена и выглажена. Надо будет поблагодарить за это мачеху.
Я отправилась на кухню. Достала яйца, молоко, овощи. Поставила кипятиться чайник. Ну, начнем налаживать отношения!
Яйцо взбить и добавить молоко. Посолить, поперчить. Нарезать овощи и обжарить на раскаленной сковороде. Вылить туда яйцо с молоком. Под крышку и в духовку. Двадцать минут и омлет готов! Вскрыла банку с зеленым горошком, слила жидкость. Выключила закипевший чайник, заварила чай. Разложила еду по тарелкам и накрыла на стол. Вот так. Вкусно и полезно. Относительно.
Так что вошедшие в гостиную опекуны имели честь наблюдать офигительную картину. Омлет в количестве трех порций, зеленый горошек в тарелочке, три кружки с еще дымящимся чаем и я, раскладывающая вилки. Выражение жесточайшего ахуя застыло на лицах взрослых, и когда я, закончив раскладывать столовые приборы, обернулась, то смогла увидеть, как они переглядываются.
— О! Доброе утро. А я тут завтрак приготовила.
Похоже, это стало последней каплей. Мачеха подлетела ко мне со скоростью молнии и быстро положила свою ладонь на мой лоб. Джордж молча оглядел стол, жену, удивленную меня и удрученно вздохнул. Не поняла, ну что ему не нравится?
— Температуры вроде нет. — мачеха, наконец отняла руку от моего лица, только для того, чтобы положить ее на мою же голову и сосредоточенно ее ощупать. — Может сотрясение? Ты же вчера в драку ввязалась, Мико, тебя по голове не били?
— Маргарет, сядь. — Джордж строго посмотрел на женщину, сложив руки на столе. Мачеха смутилась и послушалась мужа, с опаской беря в руки вилку. Я пристроилась на свободный стул и принялась за еду. Взрослые еще какое-то время настороженно за мной наблюдали, видимо, ожидая, что я упаду на пол и начну корчится, пуская изо рта кровавую пену. Но ничего подобного не происходило. Я продолжала уплетать омлетик, не забывая запивать его горячим чаем. Первым решился попробовать мою стряпню, как ни странно, отчим.
Он аккуратно отломал вилкой кусочек омлета, подцепил. Несколько секунд пристально его разглядывал, а потом отправил в рот. Я аж дыхание затаила. Но Джордж спокойно прожевал омлет и, проглотив, выдал вердикт:
— Приемлемо. — ну, хоть не отвратно. Полагаю, это можно считать комплиментом.
Оставшееся время завтрака прошло в тишине и, когда он закончился, я выложила остатки омлета из сковороды в контейнер, насыпала туда горошка и налила в термос чая. Сложила все это в сумку, проверила аптечку и, убедившись, что ничего не забыла, вышла из дома. Но стоило мне закрыть входную дверь и спуститься с крыльца, как прямо передо мной появилась радостная металлическая рожа, выдавшая:
— Вышла!
Клянусь, мой визг был слышен на родине Мико.
Огромный металлический бугай отшатнулся, с грохотом упал на задницу и зажал уши. Или что там у него? И смотрит на меня так удивленно-удивленно. А я визжу. Громко. Искренне. И от души. Как не обделалась — не знаю. Наконец воздух в легких закончился и я просто осталась стоять на крыльце. Напуганная, охрипшая, но не сломленная. Внезапно входная дверь распахнулась и из нее вылетел Джордж. Я уже думала все, каюк. Щас удар мужика хватит, но нет. Он огляделся, пожал плечами, узрел бледную и трясущуюся меня и недовольно скрестил руки.
— Ну и чего ты орешь?
Не поняла, он что, не видит эту огромную поеботу прямо перед домом? Он слепой? Тупой? Невнимательный? Все сразу?! Я сглотнула и хрипло ответила.
— Д-да паук на лицо упал. Нич-чего страшного. Извини, что напугала.
Отчим хмыкнул и вернулся в дом. Я осталась один на один с огромным роботом, ошалело пялящимся на меня своими большими голубыми зенками. Похоже я эту штуку тоже напугала. Повисло молчание. Я скользила взглядом по блестящему корпусу и думала, чего это меня так вштырило на второй день. Вчера вроде ничего такого не ела. Может и правда нервы? Где-то вдалеке каркала ворона. Я вздохнула, закрыла глаза и с силой ущипнула себя за руку, совершенно забыв про синяки. С трудом удержалась от крика. Больно, зараза. И что же вы думаете? Открываю глаза, а этот все сидит, только теперь уже на корточках и смотрит на меня. И категорически отказывается исчезать!
— Что, не испарился? — с улыбочкой спросил этот… э… трансформер и встал, уперев руки в бока.
