***
Гуань Шань ходил медленно, едва заметно прихрамывая, но улыбался во все тридцать два, без тени сожаления или презрения приветствуя новоприбывших. Стойко вытерпел стальные тиски объятий от Цзяня, чувствительный хлопок ладонью по искусанной исцелованной до засосов лопатке от Чжаня, тяжелую закинутую на такие же измученные плечи руку Тяня и неловкое, почти не ощущающееся рукопожатие от Ли Суна. Хуа Би таинственным образом исчез, но Мо подозревал, что того утащил в свое логово Хэ Чэн, чтобы жестоко покарать непослушного друга-подчиненного за испорченный отпуск. Веселящиеся парни сразу утащили Рыжика на улицу, где уже был установлен мангал, в три голоса жалуясь, что на острове нет никого, кто бы их накормил. Гуань Шань веселился со всеми в своей собственной манере — кричал, вопил и требовал, раздавал подзатыльники и болезненно стонал сквозь стиснутые зубы, если кто-то неосторожно затрагивал саднящие места. В какой-то момент к подросткам присоединились Чэн с Би. Цзянь И сразу повис на белобрысом и, по всей видимости, не собирался слезать с него, несмотря на раздражение на лице наемника. Хэ Чэн благоразумно не смущал Рыжика романтическими порывами нежности и ласки, просто незримо ощущался рядом, и ему, Шаню, совсем не было завидно, что Хуа Би и Цзянь так открыто целовались и обнимались на виду у всех. Ну, может быть, совсем капельку. Ближе к ночи, когда всем приспичило искупаться, Гуань Шань отправился в спальню, чтобы сменить белье. Ему не светила радужным мысль снять с себя большую рубашку Чэна и шорты и представить всем на обзор меченого себя. Блять, засосы обнаружились даже на внутренней стороне бедер. Испачканное в сперме и поту белье Мо решил сам отнести в прачечную в подвале особняка, где загрузил его в машинку, выставил температуру и время и расположился напротив, задумчиво наблюдая за вертящимся барабаном. Несмотря на прекрасно проведенное время с друзьями и любвеобильным возлюбленным, мысли то и дело крутились вокруг предстоящей встречи с отцом братьев Хэ. Казалось, так тревожно ему еще никогда не было. — Гуань Шань? — тихий голос отвлек Мо от невеселых размышлений, заставив лениво повернуть голову к говорившему. Надо же, Ли Сун собственной персоной. — Сказал бы мне, я бы управился со стиркой. — Перестань, Сун, — устало попросил Шань, возвращая взгляд обратно к барабану. — Хватит бояться, тебе никто ничего не сделает. И не надо бегать за мной собачкой, раздражает. — У тебя что-то случилось? — вполне себе… заинтересованно поинтересовался Ли Сун, усаживаясь на скамейку рядом с ним и тоже залипая в водоворот темного от воды белья. — Я устал, — выдохнул Шань самую что ни на есть правдивую правду. — Тяжелый был день. — Ага. Твои друзья… прикольные. Странные, но прикольные. — Ли Сун улыбнулся. — Никогда не понимал, как так можно дружить, вы вот-вот поубиваете друг друга, но, тем не менее, вы постоянно вместе и друг за друга горой. — Ну, мы многое пережили в свое время. Естественно, они все меня бесят до невозможности, но вместе с тем я без них жизни не представляю. В том и прикол, Сун, — тяжко вздохнул Гуань Шань, потягиваясь. — Вливайся. Я за этим тебя и позвал. Хочу, чтобы они и тебе стали друзьями. — Я постараюсь. — Постарайся, — благодушно разрешил Мо и добавил в голос стали. — Но если замахнешься хоть на одного из них, я попрошу одного из подчиненных Чэна отпидорасить тебя. — Э-э-э… Избить, в смысле? — не понял парень. — Нет, Ли, именно что отпидорасить. Я бы и сам это сделал, но, боюсь, на тебя у меня не встанет. — С хера ли? — возмутился было Ли Сун, огорошенный такой несправедливостью. — Потому что у него