Когда спадает маска наёмника

Следующий день начался с привычно раннего подъема. Приняв душ, Гуань Шань спустился вниз и минут десять воевал со слугами, настаивая, чтобы его пустили на кухню и позволили приготовить завтрак. В конце концов, ему уступили, иначе бы он не был парнем Хэ Чэна. По исходу дела получил нагоняй от Джека за то, что рано встал, но объяснил это все той же теорией с привыканием, а после утонул в хвалебных комментариях мужчины, когда тот узнал, кто приготовил завтрак. После завтрака пришлось столкнуться с оптимистично настроенным Сэтогавой и вынести отныне ежедневные утренние процедуры в виде планового осмотра и двух уколов, которые заставили бедного Рыжика орать в подушку от мучительной боли и мысленно материться на издевательства над бедными детьми. После доктора его навестил портной, чтобы снять мерки. Визит портного объяснил Джек, мол, «ты сам поставил условие, так что сегодняшний день — мой, поэтому вечером мы идем на балет». Возразить было нечего, поэтому когда все вот эти вот странные издевательства были закончены, настало время готовить обед, занялся которым снова Гуань Шань. Господин Хэ возражать не стал, только вызвался сторонним наблюдателем и тихо-мирно засел в дальнем углу, с которого хорошо просматривалась вся кухня. Так было странно видеть в своем доме не обезличенных служанок и одинаковых охранников, а это маленькое яркое энергичное солнышко, пусть он и носил черно-серо-белые, великоватые для него вещи Хэ Чэна, но его рыжие с золотистым отливом волосы и медовые глаза очень четко выделяли его среди остальных. Не поэтому ли в свое время старший сын обратил на него внимание? И наблюдать за ним оказалось занятием весьма даже увлекательным, так спокойно он чувствовал себя на чужой кухне, буквально летал по огромному пространству, от раковины к стойкам, от стоек к плите, быстрыми, практически молниеносными движениями крошил овощи, тут же умудрялся что-то замешивать, одним словом, профессионал в своем деле. Приятно посмотреть. Пока на плите варилось, жарилось, шипело, булькало, Шань вымыл посуду и прибрал рабочее место, оставляя все так, как было в момент, когда он только зашел. Хорошая память, не придраться. Хотя было видно, что положенный устой ему непривычен и что некоторые вещи расположены для него совсем неудобно, но возражать против чужого монастыря он не порывался и по-своему не перекладывал. Сервировкой стола неугомонный мальчишка занимался тоже сам. Видно было, что бездарно проводить время он не умел и не был приучен, зато имел много других полезных навыков и способностей, которые умело использовал в подходящих ситуациях. Обед из трех блюд он подавал сам и хоть внешне оставался спокойным и безмятежным, полностью уверенный в своих кулинарных умениях, то в глубине глаз все-таки плескалось то самое, что обычные люди не заметят, даже если будут пристально вглядываться. Джек без преувеличений улетел далеко за пределы сознания на волне экстаза. Восхитительные запахи будоражили чуткое обоняние, вызывая чрезмерное слюноотделение. Гуань Шань получил еще больше комплиментов, чего не заслуживал по своему скромному мнению, но остался доволен, что господину Хэ пришлась по душе его готовка. Все-таки, как было испокон веков: хочешь заслужить благосклонность мужчины — накорми его до отвала, чтобы он даже шевелиться не смог. Послеобеденный отдых решили провести в рабочем кабинете мужчины, Мо не терпелось зарыть свой любопытный нос в документы. Джек с готовностью отвечал на все его расспросы, объяснял суть, расписывал приоритеты, на которые стоило опираться, вводил в курс дела, в общем, следующие несколько часов получились для Шаня очень информативными и, как всегда бывало в таких ситуациях, он не заметил, как пролетело время и настала пора собираться на балет. Когда Рыжик вышел из ванной, костюм