Я вновь окинула рогатого взглядом. Оценила размер, прикинула силу, вспомнила утренний спринт. Почесала репу, подумала, что ну его на хуй. И проигнорировала. Если отчим никак не отреагировал на эту поебень, то значит что? Правильно! Огромный трансформер — мой персональный глюк. Ну, либо такое здесь в порядке вещей, в чем я очень сомневаюсь. И вообще, мне в школу надо! Успеваемость со дна поднимать! Только у робота, видимо, другие планы.
— Эй, куда? — Игнорирование его явно задело. Глюк быстро сорвался с места и в считанные секунды догнал меня. — Я не тупой и не слепой! Ты меня видишь и слышишь!
Игнорировать, игнорировать. Просто идти в школу, будто ничего не происходит. Потому что ничего на самом деле не происходит. У меня просто глюки. Заметочка — сходить к психиатру. Насколько я помню, нужные в таких случаях лекарства не отпускаются без рецепта.
— Слушай, понимаю, ты напугана, но мне нужна помощь.
Тебя нет. Ты плод моего воображения.
— Мне нужно связаться со своими друзьями!
У галлюцинаций не бывает друзей. Если, только, я их не выдумаю.
— От этого зависит судьба Земли! Ты должна мне помочь!
Да етить твою мать…
Я продолжала упорно игнорировать настырное порождение фантазии, полностью сосредоточившись на дороге в школу. Руки после вчерашней драки нещадно ныли, а настроение после всего пережитого катилось куда-то в сторону жопы. В школе будут проблемы. Лицо мне разукрасили знатно, а это точно вызовет вопросы у учеников и учителей. Как вариант — можно попросить у той рыжей девочки тоналку, но это, если первой я встречу ее. Эх, были бы деньги.
Кстати о птичках. Мне не помешал бы более-менее стабильный заработок. Карманные деньги — это конечно хорошо, но их для моих целей недостаточно. Плюс, еще лекарства нужно закупить. К тому же, я все еще наказана. Значит, нужно искать работу. Также надо подумать над тем, как улучшить физическую форму. Можно было бы записаться в зал, но это дорого. А еще купить косметику, чтобы закрыть синяки. И достать такие нужные материалы для укрощения Винса. В общем, все упирается в денюжку.
Уже на подходе к школе я взглядом выцепила знакомую рыжую макушку, маячащую у входа и болтающую с каким-то парнишкой. Как же ее зовут? Кажется я слышала ее имя вчера. Что-то на «с»… точно! Сиерра! Милейшая девочка, надеюсь, что она красится. Прикрыв лицо челкой, я быстро потопала в сторону рыжей.
— Так, завтра в восемь? — Сиерра смущенно поправила прическу, глянув на парня из-под ресниц.
— Да! — черноволосый, высокий, немного худощавый. С приятным, но ничем не выделяющимся лицом. Типичный такой школьник. — Ты придешь?
— Прости, Джек, но я обещала помочь маме в кафе. В последнее время посетителей многовато, и рук не хватает. — девушка виновато развела руками, сочувственно глядя на расстроившегося Джека.
Завал в кафе? А мне везет! Если получится, то через Сиерру можно будет устроиться туда на неполный рабочий день и проблема с деньгами решена! Главное, чтобы девушка согласилась мне помочь. Ну, а сейчас — тоналка.
— Сиерра?
— Мико? — девушка повернулась ко мне и, увидев лицо, ошарашенно прижала руку ко рту. — Это кто тебя так?
— Не важно. — нервно поправила челку, почти полностью скрывающую правый глаз. — У тебя есть, чем все это замазать?
— Конечно! — рыжая воодушевленно взяла меня за руку и потянула в сторону аварийного входа. Внезапно она остановилась и, обернувшись к грустному пацану, виновато улыбнулась. — Прости, мне правда очень жаль, Джек.
— Ничего страшного. — несмотря на заверения, Джек удрученно махнул рукой и грустно пошел в сторону главного входа, куда уже начали подтягиваться остальные ученики. Девушку, кажется, удовлетворил такой ответ, и мы вместе отправились в школу.
Через пять минут быстрого бега по еще пустым коридорам, мы оккупировали женский туалет. Сейчас утро, да и уроки скоро начнутся, так что никаких непрошеных гостей, что радует, как, собственно, и состояние уборной.
Никаких разрисованных стен и отваливающейся плитки. Чистенькие унитазы разделены кабинками, пластиковые держатели радуют глаз туалетной бумагой. Раковины беленькие, красивые и, как я позже убедилась, рабочие. Даже горячая вода присутствует. Но самое главное — зеркало! Огромная зеркальная полоса висела над умывальниками, отражая мечту всех российских школьников. Шикарно!