встает только на меня, — в дверях неожиданно появился Хэ Чэн, цепким взглядом просканировал помещение и остановил грозный прищур на улыбающемся Рыжем. — Пойдем, звонок от моего отца. — Блять, уже испугался, — перекосило Шаня, но он послушно встал со скамейки и обреченно поплелся к Чэну. — Помните меня молодым и доебливым, потому что я прямо сейчас утоплюсь в океане. — Не драматизируй, — закатил глаза мужчина, закидывая руку ему на плечи и прижимая к себе. — Он звонит, чтобы перенести встречу на неопределенный срок и попросить за это прощения. У него там дела появились. — А вот это уже здорово, — развеселился парень, ответно обнимая возлюбленного за талию. — Главное, когда будешь с ним разговаривать, постарайся сделать вид, что ты хоть немного растроен тем фактом, что вы еще не скоро познакомитесь лично, — напутствовал Чэн. — Иначе это будет выглядеть фактом неуважения с твоей стороны. — Не переживай, зайчик, как бы я не боялся встречи с твоим отцом, но все же хочу этого, — открылся Мо, заходя в комнату. — Просто мне кажется, что я еще не совсем готов. Это все-таки слишком ответственный шаг для нас обоих. — Я понимаю, — улыбнулся Хэ Чэн, передавая ему свой телефон. — Все хорошо, не переживай.***
Время пролетало незаметно, вот вроде бы они отмечают первую полугодовщину бурным сексом и заверениями о пламенной любви, а вот Гуань Шань уже благополучно заканчивает школу, Хэ Чэн дарит ему на восемнадцатилетие машину, за которую отхватывает смачных пиздюлей и едва не оказывается убит подарочными ключами, Хэ Тянь отбывает в Америку заниматься дальнейшим обучением в каком-то там до жути приличном заведении для богатеньких и успешных заучек, а Мо зовется полноправным студентом и исправно посещает пары. Первый год отношений Хэ Чэн с Гуань Шанем отмечают на все том же острове, только теперь стопроцентно одни, на целых три дня предавшись исключительно друг другу. Все-таки, когда Шань учился в школе, свободного времени у него случалось не в пример больше, а сейчас вечные непрекращающиеся занятия, подработка в кафе, из-за которой Чэн скоро прогрызет его со всех сторон. Видите ли, не устраивал его тот факт, что его юный возлюбленный стремился к самостоятельности и независимости от своего старшего партнера. «А я не собираюсь быть твоей долбанной содержанкой!» — вопил Мо в очередную ссору и кидался в драку, пытаясь отвоевать свое истинное право не казаться сопливой девчонкой. А то, что после долгой смены, которая порой заканчивалась далеко заполночь, у него тряслись руки, так это ничего, это «побочный эффект». Придурок. Малолетний. И гордый, к тому же. То, что Чэн сам периодически пропадал на работе сутками, не умаляло его желания быть рядом с возлюбленным и он так или иначе напоминал о своем незримом присутствии в жизни Гуань Шаня. Частые звонки с вопросами о самочувствие, о плане на день, о проведениях тренировок (будто бы Хуа Би, который лично занимался его тренировками, не докладывал все в плоть до капелек пота на его теле), редкие приглашения на свидание, которые, как правило, заканчивались в их квартире бурным сексом или миротворным сном в обнимочку. В прочем, Шань, сам того не замечая, играл роль прилежной женушки, души не чаявшей в своем муженьке — заскакивал к нему на работу перед парами или во время обеденного перерыва, лично в руки или секретарше передавал заботливо приготовленные обеды, если Чэн не был занят — целовал украдкой, краснея, словно в первый раз, отдавался на рабочем столе или узком кожаном диванчике в углу, если появлялась необходимость у него самого или мужчины, и поспешно сбегал обратно на пары. Новый год