уже ждал его на кровати, а начищенные до блеска туфли стояли возле. Облачившись в такую непривычную одежду, Шань обомлел перед зеркалом, потому что, как там говорят в таких случаях? Я не я и жопа не моя? Короче, тот, кто с опаской выглядывал на Мо из зеркала, не был привычным всем вспыльчивым и агрессивным Рыжиком. Это был кто-то другой, тот, к кому положено обращаться не иначе, как Господин. Жуть. — Гуань Шань? — в комнату со стуком вошел Йо Мэй, держа в руках темного цвета пальто. — Вы готовы? — Мне нужна машинка для стрижки, — попросил Мо, все еще ошарашенно разглядывая отражение. — Мои волосы не смотрятся с этой одеждой. Тащи машинку, ща сбривать будем. Мужчина тихонько рассмеялся и, положив пальто на кровать, сходил в ванну за каким-то гелем и пригладил торчащий ежик до более-менее презентабельного вида, так что Гуань Шань перестал выглядеть как человек, который по неосознанке схватился за оголенный провод. Йо Мэй поправил галстук, разгладил пиджак, осмотрел критическим взглядом сверху-вниз и удовлетворенно кивнул. — Удивительно, как человека меняет костюм, — хмыкнул Мо, взглянув на себя другим взглядом, и перевел глаза на Йо Мэя. — Пойдем? Пора мне просвещаться светской культурой. Балет оказался весьма интересной и вместе с тем достаточно скучной штукой, но тем не менее, Шань остался от представления в восторге. На протяжении нескольких часов он наслаждался артистичностью героев, их пластичностью, умением донести до зрителей свои мысли без помощи слов, одними лишь грациозными и плавными танцами. Главная героиня поразила его в самое сердце и ему стало даже немного грустно, когда шоу окончилось, но Джек не был бы собой, если бы после окончания Гуань Шаня не провели за кулисы, где он смог лично поблагодарить приму, подарить ей огромнейший букет самых красивых цветов, которые хрупкая девушка едва могла держать, и сфотографироваться с ней на память. Чертовски счастливый день для такого маленького человечка. В ресторане, куда они отправились ужинать, Гуань Шань не мог сдержать ликования и восторга, тараторя на своей волне и не переставая благодарить Хэ за оказанную услугу, а Джек в который раз поражался такой открытости и ребячьей радости, но не мог ничего этому противопоставить. Ему оставалось лишь улыбаться и время от времени вступать в полемику. День бы вообще можно было назвать одним из самых идеальных, если бы не вечерняя порция уколов. На следующее утро Гуань Шань в приподнятом настроении взялся за очередной завтрак, после которого пришлось терпеть ежедневный осмотр и очередные уколы, от которых невыносимо болело причинное место. Вообще-то Шань предпочитал, чтобы задница болела немного от другого, но тут ничего не попишешь. Так, радовало одно, что сегодня был его день, поэтому после всех необходимых процедур Мо потащил Джека на спортивную площадку, где заставил играть в баскетбол. Честно, он побаивался, что мужчина не осилит, все-таки возраст не тот, но, как показала практика, Джек еще и молодым фору даст. Разобравшись с правилами и втянувшись, они проиграли до самого обеда, поэтому и готовить ничего Гуань Шань не стал, вместо этого заказал вреднющую пиццу, картошку фри, гамбургеры и колу, и обедали они там же, на спортплощадке. А потом они гоняли наперегонки, под сигналы клаксонов редких проезжающих и агрессивные взмахи кулаками в стекла машин. Буквально выпав из машины под конец заезда, господин Хэ развалился в подмерзшей грязи звездой и громко хохотал, глядя в серое тяжелое небо. Мо, взвизгнув шинами при полицейском развороте, вывалился рядом же, вспотевший, его потряхивало от адреналина, все-таки пару раз он был близок к тому, чтобы задеть кого-нибудь и вылететь в кювет, но вовремя справлялся. После того, как Джек признался, что давно так не веселился, они отсиделись немного, приходя в себя, и