— Вот, держи. — Пока я во все глаза рассматривала уборную и наслаждалась сим прекрасным помещением, Сиерра, покопавшись в сумочке, выудила оттуда косметичку. — Бери все, что нужно. — и лучезарно улыбнулась во все тридцать два, от чего я ненадолго зависла, глядя на девушку. — Мико? Все хорошо?
— А? Все в порядке. — Отворачиваюсь и открываю небольшой тканевый чехольчик, пристально разглядывая содержимое.
Я тут невзначай вспомнила про то, что мне теперь пятнадцать. Эх, опять через переходный возраст проходить. Я и забыла, какой пиздец творится с гормонами в подростковом возрасте, столько всего навалилось. Сначала попадание, потом школа и драка. Утренние глюки. Не мудрено, что я забыла про такой мелочь, как гормональный армогеддец, происходящий сейчас в этом… моем теле. Значит что? Правильно, постоянная бдительность! Не хватало мне еще подростковой влюбленности до кучи. Благо, я прекрасно знаю, как можно спустить скопившееся напряжение. Было бы время.
Наконец отыскав среди косметического разносола тональный крем, я начала щедро мазюкать его на посиневшие участки лица, стараясь при этом не сильно морщится. Каждое прикосновение холодной красящей пасты к коже отдавалось болью. Нда, сильно же меня потрепали. До сих пор удивляюсь, а какого, собственно, хрена меня потянуло спасать незнакомого шкета? В одиночку. Подобные приступы благородства, если такое повторится, надо будет душить в зародыше. Хватит! Напомогалась! И так из-за своего альтруизма окочурилась, не хватало еще и тут помереть. Во второй раз. По той же самой причине. Это будет даже не смешно.
Закончив с синяками, я вернула крем в косметичку и придирчиво осмотрела свое отражение. В принципе, приемлемо. Личико с плавными чертами, миловидное, ухоженное… было. Надо бы привыкнуть, что теперь я выгляжу так. И мне пятнадцать. И меня зовут Мико. В принципе, ко многому мне еще предстоит привыкнуть. Я достала из косметички подводку для глаз, тушь и блеск для губ. Раз уж сказали, что можно брать все, что нужно, то воспользуюсь предложением и слегка украшу, теперь уже свое, личико.
Сиерра молча стояла рядом со мной и сочувственно наблюдала, как я пытаюсь превратить побитую рожу во что-то приличное. Она не задавала вопросов, ни говорила ничего, даже не пытаясь меня как-то подбодрить. И за это ей огромное спасибо. Вот уж не знаю как, но она отлично поняла, что слова утешения и я — вещи несовместимые. Что в одну, что в другую сторону. Сиерра просто смотрела, и этим взглядом было сказано больше, чем девушка могла сказать словами. Хорошая она, мне нравится. Может подружиться? Почему бы и нет? Друзья каждому нужны, а в незнакомой стране тем более. Добавлю в список планов новый пунктик.
Список планов… а он внушительный. Дел предстоит немерено, и с чего начать — хрен знает. Вот вроде и знания нужно подтягивать, но с другой стороны мне вот совсем не хочется, чтобы меня по дороге домой Винс с друзьями отмудохали. При этом еще с опекунами отношения налаживать, осваиваться в новой жизни, теперь еще и дружба с Сиеррой. Надо определиться с конечной целью, с тем, ради чего я все это делаю. Выживание? С этим проблем не будет, если я найду стабильный заработок. Хорошие оценки? Не думаю, что это проблема, я быстро их вытяну. Лучшей в школе стать не обещаю, но не последней уж точно. Винс? Подкачаться и, если будет выебываться, а он будет, подставить его так, чтобы не смог отвертеться от ментов. Благо с фантазией у меня порядок. Дальнейшее будущее?
А вот над этим стоит запариться. Я всегда хотела быть врачом, как отец, и, даже, почти стала. Пресловутый туберкулез, чертов коронавирус! И стоит ли мне теперь идти по той дорожке, которая свела меня в могилу? С одной стороны — нахуй надо, но с другой. У меня есть знания и кое-какие навыки и, учитывая их, я легко смогу поступить в медицинский. Но, опять же… смерть. Судя по всему, я теперь до конца жизни буду бояться заболеть какой-то неизлечимой дрянью. И то, что причина у меня уважительная — утешает слабо.
Я закончила наносить макияж и сложила косметику. Так. Ладно. Об этом всем — потом. Сейчас — учеба. И Сиерра. И Винс, ели он вернулся, но с ним я была бы рада повременить. План у меня уже более-менее сформирован, осталось продумать мелочи, чтобы меня никто не заподозрил. Это будет грубое нарушение закона, но не пойман — не вор. В данном случае буквально. Я зло ухмыльнулась. Поганка рыжая, лучше бы тебе ко мне не подходить. Иначе жалеть ты будешь очень и очень долго. За решеткой. Скорее всего у параши.