отмечали на острове большой и дружной, уже в прошлом устоявшейся компанией, плюсом мама Шаня, которой Хэ Чэн уделял особо пристальное внимание, как почетной гостье. С Джину у него сложились весьма доверительно-дружеские отношения и из ее взгляда уже давно пропали искорки недоверия к взрослому избраннику сына. Она была им довольна, особенно когда видела, как улыбался ему Гуань Шань. А после новогодних праздников что-то пошло не так, над их безмятежным и умиротворенным счастьем навис Дамоклов меч в виде длинноногой большегрудой брюнетки. Гуань Шань еле тащился по промозглой улице, сопротивляясь ледяным порывам ветра, в сторону офиса Хэ Чэна. Сегодня он планировал остаться с ним, поэтому не поехал на машине. Да и не любил он ее. Хоть и не самая роскошная модель, но все равно слишком слишком для такого, как Шань. Не по карману, принято говорить в таких случаях. Подарок пришлось принять только после месяца отчаянного сопротивления, обид со стороны мужчины и его явственных угроз оставить Мо без секса. Шантажист. Знакомой девчонки на ресепшен не оказалось, да и все здание словно опустело, никто Шаню навстречу не попался, даже секретарша Чэна и то отсутствовала, что позволило ему беспрепятственно доковылять до его кабинета, а то обычно, пока со всеми поздороваешься, с кем-то потрещишь за жизнь, где-то кофе по пути выпить за приятными разговорами, там и окажется, что уже пара часов минула, а он все до любимого не добрался. Все сегодня странным было. Поэтому он еще сильнее удивился, когда, едва приоткрыв дверь, получил в лоб яростное: — Я же просил никого не пускать! Гуань Шань замер на пороге, так и не отпустив ручку двери, в которую вцепился до побелевших костяшек. Хэ Чэн сидел за своим столом, внимательно изучая какие-то документы, а перед ним, боком к парню, сидела женщина. Ноги от ушей, закинуты одна на другую и прикрыты строгой юбкой чуть выше колена, белая блузка с растегнутыми сверху пуговицами, которые оголяли внушительный такой бюст, просто мечта всех спермотоксикозных пацанов, яркая помада на красиво изогнутых губах, ледяной взгляд из-под пушистых ресниц, распущенные длинные волосы. Вот она, — решил Мо, прикрывая глаза и сглатывая нервно. Почему-то за секунду мелькнуло в голове, вот так должна выглядеть идеальная избранница главы семьи Хэ. Холодная и неприступная, под стать самому Хэ Чэну. А не все еще угловатый подросток, всего лишь перспективный первокурсник одного из лучших ВУЗов Ханчжоу. — Прости, — еле слышно выдавил из себя Гуань Шань, однако Чэн услышал и резко вскинул голову, расплываясь в улыбке, — я не знал, что у тебя встреча. — Ничего страшного, проходи, я почти закончил, — не в пример неожиданному приветствию, мягким оттаявшим тоном произнес Хэ Чэн, протягивая в его сторону руку, как бы приглашая. — Я… подожду тебя у парней, — сконфуженно выдавил Мо и выскочил в приемную, несясь от его кабинета, словно ему черти пятки подпаляли. Он не мог забыть странный уничтожающий взгляд ледяных прозрачных глаз таинственной брюнетки, которым она окинула его, когда Чэн ему улыбнулся. Так, как никому вообще не улыбался никогда в жизни. Блять, это что же сейчас такое произошло? Рыжик бесцеремонно ворвался в кабинет, где обычно располагались подчиненные Хэ Чэна, и та тройка, что уже привычно рубилась в карты, встревоженно вскочила при его появлении, а Зэн вытянулся по стойке «смирно» прямо в кресле, в котором смотрел телевизор. Все смотрели на него так, словно готовы были сорваться с места и мстить любому, кто вогнал Принца в такое состояние. — Рыжик, что случилось? Первым опомнился Зэн, подошел ближе, втаскивая его