вернулись в особняк. После горячего расслабляющего душа, Гуань Шань взялся за приготовление ужина, позволил Джеку подольше отдохнуть от такого насыщенного движением дня, а после объявил, что они едут на концерт какой-то известной группы. Когда Джек начал показушно умирать, Мо со смешком напомнил ему об условии «без права на отказ» и отправил собираться. Но со стуком войдя в его покои, обмер на пороге. — Это еще что такое? — громко возмутился он, увидев, что мужчина облачен в новенький строгий костюм. Хэ непонимающе оглядел себя и нахмурился. — Ну это ни в какие ворота не лезет. Джек, мы не на светский прием едем, — напомнил Рыжик, придирчиво оглядывая объемный гардероб, состоящий из одних лишь костюмов. — У вас есть хоть одни джинсы? — Кажется, были где-то, — с сомнением пробормотал Хэ и после пятиминутных поисков сунул в руки Рыжего требуемого. — Хм-м-м, — многозначительно выдал Мо, разглядывая самые обыкновенные, определенно дорогие, но все равно простые джинсы. — Мне нужны ножницы, швейная машинка и желательно черная ненужная рубашка. И минут пятнадцать. Все вышеперечисленное ему мгновенно предоставили и Шань закрылся в комнате Хэ Чэна, которую теперь полноправно называл и своей собственной, и через отведенное время вернулся к Джеку с обновленной одеждой. Йо Мэй также принес тяжелые берцы и уже через пару минут Мо имел честь лицезреть просто охуенную картину. Господин Хэ, хотя, какой к черту господин в такой одежде, просто Джек выглядел просто очешуительно и еще моложе. Зауженные драные джинсы, низко сидящие на все еще крепких бедрах, и заправленные в высокие берцы, черная рубашка без рукавов, оголившая мощные сильные руки с татуировкой змеи вокруг левой от самого плеча до запястья. «Молодость», — хмыкнул Хэ на немой вопрос в глазах Рыжика. — Вам бы с такими данными ночным барменом в каком-нибудь крутом клубе для богатеньких работать, — выдал свою мысль Гуань Шань, заставляя мужчину наклониться, чтобы растрепать ему прилизанные волосы. — А тебе с такими способностями свою линию одежды запустить, — ввернул Джек, рассматривая свой новый образ в ростовое зеркало. — Или ресторан открыть. Хочешь? — Нет, спасибо, — улыбнулся Мо, тоже разглядывая. — Я сам. Как-нибудь. А где ваш телефон? Надо сфотографироваться, — резко сменил он тему, энергично крутя головой. — Там, у кровати, — махнул Джек в сторону прикроватной тумбы. — Джек, у вас пропущенный, — сказал Шань, разблокируя смарт. — От Хэ Чэна, — каким-то опущенным тоном добавил он. — А, скорее всего, звонил, чтобы пожаловаться, что просрал свою драгоценность, — насмешливо улыбнулся мужчина и потрепал парнишку по волосам. — Не переживай, мы пока не скажем ему, что ты здесь. Пусть поволнуется, помаринуется в чувстве вины. Ему это полезно. Будет знать, как причинять боль своему возлюбленному. — Вы тогда сказали, что Хэ должны достигать цели любым способом, — напомнил Гуань Шань, крутя телефон в пальцах. — Даже противоречащим принципам. — Я просто хотел проверить его реакцию на мои слова. Всегда есть что-то, что удерживает человека от совершения ошибок. В моем случае это была Майя. Я никогда не причинял ей боль, всегда боялся расстроить ее, даже неосознанно, и пытался быть идеальным мужем. Теми словами я лишь хотел убедиться, что Хэ Чэн сделал правильный выбор. — Джек чуть грустно улыбнулся. — Я уже говорил, что ты похож на Майю. Она тоже была готова пожертвовать всем, ради меня и дел нашей семьи. Так же, как и ты тогда был готов понести любое наказание, хотя, на самом деле, и вовсе не был ни в чем виноват. Мне нравится, как ты любишь моего сына — чисто и всем сердцем. Это напоминает мне о любви Майи. — Мне приятно такое сравнение, Джек. — Гуань Шань не сдержал улыбки и открыл камеру на смарте, направил ее на зеркало. — Улыбнитесь, вы должны запомнить этот день так