Когда спадает маска наёмника

Гуань Шань застонал спросонья, нащупывая под подушкой вибрирующий телефон, не оставляющий ему шанса на полноценный сон. В своей любимой маленькой комнатке в родном доме спалось ему, как младенцу, пусть и было совсем непривычно засыпать без спасительных и жарких объятий любимого мужчины. За два месяца он так сильно привык к ним, что сейчас чувствовал себя ребенком, у которого отобрали плюшевого медведя. На экране высветилось имя Цзяня и два часа ночи. Пару раз промахнувшись мимо положенного, Гуань Шань все-таки попал по зеленой стрелке и сунул телефон под щеку, медленно погружаясь обратно в сон. — И? — Рыжи-иче-е-ек! — слишком слащаво и чуть-чуть испуганно прозвучало в динамике, а следом за этим быстрое и виноватое: — Прости. — Что-то случилось? — Гуань Шань зевнул. — Рыжичек, а ты машину водить умеешь? — все еще виновато и с надеждой спросил Цзянь. — Умею. Цзянь, что за нафиг? С тех пор, как И признался Шаню в своем увлечении подчиненным Хэ Чэна и наоборот, Цзянь решил, что они просто обязаны стать лучшими подружками, ведь их обоих связывали воедино их более старшие и умудренные опытом партнеры. Поэтому Цзянь И звонил ему по любому абсолютно поводу, чтобы спросить совета или поплакаться на твердолобость Хуа Би, объясняя это тем, что Гуань Шань имеет больший опыт отношений со взрослым мужчиной. — Ты не мог бы забрать… нас? — смущенно попросил блондинчик и Шань прямо видел, как тот переминался с ноги на ногу и прятал глаза за волосами. — Нас? — Меня, Би и… и Чэна. — Цзянь как-то неловко всхлипнул. — Рыжичек, они напились и подрались. — О, боги, — простонал Шань, скидывая ноги с кровати. — Что там у них произошло? — Я не знаю. Правда, не знаю. Я отобрал у обоих ключи от машин, чтобы они не сели за руль пьяными, но сам водить не умею. Так ты заберешь нас? — Оплатишь мне такси, — потребовал Мо, накидывая на плечи толстовку. — Оно уже ждет тебя у дома, — с радостью оповестил Цзянь и отключился, не оставляя Рыжику выбора. Гуань Шань поморщился от легкого головокружения, но стойко вытерпел приступ, сунул в карман спортивных штанов ключи от их с Чэном квартиры, и вышел из комнаты, замерев на пороге, когда услышал звук работающего телевизора. На диване сидела мама и… плакала? — Мам, что случилось? — испугался Рыжик, присаживаясь к ней и беря ее ладони в свои. — Почему ты плачешь? — А чего он… — всхлипнула женщина, кивая в сторону телевизора. — Бедная Элиза, этот гаденыш изменил ей! Понятно. С тех пор, как у мамы появилось больше свободного времени, она подсела на дерьмовые сериалы для сентиментальных женщин. Покачав головой, Гуань Шань стер слезы с лица матери и чмокнул ее в лоб. — Ой, милый, а ты куда так поздно? — опомнилась жертва некачественных сериалов. — Заберу Чэна из бара, — едва ли не раздраженно выдохнул Мо, надевая кеды. — Останешься у него? — Ага. — Будь осторожен, — обманчиво понимающе улыбнулась мать, но глаза ее сверкнули недобрым огнем. — И передай ему, что мне нужно серьезно с ним поговорить. — Конечно. Не сиди долго, мам, не выспишься. Таксист, не менее сонный старичок, поприветствовал позднего пассажира и кивнул ему на плед на заднем сидение, но Мо отказался, решив, что двадцать минут сна его не спасут. Цзянь И встретил его прямо на обочине дороги, кинулся на шею, вопя что-то о том, как испугался и как хочет спать. Шаню пришлось хорошенько встряхнуть его, чтобы привести в порядок и потребовать информацию о местонахождении «взрослых». — О, Рыжий, какие люди! — приветственно воскликнул бармен Джимми, взмахивая рукой над барной стойкой. — За своим пришел? — Ага. Выпиши пока счет за испорченную мебель и остальное, — кивнул ему Шань, безошибочно выделяя из разномастной толпы два бессознательных тела, валяющихся на дальних диванчиках. — Ты знаком с ним? — тихонько спросил Цзянь И, вцепившись в рукав его толстовки. — Да, бывал здесь с Чэном пару раз до больницы. Гуань Шань придирчиво осмотрел «свое», подмечая ранку на губе, из которой сочилась кровь, запачкавшая белую рубашку, порваный рукав, растрепанные волосы. Хуа Би с разбитой бровью и расцветающим синяком на скуле дрых на диване напротив. Вроде взрослые, а все равно как дети. — Эй, глазки