в кабинет, а Ленни, самый молодой из них, отошел открыть окно, чтобы впустить в прокуренную комнату свежий воздух, и включил кофемашину. Остальные уставились на него, с готовностью верных псов ожидая приказа порвать и закопать. — Да я нарвался… там, — махнул рукой себе за спину Мо. — Ленни, Крис, — скомандовал было Зэн, но Шань замахал руками. — Да вы не поняли, — выдохнул он. — К Чэну я не вовремя зашел, у него там встреча. Зэн почесал в затылке, остальные задумчиво переглянулись. — С той стремной телкой? — понимающе спросил мужчина, кивком указывая на барную стойку, куда они и переместились. Гуань Шань кивнул. — Я как понял, это чья-то дочь. Ну, из вышек. — И что она здесь делает? — Мо вцепился руками в обжигающие, но такие спасительные пузатые бока его любимой кружки со смешной надписью, которую Зэн завел специально для него еще прошлой весной. — Да она то ли юрист какой-то неебически пиздатый, — на своей волне размышлял он, — то ли еще хуй знает кто. Переговорщик, короче, между семьями Хэ и Тао. Какой-то там союз намечается, я так и не понял. Ну, сам должен понимать, я человек маленький, то-се, принеси-подай-иди на хуй-не мешай. Гуань Шань улыбнулся прямолинейности друга и ощутимо расслабился. В компании Зэна ему было спокойно, пусть двухметровый ростом и полутораметровый в плечах мужик чувства безопасности вот вообще ни на секунду не внушал. Того и гляди пудовой лапищей по плечу хлопнет и в землю по самые помидоры вгонит. — Она мне не нравится, — категорично заявил Рыжий. — Она никому не нравится, — доверительно поделился Зэн. — Но ты не переживай, если глаз положит, мы ей его на задницу, какой бы шикарной она не была, натянем, как нехуй делать. Ребята, снова занявшиеся картами, загалдели согласием, рассмешив Гуань Шаня. Все-таки хорошие мужики на Чэна работают. Смертоносные, но душевные, жуть. За Принца горой встанут. Не успел Мо кофе допить, как дверь тихонько открылась, впуская в помещения Хэ Чэна, держащего пальто в руках. Парни дружно босса поприветствовали, но от своего не отвлеклись. Зэн в знак поддержки хлопнул Рыжика по плечу. — Прости, что накричал. — Как только дверь за ними закрылась, Хэ Чэн стиснул парня в объятиях и поцеловал в макушку. — Ничего, я понимаю, что не вовремя влез. — Шань все же первым не выдержал, обнял за шею, заставляя это двухметровое чудовище наклониться, и вжался своими губами в его. — Ты всегда вовремя, малыш, — улыбался гаденыш, ведя его к лифтам. — Куда поедем? — Сначала в кафе, я не успел сегодня пообедать, а там уже решим по ходу дела. — Как пожелаешь, котенок. На следующий день Гуань Шань был морально разбит. Да и физически тоже. Несмотря на прекрасно проведенный вечер, закончившийся еще более прекрасной ночью, он так и не смог заснуть из-за мыслей о той переговорщице в кабинете Чэна. Ну никак не хотела она выходить из рыжей буйной головушки, засела там прочно, глядела своими прозрачными хитрыми глазенками, словно замышляла что-то страшное. После Ли Хуана каждый, кого встречал Мо в кабинете возлюбленного, сразу воспринимался исключительно в качестве угрозы его бедной хрупкой жизни. Так он и провел ночь, прижимая к себе горячее тело любимого человека, перебирая встрепанные пряди черных волос и разглядывая смутно виднеющийся в темноте потолок. В последние несколько месяцев Хэ Чэну приглянулась идея спать у парнишки на груди. «Стук твоего сердца успокаивает меня и заставляет забывать обо всем», — объяснял он Шаню. Рыжий не сопротивлялся. Ему тоже это нравилось. А утром, устав от бесчисленных попыток уснуть, он опрокинул спящего мужчину на спину и, пока он еще находился в