— Спасибо за помощь. — Возвращаю Сиерре ее косметичку и благодарно улыбаюсь. Все-таки она первая, кто тут отнесся ко мне по-человечески. Раф — второй, и это радует. Может хороших людей тут больше, чем в моей родной школе. — Пошли в класс? Какой у нас первый урок?
— История. — Рыжая поместила косметичку в свою сумку и снова убрала выбившуюся часть волос за ухо, отводя взгляд. — Пошли. Звонок уже скоро прозвенит.
Сиерра оказалась права, стоило нам войти в класс, полный учеников, как раздался мелодичный такой дин-дон. Вот это я понимаю — звонок! А не то убожество, установленное в наших школах и, чего греха таить, вузах. От которого можно было оглохнуть, даже находясь в километре от здания. И который бил по мозгам не хуже утреннего будильника. Подозреваю, что прототипом как раз будильник и послужил.
Класс был… ну обычное школьное помещение с доской, учительским столом, всякими плакатами и растениями в горшках. Только парты были одиночными, и, в целом, комната выглядела уютно. Стены наполовину отделаны деревом, вторая окрашена бежевой краской. Тюль белого цвета то и дело надувался от небольшого сквозняка. Прям, приятно находиться. Учеников было не особо много. Либо половина заболела, либо Джаспер переживает демографический кризис. И, лично я склоняюсь ко второму варианту. Город находится посреди пустыни, особых развлечений нет, рабочих мест тоже. Вот умные и свинтили куда подальше. Судя по путеводителю, о котором писала Мико в своем дневнике и о названии «Столица мировых развлечений» Джаспер раньше был процветающим туристическим городом, но что-то пошло не так. Только вот что? Если город был популярен, то он не мог так просто зачахнуть. Странно все это.
Ладно, я не собираюсь копаться во всем этом дерьме. Ну, загибается городок, ну и что? У меня нет к нему привязанности. Отучусь и свалю куда-нибудь, где будут перспективы для развития.
Я уселась за последнюю парту у открытого окна. Самое безопасное место. Этаж первый, если на перемене прижмут — можно быстренько сигануть на улицу и дать деру. А прижмут меня стопроцентно, ведь с третьей парты второго ряда на меня многозначительно посматривала знакомая рожа с огромным синяком на пол лица. Винс. Вселенная, ты издеваешься? Тебе вот прям надо было, чтобы это хуйло училось со мной в одном классе? Спасибо, нахуй, на такой подгон, вселенная! Я тебя ненавижу.
Положила на стол письменные принадлежности, взятые из шкафчика по пути, и посмотрела на рыжего мудилу. Ну, в принципе, сходится с образом, который я выстроила в своей голове. Рыжий, с моднявой по нынешней тенденции прической, в хорошей одежке. В принципе, если бы не злобные взгляды, что он бросал на меня через плечо, я бы сочла его вполне симпатичным. Но не свезло. Винс — типичный такой мажор, привыкший, что ему все можно. И взгляд этой сволочи, направленный на меня, предвещал множество проблем. Оставалось надеяться, что у данного представителя человечества мозг не до конца атрофировался, и что все ограничится избиением в подворотне — максимум.
Сиерра села рядом, чем, признаюсь, сильно меня удивила. Ну, обрадовала, конечно, но и удивила. Девушка вопросительно мотнула головой в сторону злющего Винса, а потом на меня. Я утвердительно кивнула, девушка нахмурилась и только хотела что-то сказать, как в класс вошла учительница — приятная, на вид, женщина лет тридцати. Она обвела класс строгим взглядом из-под очков-половинок (привет Дамблдору) и задержалась на Винсе. Точнее на его новом украшении, расположенном на половине напыщенного лица.
— Винс, после уроков подойдешь ко мне в кабинет. — Сказала мисс-как-ее-там и перевела взгляд на меня. Судя по чуть изменившемуся выражению лица, женщина отметила некие изменения в стиле, но сочла их находящимися в пределах нормы. — И ты, Мико, тоже.
Так, с хуя ли?
Рыжик бросил на меня торжествующий взгляд через плечо и гадко ухмыльнулся. Ради всего святого и не очень, Винс, не доводи до греха. Я ведь не местные тюльпанчики — я тебя научу родину любить. Не нарывайся. А я пока разберусь с таким неожиданным «подарком», как вызов к учителю.
— Позвольте спросить, мэм. — учительница от такого обращения аж поперхнулась. А я что? Я — ничего! Я просто имени ее не знаю. — Могу ли я узнать повод, по которому вы хотите меня сегодня видеть у себя в кабинете?