открой, — шепотом потребовал Гуань Шань, склонившись над своим и похлопав его по щеке. Чэн попытался отмахнуться, но Мо перехватил его запястье и потянул на себя, заставляя подняться, закинул руку себе на плечи и обнял за талию. — Цзянь, справишься? — спросил он у друга, наблюдая за тщетными потугами хрупкого парнишки хоть как-то поднять здоровяка Хуа Би. — Я помогу ему, — неожиданно пришел на помощь Джимми, хлопнул Рыжика по плечу и подмигнул ему. — Положись на меня, Рыж. Тот согласно кивнул и потащил еле передвигающего ноги возлюбленного к выходу, ловко лавируя между людьми. Вот они, прелести отношений со взрослым партнером — изредка его нужно вытаскивать из бара пьяным вусмерть. Правда на памяти Гуань Шаня это было первым разом, обычно Чэн мог пропустить пару стаканчиков виски за работой, но не больше, и в таком невменяемом состоянии возлюбленного Шань видел впервые. Ну, все бывает когда-то впервые. Хэ Чэн ткнулся холодным носом ему в шею и оставил кровавый поцелуй на коже, крепче обхватывая его плечи. — Котенок? — шепнул мужчина, не открывая глаз. — Да я, я, — буркнул Шань, перехватывая его поудобнее, чтобы забрать у Цзяня ключи от машины. — Кому бы я еще позволил к тебе прикасаться? Мо аккуратно загружал Чэна на заднее сидение машины и пристегивал, пока Джимми с другой стороны занимался тем же самым с Хуа Би. На несколько секунд Хэ Чэн приоткрыл глаза, мучительно глядя на возлюбленного, протянул руку с разбитыми костяшками к его лицу и Шань с улыбкой подставился под прикосновение, чувственно поцеловал запястье, после укладывая ладонь ему на бедро. Цзянь И забрался на переднее сидение и послушно сложил ладошки на коленях в ожидание водителя, а Мо завис на улице с Джимми. — Что там у них случилось? — спросил Рыжик, разглядывая список сломанных столов и разбитых бутылок с алкоголем других посетителей заведения. — Рыж, если бы я всерьез вслушивался в их разговоры, давно уже был бы мертв, — усмехнулся бармен. — Нормально все было, болтали о чем-то, как обычно, потом этот, белобрысик пришел, — Джимми махнул рукой в сторону Цзяня. — Они с Би покричали немного, белобрысик в туалет отчалил, ну, эти двое и схлестнулись. — Ой, блять, пустоголовые наборы мышц и мускулов, — выругался Гуань Шань, пряча чек в карман толстовки. — Ближе к обеду переведу деньги тебе на счет, ладно? — Ага, позаботься там о Чэне. — Джимм хлопнул его по плечу. — Не переживай, взрослые тоже иногда ссорятся и дерутся. Шань махнул ему рукой на прощание и сел за руль, пристегнулся, кинул быстрый взгляд в зеркало заднего вида на дремлющих мужчин и выехал с парковки бара. Цзянь И неловко перебирал в пальцах какую-то бумажку, то и дело отрывая от нее кусочки. — Рыжик, а когда ты водить научился? — заговорил он, когда на его коленях образовалась горка истерзанных клочков. — Чэн научил на одном из первых свиданий. Ехать по ночному городу было сплошным удовольствием, никаких прохожих, за исключением редких выпивак, подобных Хэ Чэну, никаких машин, за иключением таксистов. Помнится, в первый раз, когда Чэн посадил его за руль в черте города, Гуань Шань сильно растерялся, но факт, что он сидел на коленях возлюбленного, готового в любой момент перехватить управление, подбадривал его. Через пару-тройку таких вот пробных заездов, Мо уже был в состоянии водить машину самостоятельно. — Так круто, — выдохнул Цзянь и печально оглянулся через плечо. — Как думаешь, если я попрошу Би, он научит меня? — Просто будь собой, — посоветовал Гуань Шань. — Рано или поздно, твоя настойчивость доконает его и у него не останется выбора. — Вы с Чэном… ходили на свидания? — Цзянь скромно принялся ковырять рваную джинсу на коленке. — До сих пор ходим, — пожал плечами Рыжик. — На время моего пребывания в больнице, естественно, пришлось прекратить, но Чэн частенько устраивал маленькие романтические ужины. — Рыжик, а тебе можно пить? — Цзянь И резко обернулся к Шаню, не обратив внимания на сдерживаемый его ремень безопасности. — Нет, а что? — Хочу напиться. — Нам по возрасту не положено, — сдержанно напомнил Мо и усмехнулся, когда Цзянь смешно округлил глаза и с обвинением во взгляде ткнул указательным пальцем на заднее сидение. — Они взрослые, им можно. — Ага, как