постсонной дымке, оседлал его бедра и впился в губы требовательным поцелуем. Тот сразу смекнул, что сопротивление бесполезно и все время до будильника отрабатывал свой и его утренние стояки. Кое-как отсидев положенные пары, Гуань Шань с трудом доплелся до офиса Чэна, в полуспящем режиме поднялся на последний этаж в лифте и сомнамбулой проплыл мимо удивленной секретарши. — Господин Хэ сказал, что никого не желает видеть, — осторожно подала голос девушка, имя которой Мо никак не мог запомнить. — В том числе и меня? — осведомился Шань, упираясь лбом в косяк и подавляя отчаянное желание съехать по стене вниз. — Насчет вас указаний не было, — почти испуганно проблеяла секретарша. Хотя зачем по стене на пол, если есть хорошенький притягательный уютненький диванчик, на который и плюхнулся, хотя правильнее сказать, ебнулся Шань, отчаянно зевая. Дверь в кабинет Чэна скрипнула. — Господин Хэ… — и закрылась. — И ТЫ ДЕРЖИШЬ ЕГО НА ПОРОГЕ? — так громко, что Шань едва ли не слетел с узкого диванчика, но тут же почувствовал, как его приподнимают за плечи и отчаянно потряхивают. — Малыш? Котенок, что с тобой? Тебе плохо? Больно? — Да чего ты кипиш развел? — пробурчал Гуань Шань, упираясь лбом ему в плечо. — Я засыпаю на ходу. И нечего на бедных девочек кидаться, сам каждую неделю новеньких берешь, они не виноваты, что… — он широко зевнул. — Я не спал ночью. — Но почему? Я мешал? — шепотом спросил Хэ Чэн, укладывая его на диван, но уже в своем кабинете, провонявшем противными, приторно-сладкими духами. Шаню даже не требовалось глаза открывать, чтобы знать, кто так вонял. Достаточно еле слышного скрипа зубами. Вчера Хэ Чэн пытался объяснить возлюбленному, кто такая и что из себя эта дамочка представляет, но Мо, сам не зная почему, открестился, мол, чем меньше он знает о делах любимого, тем меньше скажет на допросе. — Ты по определению мешать не можешь, — улыбнулся Рыжик, ощущая, как его накрывают теплым пиджаком, и зарылся лицом в приятно пахнущий любимым одеколоном воротник. — Я подремаю у тебя тут тихонько, пока ты не закончишь. А потом отвезешь меня домой. — Хорошо. — Быстрое прикосновение к макушке. — К нам, — с улыбкой, хотя ее видеть Чэн не мог, добавил Мо. — Как пожелаешь. — И он тоже улыбнулся. Он в самом деле вознамерился поспать, но не учел того факта, что при незнакомой сучке, которая то и дело пилила его скромную тушку под пиджаком ненавистным ледяным взглядом, сделать это будет не просто невозможно, а нереально. Сам того не замечая, Гуань Шань напряженно вслушивался в тихие переговоры, и голос этой стервы, как и предполагал Мо, такой же красивый и тягуче-медовый, вызывал в нем только отвращение. Если женщина начинала говорить громче, чем того требовала ситуация, Хэ Чэн шикал на нее или деликатно затыкал, искренне переживая за физическое состояние любимого. Но Шаню его забота в хуй не впилась. Он так и представлял, как эта сучка сидит плечом к плечу, светит своим этим декольте, потирается огромными сиськами о плечо мужчины, по-блядски улыбается ему. Проститутка сраная. Гуань Шань осознал, что в таком напряженном состоянии ему не удастся не то, что поспать, даже сохранить разум чистым и беспристрастным. Удивительно. Раньше, какие бы девушки не липли к Чэну, в кафе или в барах, куда они изредка ходили, Мо было наплевать. А вот сейчас конкретно так задело. Непонятно, почему, но пиздец как бесила эта напыщенная тварь, непонятно что о себе возомнившая. Стараясь не особенно шевелиться, Рыжик достал из толстовки телефон и быстро набрал Зэну одно лишь слово с просьбой позвонить. Наемник себя ждать не заставил. Мо сделал вид, что