же, как я запомнил вчерашний. — Пару раз щелкнув вышколенного прямоходящегося, парень фыркнул. — Расслабьтесь, Джек, мы не на семейном портрете. Улыбнитесь, высуньте язык и прикройте один глаз. Вот так, а теперь раз, два, три!.. Рыжик нащелкал еще несколько фотографий, потешаясь над недоумевающим мужчиной, но снимки вышли потрясными и он сразу отослал их на свой телефон. Статус «недоставлено», оно и понятно, телефон-то выключен. Охранникам, которые наотрез отказались оставлять господина одного, в том числе и Йо Мэю, который был приставлен к Гуань Шаню, было приказано одеться по-человечески, затеряться в толпе и не отсвечивать. Какофония звуков и света оглушала-ослепляла, количество потных-пьяных-обдолбанных тел едва не вселяло панику, но Рыжик чувствовал себя в своей тарелке, поэтому схватил охреневшего мужчину за запястье и тараном бросился к сцене, расталкивая толпу локтями. Джек растерялся. Он никогда не интересовался таким направлением в музыке, но то ли толпа так действовала, то ли Рыжий распространял вокруг себя какую-то особую энергетику, но время они провели ужасно весело, оба едва не сорвали голос от постоянных криков, а тела болели от давки и то и дело попадающих конечностей. Судя по реакциям, группа действительно была популярной и очень нравилась Рыжику, поэтому Джек, на пару минут отлучившись, организовал ему после выступления закадровую встречу. Каково же было его удивление, когда мегапиздатый солист с бас-гитаристом буквально вырвали его на сцену, он прямо почувствовал, каким потоком ненависти и лютой зависти его одарили фанаты, но своего не упустил и скакал по сцене, как сайгак, и пел вместе с солистом в один микрофон, и обнимался с ним. И чуть не умер, когда после концерта они с Джеком не двинулись на выход вместе с остальными, а его настойчиво, в окружении переодетых охранников, потащили к кулисам, где его уже ждали все участники группы. Кажется, он все-таки умер. И попал в рай. Потому что ну в какой нахрен реальности участники одной из самых известных групп почти целый час будут общаться с ним, как со старым другом, фотографироваться, рассказывать о предстоящих концертах, петь новые песни специально для него, а под конец подарят гитару с автографами всех учасником. Гуань Шань сел в машину и просто заорал, пока Джек заливался громким смехом и валялся от переизбытка эмоций на сиденье. Он орал полдороги, пряча лицо в руках, оставшиеся полдороги обнимал гитару, как самое дорогое, что у него могло быть, и ласково поглаживал по нежному изгибу, а Хэ показывал ему видео с телефона, как Рыжик отжигал на сцене, и фотографии с аудиенции. Вырубился Мо, едва свалившись на кровать, как и был, в одежде, поэтому уколы ему делали уже в бессознательном состоянии и он не дернулся, даже когда Йо Мэй переодевал его, с интересом разглядывая поджившие отметины, оставленные Хэ Чэном в пылу страсти. А утром он проспал завтрак, но ничуть не был этим расстроен. Джек сообщил ему, что временно уедет по делам, после обеда они поедут играть в гольф, а вечером у них поход в оперу, так что свободное время Гуань Шань может посвятить новым документам, касающиеся поставок новой продукции от какой-то сомнительной немецкой компании, которые ему привезли накануне. Этим и занялся Мо после позднего завтрака, забаррикадировавшись в кабинете господина Хэ. Йо Мэй предоставил ему нужные номера юристов Семьи, с которыми он мог в случае чего посоветоваться, и обеспечил другим необходимым в виде горячего чая и вкусных пирожных. И как всегда это бывало, Шань потерялся во времени, почувствовав себя невероятно взрослым и самостоятельным, тем более, что ему охренительно удавались серьезные разговоры с влиятельными юристами, которые открыто шли ему навстречу и помогали в любом вопросе. И, кажется, он на полном серьезе начинал любить эту работу.