трахаться, так мы тоже взрослые, а как выпить… — обижено пробурчал Цзянь, скрещивая на груди руки и отворачиваясь к окну. — Говори за себя, — еле сдерживая смех, попросил Шань. — Точно. Я и забыл, что ты все еще девственник, — захохотал Цзянь, ударяя его в плечо. Рыжик закатил глаза. — Я же шучу, Рыжичек, — кинулся к нему блондинчик обниматься, благо ремень ему не позволил. — Злой ты, Шань. — Не забывай, кто мой парень. Они помолчали. — Как твои руки, Рыжик? Тебе не трудно вести машину? — с искренним беспокойством спросил Цзянь И. — Все в порядке. — Мо оторвал одну руку от руля, сжал-разжал пальцы в кулак, пытаясь скрыть тремор. — Они все еще трясутся, — все-таки заметил Цзянь. — Да, это побочный эффект. Боюсь, от него мне вряд ли удасться избавиться. Но это не то, за что стоило бы переживать. — Ты всегда так говоришь, Рыжик, — с улыбкой оповестил Цзянь. — Какой бы ни была проблема. Надеюсь, когда-нибудь тебе надоест играть в благородство и ты научишься рассказывать о своих проблемах. — У меня нет проблем, которые я не смог бы решить самостоятельно, — хмыкнул Гуань Шань, паркуясь у подъезда блондинчика. — Тебе помочь? Или, может, мне стоит отвезти Би к нам с Чэном? — Нет, спасибо, я справлюсь. Спасибо, Рыжичек, с меня причитается. Прости, что разбудил так поздно. — Гуань Шань потрепал друга по волосам и с плотно сжатыми губами наблюдал, как хрупкий парень вытаскивает здоровяка Би с заднего сидения со словами: — Вставай, пьяница! — Сам такой, — огрызнулся в ответ Хуа Би, но послушно попробовал переставлять ноги. Гуань Шань проверил Хэ Чэна, прежде чем вернуться на дорогу и за считанные минуту доехал до их дома. Время уже подваливало к трем, глаза слипались, да голова к тому же кружилась. Но Чэну наверняка гораздо хуже. Мужчина послушно повис на нем, когда Рыжик вытащил его из машины, и даже шагал сам, лишь опираясь на возлюбленного. Шань кивком поприветствовал полуспящего консъержа и вознес мысленную хвалу проектировщику, который предусмотрел в их доме лифт. Оказавшись в квартире, он, не включая свет, усадил Хэ Чэна на диван в гостиной и опустился на колени между его разведенных ног, принялся расшнуровывать туфли. Закончив, Шань не нашел в себе сил встать. Головокружение достигло своего пика. Он положил голову на бедро возлюбленного, с улыбкой ощущая его пальцы в своих волосах, придвинулся чуть ближе к паху и чмокнул в ширинку брюк. — Хочешь, отсосу тебе? — шепотом предложил он. — Хочу спать, — так же шепотом хрипнул Чэн. — Хорошо. Пошли. В спальне Гуань Шань избавил Чэна от остатков одежды и уложил под одеяло, после чего сходил на кухню за влажным полотенцем и мороженным горошком для его губы. Протер лицо и шею, смывая пот и запахи не самого приличного бара, подержал холод у губы, снимая припухлость, пока сам покрывал крошечными поцелуями его подбородок и скулы. Мысли о теплой постельке заняли все его мысли, поэтому, прибрав средства первой помощи пьяному в дрова Хэ Чэну, Гуань Шань принес воду и таблетки от головной боли, оставив на прикроватной тумбе, и, избавившись от одежды, с удовольствием забрался под горячий бок любимого мужчины, обнял его руку и ткнулся лбом в плечо, готовясь отправиться в долгожданный сон. — Прости меня, — шепотом попросил Хэ Чэн. — Я не злюсь. — Цзянь И закатил Би истерику, когда обнаружил нас в баре. — Ну, это же Цзянь И, — улыбнулся Гуань Шань. — Он все время на эмоциях, так что не удивительно. А я… Мне кажется, за то время, что мы с тобой вместе, я здорово так повзрослел. И, в отличие от блондинчика, я прекрасно понимаю, что тебе нужно личное пространство и время вдалеке от меня. Не сейчас, конечно, нет, — усмехнулся он, прижимаясь еще теснее. — Сейчас я хочу быть так близко, как только можно. — И ты не обидишься на меня? — почти удивленно поинтересовался Чэн. — Нет, ну если так хочешь, я покричу на тебя завтра вечером, когда ты отойдешь от похмелья и не будешь мучаться головной болью. — Мо приподнялся на локте, разглядывая хмурое лицо возлюбленного. — А вообще, если хочешь узнать мое мнение по поводу произошедшего, то в следующий раз просто скажи мне, что хочешь напиться, чтобы я был готов забрать тебя. Чтобы не получилось вот такой вот