крайне недоволен самим фактом звонка, поворчал, прислушиваясь к образовавшейся в кабинете тишине, и лишь глубже зарылся в пиджак, поднося смарт к уху. — Алло. — Рыж, что-то случилось? — обеспокоенно раздалось в динамике. Шаню было приятно, что Зэн беспокоился. — Ага, — буркнул он. — Дай-ка угадаю, — хмыкнул Зэн, шурша чем-то. — Ты приперся к боссу, а там опять эта мигера? И теперь тебе нужен повод, чтобы свалить без лишних вопросов со стороны Хэ Чэна? — Тебе самому не тошно от своей сообразительности? — уныло поинтересовался Гуань Шань. — Если бы я был просто тупым качком, то меня давно бы уже грохнули, — рассмеялся Зэн. — Давай, спускайся к нам. Ленни побежал в магазин, тебе чего-нибудь надо? — Бутылку виски, — буркнул Шань, скидывая ноги на пол и потирая шею. Он все-таки решился поднять голову на находившихся в кабинете и мысленно похлопал самому себе. Точно ведь, прижимается наполовину выпавшими сисяндрами к плечу Чэна, который этого даже не замечал, с напряжением следя за Рыжим. Шань, пристально глядя в его стальные, без тепла, глаза, похлопал, как бы невзначай, себя по тому плечу, к которому без стеснения жалась красотка. Будто очнувшись, мужчина с недоумением посмотрел на сидящую рядом суку, опустил глаза вниз, на точку их соприкосновения, и медленно повел плечом, заставляя ее отсраниться, мило потупив глазки. Мол, я случайно, вообще не понимаю, как такое произошло, я вообще стеснительная девочка-девственница. — Босс нам всем головы снимет, если я хотя бы попытаюсь напоить тебя, — усмехнулся Зэн. — Ты меня слышишь, Рыж? — Слышу. Шоколада тогда, — горестно вздохнул Гуань Шань, накрывая глаза ладонью. — И кофе покрепче свари. — Эй, Лен, сладкого набери побольше, — крикнул Зэн и снова обратился к собеседнику. — Так ты идешь или мне прийти за тобой? — Да, да, сейчас. Иду. — Шань скинул звонок и, убрав телефон в карман, с силой потер лицо ладонями, прогоняя сонливость. Посмотрел на все еще напряженного любимого и через силу улыбнулся. — Я пойду к парням, выпью кофе. — Может, тебя все же отвезти домой? Я закончу прямо сейчас. — Хэ Чэн приподнялся, но замер от поднятой Шанем ладони. — Занимайся работой, — почти скомандовал парень и снова улыбнулся такой готовности бросить все дела. — Я в порядке, правда. Побуду с парнями, там веселее. И ушел, не дав Чэну закончить. Шань солгал. Не веселее. Нисколько. Но выбирая между прямым видением или жалкими догадками, он выбирал второе. Там внизу Зэн, он прекрасно знал, как отвлечь Рыжика от плохих мыслей. Но в этот раз что-то не помогло. Уже два часа прошло, а Хэ Чэн так и не объявился, поэтому Рыж принял здравое решение уйти по-английски, без объяснительных записок, отключил телефон и вернулся домой. Мамы там не оказалось, поэтому удалось избежать дурацких расспросов. Попробовав заняться заданиями с универа, Гуань Шань осознал, что это вряд ли ему удастся, поэтому с дурости раскидав бумаги с теорией по комнате и распинав по углам одежду, жутко раздраженный он завалился в кровать и тупо лежал, на удивление, даже ни о чем не рассуждая. Слышал, как пришла мама. Она мышкой проскользнула в его комнату, укрыла ненаглядного сыночка одеялом, погладила по волосам, пробормотав что-то типа «совсем забегался, милый», и ушла. Но сон к нему так и не пришел. Гуань Шань даже не пытался пошевелиться или хотя бы двинуть пальцем, все еще тупо пялился в стену перед собой, не следя за временем, но когда раздался дверной звонок, он закрыл глаза. Послышались тихие разговоры, потом шаги, скрипнула дверь в его комнату, а кровать прогнулась под тяжелым весом мужчины. Знакомый запах донесся до Шаня