Тишина, кажется, стала оглушающей, все ученики повернулись, глядя на меня, кто с сочувствием, кто с недоумением. Даже Сиерра уставилась на меня глазами, полными чистого и неподдельного недоумения. Но я продолжала буравить учительницу спокойным взглядом, ожидая ее ответа. Женщина какое-то время смотрела на меня в ответ, после чего прокашлялась в кулак и, надменно на меня глянув, сказала:
— За вашу исключительную неуспеваемость, мисс Накадаи. Однако, если вы не согласны, и ваши знания не соответствуют вашим оценкам, то можете это продемонстрировать, рассказав сегодняшнюю тему вместо меня. Если же не справитесь, то всю последующую неделю будете ходить на отработки и я прослежу, чтобы вы с них не сбегали. — Глаза учительницы опасно прищурились. Весь ее вид выражал железобетонную уверенность. Ух, какие мы страшные. Боюсь-боюсь! А если серьезно, то хорошая тактика против ребенка-раздолбая. Но не против взрослого человека, уже прошедшего школьную программу.
Это будет рискованно. История — не самый мой любимый предмет. Да, я в школьные годы чуть ли не ночевала в библиотеке ради хороших оценок, но вот именно с историей было больше всего проблем. Черт, оно будет того стоить! План не привлекать к себе внимание накрылся в тот момент, когда я решила спасти Рафа. Теперь меня заметили и, проследив за поведением Винса, поняли, кто его так разукрасил. Значит, будут вопросы. И проблемы. И теперь мне нужно минимизировать ущерб. Как? Все просто! Поступить абсолютно противоположным, моему первоначальному плану, образом! Если я привлеку к себе достаточно внимания, то смогу приобрести себе защиту в лице школьных авторитетов. Я более чем уверена, что Винс не единственный блатной тут. Возможно, они не такие влиятельные, как он, но они есть. А если нет, то я все равно останусь на виду, и рыжей сволочи будет труднее меня подловить без свидетелей. При этом, стоит мне завоевать сердечки местных учеников — и я сама стану тут авторитетом. В прошлой жизни мне для этого потребовалось сколотить группу и частенько ввязываться в драки, защищая первоклашек. Теперь я постараюсь обойтись без этого. Никакого бунтарства. Никакого подросткового максимализма и гормонов. Чистый расчет, чтобы меня не задавили. И опыт. То, чего нет у детей.
— Не напомните, какая тема, мэм?
По классу прошлась волна шепота. Ученики недоумевали, мол, я серьезно, решилась? Да, детишки. Сейчас тетя Катя покажет вам, как надо учителей уделывать! Кстати, эта женщина мне нравится. Вполне такая типичная учительница, пытающаяся поставить на место проблемного подростка. Ее можно понять, судя по всему, Мико попортила ей нервы. Но я — не она и подобной фигней заниматься не планирую. Мне аттестат хороший нужен. Снова.
— Сегодня мы переходим к мировой истории, мисс Накадаи, но, раз вы так в себе уверены, я, пожалуй усложню вам задачу. — Женщина в предвкушении сложила руки перед собой и улыбнулась, глядя на смирно сидящую меня. — Расскажите мне об Октябрьской революции.
Вы серьезно? Судя по офигевшим лицам учеников — об этом событии они знали… нихрена. Что странно. В России, если я правильно помню, про дяденьку Ильича и «доброго» дяденьку Сталина рассказывают классе этак в шестом-седьмом. Сейчас я нахожусь примерно в этом временном промежутке. Ладно, возможно это просто различия в культуре. И последствия Холодной Войны. Сиерра робко подняла руку.
— Но, мисс Блэквол, вы говорили, что нам подобное проходить не за чем. — спасибо за попытку, солнышко, но отступать — не в моем стиле.
Я встала и аккуратно, смотря под ноги, потопала к доске. Проходя мимо Винса, одарила его холодным взглядом и с уверенным видом встала перед учениками, на ходу вспоминая все, что я знаю об этом знаменательном историческом событии. А знала я немало, ибо, чтобы получить заветную пятерку в аттестате, когда-то перерыла половину библиотеки по данной теме. Ну что, мисс Блэквол, вы даже не представляете, какой подарок мне только что сделали.
Я собралась с мыслями, покашляла в кулак, прочищая горло, и начала нести просвещение в массы:
— Все началось за несколько десятилетий до 1917 года, когда мужчина по имени Карл Маркс написал манифест, объясняя, как капитализм представляет собой систему, посредством которой вонючая буржуазия давит и эксплуатирует рабочие массы. И что только через классовую войну можно создать восстание рабочих и воплотить коммунистическую утопию. Данную работу прочитал товарищ Ульянов, более известный, как Владимир Ильич Ленин. Но за публичное признание любви к Марксу, а не к папочке царю его изгнали в Сибирь…
Некоторое время спустя.