неожиданности. Теперь тебе придется ехать к маме на серьезный разговор. — Она не спала, когда ты ушел из дома? — Нет, смотрела дурацкий сериал. Она волнуется, это нормально. — Гуань Шань улегся ему на грудь, закинул на него ногу и обнял поперек туловища. — Чэн, я тебе верю. Верю тебе и в тебя. Волнуюсь и переживаю, само собой, но в то же время понимаю, что отношения в первую очередь строятся на доверии. Хэ Чэн резко перевернулся, меняя их местами, и вот он уже уткнулся лицом в грудь юного возлюбленного и стиснул в своих руках почти до боли. Но тем не менее, Рыжик по-прежнему закинул на него ногу и зарылся пальцами в растрепанные волосы, массируя кожу головы, прижал к себе свободной рукой. — И почему сейчас мне кажется, что произошло что-то непоправимое? — задумчиво задал риторический вопрос Гуань Шань, тем не менее, расслабляясь. — Не переживай, котенок, — прошептал Хэ Чэн, касаясь губами его груди. — Ничего не произошло, правда. Я ничего не натворил, никого не убил, ни с кем тебе не изменил, ни на кого, кроме тебя, не заглядывался. Я по-прежнему рад тебе, без ума от тебя, люблю тебя, хочу тебя. — Скажи мне это в глаза, — настойчиво потребовал Мо. Хэ Чэн без лишних слов оторвался от него и лег на подушку напротив, благо на улице уже начало светать, что позволило ему спокойно разглядеть решимость в сладких медовых глазах любимого. Шань улыбнулся, погладив его по небритой щеке, Чэн скопировал его движение, задержав большую шершавую ладонь на его лице, провел большим пальцем по нижней губе парнишки. — Я люблю тебя, Мо Гуань Шань, — сказал он так, что не оставалось сомнений в правдивости его слов. Где-то слева за ребрами вдруг заболело резко, выбив в уголках глаз слезы, а губы растянув в подрагивающей улыбке, Шань всхлипнул. Случайно получилось, но искренние слова любимого человека, впервые произнесшего их вот так явно, вызвало в парне какие-то странные сентиментальные чувства. — Я люблю тебя, Хэ Чэн, — еле сдерживая слезы, дрожащим голосом произнес Рыжик и, рассмеявшись от накативших эмоций, прижался своим лбом к его. — Люблю тебя, люблю всем сердцем. — Люблю больше жизни, — вторил ему Хэ Чэн, цепляясь за него, как утопающий за соломинку. — Люблю тебя, мой маленький котенок. Господи, как же я люблю тебя. Гуань Шань первым поцеловал его, не смог больше выдерживать эти душераздирающие признания в любви. Чэн с удовольствием принял поцелуй, углубляя его, затащил возлюбленного на себя, прошелся широким жестом по всей спине, сжал в ладонях упругие ягодицы, вызывая у Шаня грудной стон. — Все-таки стоит отсосать тебе, — с хитрой ухмылкой промурлыкал Рыжик, потираясь пахом о крепкий стояк под собой. — Как давно твой член не был у меня во рту? — Со вчерашнего утра, вообще-то, — напомнил Чэн, первым забираясь в боксеры возлюбленного и хватая его горячую твердую плоть. — Ты зажал меня в ванной, помнишь? — Припоминаю что-то подобное, — хмыкнул Шань, выскальзывая из его руки и спускаясь чуть ниже, чтобы заняться крепкой грудью и призывно торчащими сосками. — Но я же не виноват, что по утрам ты особенно сексуальный, раздетый, растрепанный, сонный. Если бы мы занимались сексом, как все нормальные люди, то по утрам в зеркале ванной отражалось бы кое-что другое, а не я на коленях. — Когда ты успел стать таким развратным, малыш? Помнится, когда ты меня впервые поцеловал, то покраснел и сбежал, как будто за тобой черти гнались. — Ну так это давно было. Если тебе угодно, конечно, могу зажиматься, как малолетняя девственница, и довольствоваться лишь поцелуйчиками в щечку. Типа до свадьбы ни-ни и все такое. Ну что, согласен? — Шань приподнялся на локтях и склонил голову к плечу, хитро глядя на недоумевающего возлюбленного. — Ты, кажется, что-то там хотел сделать, да? — как бы невзначай напомнил Хэ Чэн, глазами указывая на свой вздыбленный пах. — Ты не останавливайся, не останавливайся, только чудной попкой ко мне развернись, а то ручки у меня коротенькие, не достану. Победно улыбнувшись, Гуань Шань подтянулся выше, распаляя мужчину поцелуем, и послушно развернулся на сто восемьдесят в излюбленную шестьдесят девятую. Ну а что? Не довольствоваться же реально одним поцелуем. Так и от спермотоксикоза недолго помереть.