раньше, чем Хэ Чэн присел на кровать и тронул его за плечо. Надо же, осознал, что ли, что они вроде как собирались провести эту ночь вместе. Вот только опоздал слегка. — Прости меня, котенок, — сожалеющим тоном прошептал Хэ Чэн, наклоняясь к нему, и поцеловал в щеку. — Я невнимательный идиот. Мысленно Гуань Шань ухмыльнулся ему, но и вида не подал, что все-таки не спит. Нет, сегодня им придется спать по отдельности. Прости, зайчик, твой котенок в ярости. И это пиздец, потому что страдать придется и тебе тоже. — Отдохни хорошенько, малыш, — попросил Хэ Чэн и поцеловал в уголок губ. — Я люблю тебя. Он вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь, и ушел на кухню, ужиная с мамой под тихие разговоры, сил вслушиваться в которые Шань у себя не нашел. То, что Чэн пришел к нему, поселило тепло в его сердце и позволило благостно вырубиться. А на следующий день Мо полностью ушел в себя, отключив телефон вовсе. Он упорно занимался на парах, бегая на переменах в спортзал, чтобы погонять в баскет с сокурсниками, после занятий бежал на почти ежедневные тренировки с Хуа Би. Его личный белобрысый тренер составлял для него специальные тренировки по просьбе Чэна, сначала с упором на ноги, пока его кулаки не восстановились окончательно. Первое время Би неустанно следил за ним, чтобы Рыжик упрямо не вышел за пределы дозволенного, но в последнее время позволял ему оставаться одному, выдавая список упражнений на тренировку. Сейчас это ему было лишь на руку. Только он остался один, как начал тренироваться не до позволенного, а до полного изнеможения, пока руки-ноги не перестали держать, и он чисто тупо не мог даже пошевелиться минут десять, после чего ползком добрался до душевых, где просидел на кафельном полу под ледяным дождем, что помогло ему немного собраться и отправиться на подработку. А потом домой к матери, еле добраться до своей комнаты и рухнуть в кровать без сил, даже не сняв одежды. И так каждый день на протяжение целой недели он изводил себя до изнеможения, кровь из носу. В его случае это было в прямом смысле. Ему вдруг понравилось бегать. По утрам, на тренировке, вечерами перед сном, если он не успевал устать за день основательно, чтобы вырубиться без мыслей. Пару раз он привозил Хэ Чэну обед, но с ним лично не пересекался, передавал через секретаршу или Зэна, ссылаясь на торопливость. В пятницу вечером перед выходными мужчина сам приехал к нему в кафе, но Шань так умело разыграл себя обыкновенного, что поверил сам себе. А напоследок, извинившись за просратые выходные вместе, он зажал его в помещении для персонала и нацеловался с ним еще на неделю вперед. Потому что пока все еще не был готов вернуться к их привычным отношениям. Выходные он ожидаемо провел в тренировочном зале, где вырубился нахрен, очнувшись на полу под грушей в луже крови. Тщательно затерев следы переутомления, Гуань Шань принял душ и поехал за город, чтобы немножко погонять и развеяться. Зря, что ли, Хэ Чэн подарил ему машину? Как раз для такого вот случая, когда хочется сойти с ума. В воскресенье Мо бегал с пяти утра до начала смены в кафе, а после решил съездить в их любимый с Чэном ресторанчик, но был остановлен выходящим из кафе Чэном. Губы Мо неосознанно растянулись в улыбке и он уже хотел было выскочить из машины, чтобы утянуть любимого обратно внутрь, но вовремя замер, вцепившись в ручку. Потому что следом за любимым из ресторанчика вышла уже знакомая длинноногая сиськастая овца. Мужчина деликатно открыл перед сучкой дверь в свою машину и улыбнулся ей. — Пиздец! — глухо выдохнул Гуань Шань, до побелевших костяшек сжимая в ладонях руль.