— Последним желанием Ленина было не допустить попадания власти в загребущие руки Сталина, но к тому времени, как Ильич помер, картавый грузин был слишком силен, чтобы одолеть его. В итоге тело вождя забальзамировали и положили в мавзолей на всеобщее обозрение. Ленин так и не увидел утопического будущего, о котором так мечтал. Все его недолгое правление было посвящено разрушенной Российской экономике, первой мировой войне и гражданской войне. Он был жесток и беспощаден, но если вы думаете, что Ленин тиран… то вы очень мало знаете про правление Сталина.
Звонок. В классе тишина. Все ученики сидят и смотрят на меня с вытянувшимися лицами и раскрытыми ртами. Мисс Блэквол выглядит ошарашенной. Она в недоумении таращит на меня глаза и явно не понимает, откуда я столько знаю про революцию далекого 1917 года. Я невозмутимо стояла у доски, внутренне чуть ли ни пища от восторга. Внезапная идея, родившаяся в голове за пару секунд, имела сокрушительный успех. Такое мои дорогие одноклассники еще долго не забудут. Ну, внимание привлекла, а что дальше? Что-то я как-то этот момент не продумала. Выделяться знаниями это, конечно, замечательно, но-ка бы ботаном не прослыть. Это будет приговор.
— И почему же, мисс Накадаи, вы не показывали своих блестящих знаний на моем предмете раньше? — Наконец очнулась мисс Блэквол. Учительница поправила пальцем очки-половинки и снова нацепила маску снисходительности.
Потому что раньше это тело принадлежало подростку-раздолбаю, а теперь в нем кукует взрослая женщина, которая, в свое время, жопу рвала ради хороших оценок и запихивала в свой несчастный мозг килотонны информации!
— Очень хотелось произвести на вас впечатление, мэм.
— Что ж, мисс Накадаи, у вас это получилось. Надеюсь, что свои знания вы будете проявлять чаще, чем раньше. Можете быть свободны. — Мисс Блэквол довольно улыбнулась и сложила руки на столе.
Следующие уроки прошли без подобного цирка. Я смирно сидела на своем месте, писала конспекты, решала задания. Иногда выходила к доске и наслаждалась реакцией учителей на правильные ответы. Как я и подозревала, проблем с поднятием оценок из бездны у меня не будет. Нет, ну если я знаю, то почему бы и не самоутвердится? Читерство? Определенно. Но мне как-то похуй. Итак дел невпроворот, а в школе можно и отдохнуть. Так сказать, немножко выдохнуть и расслабиться, что я и решила сделать на обеденном перерыве. Еще в первый день заметила, что еду в столовой местная школота покупает. В лишении карманных денег появился смысл. Именно поэтому я утром по старой привычке взяла с собой контейнер с едой. Омлет и горошек. И термос с чаем. Пришлось взять с собой сумку через плечо, но голодать я не намерена. Еще язвы желудка мне до полного счастья не хватало.
Устроившись за дальним столиком у окна, я разложила свой обед-завтрак и принялась его уплетать за обе щеки. Осталась математика и литература. И все. Скукота закончится и я смогу наведаться в местную библиотеку. Зачем? Саморазвитие! Школьная программа давалась мне легко, за счет знаний, полученных в прошлой жизни. Да, это нечестно, но у меня нет ни малейшего желания прятать знания, которые я нарабатывала кровью, потом и слезами, когда была школьницей. Проблема в другом. Я все еще не уверена, что хочу быть врачом, после того, как потеряла родителей и померла сама. Даже мое всеобъемлющее желание помогать каждому встречному-поперечному притухло и тихонько сидит в дальнем уголке мозга, изредка поскуливая. Это я к чему? Надо понабраться дополнительных знаний и, найти то, что по душе. А потом вцепиться в понравившуюся дорожку всеми конечностями и зубами, до кучи. Чтоб наверняка.
— О чем задумалась?
Голос Сиерры вывел меня из задумчивости настолько резко и неожиданно, что я подавилась. Девушка ойкнула и с силой похлопала меня по спине. Наконец, когда пресловутый кусочек омлета покинул дыхательные пути, я смогла нормально вдохнуть. Зараза. Чуть второй раз не померла. Отдышавшись, перевела взгляд на рыженькую, смотрящую на меня с искренним беспокойством. Совсем про нее забыла, а ведь хотела через нее получить работу в кафе. Надо быть внимательней.
— Все хорошо. — я слабо улыбнулась, делая глоток чая и наливая еще. — Просто думала, что ты довольно милая.
— Ты так думаешь?
— Да! — и сейчас я вот ничуточки не лукавлю, действительно считая Сиеру миленькой. Причем не только внешне, мне она казалась действительно приятным человеком. Пока что. Эх, ей бы веснушки. — Ты и правда, очень милая, просто не замечаешь.
Девушка зарделась, смущенно опуская взгляд и беря в руки коробочку с молоком, до сего момента спокойно стоящую на подносе. Перевела взгляд на еду, принесенную Сиеррой. Хот-дог, несколько яблок, порезанная палочками морковь и пресловутое молоко, которое рыжая сейчас судорожно пыталась открыть дрожащими пальцами. Я молча взяла пачку и вставила, немного помятую, трубочку в нужное место. Сиерра благодарно кивнула. Какое-то время просидели молча, наслаждаясь едой.
— Я тут мельком услышала, — откладываю вилку и беру в руки чашку с чаем. Столовая полна народу, но к нам, что удивительно, никто не пытается подсесть. Хотя, по моим расчетам, должны были подойти хотя-бы одноклассники, — что у твоей мамы в кафе завал и требуются помощники. Не возражаешь, если я на вас поработаю?
Вот вроде нормально сформировала мысль, подала ее не очень навязчиво, но Сиерра недовольно нахмурилась и резко поставила недопитое молоко на стол. Думаю, если бы оно было в стакане, звон бы услышала вся столовая. Недоуменно подняв взгляд, я встретилась с обиженными зелеными глазами, смотрящими на меня настолько разочарованно, насколько это вообще возможно. Так, ну и где я сглупила на этот раз?
— Так это все ради того, чтобы попасть в кафе?
— Эм… что «все»? — Я недоумевала. Вроде все нормально, но почему она так на меня взъелась? Я сказала что-то не то?
— Твое… отношение. Комплименты. Ты просто хотела подобраться ко мне поближе, чтобы найти работу. — Обиженно поджав губы, девушка уже хотела уйти, как я быстро и крепко схватила ее за руку.
— Э нет, солнышко, все эти комплименты были от чистого сердца и без корыстного умысла. — на самом деле тут она была недалеко от истины, я действительно хотела через Сиерру получить работу в кафе. Но не ради этого я с ней любезничаю, в самом-то деле! — Ты права, я хочу найти работу, но если ты откажешь — продолжу относиться к тебе как сейчас.
Сиерра обиженно фыркнула, вырвала свою руку из моей, но все равно села рядом, вновь принимаясь за молоко. Судя по напряженному выражению лица, девушка усердно работала мозгами. Я ее не торопила. Все таки, если рыжуля отреагировала так бурно на обыкновенный вопрос, то ее явно где-то жестко использовали. Задела триггер, вот она и сагрилась. Нда, неловко вышло. Хотя, девушку можно понять. Мико ничего о Сиерре в дневнике не писала, значит друзьями они не были. А тут внезапно, когда дел у семьи выше крыши, появляюсь я, вся такая ласковая, и начинаю мерно окучивать девочку, после чего расспрашивать о работе. Ясен хрен Сиерра вспылила, все выглядит ну очень подозрительно, если посмотреть с ее стороны.
— Эм, слушай, если нельзя, то я не настаиваю, все…
— Я подумаю.
— Что?
— Я подумаю. — повторила Сиерра, глядя на меня своими большими зелеными глазами. Молоко, судя по смятой пачке, она допила. — Но при одном условии. — Девушка протянула мне руку с самым серьезным видом, чем заставила меня сглотнуть, — Ты никогда и ни за что на свете не будешь пытаться меня использовать.
Я кивнула и пожала протянутую ладонь.
— Даю слово. — А их я всегда держу.
***
Не было бы счастья, да несчастье… привалило. Под конец учебного дня я, мечтающая о холодном душе и горячем ужине, вышла на школьное крыльцо, потянулась, чувствуя, как каждая мышца отдается ноющей болью и только хотела идти домой, как узрела ЭТО. Мой утренний глюк сидел посреди школьного двора, игнорируемый всеми, и напряженно вглядывался в сторону входа. Как раз туда, куда я вышла пару секунд назад. При этом он бросал странные взгляды себе за спину, но на что конкретно — я видеть не могла. Эта консервная банка загораживала обзор. Страдальчески вздохнув, я потопала в сторону дома, надеясь, что глюк слепой и меня не заметит.
Заметил.
Глючный трансформер подорвался с места так стремительно, будто до этого сидел на муравейнике. Быстро подскочил ко мне, просто проходя насквозь детей. Им, судя по отсутствующей реакции, было все равно. Не, ну, логично. Это же глюк. Мой глюк. Который сейчас будет выносить мне мозг. А может, это у Мико что-то с головой было? Или это последствия переселения душ? Или удара башкой о край душевой кабинки? Лично я склоняюсь к последнему.
— Я тут думал, пока тебя ждал. — Железяка почесал репу и нелепо улыбнулся, несмотря на то, что я всеми силами старалась его игнорировать. — И понял, что ты думаешь, будто я не настоящий.
Да у нас тут гений! А все-таки интересно, он — порождение моего больного мозга, или все-таки Мико?
— И потому я решил доказать тебе свое существование! — Гордо заявило это чучело, пока я пыталась сосредоточится на том, что сказала мне Сиерра. Сегодня она поговорит с мамой о моем принятии на работу. Позвонит, если что-то проклюнется.
Ладно, сейчас — домой. В душ, покушать, а после в библиотеку. За книжками. Информация в интернете хотя и легкодоступная, но, по большей части, непригодная для изучения. Конечно, там есть нечто стоящее, но ту же Википедию может отредактировать любой желающий. Мне такого счастья, в виде дезинформации, не надо.
— Мико! — да что еще?
Только я хотела повернуться и высказать незадачливому человечку пару ласковых, как наткнулась на радостный взгляд светло-карих глаз из-под, теперь уже целых, очков. И прическу-луковицу. Раф. Солнышко, тебе сейчас чудом не влетело. Однако, вопреки всем законам мирозданья, глядя на радостное лицо пацана, мне что-то перехотелось рвать и метать.
— Что такое?
— Я так тебя и не поблагодарил. — мило улыбнулся мальчуган, трепетно прижимая к груди желтую радиоуправляемую машинку. — И…
— А по-моему, пока мы шли на остановку, ты мне раз двадцать «спасибо» сказал. — рассмеялась и уперла руки в бока, широко улыбаясь. — Все хорошо, Раф.
— Ну, может тогда, посидим вместе? У меня новая машинка, хочу ее опробовать.
Нет, ну вот как этому чуду в очках отказать? Смотрит на меня так радостно и умоляюще одновременно, в широко раскрытых глазах отражаются солнечные блики. И улыбается так наивно, господи, какой-же он милый. Потрясающее сочетание, давящее на умиление и вырубающее желание сказать «нет» под корень. Мне оставалось только вздохнуть и отправить смс-ку опекунам, что задержусь.
Пока я позорно капитулировала перед мелким пацаном, мой личный глюк решил таки проявить себя. Он тактично не вмешивался в наш разговор, но стоило мне раскрыть телефон-раскладушку и начать печатать сообщение, как этот громадный уебан положил свою рожу прямо передо мной, полностью загородив Рафа. Я стойко его проигнорировала.
— Если ты оставишь послание вон тому синему мотоциклу — обещаю тебя больше не донимать.
Я подняла голову и посмотрела прямо в его наглые голубые глаза. Подумала. Взвесила «за» и «против». И решила согласиться. Собственно, а что я теряю? Просто отнесу записку и отделаюсь от настырной галлюцинации. Почему бы и нет?
— Все хорошо? — из недр чужой металлической башки послышался голос Рафа. Ну да, этот красный глюк слишком большой, чтобы просто загородить пацана. Он просто лег на мелкого, не боясь раздавить. Зная, что пройдет насквозь. Странное поведение для глюка, стремящегося доказать свою реальность.
— Да, все отлично. — я громко захлопнула раскладушку и засунула телефон в поясную сумку. — Мне нужно друга предупредить. Это недолго.
Выражение лица Рафа я не видела, но подозревала, что он удивлен. Ну да ладно. Достав скетчбук и ручку, я вопросительно покосилась на все еще лежащего трансформера. Тот, поняв, что я согласна, аж просиял и, вскочив с места, сел рядом со мной на корточки. Лицо вдруг стало очень серьезным, отчего по спине пробежали мурашки. Так! Это твой глюк! Не ведись!
— Мегатрон возвращается. — ок, круто. Несуществующий лидер десов решил прилететь для боя с несуществующими автоботами. — Подпись: Клиффджампер.
Написав все сказанное, я вырвала лист и, чувствуя себя полной идиоткой, пошла в сторону красивого голубого мотоцикла, стоящего у обочины. С каждым шагом я чувствовала себя все глупее и глупее. Чтобы отвлечься от неприятных эмоций и ощущения неправильности, я начала рассматривать приближающийся мотоцикл. Ну, транспорт и транспорт. Ну красивый, признаю, и дальше что? Оно сейчас возьмет и трансформируется? Не верю. Думаю, хозяин просто придет, найдет записку, почешет репу и выкинет ее к чертовой матери. Ну, по крайней мере, так бы поступила я.
И вот, стою у мотоцикла и смотрю на него, как баран на новые ворота. Проклиная все и вся в этом мире, особенно плотно проходясь по глюку по имени Клиффджампер, засовываю записку под зеркало. Все. Договор исполнен. Теперь эта нечисть должна от меня отвалить. Возвращаюсь к Рафу и облегченно улыбаюсь, думая, что все странности, наконец, закончатся.
— Пошли, опробуем твою машинку.
